Детский парк им. Первого героя оправдывал название лишь в первой половине дня. Ближе к вечеру детей с родителями сменяли дети более старшего возраста, дамы, ищущие приключений на свои гениталии, и кавалеры, имеющие желание эти приключения предоставить. Сплошная сыпь кафешек на зеленом теле парка зудела громкой музыкой. Под тентами продается спиртное крепостью от и до любой существующей. Сладкий запах анаши растворяется в ментоле. В кустах трава унавожена резиной использованных презервативов. Парочки во время любви имеют реальный шанс подхватить заразу бытовым путем. Если назвать бытом разбросанные шприцы.

  За столиками, шурясь от дыма, цедят пиво и коктейли разнокалиберные девчонки. Есть крупные экземпляры, куски мяса над заниженной талией джинс, груди вываливаются из маек, губища сосут пиво, как помпа. Есть мелочь, ножки детские, карманы штанишек натягивают кости таза, впалый живот с колечком на пупке, грудь нулевого размера, мелкие черты лица. Разносчики педофилии. Множество женских тел с искривленной осанкой, короткими ногами, отвисшей задницей. Некоторые лица свидетельствовали о наследственном алкоголизме.
  И все же много в приволжском городе кандидаток в фотомодели. Тех, чей организм еще не увял от табака и алкоголя. Чьи волосы, белые, черные, рыжие, блестели здоровьем. Лицо без морщин, кожа гладкая, тело пропорциональное. Осанка прямая, грудь вперед, ноги стройные. Умных или хотя бы стильных девушек видно по одежде, манерам. Последнее национальное достояние.
  Умные и глупые, красивые и страшные - девицы как разновидности валюты на рынке сексуальных услуг. Девушки наивно полагают, что с помощью дыр в своем теле смогут счастливо устроиться в жизни. Поумнее облагораживают дырки тренировкой тела, подобием образованности. Поглупее надеются на безотказность. Но и те и другие ошибаются в одном: они не продают, их покупают. Они не продавцы, а товар.

  Государственная программа по увеличению населения открыла дорогу гражданам бывших союзных республик, ныне независимых государств. Независимые граждане, как потерявшие ориентир тараканы, мигрируют строго на северо-запад. Резкие пограничники со злобными Мухтарами остались в советском прошлом. Смуглые гости прибывают всеми видами транспорта. Согласно закону, уведомляют о прибытии миграционную службу. В лучшем случае с помощью различных фирм получают бланки с коряво написанным адресом временной прописки. Адресок скрепляет простенькая печать. Формально в однокомнатной квартире проживает до 200 человек. Мигранты снимают комнаты, квартиры, занимают целые районы на окраинах города. Гастарбайтеры – в основном молодые мужчины. Их задача – закрепиться, через пару лет получить гражданство, вызвать родственников. Те, кому подобное удалось, активно участвуют в госпрограмме. Населяют страну своими детьми. У кого нет национальной пары, выполняют программу, оплодотворяя резиденток. Брошенные своими алкоголиками женщины не нарадуются на работящих квартирантов. Молодухи принимают азиатское лицемерие за чистую монету.
  Где оттянуться работяге, поглазеть на русских девок. А в парке угостил пивом, зубы поскалил и пьяную студентку уже щупать можно, в кустах повалять. Одному гулять в парке скучно. Говоря по-честному, небезопасно. Гастеров называют чурками и русские и кавказцы. Посланников гор русские тоже называют чурками, но значительно дозированнее. В детском парке в центре крупного приволжского города чурки чувствуют себя как в родном ауле. Даже ишак бегает по дорожкам, запряженный в прогулочную тележку. Летние кафе «держат» армяне. Повара и рабочие – узбеки и таджики, официантки – русские девчонки.

  С наступлением темноты кавказские мелодии преобладают в репертуаре. В каждой кафешке несколько столов оккупированы смуглыми парнями. Масляные взгляды раздевают подвыпивших подружек. Раз, абрек уже скалит зубы за столиком девчонок, смешит акцентом, щелкает пальцами, не находя слов. Два, приглашает, точнее, тащит, вроде шутя, за свой столик. Три, подливает пива. Четыре, вроде случайно трогает за прелести в ритме танца. Пять, ближайшие кусты…
  Крейсером «Скуловорот» Леха Бураев шел через толпу пьяной молодежи. В кильватере пристроился кореш. Крейсерские плечи, обтянутые майкой с надписью «Fuck you», дважды встречались с неприятельскими бортами. Короткие удары в челюсть топили корабли, трава на обочинах аллеи вместо морского дна. Фонари освещали минное поле голов, светлыми поплавками мелькали женские головки.
- Давненько я здесь не был, чурбанья сколько развелось, Вован! – Обернувшись, перекричал музыку Леха. Толерантностью не страдал.
- Их сейчас везде полно, как будто в Самарканде живем! – Вован в армии не служил, процесс ассимиляции происходил на его глазах.
- Пошли в «Три пеликана», - Леха через головы посмотрел в сторону мигающего огнями кафе.
- Там пацанов подождем, может, мормышек каких склеим.
  Вован недовольно скривил лицо в спину дружбана, но молча пошел вслед.
  Навес с надписью «Три пеликана» и рисунком носатой птицы колыхался от ветра над десятком пластиковых столов, огороженных мореными досками. Справа от входа через резные бруски мангал, похожий на модель закопченного паровоза со срезанным котлом.  Рядом стойка со спиртным, цены как в ресторане. Между мангалом и стойкой два шага до двери в разрисованный вагончик. Кухня и спальня поваров и рабочих. С ними же не брезговали спать официантки. Слева диффузоры колонок извиваются восточными мелодиями, столы сдвинуты, в центре прищелкивающих пальцами парней подвыпившие телки.
  Леха осмотрелся в калейдоскопе огней, сквозь дымоган светлая голова показалась знакомой. Огибая столики, подошел ближе.
- Юлька, привет! Как делища? – Леха широко улыбался, глядя только на блондинку. Встретить детскую любовь на второй день прихода из армейки – это знак.
  Юлька повела глазами, зрачки сфокусировались в синей оболочке. Проекция высокого парня с задней стенки глазного яблока неторопливо достигает мозга.
- Лешенька, привет! – Девушка бросает сигарету, вскакивает с протянутыми руками. С визгом прыжок обезьяны на пальму. Короткий поцелуй, изо рта пахнет табаком и кислятиной. На такие мелочи Леха не обращает внимания. В его объятиях девичье тело. Груди, бедра прижимаются к измученному спермотоксикозом организму. Отодвинувшись, Леха видит сияние глаз и зубов. Пьяная Юлька очень рада встрече.
- Оставь моя девушка!
Только сейчас Леха заметил, что за столиком поднялись два азиата. Бураев и не понял сразу, кто из них заявил  право собственности на Юльку. На эйфорию от встречи наслоилось удивление папы Карло, разговаривающего с поленом. Глупая улыбка застыла на лице дембеля. Молчание азиат воспринял как нерешительность.
- Уходи, слышь, да!
Собственник метнулся к Лехе, подбородок наткнулся на сбитые костяшки. Тело изменило траекторию в противоположную сторону, пробило братский забор и приземлилось за чертой увеселительного заведения.
- Ты кому звонишь, падла! - Теперь уже метнулся обретший дар речи Леха ко второму азиату. Из смуглых мозолистых рук выхватил телефон, машинально сунул в карман. Вован в это время засовывал кулак под азиатские ребра. Лехину ярость перекрыло удивление от Юлькиной реакции. Девушка завизжала во весь голос:
- Олимжончик, что с тобой?! - Блондинка бросилась к обугленному Буратино.
- Убили!
- Леха, валить надо! - Вован смотрел в сторону танцплощадки.
- Ты че, куда валить? Да я их сейчас на куски порву. - Бураев еще не оценил объем работы.
  С визгом чингизовых туменов сзади набросились танцоры-гастарбайтеры.
  Особых приемов Алеша не знал, лягнул назад, развернувшись, сбросил грозди супостатов. Прямой правой, крюк левой, кулаки прошлись по темным лицам. Арбузный хруст нарушил азиатские ритмы. Слащавую мелодию окрасил вой, рык, треск столов, звон посуды. Владимир крушил стулья о бестолковые головы. Музыка прервалась, Леха пропустил серьезный удар, поплывшее сознание отмечает отдельное карканье, Вована, крючком лежащего на полу. Корешок закрывает голову от ударов изогнутыми туфлями. Каблуки месят почки. На помощь другу мешает придти удар тупым предметом по затылку. До слуха доносятся удары там-тама. Отдельными кадрами мент с автоматом, короткий ствол направлен вверх, пороховые газы рвутся из компенсатора. Крик «Всем лежать! Милиция!»
  Леха еле держался на ногах. С облегчением выполнил команду, опустился на живот. На закрученных руках щелкают наручники, порванная щека собирает грязь, заплывающий глаз смотрит на Вована. Дружбана по щекам шлепает мент. Вован блеванул кровавой кашей, приподнял голову. Похоже, очнулся. Леха улыбнулся разбитыми губами.
  Ментовский «бобик», камера, лязг решетки. Из коридора слышны нерусские голоса, громкая русская речь.
- Чё вы их сюда привели? Не хуй их в клетку сажать! Документов нет, по мелкому оформлять нельзя! А то вы не знаете. Приедет проверяющий, всех выебет!
- А что с ними делать? В жопу целовать? Пацанов отпиздили, одного в Семашко увезли, все ребра переломаны!
- В ФМС их везите!
- В 2 часа ночи?
- Тогда в коридоре охраняйте! Где там чучмек, который заяву хотел писать?
Изысканностью речи диалог дежурного и командира роты ППСМ не отличался.
  Подвыпивший мужик встал, уступил половину лавки. Леха сел, покрытая синяками спина ощутила казематный холод.
  Леха закрыл глаза, среди грубого мужского шума почудился Юлькин голос.

- Слышь, баклан, нам твое признание в хуй не уперлось! - опер за столом не на много старше, но намного субтильнее Лехи.
  Бураев битый час стоял у стены, набиравшие силы лучи солнца согревали ноющее тело. Жмурится не приходилось, спасали щелочки заплывших глаз.
  Солнечные лучи смягчили атмосферу. Кроме окна, кабинет отличается от камеры размером и наличием мебели. Распахнулась дверь. Сквозь бойницы белковой ткани Леха наблюдает за вошедшим.
  Короткостриженный мужик на полголовы ниже, со звероподобными мышцами. Мощная шея, бугры трапеции, ядра плеч, бицепсы перекатываются под рубашкой. На кабана похож.
- Что, молчит?
- Молчит. Все еще бригада из жопы не выветрилась. - Молодой опер откинулся на спинку стула. В уголовном розыске знаменитый сериал считали провокацией все независимо от возраста и стажа.
- Дай-ка материал посмотрю, - Качок взял со стола стопку бумаги, бросил взгляд на пустой бланк с данными Бураева. Диванчик в углу пискнул под тяжестью тела, опер вполуха слушал монолог коллеги.
- Слышь, дятел. Я понимаю, у тебя башка отбита. Повторяю еще раз: расклад такой-один чуркобес в больнице. Сотрясение опилок, перелом челюсти в двух местах. Статья 112 минимум. Нанесение телесных повреждений средней тяжести. У второго ты с подельником телефон отжал. С применением насилия, опасного для жизни и здоровья. Заява – «прошу привлечь к уголовной ответственности лицо славянской национальности…», куча свидетелей, телефон у тебя изъяли. Тебе чего еще надо? Статья 162 часть 2. От 8 до 15. Что ты молчишь? Только явка с повинной облегчит твою участь!
  Эту жеванину Бураев слушает в третий раз. Никакого страха перед законом, тем более перед его представителями не испытывает. Какие средние повреждения, какой разбой. Его с Вованом избили гастарбайтеры. Вована чуть до смерти не запинали, на самом живого места нет. И на них же заяву пишут чурбильники без роду, без племени.
- Денис, совсем забыл, тебя великий начальник искал. - Гора мышц перестала шуршать бумагой.
- Какой, абсолютно великий?
- Нет, просто великий, - таким эпитетом наградили замначальника 13 отделения милиции, - на крыльце курит.
- Как скажешь, Петрович. Может, ты с ним общий язык найдешь.
- Давно из армии, Алексей?
Удивление на разбитом лице заметить трудно. Кабанов разъяснил на всякий случай:
- Штаны у тебя не модные и малы.
Не ожидая ответа, продолжил:
- Думаешь, рядовая бакланка вышла? Не так все просто, парень. Господин Олимжон Ходжаев -честный гастрбайтер, прописка временная в славном селе Кукуево нашей области, челюсть в гипсе, лечится от сотрясения в ГБ 2. Из больницы зарегистрирована телефонограмма. Его невеста Анкина Юля подтверждает факт открытого хищения телефона у второго законопослушного гражданина иностранного государства.
- Юлька - невеста? - Лицо Лехи удивленная отбивная котлета.
Надо же и отбивные котлеты могут удивляться.
- Так она в опросе указала. - Кабанов шлепнул по ладони свернутыми в трубу бумагами.
- Ты ее знаешь? Давай не дуркуй, расскажи, что случилось.
- Да, занятная история, - Кабанов сидел на диване, широко расставив ноги, наклонившись вперед. плечи шарами, голова вперед, трапеция загривком.
- Так и допрашивайся, нечего правду скрывать. Чурек грозил подмогу вызвать, поэтому телефон забрал. Глядишь, на суде разбой уберут.
  Пара месяцев в СИЗО для Лехи пролетели как два дня. Верзила скорефанился с уголовниками. Те быстро научили жизни. Бабы - бляди, мусора - козлы, граждане - лохи. Зонами заправляют правильные дартаньяны и робин гуды.
  На суд Ходжаев не явился, Юлька дала правильные показания, зачинщиками драки объявила чуркистанцев. Бураеву вменили только телесные повреждения, осудили условно. К Юльке и к остальным бабам Алексей стал относиться как куску мяса с тремя дырками.
  Леха не узнал, как удивилась Юлька в оперском кабинете. Кабанов представил ответ МВД Таджикистана на Ходжоева Олимжона Туевича, дважды судимого, дважды женатого, скрывающегося от уплаты алиментов гражданина. Лехе не доложили о бравой работе сотрудников ФМС. С больничной койки Олимжона депортировали на родину. Вот такая юридическая закавыка - потерпевшего нет, а судят по фактам на бумаге.

Tweet