Жизнь заставляет вещи казаться другими, чтобы создавалось впечатление, что время меняется. Время остаётся прежним, но мы часто суетимся и дергаемся, и наступает момент перелома, мы утрачиваем дорогу в небо.

Традиция эта была древняя. Возникла сразу после студенческой юности. Володька Терентьев всегда знал что пить в одного не только не комильфо но и просто за падло. Иннокентий Терентьев, дед Володьки, отбивая ритм беспалой рукой чеканил слова:

- Пить в одиночку Вовка это самое последнее дело. – Дрочить конечно нужно камерно один на один с самим собой, тут компания не нужна. – Ну, разве что пошлая фотография или сильный эротический кусок из Мопассана. – Пить нужно по случаю и поводу, с чувством и обстоятельно. – Вы молодежь взяли меру пиво сосать на бегу. Дед неодобрительно качнул седым вихрастым чубом и весомо пригвоздил: - Врачи об этом талдычат, пресса пишет, запомни внучок - это путь в один конец, никуда:

«Мне пить в одиночку,

Мне жить между строчек,

Не жить, а метаться во сне.

Из мраморной крошки

Дешевый и пошлый

Поставят ли памятник мне?»

Науку деда, Володька забыл или забил на неё и давным-давно завёл собственный странный обычай. Мысленно он называл это «пьяный день».

Такие дни случались всё чаще, но пока ещё между ними были многоточия трезвых дней.

В пьяный день много с кем пил Тереньтев всех и не упомнишь.

Пил с Мао Цзэдуном глядя в его бесстрастное лицо Будды. Отрывисто выкрикивал цитаты великого кормчего под его молчаливое одобрение. Это были оригинальные тосты:

- Винтовка рождает власть! – Китай там, где есть хоть один китаец! - Если не знаешь - так значит, не знаешь, и не делай вид, что знаешь…

Как-то пил Володя с доктором Йозефом Геббельсом. Споря с сухим абрисом лица Геббельса, Терентьев так разошелся что граммах на трехстах подрался, чуть не разбил зеркало и порезал в кровь руку об бугристые кракелюры краски на стене.

Граммах на пятистах он впрочем помирился с главным пропагандистом третьего рейха. Расчувствовался и по русскому обычаю расцеловал его трижды в холодные змеиные щёки.

Впрочем, чтоб всё стало понятно, начнём сначала. Иногда Володька устраивал себе пьяные дни. Обставлял это несколько ритуально. Даже нарочито картинно. Крупно нарезал чёрный бородинский хлеб, открывал маринованные огурчики и буквально несколькими ударами широкого ножа рубил пахучее украинское сало. Всё это ставил на небольшой столик рядом с зеркалом трюмо. Усаживался на венский стул, включал локальное освещение, направленное на зеркало и спокойную тихую музыку. В музыке его привязанности были фундаментальны, одно из трёх: Саския Лару джаз, тягучие и терпкие блюзы Шадэ, или этническая музыка Исмаила Ло.

Под настроение Володька брал фотографию. В тумбочке лежали сотни чёрно-белых фотографий распечатанных загодя на принтере в офисе.

Сегодня выбор пал на Мэрилин Монро.

Фотографию избранницы узкой полоской скотча приклеил к зеркалу. Всегда на одно место. Уже видны волокна бумаги от прошлых фотографий и следы синтетического клея. Снимок был явно студийный и постановочный. Крупно на переднем плане лицо кинодивы с растрепанными встречным ветром волосами. Голые плечи, огромные глаза, шикарные волосы.

- Управляемый хаос, хмыкнул Володя. - Артур Миллер, Энди Уорхол, блять, пиндостанские эстеты.

Володька, неодобрительно глядя на сексуальные губы Мэрилин, неряшливо приклеил на них полоску двухстороннего скотча. Присел на против свернул голову поллитровке «Столичной» и забулькал первыми сто граммами. Секунду, подумав, взял в руку красный маркер и жирно, жирно выделил на чёрно-белом лице губы. Собрался начать речёвку и выпивку на мгновение замер подхватил рыжий фломастер и густой сеткой заштриховал красные губы, создав эффект повязки прикрывающей рот. Сквозь импровизированную повязку проступали сочные кровавые губы. – То, что доктор прописал. Володя остался доволен.

Чокнувшись с фотографией Володя сделал два крупных глотка. Понюхал чёрную горбушку и аккуратно отложил её в сторону. Захрумкал огурцом. Потряс головой и поток сознания полился на бессловесную собутыльницу.

- Вот смотри Мэрилин, вы опошлили всё. Я уж не знаю, кто придумал телевидение, но то, что вы сотворили, возвели в абсолют и предложили пиплу хавать, не лезет ни в какие ворота. Как ты помнишь, была недавно олимпиада в Пекине, или буквально на днях будет свадьба принца Уильяма и Кейт Миддлтон. Эти зрелища, пропагандируемые всеми СМИ, и особенно пропиаренные на телевидении смотрят два с половиной миллиарда человек. Теперь давай займёмся сухой математикой: два с половиной миллиарда умножаем на сто двадцать минут, что мы получим? Получим триста миллиардов минут. Затем эти триста миллиардов разделим на шестьсот тысяч минут. Что такое шестьсот тысяч минут, спрашиваешь ты? Это малыш средняя продолжительность жизни на планете земля. Ну, это конечно очень грубо. Мы ведь с тобой сложили бедных; солнцем палимых и сжираемых СПИДом и голодом африканцев и вполне себе благополучных европейцев. Для объективности плюсанем индийцев, китайцев на одном полюсе голода и нищеты - и ваш Пиндостан, и максимальных долгожителей в недавнем прошлом японцев. Говоря коротко с трудом, натянули семьдесят лет - это и есть шестьсот тысяч минут. Будь внимательна момент истины! Мы с тобой разделили минуты просмотра на минуты среднестатистической жизни. Получили пятьсот тысяч. Это полмиллиона жизней сожрало одно шоу за два часа! Включи воображение, переведи плоскую систему координат в многомерное измерение, 5D вашу мать! Вы загнали людей внутрь шоу их жизни проходят. Люди как спички на ветру стройными отрядами сгорают, потребляя ваше TV. Скажу больше, люди сами превратились в вещь в себе. Своим телемусоропроводом вы замкнули круг: «Макдональд» суррогат еды; телевизор подмена жизни. Ваши продюсеры двигаются к цели с циничным лозунгом: «Если ему станет лучше, прав я. Если он умрет — прав ты». Это отнюдь не о пациенте, который давно скорее мертв, чем жив. Лозунг отлично характеризует конечный результат - выигрывает всегда шоу.

Как верно сказал гуру вашего телевидения доктор Хаус: «первый уровень счастья, это… Нет, я договорю! Пятый уровень счастья — творчество. ВЛИЯНИЕ НА ЖИЗНЬ ДРУГИХ…

Шестой уровень — героин, а седьмой будет, когда ты уйдешь».

Заметь, это касается всего. Вы настолько извратили всё Мэрилин?!

Возьми моего любимого Достоевского. Недавно столкнулся с этим. «Бесы», наверное, самый политизированный его роман. Роман пропущенный полностью через себя. Чёртовы народовольцы, убивцы, окаянные вопросы, унижение и страх от пережитой публичной гражданской казни автором. Всё было у Федора Михайловича. Ссылка, мучительная попытка понять «Нечаевщину» и решительное, страстное неприятие терроризма и радикальной русской оппозиции. Всё он вылил в этом романе. Кто может такое понять? Русский может понять, ему свойственно мучиться, страдать и понимать. Для него и писалось. Ментально близкий европеец? Возможно. Скорее всего, немец. Там странная смесь. Вечного романтизма, близкого к русской душе. Шиллер, Гете с его «Страданиями молодого Вертера». Да, немец способен плакать над книгой. В Германии один из самых больших процентов самоубийств в мире. Это всё от способности страдать, сопереживать и от внутренней неудовлетворенности. Странный коктейль с традиционным педантизмом и практицизмом. Тем не менее, хороший переводчик с академическим знанием русского языка тщательно переведёт роман и сможет передать все оттенки и полутона авторского замысла. Пропишет нюансы и донесёт идею романа до немецкого читателя. С отменным усердием сделает всё что сможет. Всё же что не сможет, оформит в грамотных комментариях, которые могут составить четверть от объёма самого романа. В любом случае будет всё добротно и достойно.

- А что сделаете вы Мэрилин? Володя на секунду прервался. Наполнил стакан на две трети и залпом выпил до дна.

- Ваш чёртов Голливуд? Вы скажите: Окей! Это великая культура, надо донести, передать… Раньше вы сняли бы какое нибудъ дебильное кино для имбецилов. Сейчас вы делаете по-другому. Ваш гребанный «Уолт Дисней» печатает книгу. Да-да, не удивляйся, анимация шагнула далеко вперёд. Шикарная полиграфия. Неплохой тираж. Текст сведён к минимуму. Он просто изжит, в нём нет необходимости. На титуле пишется «Demons are Dostoevsky». Всё остальное переводится в картинку. В бездушную цифру, распечатанную на листах. Вы сделали из Достоевского комикс. Только вопрос, что там осталось от Достоевского? НИЧЕГО…

Мэрилин, ровным счётом ничего. Вы реально загоняете мир в цифру. Жующему на бегу человеку проще и удобней. Но вот ещё вопрос вопросов, сколько в нём осталось от человека?

За монологом бутылка водки подходила к концу. Заканчивался и пьяный день. Для Володьки ноль пять была предельная доза. Пошатываясь он встал. Противно скрипя пальцами по зеркальной амальгаме, содрал и скомкал портрет Мэрилин Монро. Вяло растоптал его ногами, шагнул и рухнул ничком на диван. Ещё в падении его заботливо и ласково прибрал пьяный сон. Володьке всегда снились сны, цветные и красивые. Американский Голливуд не меньше.

Tweet