Отправляясь в путь, Дмитрий решил, что план по внедрению в секту составит на месте – слишком мало исходных данных. Собственно, кроме обозначения частного дома на карте, никаких.
  Четыре часа по выбоинам родного края и вот уже скромный знак «Самарская область». Нагрузка на подвеску снизилась, Кабанов прибавил скорость, позволили себе расслабиться. Пейзаж за окнами все тот же – поволжский, разве что деревьев побольше вдоль дороги. За ними поля, в основном, заброшенные, с неровной растительностью. Только поблизости от деревень наблюдалась сельскохозяйственная активность: комбайны, трактора, грузовики. Далекий от сельского хозяйства Дмитрий знал лишь, что на одного производителя имеется семь перекупщиков, отчего фермеры никогда не разбогатеют, какой урожай бы не собрали.
  Близился вечер, серая пелена облаков до горизонта, черный асфальт, лобовое стекло время от времени окроплялось каплями дождя. Дмитрий задумался о религии.
  Знания о христианстве были отрывочны и бессистемны. Вспомнилось, что в 11 веке церковная верхушка не поделила не поделила что-то в Константинополе. Запад Европы объявил себя католическим, Восток решил пойти православным путем. Позже на Западе особо умные взбрыкнули и выказали протест своему духовенству. Мол, человек и без посредников может Богу помолиться, для него все равны и нечего индульгенции за деньги раздавать. Так они и назвались – протестанты. Хватит, сказали, от мирского бегать, и на земле можно душу спасти – трудиться на себя больше надо. Но и между ними что-то там не заладилось. Мюнцер пошел на Лютера, слово за слово, пивными кружками по столу. Этот период, со школы запомнилось, господин Энгельс назвал борьбой буржуазии с феодализмом. Папа вожжи отпустил: «Чья страна, того и вера». Протестантские умники дальше ковырять веру начали, так до сектанства и скатились.
  В чем же там различия, вспоминал Дмитрий. Обряды разные – это мелочи. Посмотрел в окна, молнии нигде не сверкнуло? У православных после смерти сразу в ад или в рай. У католиков с протестантами еще и чистилище имеется. Душу не совсем пропащего негодяя на кусочки разберут, добро и зло на весы по чашам разложат, глядишь, и пронесет над кругами адовыми.
  Православие официально в дела государственные не суется. Католики себе сразу непогрешимого интернационального президента выбрали – Папу. В Риме государство ему выделили. Два плевка в обе стороны, но юридически оформленное. Папа кардиналов с епископами в разные страны назначал, а уж те рулили коронами, как штурвалами.
  В православии народу сразу было сказано: «Всякая власть от бога». Католикам немного заковырестее: «Всякое государство от бога». Вроде как, пропадешь ты, сын Божий, без общественного устройства, а уж кто и как тобой править будет можешь и сам решить.
Вспомнилась религиозная карта мира. Страны были закрашены разными цветами. Христианское население так обозначалось: красным цветом – протестанты, розовым – католики, оранжевым – православные. Англия, Германия, Швеция с Норвегией, США, половина Канады и Австралия – красные. Другая Западная Европа с Канадой, Мексика и Южная Америка – католики. Восточная Европа, Греция и Россия – оранжевые. Сразу видно, где мир чистогана, а где особенная стать, где душа на первом месте.
  Для себя Дмитрий давно определил, что Бог есть. Есть какая-то Высшая сила, которую и понимать не надо – просто верить. И совсем не обязательно на коленях ползать и шишку на лбу набивать. Высшую силу и назвали Богом для упрощения, а после и совсем в человекообразный образ привели для совсем уж недалеких. А между этими недалекими и великими умами совсем небольшая разница, когда смерть перед глазами стоит. Как прищучит, каким бы суперменом-ницшеанцем не был, а молиться начнешь. Даже если сам молитвам не веришь, все равно крохотный кусочек надежды в сознании тлеет. А когда и надежда уже к нулю близится, тут она в веру и переходит. А уж веру ничто поколебать не сможет. Вера тогда и горы сдвинет и человека преобразит. Неловко признавать, но для общения с Богом Дмитрий в посредниках не то, чтобы не нуждался – к священнослужителям уважительно относился, но считал, что и без них вполне можно обойтись. Тем более такое общение трудно назвать молитвами. Совсем далеко в эти сферы Кабанов не углублялся, старался соблюдать. Десять заповедей, да золотое правило: «Как ты ко мне, так и я к тебе».
  Что касается сект, несколько лет назад Дмитрий принимал заявление от одной барышни. Заявительницу звали Наташа, запомнилась светлыми волосами, коровьими глазами и грудью третьего размера. Приехала Наташа из деревни, отучилась в медучилище, стала работать в больнице. С общежитием не вышло, снимала комнаты. Дмитрий тогда подумал, красивая девушка, давно бы парня себе нашла, да жила с ним. Но такая бы в секту не попала. А от Наташи за километр веяло виктимностью: говорила тихо, смотрела с надеждой, движения замедленные. Зарплата у медсестры маленькая, сняла комнату подешевле у мужика лет 35. Хозяин казался тихим и скромным, раз в неделю к нему приходили гости – три парня и женщина. Название секты Дмитрий не запомнил, да и религии там было мало, судя по рассказу Натальи. Хозяин предложил ей повысить, так сказать, жизненный уровень, поманил скорым счастьем. Всего-то надо в еженедельном обряде поучаствовать. Обряд заключался в распитии настойки на молоке и вдыхании дыма всем известного растения под мычание повторяющихся слов. Как ни скромничала Наташа, призналась, что кончилось все свальным грехом, а попросту оргией. Самое удивительное, Наташа заявляла не о сексуальном насилии. После одного такого священнодействия Наташа, одеваясь, не обнаружила телефона в кармане джинс. Денег на приобретение нового не было. Крысу установить не удалось – кто же сознается? А пытать по таким пустякам себе дороже. Дмитрий все же убедил секстантов в солидарной греховности. Наташа получила отступные и съехала с нехорошей квартиры.

Tweet