Жильцы не любят, когда среди ночи кто-то на четвертом этаже роняет гипсового Франциска, затем спотыкается об него, падает и кричит, что разнесет здесь все, если завтра в плафоне не появится лампочка. Жильцы не любят, когда кто-то ведет себя очень нагло, когда плевки попадают не только на пол, но и на их ботинки.  Жильцы не любят истерики тридцатилетней коровы, которая уже вторую неделю долбится в тридцать вторую квартиру всеми частями тела, после чего бессильно сползает на коврик и остается ночевать здесь же под дверью. Жильцы не любят многое, но терпят, потому что Бог велел.
В час дня потный и жутко воняющий какой-то гадостью я вошел в огромный стеклянный куб, над дверью которого светилась табличка с надписью «управление социальной защиты населения категории B». При себе я имел чемодан со вставленной в одну из стенок фотографией Энрико Ферми, да пару высушенных кредиток.
Чтобы получить так называемую государственную поддержку, необходимо было отстоять огромную очередь, которая на три четверти состояла из черномазых. Трудолюбивые китайцы, одетые в красные манишки соцработников, пытались объяснить бестолково мычащим неграм на пальцах, что те должны были делать. На то, чтобы обслужить по всем канонам современной бюрократии горстку идиотов, ушло около двух часов. Когда я оказался у регистрационного окна мои брюки и рубашка уже полностью промокли от пота, зато лоб был идеально сухой. Невзирая на законы природы отечественный сплит "Нерпа" гонял холодный воздух исключительно под потолком.
Заполнив два небольших бланка на получение жилья и пособия, а также предусмотрительно указав в графе вероисповедования «католик»,  я получил карточку эмигранта, которая гласила, что мой новый адрес теперь "Старый город, ул. Яблонь д.16 кв. 32".
СТАРЫЙ ГОРОД
Глядя на старый город, было очевидно, что пришло время его переименовывать, например, в умирающий или даже разлагающийся. Выделенные специально для отбросов целые кварталы многоэтажек ветшали на глазах. У домов то и дело что-то отваливалось, падало с крыш, со стен, с балконов. Привычные звуки города здесь заменил гул разрушения.
Как ни странно, но на улице Яблонь Яблони не росли. Зато росли абрикосы. Море абрикосов. То, что плоды можно есть никому и в голову не приходило, поэтому большая часть из них просто лежала под ногами, превращаясь в оранжевое месиво.
Моя квартира располагалась на четвертом этаже в доме, который по периметру был обшит огромными скобами, по всей видимости, для того чтобы не разваливался. В шахте лифта самого лифта не было, перила на лестнице также отсутствовали. Несмотря на всеобщую разруху, местные обитатели оказались вполне приличными людьми, при встрече они говорили "здравствуйте" и "доброго дня", а над дверью каждого висел крест. Впрочем, вся эта любезность исчезла недели через две, после того, как я в первый раз снес статую святого Франциска в коридоре.
- Что это у вас за лестница, блядь, такая? Сколько человек уже ебнулось отсюда?
- Не знаю. Монахи ходят аккуратно. Я тоже стараюсь держаться стен.
Мой первый клиент. Лева. Любознателен и крайне настойчив. Чтобы добыть немного яда, готов обсудить сделку за чашкой чая с самой змеей. Представляет одну молодую и безобидную группировку местных радикалов. Ненавидящие государство, но живущие за его счет, в глубине души эти парни понимают, что не стоит пилить сук, на которых сидишь. Именно поэтому, вместо настоящего переворота, они занимаются его подготовкой. Я уверен, что если склады когда-нибудь и заполнятся всем необходимым, то вместо призыва атаковать здесь просто начнется строительство новых складов.
- Ну, что. Показывай, - Лева падает на диван, раскинув руки.
Несмотря на все достижения современной цивилизации, нельзя не отметить, что общий уровень образования скатился на сраное дно. Если раньше спекулянты наживались на помидорах и башмаках, то теперь дошла очередь и до информации.
Открываю чемодан и достаю из него стопку бумаг. В основном это чертежи старых моделей оружия, но попадаются и достойные экземпляры. Для того чтобы набить цену товару, а также постараться убедить покупателя, что все серьезно, на некоторых листах даже стоит печать «строго секретно».
- Выбирай, - кидаю бумаги на грязное одеяло намеренно небрежно. Лева подолгу разглядывает каждый чертеж, но затем признается:
- Я не понимаю ни хрена из того, что здесь написано. Мне нужно что-нибудь простое, но эффектное. Такое, чтобы наводило шороху на мусоров.
- Тогда тебе нужен огнемет, - уверенно говорю я, - Устройство нехитрое, как правило, погрешность при кустарном производстве менее десяти процентов.
- Погрешность?
- Ну, да. Случаи, когда взрывается баллон или вылетают трубки.
- Огнемет! – глаза Левы загораются, - То, что надо! Сколько ты хочешь за него?
Процесс переговоров - самая нудная часть сделки. Каждый борец за идею считает просто обязательным для начала рассказать о своих идеалах, о цели, которая оправдывает средства и о том, что бюджет предприятия все-таки не резиновый. Убедившись, что все доводы прошли мимо ушей, начинается новый этап, выклянчивания, которое порой перерастает в угрозы. В конечном счете, мы все же приходим к общему знаменателю, после чего мои кредитки оживают, а творцы нового порядка приступают к производству пилотной модели допотопного огнемета.
ДЕНЬГИ
Разжившись деньгами, я купил телевизор и нанял бригаду греков, чтобы те залатали потолок. Не сказать, что последнее было так уж необходимо, но одинокий старик, живущий надо мной, порядком поднадоел. Время от времени он сталкивал в дыру различные вещи, а потом слезно упрашивал меня вернуть их обратно.
Жизнь наполнялась алкоголем, связями и различного рода заебами. В старом городе люди живут исключительно на дотации государства. Траты сверх меры привлекают внимание, желающих примазаться к чужому бумажнику хватает - на запах денег страждущие слетаются как бабочки на свет. Вел я себя нарочно вызывающе, но в то же время, стараясь создать репутацию не только обеспеченного человека, но и человека разделяющего проблемы местного населения. Именно поэтому на одном из банкетов, устроенного по случаю очередной удачной сделки, ко мне прицепилась какая-то корова. Ее звали Тара. Она умоляла поделиться богатством. Тара хотела сделать себе липосакцию, чтобы быть похожей на Карел Стрит. Кто это я понятия не имел, но и желания узнавать не было. Разумеется, я послал ее куда подальше, но Тару это не волновало.  Она стала приходить ко мне каждый день, падать на колени и вымаливать денежку. Даже после того, как я перестал пускать ее внутрь, она продолжала питать иллюзии, что я, наконец, сжалюсь. Огромная туша билась в истерике о мою дверь и кричала, что даст мне, как только избавится от лишних килограммов. Я не уступал. Пара месяцев таких упражнений и жир исчезнет сам собой.
Свободная жизнь продолжалось не долго. Несмотря на очевидный успех предприятия в планы вмешался пресловутый процент погрешности.
- В одном из районов старого города произошла серия взрывов. В восемь двадцать утра на воздух взлетел ангар и несколько прилегающих к нему домов. По неподтвержденным данным именно здесь размещалась главная производственная база радикально настроенной группировки «Красные молоты». Очевидцы говорят, что причиной взрывов послужило возгорание….
Изображение на экране телевизора переместилось в левый угол. Звонил Лева.
- Слышь, ты, хуй ебаный! Че за говно ты нам подсунул? – Лева выглядел ужасно. Его лицо было черным, а из волос на голове остались лишь жидкие бакенбарды.
- Ээээ… какие-то проблемы?
- Проблемы??? Включи первый, ишак!
Я развернул видео пожара на весь экран.
- Лева, тут какой-то пожар показывают.
- Какой-то? Какой-то? – заревел он, - Тебе пиздец!
Лева отключил связь. Я закрыл лицо руками и выругался. Пускаться в очередные бега было не охота. Умоляя остаться, на меня смотрели только что купленные картины, маленький фонтан у стены и скрывающий огромную дыру на потолке лист фанеры. Одевшись и собрав все бумаги, я открыл дверь. На пороге лежала Тара. На секунду мне показалось, что она действительно похудела. Перепрыгнув через жирное тело, я вышел на лестничную площадку и посмотрел вниз. По лестнице уже поднимались. Меня охватила паника. Прижимаясь к стене, я поднялся на следующий этаж.
- Тебе пиздец, - повторил я слова Левы.
Просить помощи у святош не имело смысла… Оставался только один выход.
- Здравствуйте... извините... так и не узнал вашего имени…
- Леонид Борисович, - старик слегка наклонил голову.
- Очень хорошо. Леонид Борисович, я вот… тут… к вам в гости решил зайти, в общем.
- В гости? Вот уж удивил. Заходи, конечно.
Я заскочил внутрь и тихо закрыл за собой дверь.
- Хочешь чаю? – спросил хозяин квартиры.
- Чаю? Да… давайте… - я стал осматриваться, пытаясь отыскать место, где можно было бы спрятаться.
Обстановка комнаты была крайне скудна: матрас, стол, стул и телевизор. Все остальное пространство занимали коробки.
- Хороший год, не правда ли?
- Что, простите?
- Год, говорю, хороший, - старик безумно улыбнулся.
- Кажется, вы хотели поставить чайник, - напомнил я.
- Конечно-конечно, - закивал Леонид Борисович, но с места так и не двинулся, - В великой стране вы живете, молодой человек. А все почему? Все потому что когда-то кто-то хорошо поработал. А кто этот кто-то? Ну, конечно же, я, - засмеялся он.
Речь старика была очень странной. Я не знал, что ему ответить. Меня заботили совершенно иные вещи.
- Леонид... Борисович... буду откровенен. Мне необходимо спрятаться.
- Спрятаться? – выпучил глаза старик, - А как же чай?
- Чай? Чай подождет. Просто очень срочно надо, понимаете?
- Куда же я дену теперь чай? – разволновался хозяин квартиры.
- Вы же еще даже чайник не поставили!
- Да?
- Да!
- Ну, тогда ладно, - вместо того, чтобы помочь старик уставился в пол.
- Что ладно? Я говорю, спрятаться надо!
- Что же вы хотите? – снова ожил он.
- Шкаф или ящик какой-нибудь… мне нужно хоть какое-то укрытие.
- Укрытие… даже и не знаю, - покачал головой хозяин квартиры, - может сундук подойдет?
- Сундук?
- Да, сундук. Когда я был маленький, то всегда залезал в сундук, чтобы напугать маму.
- Черт с вами, давайте попробуем.
- Давайте, - захлопал в ладоши старик.
- Где он?
- Кто?
- Сундук!
- Какой сундук?
- В который вы залезали, чтобы напугать маму.
- Откуда же мне знать… - нахмурился Леонид Борисович, - ...давно его не видел. 
Я сел на корточки и обхватил голову. Это был провал. Сомнений, что меня найдут, больше не было. Но старик решил дать мне шанс.
- Может этот подойдет?
У окна, прикрытый занавесками, стоял небольшой деревянный сундук. Мой сумасшедший сосед снял крышку, вытащил какой-то сверток, после чего пригласил опробовать укрытие.
- Пожалуйте, - сказал он.
Делать было нечего, пришлось залезать внутрь.
Сундук не пропускал свет. Я лежал в абсолютной темноте и считал каждый выдох. Мне вспомнился Декарт, спасающийся от холода в голландской печке. Я, как и он, все еще существовал, но в моей философии было больше отчаяния.
Я слышал стук в дверь, скрип половиц и шаги старика.
- Дедушка, вы, случайно, молодого человека, который под вами живет, не знаете?
- Что?
- Говорю, соседа вашего не знаете?
- Какого соседа?
- Который под вами! Живет!
- Подо мной?
- Ты че такой тупой! Да! Под тобой!
- А, этого. Знаю, конечно.
- Не знаете, где он? Мы его друзья. Книгу ему принесли.
- Как же не знаю! Знаю. В сундуке у меня сидит. Очень гадкий человек! Раньше мы дружили, а потом он отгородился от меня доской.
МАЛЫШ
- Огромное спасибо, даже не представляете, какую услугу вы нам оказали, - парень в сером костюме в клетку тряс мою руку и восхищенно улыбался, - Знаете, одним разом... взять и бух... всех на воздух. Не знаю, что вы там такое придумали, но очень хитро, очень хитро.
Я сидел на заднем сидении черного лотуса и пытался не выдать своего волнения. Старые постройки были давно позади, и теперь мы ехали по чистым улицам.
Менее часа назад я лежал в деревянном ящике, полный уверенности, что жизнь моя, если и не закончилась, то была близка к этому. Но теперь...
- Поживете некоторое время здесь, - сказал мой проводник.
Я вошел в просторную комнату, освещаемую одной тусклой лампой.
- Чтобы не светиться, - попытался пошутить парень, заметив мой взгляд, - продуктов пока должно хватить, я думаю... и это... еще... вечером должен придти ваш сосед. Он человек рабочий и думает, что вы тоже из этих...
- Из этих? - переспросил я.
- В смысле тоже из рабочих, - парень замялся, - вы, пожалуйста, никуда не ходите. Посидите недельки две здесь. Скажите, что отпуск и все такое. Просто вас уже начали искать, понимаете, и если что-то с вами случится... оно-то как хотите, конечно… не хотелось бы, чтоб весь наш труд... в общем, всего доброго...
Меня оставили одного. На часах была половина двенадцатого. Неожиданное спасение не успокаивало. Я отодвинул штору и посмотрел в окно. Несмотря на то, что район, куда меня привезли, был тихим, а людей на улицах почти не было, покинуть свое убежище я так и не решился.
В шесть часов вечера, как и было обещано, в квартиру вошел тощий подросток с пакетом. Парень робко поздоровался со мной и неловкой походкой сразу же проследовал в ванную. Вышел он оттуда где-то через час, но теперь все его движения выглядели более уверенными.
- Ты можешь жить спокойно, пока содержимое твоей башки принадлежит тебе, но стоит кому-нибудь добраться до твоих мыслей... - он провел большим пальцем по горлу, - и все... можешь забыть о нормальной жизни.
Я подумал, что понятие не имею, что такое нормальная жизнь, но на всякий случай понимающе кивнул.
- Вот ты, кем работаешь? - спросил он.
- Я? Даже не знаю... нахожу редкую информацию, а потом ее продаю.
- В архиве что ли?
- Что-то типа.
- Молодец. Без таких лошадок как вы мир бы уже давно загнулся, - он сощурил глаза и величественно посмотрел в потолок, - А я вот работаю коучером. Ну, знаешь, помогаю людям раскрыться. Реализовать, так сказать, свой потенциал.
Парня уже хорошо развезло. Похоже, для раскрытия потенциала он предпочитал использовать лишь одно средство.
- Ну, выпьем, - подытожил он и протянул стакан.
Мы пили гадкое абрикосовое вино. Мой новый сосед продолжал о чем-то увлеченно рассказывать. Я же рассматривал этикетку. Если бы жители старого города знали, что из той оранжевой каши под их ногами, можно было бы сварить самогон...
- Чемодан! - неожиданно для себя сказал я.
- Что? - удивился сосед.
На то, чтобы добраться до старого города ушло около трех часов. Я шел, постоянно оглядываясь и шарахаясь каждой машины. Идти в дом, где меня наверняка ждали, было безумием. Но попытаться стоило.
В подъезде никого не было. Я поднимался по лестнице со скоростью ленивца, подолгу вслушиваясь в каждый шорох. В итоге дорога к пятому этажу растянулась настолько, что страх перед неизвестностью заменился скукой.
Попасть в квартиру сумасшедшего старика было не сложно. Входная дверь валялась у порога. Рядом с дверью лежал разорванный на две части чемодан. Бумаг не было.
- Как здорово, что вы пришли, мистер Вайт.
Старик сидел на матрасе и медленно водил головой из стороны в стороны, будто бы разминая шею.
- Вы ведь поможете мне убрать все это?
Леонид Борисович не узнал меня. Он думал, что в гости к нему пожаловал какой-то персонаж из рекламы очистителя ковров.
- Мистер Вайт, они все здесь сломали. Но вы ведь меня не оставите?
Старик жалостливо посмотрел в мои глаза и затем произнес свое коронное:
- Хотите чаю?
Я подошел к останкам чемодана и перевернул одну из частей. Фотография физика была на месте. Аккуратно подрезав ткань чуть выше портрета, я засунул руку в образовавшийся карман и вытащил из него небольшой бумажный сверток прямоугольной формы. Так ничего и не ответив старику, я вылетел из квартиры и стал быстро спускаться по лестнице. В этот момент мне казалось, что я перехитрил всех и что способности тех, кому надлежало расправиться со мной, были сильно преувеличены. Но, пересекая четвертый этаж, меня вдруг что-то толкнуло в бок. Не найдя опоры, я стал куда-то проваливаться. Первое, что пришло на ум, были слова Левы о лестнице и о том, сколько человек уже ебнулось отсюда.
Спуститься вниз оказалось проще, чем я думал. Но теперь, несмотря на то, что дверь была совсем рядом, выйти из дома не представлялось возможным. Я лежал на спине и смотрел в черную бездну, из которой только что выпал. Руки не слушались, из всех конечностей с трудом шевелилась лишь одна нога. Дышать становилось все труднее, я попытался вспомнить хоть одну молитву, но вместо этого голову заняли образы стриженых овец, штурмующих двери мясокомбината. В момент, когда я уже был готов отключиться, надо мною нависла жирная туша. Это была Тара. Она испуганно разглядывала меня и тыкала ногой. Убедившись, что я не представляю опасности, Тара лягнула меня в последний раз и сказала:
- Сами виноваты. Вы просто не представляете, какого это жить с таким количеством жира.

Tweet