- Ха-ха-ха! – сказал Король Мильдуэль и закашлялся. – Гхы, гхы… блиа… Кароче, наш флот обложил Солнечную Систему! Некуда, некуда деться этим белковым идиотам! Осталось просто покорить их, обратить в рабов и радоваться очередной победе Воли над Разумом! Однако я устал. Дочь моя, принцесса Леолиль, прошу – командуй победным нашествием.
Леолиль приподнялась, её глаза блеснули синим огнём.
- Вперёд, мои верные бойцы! – негромко, но напористо произнесла она. – Пусть светлые крылья смерти окутают этот ничтожный мир!
Чёрные десантные корабли опустились на Нью-Йорк, Москву, Пекин, Урюпинск и Дели. Один хотел сесть на Лондон, но промазал и сел на Рейкьявик.

Самый старший космонавт Батарейкин лежал на бугре и прикрывал безнадёжный отход обречённого батальона.
- Палучайте, сцуки! – кричал он, метал гранаты и стрелял, перебегая от пулемёта к гранатомёту и огнемёту. Врагов было слишком много. Болело вывихнутое плечо. «Не сдамся! Врёте!» - подумал Батарейкин и рванул кольцо в толпе врагов. В тот же миг тонкие клыки пронзили его позвоночник, а гранату враг падла тупо сожрал.

Батарейкин очнулся на полу лицом вверх. У него болело всё, кроме правой ноги. «Странно, - подумал Батарейкин. – Почему не болит правая нога? И где я?»
Постепенно приходили ложные воспоминания. Пятый причал, драка с матросами… Накурка с матросами… Драка в кабачке «Тихой сапой». Пьянка в кабачке. Не, это было в среду. А щас вторник. Чота долго не отпускает…
Он осмотрелся. Хуясе. Зал, посреди которого он лежал, составлял метров сто в длину и половину – в ширину. И вдоль стен стояли чёткими правильными рядами трёхметровые пауки, блестя чёрными глянцевыми панцирями. А один паук, самый здоровый, стоял прямо сверху. И у него на голове (хотя хуй знает, где у паука голова, но где-то там, наверху) качался голубой бантик.
«Трогательно, - подумал Батарейкин. – Я бы посмеялся, если бы у меня болела только правая нога, а не всё остальное. Я в плену. Мне пиздец. Сейчас меня пачикают нахуй».
- Шшшшшш! хршшш! – сказал паук с бантиком. Сразу же из бокового прохода прибежал, цокая когтями, другой паук, и притащил транзистор.
«Эге! – догадался Батарейкин. – Это, конечно, универсальный переводчик с любых языков на русский! Удивительная, непостижимая вещь!»
- Здравствуй, урод! – басом проскрежетало из динамиков. – Я принцесса Леолиль, покорительница твоей пустыни!
- Я тоже очень рад, - рефлекторно ответил Батарейкин. – А почему басом?
- Чо – басом?
- Ну, пачему говоришь басом? Тоись на низких частотах?
- А как надо?
- Эсли чо, то я ничо. Но у нас принцессы обычно щебечут как птички. Ну хотя бы тенором или контральто.
- Даибалса, да? – паучиха подкрутила резистор, и её голос полился серебряным ручейком. – Типа так, не?
- О! – сказал Батарейкин. – Теперь принцесса.
- Ну вот, щщетай почти познакомились. Но я-то про тебя ничего не знаю, кроме твоей храбрости и тупости.
- Зато это во мне главное, - признался Батарейкин. Боль потихоньку отпускала, но не покидало ощущение пиздеца. – А так-то я Василий Аристархович. Самец.
- Самец – это фамилия?
О бля.
- Нет, это должность.
«Шшшшш… шшшш… - бля… шшшш… нах…» - пробежало по колонне пауков.
- Должность? Работа?
- Нууу… когда работа, а когда и радость.
- А в чом работа? В чом радость?
- Скажу откровенно. Только вы, принцесса, никому! Работа самца – ибать самок.
«Шшшш… хршшш… обля.. эээ… шшш»
- Самок? Это кто такие?
- Это которые без хуя.
- Ибать – это как?
- Типа засовывать хуй в пизду. Элементарно.
- Мдё. Странно, - сказала принцесса. – Ну вот я например самка, но у меня есть хуй. Вот смотри, какая дырка.
- Верю, верю. Но это ж пизда.
- Нееееет, это хуй! А пизда… Визирь, покажи!
Из шеренги выполз старый седой паук, с трудом волоча по паркету трёхметровый болт.
- Вот, это она, огромная пизда. Великолепная, если в рабочем состоянии.
- Понял, - сказал Батарейкин. – Невнятки терминологии, опять ебучая семантика. Кароче, давай паложым хуй на хуй и на пизду заодно. Прикинем так: каво ибут – тот самка. Кто ибёт – тот самец.
- Хмммм… Неплохой вариант. Хотя, сам знаешь…
- Знаю, знаю. Бабы порой очень жостко ибут, и не только в мозг…
- О! Ты философ! Ты прекрасно знаешь женскую душу!
- А хуле делать, небось не мальчик.
- Красиво сказал… Эй, философы дворца! Быстро растолкуйте хитросплетения мыслей данной субстанции!
Пауки вдоль левой стенки сильно зашипели и замахали когтистыми лапами. Потом один вышел из строя, откусил себе лапы и хуй и быстро издох,
- Чо это? – ошарашено спросил Батарейкин.
- Он не смог постичь твоей мудрости. Такшто пезди осторожней, а то я вапще без философов останусь.
- Ладно, - сказал Батарейкин. Пауки снова зашушукались, вперёд выступили двое и покончили с собой. Батарейкин решил гуманистично молчать.
- С тобой интересно разговаривать, - сказала принцесса. – Пойдём, я покажу тебе дворец, здесь красиво.
Да, Батарейкин мог бы гордо отказаться. А смысл?
- Но смотри! – продолжала паучиха. – Мы посетим уединённые коридоры, и не вздумай ко мне приставать!
- Богом клянусь! – честно ответил Батарейкин.

Они шли вонючими анфиладами, мерзкая паутина и плесень липла на лицо, склизкие жуки падали за шиворот…
- А вот посмотри, это наш пруд с бассейном и фонтаном! – воскликнула Леолиль.
Батарейкин взглянул и долго блевал на пол.
- Вижу, вижу твоё восхищение, ты ценитель прекрасного! Даже душа твоя исходит из тела!
- Не без того ж… - отвечал Батарейкин, утираясь рукавом.

Смеркалось. (Просто красивое слово для росказа. А вапщето было уже темно штопиздец. Итак) Смеркалось.

- Бля… Чо за нахуй? – удивился Батарекин, по колено йобнувшись в какую-то слизь.
- Это… Только не осуждай меня, ладно? Это моя опочивальня. Будуар. О, зачем, зачем я это делаю! Стыд и позор на мне! – запричитал динамик на таких тонах, что даже Батарейкину стало неловко. – О, демон извращения! Ну почему мне так нужно спариваться с уродами? Ну почему я такая не такая?! Как же мне спастись от этой напасти? О горе! Не могу противиться! Не могу! Ладно, чужеземец, возьми меня!!
- Чо? – спросил Батарейкин.
- Да! Я твоя! Делай со мной что хочешь! – паучиха подогнула лапки и рухнула, повернувшись кормой к космонавту.
- Ээээ… Ты уверена? Ты правда этого хочешь? – Батарейкин пытался проснуться, но ничего не получалось.
- Ооооо, мой мучитель…Чего ещё тебе надо? Я твоя. Возьми принцессу, надругайся над ней, разорви её, грязный недостойный раб…
Времени на размышление не было. Батарейкин знал, сколь опасна неудовлетворённая самка. «Эх, была не была! – решил он. – Ибали мы и страшных…»
- А куда тут тебя пердолить? – посветил он карманным фонариком под хвост. – Сюда штоле?
- Нет, ну что ты как маленький. Туда нельзя, это жопа, я через неё сру, то есть сбрасываю экскременты. Ну, может быть, потом… когда познакомимся поближе… я разрешу…
«Щас, бля, - подумал Батарейкин. – Да я в твою жопу пешком войду не наклоняясь, причом тут ебля».
- Вон там, левее.
- Где крестик мелом нарисован?
- Ога. Суй давай, я изнемогаю!
Батарейкин достал свой вялый, мысленно пожелал ему удачи против космического триппера и стеснительно шлёпнул хуем около дырки.
- Уау!!! – взвизгнула принцесса так, что во дворце осыпались люстры.
«Ничо себе приход, - подумал космонавт. – А ну-ка ищо раз…»
Зашатался фундамент.
«Ого, какая чувствительная. Этак я секс-гигантом прослыву!» - приободрился Батарейкин и спросил:
- А тут ещё поблизости семь дырок. Это зачем?
- Ах, только не ревнуй, любимый! Ну ведь бывают разные цивилизации. И с восемью хуями тоже… Только не считай себя ущербным, пожалуйста…
«Вот блять… - логично раскалился Батарейкин. – Это значит мою паучиху там разные в восемь хуёв наяривают?! Ну сцуко гандоны… ненавижу!»
И у него встал. И он надел на него кевларовый презик из походной аптечки, и зашатались основы Вселенной. Но!
- Продолжай, прошу! – взрыднула красавица. И болезненно хрустнула суставами.
Батарейкин закурил, чиркнув спичкой об хитиновый панцырь.
- Ооооо! - взревела паучиха. – Почему ты не продлеваешь свои волшебные фрикции, мой бог и кумир?!
- Не буду. – сказал Батарейкин. – Кроме если.
- Что, ШТО ты хочешь?!!!!!
- Немного. Убери войска с моей земли.
- Да! Хочешь, я отзову карателей из всех шаровых скоплений, с Андромеды, с Кассиопеи, из Центра?
- Не, это лишне. Пускай их там ибут, мне похуй.
И тут зазвонил мобильник. Паучиха пошарила правой передней лапой.
- Да, папа, да! Да, у меня… всё… хоро… шшшо… Нет… нет!.. Да, да, да! Это я… не тебе… Только… слушай… срочно… отмена… приказа… Да! Я зна… ю… Нет!.. Откат… Убери… войска… Всёооооооооо!!!! Аааааааааааа!!!

А тем временем на планете Земля творилось хуй пайми что. Трёхметровые пауки бегали и ибали всех. Женщин, мужчин, детей, собак, президентов, олигархов, дома, цветы, микробов и тараканов. Такая стояла перед ними задача – заебать насмерть планету и всё сущее на ней. Многие успели умереть, но их продолжали ибать на всякий случай. Бабы держались крепче, по привычке, но им тоже недолго оставалось. Ну сутки, ну неделя, ну месяц, не более.
И вдруг как по команде пауки вытащили свои хуи и пошли к звездолётам, отряхиваясь и переговариваясь на незнакомом языке: - Да ну нахуй такие сверхурочные! Свой родной хуй пихать в нездоровое скопление тупых клеток! – Не, я тож уволюсь из армии, стану фермером, и пашло оно фсио нахуй… - Ну скока можно вапще, им там генералам похуй, а нам ибацца как идиотам…
Недайобанные земляне изумлённо смотрели вслед улетающим пришельцам и откровенно недоумевали, пачему их не заебали насмерть.

- Прощай, землянин, - плакала Леолиль, и с её передних клыков нежно капала сиреневая слизь. – Ты хоть позвони мне, вот возьми визитку. Или смс напиши.
- А куда я денусь, - неуклюже утешал Батарейкин. – Хотя канеш роуминг ниибацца…
- Да ну… не верю… Ты сразу забудешь меня!
«Вот это уж вряд ли» - содрогнулся Батарейкин.
- Мне было так хорошо… Я скоро прилечу к тебе, милый!
- Ээээ… А когда? Я должен подготовиться, ты же понимаешь.
- Ооооо, мой гламурный мальчуганчик! Не успеет ваша планета 300 раз обернуться вокруг светила – и я уж тут как тут!
Батарейкин выдохнул.
- Я буду пиздецки скучать. Встречу с цветами, если они не истлеют на моей могилке.
- Ах, шутник! Ну, до скорой встречииииии!

- Да, - сказал генерал Генералов, почёсывая жопу. – Вы спасли Солнечную Систему, Батарейкин. За это Вам присваивается четырежды внеочередное звание – Самый Прапорщик Космоса!
- Служу Земной Империи! – привычно козырнул Батарейкин.
- И ещё! Вам даруется внеочередной отпуск! Сроком пять минут. Так что отдыхайте, прапорщик. А потом – за работу! Бумаг у вас там на столе накопилось – хер просерешь. И кстати отчёт сдайте – за месяц, за неделю и за день. Пока свободен.
Батарейкин тоскливо побрёл к личному рабочему месту и вдруг с внезапной тоской вспомнил свою прекрасную принцессу Леолиль.

Tweet