Он сидел на скамейке в какой-то чистой белой комнате без мебели. Рядом с ним сидели какие-то незнакомые люди. Откуда-то доносилась тихая спокойная музыка, почему-то вызывавшая ощущение тихого безотчетного ужаса. Ощущение, не смотря на всю его иррациональность не исчезало, а только усиливалось. Ему захотелось кричать от страха, но усилием воли он сдерживал этот позыв. Люди, сидящие рядом были не так сдержанны. Они сидели на своих местах с налитыми кровью лицами и открытыми в беззвучном крике ртами. Почему-то все они смотрели только на него и с мольбой тянули к нему свои трясущиеся руки. Он читал в их глазах мольбу – «укуси! ради бога укуси!». Он знал, что они хотят проснуться, и для этого нужно сделать им больно. Он поочередно, что было сил, кусал их руки, но они продолжали кривить рты в беззвучном крике. Он тоже очень хотел проснуться, но рук ни к кому не тянул. Потому что видел, что бесполезно. Неожиданно в комнату вошел врач. Увидев, что происходит, он быстро высунулся  в дверь и крикнул кому-то: «санитаров сюда, больной мешает проведению курса терапии». Он понял, что сейчас ему сделают очень больно, поэтому ни секунды не медля вскочил и бросился сквозь стекло окна наружу. «Господи, высоко-то как», подумал он, падая камнем вниз. И тут же проснулся. На секунду он открыл глаза в кромешной темноте и тут же снова заснул.

Он снова был маленьким ребенком. Он шел по коридору школы в свой класс. Войдя, он увидел, что несколько парней деловито роются в его портфеле, доставая оттуда листки бумаги, снизу доверху исписанные мелким почерком. Сердце в его груди так и подпрыгнуло. Он не знал, что в этих записках, но знал что там что-то очень для него важное. Он бросился к своему портфелю, пытаясь отнять у поганцев свои записки , но его грубо отпихнули, а потом двое ухватили его за руки, а еще один принялся пинать ему тяжелым ботинком под зад. Это вызвало бурный смех у всех присутствующих. Одна девчонка, на удивление хорошенькая, стояла прямо напротив него и смеялась громче всех. От жгучего стыда он был готов  провалиться сквозь землю. Он извивался ужом в руках своих мучителей, но вырваться не мог. Вокруг были раскиданы листки с его записками. Он перестал вырываться и попытался прочитать то, что было написано на ближайшем, но не смог. И проснулся.

Он шел по длинному коридору вместе с каким-то парнем. Пол, плинтуса и нижние части стен были испещрены его записками. Теми, которые он потерял и не мог вспомнить. Он только помнил, что в записках было что-то очень важное. Парень, обняв его за плечи куда-то вел и что-то ему непрерывно говорил. Чужая рука на плечах вызывала чувство дискомфорта. Он попытался сконцентрироваться на том, что говорит парень. Но в этот момент они подошли к какой-то двери, и парень затолкнул его внутрь. Внутри оказался туалет. Парень закрыл дверь на задвижку и, повернувшись к нему, потянул руки к его штанам, стягивая их вниз. Удивившись, он оттолкнул его руки и отступил назад. «Ты че, оборзел что ли?» -возмущенно спросил парень. «Снимай штаны и вставай раком!». Вспышка ярости полыхнула перед его глазами. Одну за другой выбросив руки вперед, он почувствовал, как кулаки врезаются в наглое самодовольное лицо. Он понял, что уже давно знает и ненавидит этого парня. Ненавидит и боится. С наслаждением он ударил еще несколько раз, чувствуя, как кости под ударами проваливаются внутрь черепа. Но времени было мало. Он должен был успеть прочитать записки на полу и стенах. Поэтому он ударил еще пару раз и вышел из туалета. К его разочарованию никаких записок в коридоре уже не было. И он опять проснулся.

Он снова стоял у входа в школу. Внутрь его не пускала вахтерша. Он сбивчиво пытался объяснить, что это его школа, что он ходит в неё каждый день и не понимает, почему именно сегодня его не пускают. Наконец, поняв, что уговорить её не получится, он оттолкнул её и прорвался внутрь. Он не знал толком, что ему тут надо, но чувствовал что это место чем-то важно для него. Он быстро бежал по коридору. Встречные люди смотрели на него с жалостью и сочувствием. Он понял, что что-то ищет, но пока еще не понял что именно. Постепенно обстановка становилась более знакомой и он уже знал куда надо бежать. Он должен был найти свою дочь. Она была где-то здесь. Он знал это точно. Вот он – небольшой холл посреди коридора. Три окна, несколько колонн, стенды с грамотами. На полу под одним из окон разводы свежей крови. Подозревая страшное, но боясь поверить в это, он снова бросился бежать по коридору, крича во всю глотку: «Где моя дочь?! Кто-нибудь видел мою дочь?!»  Но люди с ужасом в глазах разбегались в стороны. «Почему они боятся», - думал он, - «я же просто хочу найти свою дочь». Неожиданно его окликнула какая-то женщина. Он посмотрел на неё и по выражению её лица понял, что она хочет убить его. Что было сил, он побежал от неё. Она побежала за ним. Он бежал очень быстро, но чувствовал, что она вот-вот догонит его. И тут он проснулся.

Он сидел на газоне. Чуть поодаль от него часть газона была изрыта. Среди комков земли то здесь то там проглядывали крупные белые клубни картофеля. Светило теплое ласковое солнце. Он нежился в его лучах, представляя себе, как будет выкапывать клубни, отряхивать их от рассыпчатой земли и складывать в мешок. Неожиданно к его газону подошел какой-то грязный бомж. Бомж начал ковыряться в земле своими ботинками, поддевая носком клубни и бормоча себе под нос: «тут должно быть что-то зарыто, тут должно быть что-то зарыто» Неожиданно он понял: «картошка не главное! Картошка - только для маскировки. Под ней он закопал что-то очень важное». «Эй ты!», - крикнул он бомжу, - «пошел вон, это моя картошка!». Бомж что-то сердито пробурчал, но решил убраться по добру по здорову. Он бросился на перекопанный участок и принялся лихорадочно раскидывать землю. Он не помнил точно, что он там закопал, но знал, что это было что-то очень важное. Неожиданно он наткнулся на кусок какой-то грязной ткани. Выкопав её, он увидел что это тряпичный сверток. Когда он его разворачивал, руки его почему-то начали трястись. Внутри свертка лежал немного тронутый ржавчиной нож. Тут он проснулся и тут же снова заснул.

Перед ним стояла женщина, показавшаяся ему смутно знакомой. «Ах да, это же та женщина, которая гналась за мной в школе», - равнодушно подумал он. На этот раз он почему-то не испугался её. Всмотревшись в её лицо, он подумал: «до чего же она похожа на мою жену». «Он завернул мне кусок кожи под ребро», - доверительно сообщила она и, приподняв кофту, продемонстрировала ему длинный разрез под нижним ребром. Крови не было. Внутри разреза розовело мясо. «Кто это сделал?» - спросил он, подозревая, что она сейчас скажет. Но она удивила его, ответив: «Это ОН!» Сделав ударение на слове ОН. Неожиданно к ней подошла маленькая девочка и обняла её, прижавшись мертвенно бледной щекой к разрезанному боку. Лицо девочки было щемяще знакомым. «Кто это?» - хриплым голосом спросил он. Она удивленно посмотрела на него: «ну ты даешь» Но он уже и без неё знал ответ. «Это она. Моя дочь».

Окончательно он проснулся от того, что кто-то включил яркий свет. Он лежал на мягком полу абсолютно пустой комнаты, стены которой были обиты чем-то мягким. Он не помнил кто он и где он. Руки его было плотно притянуты к телу смирительной рубахой. Кошмар продолжался.

Tweet