«А пришли-ка нам пару фоток ночного Штутгарта!» – пишут мне друзья уже в который раз. Ладно, раз уж так просите, пойду на фотоохоту. Сегодня как раз отличная погода для этого.

Заперев дом, выхожу на улицу – свежо! Быстрым шагом до гаража, забираюсь в уже тёплую машину (спасибо дистанционному подогреву). Кнопка «Старт», режим «Драйв», и с лёгким толчком, срывая чуть прихватившие на морозе колодки, моя «Е-шка» выкатывается из гаража. Посмотри налево, посмотри направо – всё свободно, поворотник, полный газ.

Забравшись на южный холм в районе Вайнштайге, ищу место для парковки. Несмотря на субботний вечер, все парковки забиты, даже платные: народ приехал гулять и веселиться. Сделав пару кругов, нахожу всё-таки местечко и, бросив машину остывать на морозе, подхожу к огороженному обрыву. Да, что ни говори, а город с высоты всё же красив. ИСО 800, шумодавилку на максимум, режим панорамы и ручной фокус – можно начинать.

Через несколько минут на карточке уже достаточно фотографий, поэтому решаю возвращаться. Холодно же! Уже собираюсь уходить, но тут краем глаза замечаю, что у самой ограды в совершенно нелепой позе полусидит-полустоит какая-то девица. Наблюдаю пару минут, но движения никакого. Живая хоть? Подхожу ближе, сразу же ощущаю кисло-терпкий запах свежеизвергнутого алкогольного содержимого желудка. Так, все понятно. Но по виду вроде девица нормальная. Перебрала, видать.

– Alles OK? – спрашиваю. – Bist du in Ordnung?
– Mmm… Schei…ße… Ver…piss… dich… Arsch… loch…

Что ж, не особо вежливо. Настроение видать у неё не очень.

– Brauchst du Hilfe? Ich bringe dich heim, OK? Wo wohnst du? – пытаюсь выведать у мадам, где она живёт и не отвезти ли её домой. Получаю в ответ нечленораздельное мычание, после которого девица громко икает и извергает очередную порцию фарша, благо не в мою сторону. Вообще я очень брезглив и в другой ситуации просто отвернулся бы и ушёл, но тут что-то стукнуло в голову: «Замёрзнет ведь, дура! Отморозит себе всё подряд».

Закидываю её сумку себе на плечо, беру слабо сопротивляющееся тело на руки и несу к машине. Интересно, много у неё ещё в желудке адской смеси? А то ведь весь салон мне изгадит, отмывай потом. Смотрю на личико и диву даюсь – как такой ангелочек мог так капитально ужраться, а главное – почему в одиночку? Очень симпатичная немочка, с характерной формой слегка пухлых губ и небольшим аккуратным носиком.

Открываю машину, парой кнопок раскладываю переднее сиденье почти в кровать, укладываю и пристёгиваю мою принцессу. Кнопка «Старт», режим «Драйв», поворотник, полный газ. Быстро доезжаю до дома, машину паркую напротив двери – из гаража далековато тащить. С трудом достаю уже абсолютно безвольное туловище и несу домой.

Так, дорогуша, посиди-ка пока в кресле (точнее, полежи), а я приготовлю тебе опочивальню на диване. Снимаю с девицы пальто, разматываю шарф – ого, размер четвёртый! А так и не скажешь. Стягиваю кофту и на минуту зависаю: раздевать дальше или нет? Всё же решаю немного похулиганить и расстёгиваю лифчик. Тело незамедлительно реагирует полувнятным бормотанием:

– Willst… du… mich… fi… cken?.. Ah… Scheiß… drauf… tue… das…

Н-да, мадам явно чем-то огорчена. Но всё же я включаю джентльмена и кое-как натягиваю на неё большую футболку, пахнущую цитрусовым кондиционером для белья. Уложив мою спящую красавицу на диван, расстёгиваю её джинсы. Да, облегающий стретч стягивать – то ещё мучение. Красные кружевные трусики предательски сползли, обнажая аккуратную «причёску» и маленькое колечко пирсинга в правой губе. Модница, однако! Но я же решил играть в приличного, поэтому укрываю девчонку одеялом, ставлю на стол большой стеклянный кувшин с водой и стакан, рядом кладу две шипучки аспирина. Что там ещё надо? Тазик бы поставить рядом с диваном, да нет у меня тазика. Ну ладно, надеюсь на лучшее.

Выключаю свет, тихо закрываю дверь и ухожу в спальню. «Сегодняшняя ночь будет мучительно долгой», – думаю я. Быстро раздеваюсь и забираюсь под одеяло.  «Пойти, что ли, погреть её? Она же и не заметит ничего, дурень!» – с этими мыслями как-то очень быстро засыпаю.

Просыпаюсь я от того, что начинаю задыхаться. Открыв глаза, вижу перед собой лицо моей вчерашней новой знакомой, но почему-то не могу пошевелиться. Хочу что-то сказать, но не могу издать ни звука, язык не слушается, голосовых связок как будто нет. В груди мощным взрывом колет сердце адреналин, пытаюсь собрать все оставшиеся силы, сжать волю в кулак и хотя бы закричать, но ничего не выходит – моё тело меня абсолютно не слушается.

– Миша! – слышу я сквозь пелену боли, – Миша! Вставай!

Что это? Моя немочка говорит со мной на чистом русском, без акцента?

– Миша, ёб твою мать! Вставай, ёбаный в рот! Обоссался, блядь, снова. Ну, на хуя так ужираться, ёбаный насос! – слышу я от девицы, и мне становится всё паршивее и паршивее.

– Миша, блядь! А ну поднимайся, сучий гной! Пиздуй за хлебом в «Пятёрочку», я кому сказала!

Я открываю глаза и вижу свою жирную и обрюзгшую жену. Две недели не мытые волосы сбились в паклю, на носу большая белая бородавка, а от дырявого халата резко разит потом. «Вот вам и фотографии Штутгарта», – проносится в голове, и я, пёрнув, отвечаю:

– Да иду я, ёб твою мать, хуле так орать, блядища!

«Всё же на родине как-то роднее, чем в этих ваших Германиях», – думаю я, закидываю обоссанные семейники в угол и собираюсь за хлебом и пивом.

Tweet