Объявление о собрании жильцов нашего подъезда не предвещало ничего хорошего. Тем более, время его проведения совпадало со временем в моём ежедневнике около двух коротких слов – «Ебля. Катя». Но, придётся жертвовать еблей, потому что в нашем подъезде кто-то яростно срал на коврики около дверей и мерзкого подлеца надо было вычислить обязательно.

    И вот наступил этот день. Погода была чудесной, птицы по-весеннему щебетали, зазывая своих птичьих подруг на романтическую еблю, у меня дома всё-таки принимала душ Катя, а на коврике перед квартирой номер два на первом этаже остывала свеженасранная куча обычного человеческого говна. И как этот сраный Зорро только умудряется в контролируемом всеми соседями подъезде провернуть такую грязную операцию?

    Около коврика стояли почти все соседи разглядывая кучу и пытаясь дедуктивным методом вычислить засранца.

    - Господа! – взяла слово старшая по подъезду Клавдия Николаевна. Сука ещё та, учительница младших классов в пятом поколении. – Господа, однозначно это один из нас. Дверь у нас стоит металлическая с кодовым замком, незнакомым мы не открываем. Или открывал кто? Признайтесь? Кстати, Наталья Владимировна из пятнадцатой до сих пор деньги за дверь эту не сдала!

    - И не сдам! Заебала ты уже меня доставать, овца тупая, говорила же, что квартиру снимаем - с хозяевами разговаривай! – незатейливо парировала наезд Наталья Владимировна.

    - Господа! Вы это слышали? – Клавдия Николаевна взглядом начала искать помощь в зрительном зале. Но всем было похуй.

    - Это мужское говно. Так что женщин исключить надо на этапе обсуждения. Так мы сузим круг подозреваемых. – смущаясь сказала Леночка, маленькая, щупленькая, в меру страшненькая, потому и одинокая, библиотекарша из шестой квартиры.

    - Это ещё с какого хуя? – интеллигентно поинтересовался Петрович из четвёртой, отхлебнув мутной жидкости из пол-литровой пластиковой бутылки «Фанты» и отработанным движением руки выдернул из жопы врезавшиеся в неё треники.

    - Ну, понимаете, каловые массы всегда были очень большого диаметра в срезе. Я все видела и однозначно могу утверждать, что они принадлежат одному человеку. Мужчине, судя по диаметру. – покраснев как ошпаренное в бане яйцо ответила Леночка.

    - Деточка! Погляди на мой говнобак! – повернувшись жопой сказала хохотушка Люба из второй весом под два центнера. – Да я и потолще смогу! Баб не исключаем!

    - Да это Семёновы из одиннадцатой! Только вчера видел с рынка кукурузу пёрли в вакуумной упаковке, сейчас ведь не сезон! Спалились, гандоны? – какой-то малознакомый мне бородатый хуй из пятой квартиры ехидно улыбался и тыкал пальцем в притаившуюся в говняшке кукурузную шкурку.

    - Не было там кукурузинки! Этот пидор её туда незаметно подсунул, что бы нас подставить – это за то, что мы его затопили в том месяце, а денег не дали, потому что там даже побелка не пожелтела, а этот пидорас шерстяной десять тыщ залупил! – возмутился глава семейства Семёновых из девятой. – Ну-ка, сука, палец покажи нам!

    Бородатый хуй попытался спрятать руки за спину, но Семёнов с реакцией быка, которого ущипнули за яйцо, прервал данный манёвр, развернул указательный палец и продемонстрировал всем соседям небольшое количество говна на нём. Челюсть бородача предательски хрустнула. Удар Семёнову поставили ещё в мусорской шараге.

    - Господа, ну мы все же здесь приличные интеллигентные люди! Давайте вести себя достойно? – сказала Клавдия Николаевна.

    После этих слов Петрович сделал смачный глоток своей «Фанты», звонко рыгнул и задорно пёрнул. Дискуссия продолжилась.

    - Предлагаю провести следственный эксперимент. – Леночка очень любила читать детективы.

    Пока народ обсуждал как грамотнее провести следственный эксперимент, я на секунду представил, как сейчас приду домой, завалю Танюху, всажу в неё хуй и отшлёпаю яйцами по жопе. От этих романтических мыслей хуй у меня привстал. Леночка заприметила это и залилась краской с новой силой.

    - …срём тут и по очереди! Сначала мужики одновременно, потом – женщины! – уловил я только концовку монолога Семёнова.

    Для чистоты эксперимента срать необходимо было всем одновременно, дабы исключить возможность подлога или обычного наебалова. Дом у нас ни разу не элитный, но и не «хрущёвка», лестничная площадка около девяти квадратных метров. На девятнадцать мужиков приходилось около полуметра срательного пространства. Женщины поднялись на этаж выше – ебанушки, хули, бабы есть бабы – вся вонь то вверх пойдёт! Каждому раздали по белоснежному листу формата А4, на которых мы вывели свои фамилии и разложили ровными рядами по площадке.

    - Внимание! Приступили! – взял на себя командование Семёнов.

    После этих слов девятнадцать взрослых мужиков стянули с себя портки и разместили сраки каждый над своим листочком. Стоя было комфортнее, присев же, каждый испытал лёгкий душевный, но больше физический дисбаланс. Плечом к плечу, ровными выверенными рядами началась мужская часть следственного эксперимента.

    По-началу было тихо. Первые пару минут стояла гробовая тишина. Слышно было, как ебутся комары и как гудит электрическая лампочка в сто ват. Обычная, не та энергосберегающая паибень. Соседи настраивались. Пытались поймать то умиротворение и душевное равновесие, которое мы испытываем в обычном домашнем туалете. В родном. В своём. Но тут всё было иначе…

    Первым взбзднул Петрович и легкое дуновение прошлось по ногам и оголённым сракам испытуемых. Не прошло и пары секунд, ударная волна вблизи пола прошлась от самого Семёнова. Эксперимент можно было считать открытым.

    Нет такого слова в Великом и Могучем, что бы описать запах. Вонь? Нет. Вонь в общественных сортирах или в зассанных бомжами подворотнях. Зловоние? Нет. Зловоние это в Государственной Думе или в приёмных Единой России. Короче, воняло ниибаццо – это только половина отражения сути поднявшегося запаха. Глаза слезились, но процесс дефекации останавливать было нельзя. Лампочка предательски замерцала. Вонь, казалось, вскоре можно будет даже потрогать руками.

    В этот момент в подъезд зашла Татьяна Сергеевна, уборщица нашего подъезда. Картина, представшая перед её взором, просто не укладывалась в мозгу этой утончённой натуры. Девятнадцать срущих мужиков разом на её чистых полах.

    - Ёбананахуй!? – глаза Татьяны Сергеевны, правда, говорили даже больше, чем её рот.

    В этот момент встал первый высравшийся, им стал Петрович, засунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой…

***

    - Думаю, террористы. – глядя на развалины первого подъезда пятиэтажного дома сказал полковник ФСБ Тырченко своему заму и задумчиво затянулся. – Террористы-пидарасы. Судя по всему, женщин увели на верх, мужиков раздели, возможно, выебали, экспертиза покажет, и подорвали.

    Полковник ФСБ Тырченко, как и министр обороны раньше торговал, только не мебелью, а салом на рынке. Просто хорошие связи дали ему попробовать себя в новой сфере.

    В теории полковника непонятным оставалось только одно – стекающие кучи говна на близлежащих автомобилях и строениях. Если бы он решился их пересчитать, то их оказалось бы ровно девятнадцать…

Tweet