Дело было летом, несколько лет назад. Сидел я со своим товарищем, без копейки на существование, и даже мнимого намека на какой-либо кусочек пирога с барского стола. Сидели, думали, гадали, работать идти нам-высшему свету общества, что называется не comme il faut, воровать-рады стараться, но как-то в спальном районе далеко не столицы, кроме как, скручивания колес с иномарок 90-х годов, воровать особо нечего. Микрорайон наш расположен таким далеким образом, что за пределами его, все намеки на жизнь более-менее цивилизованную заканчиваются и тянется череда деревень, содовых организаций и усталая дорога на север нашей родины.
Не мудрено, что в этой местности мы и решили чем-нибудь поживиться. Долго не думая сели в автомобиль и поехали по деревням, повсеместно выглядывая желаемый объект хищения. Спустя нескольких часов безрезультатных происков, заехали во вполне состоятельную деревню, состоятельную в том плане, что коэффициент алкоголиков был невелик, да и крыши домов обитые цветным металлом, встречались довольно часто.
Посреди деревушки располагалась территория колхоза, который уже не первую пятилетку не функционировал, был растаскан по домам и представлял собой вид более чем унылый. Честно, я не могу до сих пор понять как в этом хаосе, голоде и холоде уцелела она-наша бочка. Посреди поля, окруженная полевыми травами и цветами, обдуваемая беспощадными северными ветрами, воздвигалось это произведение советского сварочного искусства, это чудо, которое должно было послужить для нас средствами к недельному безоблачному существованию в реке из крепкоалкогольных напитков и кусочков растительности родом с тувинских полей.
Надо брать! Бочка представляла из себя конусообразное строение, 3 метров в диаметре и около 6 по длине и 4-5 мм толщины, что не могло в свою очередь не оказаться проблемой для нас.
Следующий день с перерывами на обед, лил сильный дождь, а мы всеми силами готовились к выполнению задания по транспортировке бочки в более надежное место-в пункт приема металлолома. Началось все с поиска "воровайки", что на деле оказалось не таким простым мероприятием, каждый законопослушный водила интересовался предметом и сопутствующими документами, что собственно ставило нас в некоторый тупик. Плюнув на эти мокрые переговоры, отправились домой и в сети с теплым чаем, начали вынюхивать телефоны, объявления, вдобавок ко всему,на полке нашли накладные с печатью, с места бывшей работы, что должно было облегчить всю эту дипломатию. Позвонив по очередному номеру и услышав в ответ на свой вопрос-"нужны ли вам какие-либо документы?", недоуменное-"зачем?" я понял, что это именно мой пассажир.
Встретились. Водила оказался парнем лет 23-25, был слегка укурен и рыжим до наглости. Доехали до места назначения, в следствии дождя, проезд для "воровайки" был затруднителен, колеса у них, как правило, лысые. Долго не думая, цепляем тросами "воровайку" за мой автомобиль и я протягиваю ее и выставляю ровно так, как нам требовалось по техническому заданию. Вижу, рыжий что-то сильно разнервничался, видимо, отпускало. Застрополили бочку, погрузили в "воровайку", привязали всеми немыслимыми, как на тот момент казалось, способами и начали тихое отплытие в сторону денег. Никто внимания и не обратил, что рыжий, скорее всего по своей рыжеватости, а может и от сильного желания скорее покурить еще, не убрал стрелу.
Едем. Буквально через пару минут, я, как ведущий этого каравана, наблюдаю в зеркало заднего вида, искру в области стрелы, все это сопровождается под постоянное лязганье крюков и тросов об тело бочки, которые раскачиваясь на кочках хлещут, всеми нами дорогую и любимую. Со второй искрой, тихими шажками начинает подкатывать сомнения в неправильности процессов. Весь ужас ситуации бьет обухом по затылку в момент, когда очередная искра сопровождается намоткой высоковольтных проводов, на стрелу. Провода натягиваются между "воровайкой" и столбом и автомобиль начинает кренить поочередно с бока на бок, под бойкие удары о борта, расхлябавшейся
от строп кормилицы. В порыве паники и нежных чувств, я практически на ходу выпрыгиваю из автомобиля и жестикулируя руками приказываю остановиться ничего не подозревающему рыжему(стрелу он не видит, весь хаос лежит вне плоскости его бытия).
Бесценное мгновение, тишина между хаосом, разрухой и их осознанием. Недоумевающий рыжий чешет затылок, разглядывая как "воровайку" поймали провода, словно неумелый рыбак щуку, деревенские жители фотографируют на телефоны гос. номера автомобилей, народ все больше и больше сгущается в месте эпицентра потрясения их сельской жизни. Осознание произошедшего наглядно демонстрирует картина, на ней изображены пойманная "воровайка" с почти присвоенной любимицей на борту, посреди центральной, единственной асфальтированной улицы деревни. В голове боязливо возникают проекции: суды, иски, исполнительные производства, условные наказания.
Главный зачинщик карательно-воспитательных процедур, оказывается здоровенный мужик вдвое втрое больше нормы, лет 40, слегка выпивший в вдвэшной тельняшке он приближается ко мне и начинает мал-помалу сводить свой гнев, мол, так не делается и кто отвечать будет, и что две третьих деревни теперь без света сидит.
А, черт с этим со всем! Наспех организовываю за человеческое спасибо, другими словами-литр водки, местных электрических дел мастеров, дабы отцепили и так в тот день натерпевшуюся "воровайку" от высоковольтки, откатываю автомобиль на обочину, при этом в механике процесса выпивая с вдвэшником и разговорившись о метафизических началах, постепенно успокаиваю, собравшийся четвертовать нас- дураков, электорат и распускаю их по домам с горьким послевкусием несостоявшихся зрелищ, а угостив только "хлебом" и то далеко не всех.
И тут вдвэшник задается вопросом откуда и куда я свою любимую везу, на что я сухо отвечаю,-"да так, в поле стояла. Дом строю. Под септик". Немного скривив рот, будто к нему пришло откровение проблемы гипотезы Ходжа, он восклицает,-"так это ж бочка нашего колхоза!" Немного погодя, насладившись своим умозаключением,-"сейчас председатель поедет, пи.. вам будет!". Какого было мое удивление узнав, что у мертвецки мертвого колхоза, есть вполне себе здравствующий председатель. Я смог лишь кротко попросить,-"так давай "воровайку" отпустим от греха подальше, а я тут останусь, остальных дождусь", где остальные были работники ДПС, милиции и чиновники электрических дел. На что этот-большой души человек, дал свое добро. Отправив товарища с рыжим, полного отчаяния, и с нашей ненаглядной в места где ей будет куда более комфортно, чем у всех на виду, деревенский авторитет пригласил меня в дом на "чай". Я соблюдая все установки дипломатии и правила хорошего тона, прикупил еще пол литра "чая" и зашел в дом, где налакавшись, как школьник на выпускном, обыграл всю семью вдвэшника в шашки, перед этим скромно заметив, что играл всего раз и то в детстве, и сидел сгорая от стыда, что не смотря на это замечание играю все таки лучше, чем они.
Когда достижение консенсуса, приобрело форму нежелания расставаться с деревенской идиллией и со своим новым другом, вернулись товарищ и рыжий. Пришлось открыть глаза на суровую реальность рыжему, почему и как он виноват, и повесив тем самым все дальнейшие хитросплетения обстоятельств, на его бездушность, я с товарищем удалился в город. Ах да, кормилица 7 000 рублей вытянула, из них пришлось отдать 500 воровайщику.

Tweet