Я мысленно зажмурился и приготовился к худшему. Рама брызнула в разные стороны тысячами переливающихся на солнце осколков, а спустя мгновенье пришел звук, вполне сопоставимый с разрывом взрывпакета средней величины. Соломон даже не вздрогнул, да и остальные лошади прореагировали на это не больше, чем капиталисты и работодатели, на требование пролетариата об улучшении условий и оплаты труда, суки ( я имею ввиду капиталистов и работодателей). Уже смирившийся с перспективой неизбежного падения в кювет, вместе с кувыркающимися лошадьми я, недоуменно озирался по сторонам, встречаясь взглядами с теми, кто уже осознал, что произошло, и благодарно трепал по шее коня. ВОТ КАК МОЖНО ТАК НАТАСКАТЬ ЛОШАДЕЙ ??? В конюшнях, которые довелось посещать мне, лошади могли впадать в панику и по паре километров нести всадников не взирая ни на мундштуки, ни тем более на трензеля, даже от внезапно взлетевшей птички. А здесь, такое нордическое спокойствие.

Мы продолжали шагать, пульс постоянно приходил в норму и поэтому, бородинское поле, было встречено уже вполне приемлемыми 70-80 ударами в минуту. Точнее сказать, тогда, я еще не знал, что гигантское пространство слева от нас и есть бородинское поле, тем более, инструктора обещали нам сегодня «галоп по бородинскому полю», а съезжать с дороги, мы вроде бы не собирались. Честно говоря, я очень плохо представлял себе, какое из себя бородинское поле. В школьных учебниках, обязательным его атрибутом, была стела (колонна?), увенчанная  расправившем крылья орлом. Здесь, ничего похожего видно не было, поэтому поле  особого внимания не привлекло, хотя то здесь, то там, из травы выглядывали небольшие стелы и обелиски, по 3-4 метра высотой, с нечитаемыми на таком расстоянии надписями. На грандиозный монумент, который просто обязан был украшать место такого знаменательного события они никак не тянули.

Расслабленный чудесным спасением, я провафлил критическую дистанцию с говорливым сыном Ильдара, и теперь расплачивался за это, слушая одну из самых странных интерпретаций истории развития бронетанковой техники «Вермахта», но, по крайней мере, это было забавно. Тем временем, мы приблизились к какой то достаточно захудалой деревеньке, дома которой растянулись по одному в ряд, с каждой стороны дороги. Табличка на белом фоне гласила «Бородино». Учитывая количество известных мест, с которыми мы имели возможность сфотографироваться в этом походе ( не было их), фото у таблички было обязательным. Я попросил полуинструктора меня сфоткать, дал ему фотоаппарат, и стал пытаться установить коня рядом с табличкой. Получалось не важно, конь вертелся как червяк, пытаясь ломануться вслед за уходящей основной группой, и нормального кадра не получалось. После минут пяти матов и проклятий, кое-как сфотографировавшись на более или менее прямом коне, мы бодро порысили за остальными.

Спустя минут двадцать, дорога стала забирать вверх, а с левой стороны, открылось небольшое поле, плавно уходившее вниз, к стоявшему метрах в семистах от дороги лесу. Инструктора объявили, «сейчас будет галоп по бородинскому полю, желающие могут съезжать с дороги в поле», оставшиеся пойдут с Женей, по дороге, а мы, обогнув по дуге, поле вдоль леса, встретимся  с ними, на другой его стороне. Я с сомнением осмотрел поле. Где то пол квадратных километра, может чуть побольше, хотя, если проскакать вдоль леса, наверное километра полтора получится. Неужели это и есть бородинское поле, такое маленькое? Как здесь могли разместиться две армии, или раньше по многу людей не воевало? Ну тысяч 10-ть пожалуй, сюда бы наверное влезло, это если пехоты. А если конницы? И пары тысяч не влезет наверное. А если еще и артиллерия? Что то здесь было не то.

Заранее не испытывая заблуждений перед предстоящей скоростью нашего галопа, видя, что в него пошли почти все, даже не самые опытные наши коллеги, и что бы хоть как то его разнообразить и отложить в памяти, я решил управлять конем одной рукой, и снимать с вытянутой руки окрестности на видео. Выстроившись в колонну, и по мере движения увеличивая темп рыси, мы устремились к лесу. Я неспешно обводил видеокамерой окрестности и делал какие то ничего не значащие комментарии для будущего типа «И вот, мы едем по бородинскому полю тыры-пыры и т.д. и т.п.», а лошади тем временем поднялись в галоп. Обозревая поле, лес и скачущих впереди всадников поочередно, то невооруженным глазом, то через экран камеры, и мысленно удивлялся: «Неужели мы так и проскачем целых полтора километра галопом?» Ага, ЩАЗ!!!

Не проскакали мы и пятисот метров, как я увидел впереди взметнувшиеся вверх ноги Сахары, которая отстояла от меня всадников так на 7-8, увидел, как резко сменила направление, шарахнувшись в сторону, идущая следом за ней лошадь (Неужели опять Зефир???), и как с громкими криками, хозяйка шарахнувшейся лошади продолжила движение по прямой, забавно размахивая руками и ногами, уже отдельно от лошади. «Уже не в первый раз смешиваются на этом поле кони и люди» подумал я, объезжая образовавшуюся свалку, и помышляя только об одном, что бы момент падения оказался запечатлен на видео. Хоть убей, я не помнил, куда в этот момент был направлен объектив, т.к. смотрел на падение в «Прямом эфире», а потом, срочно объезжая свалку, был вынужден, хватая второй рукой повод, и вовсе бросить камеру, которая повисла на шнурке, прикрепленным к кисти руки.

Справившись с  конем, я взял камеру в «боевое положение», я поспешил к месту происшествия, предвкушая сенсационные кадры. Но ничего особенного там не было, Саша поправлял седло и повод, инструктора подводили к незадачливой прокатчице, оперативно отловленного Зефира, и ничего более умного, кроме как поинтересоваться у Саши впечатлениями на камеру, я не придумал. Саша во всем винил лошадь, которая споткнулась и упала, а я злорадно думал о том, что ведь на ней мог бы  быть и я. В итоге, сказанув ему что то притянутое за уши типа «Не расстраивайся, на этом поле опозорились всего два человека, ты и Наполеон!», я встал в строй, и мы продолжили движение уже рысью. До стоянки, никаких происшествий больше не произошло, и, предвкушая шашлыки, мы съехали с дороги, к месту предполагаемого лагеря.

Место для лагеря было  наименее живописное, из всех предыдущих. Ни Можайского водохранилища вообще, ни Москва реки в частности, в окрестностях не наблюдалось. Мы остановились на небольшом лугу в пару тройку гектар, по периметру которого шел густой лес. При ближайшем рассмотрении обнаружилась, текущая вдоль самой кромки леса, в небольшом овражке метра 2-3 глубиной, небольшая речонка с прозрачной водой. Место, для установки палаток, то же не шло ни в какое сравнение с предыдущими. Там была мягкая боровая подстилка, из мха, опавшей листвы и хвои, а здесь, палатки предполагалось ставить прямо посреди зарослей крапивы, к вытаптыванию которой,  по причине отсутствия кос, или хотя бы серпов, мы и приступили. Крапива, пахла, и жгла сквозь штаны, но в конечном итоге уступила, и лагерь был установлен, правда, залезая или вылезая из палатки, ты неизбежно обжигал руки, но тут уж ничего не поделаешь.

Инструктора все куда то делись, видимо поехали за шашлыками и вином, на которые все без вопросов скинулись, а походники , заинтригованные моим рассказом, о возможно попавшем в кадр эпизоде с падением, сгрудились рядом со мной и с любопытством смотрели запись все больше возбуждаясь по мере приближения записи к этому эпизоду. В этот раз чуда не случилось, и закон подлости сработал, отведя объектив от упавших всадников, буквально за секунду до их фиаско. Все, а больше всего упавшие, были искренне разочарованы, а я, в очередной раз поклялся себе, ничего не обещать и не декларировать, пока на сто процентов не буду уверен в этом. Тем временем у не разведенного еще костра, суетился только Женя, вид которого представлял собой высшую степень запаренности.

«Может помочь чем?», из вежливости спросил я. «Да слушай, помоги, а то я так заебался!» последовал ответ. Он попросил меня помочь валериной дочке напоить коня. Дело в том, что на прошлой стоянке, при попытке водопоя, конь наступил ей на ногу, и теперь она боялась идти с ним рядом. Я великодушно согласился помочь, и взяв ее коня за чембур, пошел к реке. Она сама кстати увязалось вместе со мной, с восторгом разглядывая со стороны коня, но боясь подойти. Место водопоя было то же не удачное, река в овраге, крутой берег, и невозможность стоять рядом с пьющим конем, по причине отсутствия места внизу, делали процедуру такой. Человек с конем подходил к краю обрыва, отпускал коня, который, скатываясь по почти отвесному склону вниз, попадал в речку, где с наслаждением утолял жажду, стоя по колено в воде. Потом, каким то чудесным образом, конь взбирался обратно, где его и следовало подкараулить и отловить, для водворения обратно на пастбище, к колышку.

Отловив коня, я в первую очередь посторонился, что бы дать, ставшему уже традиционным тандему из Зефира и его наездницы шумно проволочиться в направлении реки, а потом подумал: «Бедная девочка, ножка отдавленная, дай-ка я ее подсажу на коня, и «в поводу» отведу на пастбище. А потом уже и Соломона напою». «Хочешь верхом, без седла назад доехать?», спросил я. «Конечно, а можете меня подсадить?» предсказуемо радостно ответила она. И преисполненный гордости, за свое благородство, я подставил руки… Небольшое отвлечение. Сесть на лошадь, без седла, не такая уж и простая задача, особенно, если ты не большого роста. В обычной ситуации, с седлом, у тебя есть точки опоры кроме земли в виде стремени, а так же  передней, и задней (если седло строевое) луки седла. А вот если седла нет, в твоем распоряжении только земля, и грива коня. Сесть, обладая такими точками опоры, на спину коня, которая в лучшем случае находиться на высоте метра полтора, а то и больше, более чем проблематично, особенно если учесть, что никаких ручек на спине не предусмотрено. В связи с этим, практикуется подсаживание.

Подсаживающий, стоя около плеча лошади, лицом к хвосту, опускает вниз руки со сцепленными пальцами, ладонями вверх. Подсаживаемый, ставит колено согнутой ноги в руки подсаживающего, причем внутренней ноги, то есть той, которая после посадки, окажется с то же стороны лошади, после чего по команде, подсаживаемый отталкивается второй ногой, а подсаживающий подкидывает его за колено, пока тот не перенесет вторую ногу через круп, и не окажется на лошади. В этом походе, я постоянно подсаживал так сестру и Аню. Вот это то и сыграло с нами злую шутку в следующий момент. То, что и сестра и Аня, существенно тяжелее этой девочки, я понял только тогда, когда уже подкинул бедолагу, и с ужасом наблюдал как она, подчиненная законам Ньютона, силам гравитации, и ускорению, приданному ей мной, элегантно перелетает через лошадь, и рушится на землю с высоты более полутора метров с другой стороны лошади. «Только бы не видел Валера», с искренним раскаяниям подумал я и поспешил к начинающей уже плакать девочке ( удар то о землю был очень приличный), что бы попытаться как то сгладить конфуз. Мне достаточно быстро удалось ее убедить, что такой перелет является типичным показателем крутого всадника, но  только в том случае, если всадник не плачет, и не рассказывает ничего о случившемся папе. Инцидент был исчерпан, от повторного подсаживания девочка вежливо отказалась, сказав, что хочет пройтись пешком, но в глазах ее явно читалось: «Ну тебя на хуй с твоим ухаживанием, убьешь еще!!!» Привязав ее коня на место, я подошел к Соломону.

Перспектива проехать до реки без седла, привлекала и меня, особенно учитывая последнюю стоянку. Обычно, я садился на Сахару сам, по следующей распространенной методе. Становишься лицом к лошади, чуть дальше холки, ставишь руки на спину лошади, и сильно, обеими ногами отталкиваешься от земли, и приземляешься животом на спину лошади. Нижняя часть туловища, остается при этом с той же стороны, а верхняя, оказывается, свисающей с другой стороны лошади. Потом, делается сильный мах ближней к хвосту лошади ногой, во время которого нога переноситься через круп, и всадник оказывается верхом на лошади. Но и здесь, меня ждала злая шутка прошлого. Мякенькая круглая Сахара в холке была гораздо ниже Соломона, соответственно, не рассчитав силы, я всем своим весом приземлился на хребет лошади не животом, а самыми слабыми нижними ребрами. Я почти акустически услышал хруст, вытаращившиеся глаза, принимать обычно-повседневный вид не торопились, а в голове звучала фраза «Экий вы право не ловкий милостивый государь!».

Придя в себя от боли спустя пару минут, я аккуратно сполз со спины коня, и встал, обхватив его за шею, пытаясь окончательно оклематься. В этот момент, иудейская морда Соломон, демонстрируя мне действие еще одной поговорки «Если тебе очень плохо помни - может быть еще хуже!!!», смачно, с разворотиком, наступил мне на ногу. Внутричерепная фраза про «милостивого государя» повторилась, правда в ней, как и в первом случае, никакие «милостивые государи» не упоминались, так же, как и уровень их неловкости. Что и говорить, после этих нюансов, интерес к романтике и благородству на какое то время угас,  коня я напоил и накормил совершенно обыденно и помощи больше никому в этот день не предлагал.

Тем временем на лагерь начали опускаться сумерки, объявились инструктора, с вином и шашлыками. К вину интереса я не проявил никакого, по причине наличия в засаде Кутузова, а вот шашлыки изучил. В наличии было несколько круглых банок свиных и куриных шашлыков. Даже если поделить на всех «пайки» получались достойные и в предвкушении, я даже подзабыл про ребро и ногу. Еще когда несколько ранее, в районе коня, я испытывал прочность ребер и стопы мое внимание, даже в том состоянии, привлек своим диссонирующим видом, неведомо как появившийся в нашем лагере мотоцикл с легкой претензией на крутизну. Но тогда, размышлять про причины его появления, мне мешали мысли про «Милостивых государей». Сейчас же, когда среди копошащихся между палаток походников, я с удивлением обнаружил натурального байкера, с мотоциклом он сопоставился, а после того, как я осознал, что он копошиться у палатки «черезмесяцпереезжающейвмоскву» коллеги, пришло и понимание того, что он тут делает. В последствии, коллеги по походу говорили, что она спрашивала разрешения на участие в прощальных шашлыках этого своего «билета в Москву», я такого не помню, хотя и не возражал бы, если бы спросили.

Тем временем пришел час собираться у костра, есть шашлыки и распределять дежурства. Как ни странно, желающих жарить шашлыки не наблюдалось, и после того, как тишина, трижды ответила на призывы Вано, жарить шашлыки вызвался я с сестрой. Дело, не смотря на наличие большого пакета угля, в отсутствии мангала, оказалось не таким уж и легким. Я и предположить не мог, что посланные в качестве гонцов инструктора возьмут только шампура, без мангала. После непродолжительных размышлений, отломав решетку у приспособы для подогрева еды, и вбив ножки этой самой приспособы в землю, я получил на приемлемом уровне, приемлемых размеров прямоугольник из уголка размеры которого, позволяли положить на него шампура. Ссыпав внутрь прямоугольника почти весь уголь и запалив его с разных сторон, я принялся распаковывать банки с шашлыками. В этот момент начал распределять дежурства. Памятуя о том, что «Наглость-второе счастье», я сразу же высказал мысль, что раз мы уже на общественных работах, значит нам надо совместить дежурство по шашлыкам и коням, а то получиться две смены на нас. Вано попытался такую наглость пресечь, но поскольку особо никто не возмущался, согласился. Опять рублевая смена!!!

Дело пошло веселее. Расположившись у импровизированного мангала, который получился в стороне от общего костра, я начал распаковывать банки и пытаться насадить мясо на шампура, благо угли уже разгорелись. Получалось очень хуево. Кура, которую я привык жарить на решетке, на шампурах не держалась не фига и прокручивалась при попытке переворота, куски мяса же и вовсе были устрашающего размера. Шампура были самой не любимой мной формы, не плоского сечения, а углового. Такие шампура, имея очень очень острый конец ( хотя конец как то не звучит, вернее звучит но не так как то), навершие? Острие? Ладно, пусть будет острие. У так вот, не смотра на это самое острейшее острие, они очень плохо, благодаря сечению, протыкали мясо, для этого необходимо приложить приличное усилие, а это чревато тем, что когда мясо все таки проткнуто, острие шампура с хищной стремительностью устремляется к руке, ноге, или не дай бог еще какому находящемуся на пути разящего наконечника органу тела шашлычника.

Все это я вспомнил очень своевременно, разглядывая торчащий из руки шампур, на который секундой ранее упорно не хотел насаживаться кусок курицы, и из под которого уже бодро капала кровь. «Да что же это такое госпада позвольте у вас спросить!!! На секунду милостивый государь отвлекся и вот извольтес какой экзерсис приключился!!!» подумал бы я, если бы воспитывался в царскосельском лицее в первой половине 19-го века, а поскольку воспитывался я не там, то выразился несколько по другому, пусть и не менее точно……  В конце концов, кое как остановив кровь, найдя у Саши безупречной заточки нож (хирург етать!), и исхитрившись насаживать по четыре-пять кусков куры одновременно на два шампура, вопрос удалось решить.

Весело зашипело на углях сало, и над лугом поднялся ни с чем несравнимый аромат, который ободрял походников, но похоже слегка смущал лошадей, напоминая им о судьбе их коллег по мясу. У шашлыков я  чувствовал себя абсолютно в «своей тарелке», в результате чего Михаил Илларионович существенно потерял в весе, вернее в объеме.      Вечер явно удавался, и даже орды болевых импульсов из района нижнего левого ребра и правой стопы, начали неумолимо уступать «непредельноуглеводородному» гению Кутузова. Уже парочка шампуров ушла к основному костру и на их месте бодро пшикали салом по углям новые порции. Честно говоря, полностью отдавшись магии процесса, я не обращал внимание на происходящее у основного костра, «мангал-шашлыки-коньяк», треугольник самодостаточный, и поэтому, монотонное бормотание попутчиков долго не обращали на себя моего внимания.

В какой то момент времени, слух начал цепляться за отдельные, долетающие от костра фразы, которые с тематикой похода не коррелировались совершенно. «…..а я тогда позвоню…..они подъедут…..да тебе тогда…..» а то и «…да я… таких как…….твари……убивать надо», но мыслей, о том, что у костра происходит что то, что  дружескими посиделками назвать уже никак нельзя, по прежнему даже близко не возникало, коллектив показал себя за предыдущие дни как очень тихий, и миролюбивый. И только тогда, когда в долетающие обрывки фраз стали вплетаться такие идиомы как:  «…гандоны.…пизды….сосать…. пидары….ебал…», я оторвался наконец от процесса, и терзаемый нехорошими предчувствиями направился к костру, не столько для того, что бы понять, что там происходит, тут сомнений уже не оставалось, назревала драка, просто мне было любопытно, кто же это и по какому поводу ухитрился в таком дружном коллективе до этого дойти.

Один персонаж предстоящей драки у меня сомнений и не вызывал, так что когда в одном из спорщиков я разглядел в темноте Валеру, то в общем то не удивился, его внутренняя напряженность бросилась в глаза в первый же день, а вот кто мог бы быть вторым, вот это был вопрос. Ни один из мужчин этого похода в качестве валериного оппонента не укладывался, все были очень спокойные и уравновешенные, но факт оставался фактом, кто то с ним все таки сцепился. Как выяснилось, я был и прав и не прав одновременно. Разумеется, никто из участников похода ввязываться не то что бы в драку, но хотя бы и в агрессивный спор с Валерой не стал бы, но я забыл, что сегодня в нашей компании был новый участник, байкер. Когда я подошел к костру, они стояли друг напротив друга с весьма недвусмысленными намереньями и продолжали обмениваться какими то убогими оскорблениями, типа приведенных выше. Вокруг них с какими то подзуживаниями бегала байкерша, а на Валере, с умоляющим нытьем, висела его дочь. Картина была неприглядной, самым печальным было то, что у костра не было больше ни одного мужчины. Утомленные прошедшими днями похода, они видимо пошли спать, не доев шашлыки. Похоже, кроме меня, драку остановить было не кому, а мне это было в принципе на хуй не надо.

Я уже собирался вернуться к мангалу и шашлыкам, у пусть пиздят тут друг-друга сколько влезет, тем более, что к этому моменту я уже уловил суть ссоры, совершенный идиотизм. К байкеру, как я понял, доебался все таки Валера. Причиной субъективной к этому, стала какая то махровая история, случившаяся когда то с его отцом, который то ли сбил, то ли чуть не сбил совершавшего опасный маневр мотоциклиста, и поэтому, испытывал к ним определенную антипатию. Причина объективная же, лежала, как выяснилось, на поверхности и имя ей «зеленый змий». Как впоследствии рассказывали очевидцы, в первый же день, Валера произнес сакраментальную фразу « Если вы мне нальете, вы все здесь содрогнетесь». Как обычно, ее не слышал только я, но странно не это, а то, что если все остальные ее слышали, как они могли допустить, что у костра встретились Валера и алкоголь.

Дальше схема классическая, вопрос был только в том, к кому именно он зацепиться и по какому поводу. Байкер, как можно лучше подошел на эту роль, в отличии от нас, человек полностью чужой, и очевидное слабое место есть, которое можно зацепить. В общем,  лезть в пьяную драку мне совсем не хотелось, к байкерам особых симпатий, впрочем как и антипатий, я не испытываю и посему решил тихонечко раствориться в темноте и не лезть в неприятности, но… Но в этот момент раздался крик дочери Валеры «Папа не надо!!!», и я понял, что хоть и против своей воли, но драку мне придется прекращать.

Вариантов прекращения драки может быть два «физический» и «вербальный». В моем случае вариантов не было, пронзительно болящие ребра и нога, делали возможным исключительно второй вариант урегулирования ситуации ( тем более, что я очень сомневаюсь, что и в невредимом варианте у меня хватило бы  здоровья на «физический» вариант»). В пользу него же, говорил и Михаил Илларионович Кутузов. Говорил  именно потому, что был выпит пока  в том количестве,  которое пробуждает красноречие, а не  убивает мысль(грань хрупка и не заметна пьющему, но она есть). Вернувшись к костру, я внимательно, посмотрел на будущих бойцов и попытался понять, кто из них испытывает больший энтузиазм по поводу предстоящей драки  и соответственно на кого следует обрушить основной удар «болтологии». Быстро поняв, что моя цель Валера, я с напором сектанта «Свидетелей Иеговы» увел его к мангалу и стал «ездить по ушам». Для придания большей атмосферы доверия я плеснул Валере коньку (не зная о его сакраментальном предупреждении), снял с шампура парочку готовых шашлыков и продолжил агитацию напомнив себе Ильича растолковывающего петроградским рабочим необходимость «немедленного мира без репараций и контрибуций на деле».

Спустя минут десять такой словесной атаки, основной мыслью которой было то, что ради дочери, чтобы не портить ей поход, можно бы и забыть о байкере, Валера почти полностью успокоился, признаков агрессии не проявлял, и казалось забыл о пресловутом байкере. Вот тут то, на сцену вышел еще один персонаж, который жаждал драки не менее Валеры, причем это был не байкер. К моему не малому удивлению, буквально таща за шкварник разнесчастного байкера, к Валере подлетела «черезмесяцпереезжающая» коллега, и с какими то призывами и проклятиями  типа «Чо ты сказал…? Да ты понимаешь с кем…? Да мы тебя…?», принялась этим самым байкером в Валеру тыкать. Разумеется, все мои переведенные на урегулирование ситуации труды, шашлыки и коньяк пошли прахом, Валера опять завелся, байкеру, просто деваться было не куда, и я обречено понял, драки не избежать. Пару раз, для порядка, пробормотав какую то банальщину типа «Ну мужики! Ну что вы! Ну прекратите!», на которую разумеется, никто из супербойцов внимания не обратил, я отошел в сторонку рассуждая примерно так : «Если взрослые люди очень хотят подраться, мешать им в этом -суть эгоизм, особенно, когда для этого еще и здоровья нет».

Пока бойцы, подбадривавшие сами себя устрашающими междометиями, примерялись для нанесения друг другу неотразимо-разящих ударов, я осмотрел место предстоящего «мортал-комбата» на предмет наличия там колюще-режущих, или просто тяжелых предметов. В зоне видимости обнаружились уже упоминающиеся топор, и Сашин нож, которые я, украдкой, удалил от греха подальше в темноту. Для себя я решил в драку не лезть, и вмешаться только если побеждающий человек, начнет предпринимать действия способные нанести побежденному тяжелые травмы ( добивать ногами, душить и т.д.). Решил, и приготовился насладиться зрелищем ( какое никакое, а развлечение). Под женские визги бойцы сцепились и……. И тут выяснилось, что особого то энтузиазма по поводу происходящего не испытывает не только байкер, но и Валера, они вяло мяли друг друга в чем то среднем, между объятиями и борцовскими захватами, причем, судя по сползающему к земле байкеру, более лучезарно в этот момент «Виктория» ( «победа» по гречески, древне гречески) улыбалась Валере.

Становилось как то уныловато и перспективно не ясно. Я уже почти было заскучал, но в этот момент, ночь прорезал женский крик «Ильдар!!!», и в следующий момент, в бойцов врезалось что то большое и темное, и смело их с освещенного светом костра ринга. «О! Как пиздой снесло!!!», удивился точности пословицы  (поговорки) я и был не прав,  снесло Ильдаром. В груде копошившейся темноты, я идентифицировал, Ильдара, придавившего Валеру к земле и выламывающего ему руку, зачем то вцепившегося в Валерину ногу байкера, которого Валера ухитрялся свободной рукой душить. Все это хрипело, шевелилось и маюгалось. Пока я размышлял, что делать, из клубка раздался голос Ильдара : «Леха, убери его!!!» Каким то образом я сразу понял, что «Леха»- это я, а «его» - это байкера, и присоединившись к куче мале, крепко обхватил рукой сзади байкера за шею и потащил в сторону от чем то приглянувшейся ему Валериной ноги. Когда кислород перекрылся, байкер отпустил таки ногу и я отволок его на несколько метров в сторону.

В этот момент, на шум, прибежал перепуганный Вано, который решил, что тут передрались ВСЕ СО ВСЕМИ и сейчас наступит полномасштабный пиздец. Надо отдать ему должное, он не стушевался. Хотя Вано считал, что тут чудят четыре здоровых агрессивных мужика которых ему одному, восемнадцатилетнему пареньку надо урезонить, он сходу, казенным голосом заорал, «Немедленно прекратите, а то я прерываю поход прямо сейчас!!!». Повлияла бы подобная идиотская реплика на ситуацию, в которой действительно самозабвенно дрались бы все, и как бы он ее реализовывал, я не знаю. Видимо дерущиеся, после нее ( фразы) считались бы дерущимися уже вне похода. Но в нашем случае, мы с Ильдаром вообще были не при делах, а бойцы, уже выплеснули что хотели, поэтому все сразу затихло, и Вано, уволок Валеру к своей палатке, на воспитательную беседу. Больше в этот вечер, мы их не видели. Настроение было испорчено безвозвратно. Шашлыки стыли не востребованными, а оставшиеся у костра походники бурно обсуждали происшедшее, особенно старались мы с Ильдаром расписывая свои мнимые подвиги по разниманию дерущихся, здесь преобладали фразы « А я его…А потом как ему… А он и сделать ничего не смог…». По всему получалось ( со стороны), что мы с ним, только что, героически победили как минимум батальон Дольфоф Лунгренов. Женщины слушали нас открыв рты, как будто сами всего не видели пару минут назад как оно все было на самом деле, или видели но забыли.

  Через какое то время у костра появилась наша незадачливая байкерская пара и стала искренне извиняться. В принципе, особо то никто и не обижался, просто настроения не было, и мы поболтали под остатки коньяка и вина, пообещали друг другу обязательно поддерживать связь через «экуэстриан» или «проконей» открыв свои ники на этих интернетресурсах, которые правда сразу благополучно забыли. Наше дежурство кончилось вместе с коньяком и я, уже из принципа дожевав пару кусков шашлыка, пошел спать. Впереди предстоял последний переход, который не выглядел многообещающим даже при всем моем оптимизме.

С утра, я не обнаружил в лагере ни мотоцикла, ни байкера, ни «переезжающейвмоскву» коллеги. Обнаружил и удивился, палатка и конь при этом были на месте. Более рано встающие походники ( то есть все), пояснили, что после инцидента, девушка предпочла прервать поход, а лошадь до «Аванпоста», поведет в поводу один из инструкторов. Это было правильно и логично, т.к. позволяло избежать абсолютно не нужных утренних встреч между кожанно-банданной парочкой и Валерой. Я почувствовал облегчение, такая встреча могла быть чревата, особенно в свете того , что, как я узнал, у Валеры с собой имелась  «Оса», вернее не узнал, а осознал ( т.к. слышал это мельком,  но посчитал тогда, что она у него В ПРИНЦИПЕ есть а не с собой), а лезть в драку, даже с целью разнять, когда у одного из действующих лиц «Оса», это уже совсем другая история.

Погода стояла замечательная, и хотелось купаться, но проблема воды, а вернее полноценного купания, была одной из основных в этом походе. Не было возможности такового и здесь. Речонка в овражке хоть и журчала бодро, и воду имела не редкость прозрачную, но была мелка, узка, обладала на редкость отвратным, крапиво-коряжным берегом, и мало того, склонившиеся по краям оврага многочисленные деревца полудетского возраста, прятали в своей тени не только купальщика, не позволяя лучам солнца коснуться его тела, но еще и кучу разнообразного гнуса, который это самое тело осязал своим жалом очень даже запросто. Проблему входа в воду впрочем удалось разрешить, обнаружив чуть ниже лагеря какой то толи застрявший плот, детского изготовления, то ли кусок моста, то ли еще чего то подобного. Прыгнув с него, можно было минуя водоросли, коряги и крапиву, сразу же погрузиться в прохладную воду, со снующими там туда-сюда серебристыми рыбками,  чуть ли не по пояс (глубже все равно нигде не было), и пофыркивая, поплавать там на паре-тройке квадратных метров свободной от водорослей речной поверхности, над песчаным дном. «Как то раз по водной глади, плыли две большие тети, между ними, стилем брас, плыл какой то мастер спорта!», почему то не к месту всплыл в голове детский стишок. Водные процедуры  закончены. Пора было сворачиваться.

Собирая в последний раз лагерь, я испытывал что то типа легкого налета грусти. Хоть и не было в этом походе ничего разэтакого, но все равно, что то в нем все таки было. «А вообще, в Манчестере интересно было? Что, шотландцы много пьют? Больше русских?» услышал я явно обращенный ко мне вопрос и удивился. Спрашивал незаметно подошедший Валера, который до этого момента, ни футболом вообще, не моей поездкой в Манчестер особо не интересовался. Меня разумеется хлебом не корми, дай рассказать про ту, замечательную во всех отношениях поездку, чем я с наслаждением и занялся. Осекся я достаточно быстро, когда осознал, что никакого интереса в глазах Валеры не наблюдается, несмотря на периодические уточнения и переспрашивания, которые он регулярно совершал по поводу моего рассказа. «А не уподобился ли я русскому эмигранту или туристу  в Америке, который на традиционно ничего не значащий вопрос коллег или соседей «How are you?», начинает последовательно и искренне излагать все свои проблемы и новости»,  задумался я. «Если ему не интересно, зачем тогда спрашивал?» размышлял я, глядя на мнущегося в нерешительности Валеру. Но он сам разрешил мои сомнения сказав: «Извини за вчерашнее! Просто я……» и дальше последовал уже известный мне рассказ про неприязнь к байкерам в частности, и к мотоциклистам вообще. Как я уже и говорил,  вообще то никто  особо не обиделся, а уж я то и подавно, поэтому  искренне пожал протянутую руку, и вернулся к сборам. 

В последний раз погрузив пожитки в УАЗик, и сев на лошадей, мы отправились к конечной (она же начальная) цели нашего путешествия. К «Аванпосту». Следовало озадачиться насущными проблемами, главной из которых, был способ попадания на Ленинградский вокзал Москвы. Хоть наши инструктора и клятвенно пообещали нам, что часов в 6-ть вечера, мы как штыки будем на базе, а это значило, что времени, что бы успеть доехать на электричке, у нас был вагон, мы не расслаблялись. Ни одного обещанного временного интервала за время похода, они не выдержали. Это был повод для беспокойства, опоздай мы на пару часов, относительно этого времени, и , с учетом не знания расписания и периодичности курсирования электричек по маршруту Можайск-Москва, не успеть на поезд, традиционно уходящий в районе полуночи, можно было очень запросто. Посему я начал зондировать почву у наших коллег, на предмет возможности подвоза нас до Москвы на машине. Не тут то было. Это кажется, что если в машине есть два человека, то взять еще трех, плевое дело. На самом деле, если учесть все рюкзаки, палатки, спальники и т.д. дело становиться практически неразрешимым. В конечном итоге, мы сошлись на том, что если не влезем все к Саше, в «Фокус». Не влезшие, или не влезший, поедет с Ильдаром.

Пройдя уже знакомым со вчерашнего дня путем, через деревню Бородино, только на этот раз в обратном направлении, мы вновь оказались, на границе виденного вчера гигантского поля, и съехали на него. Теперь стало совершенно очевидно, вот оно, Бородинское поле, а вчера была какая то подъебка, возможно, там был какой то локальный бой, то ли вообще не было ничего, просто инструктора так ляпнули, для красоты, но сейчас, я со всей очевидностью понял, какие пространства нужны для масштабной битвы. Смехотворные размеры вчерашнего поля в них не укладывались никак, и хотя понять истинные размеры поля не позволял очень не ровный ландшафт, было понятно, речь идет о многих квадратных километрах. Впрочем, это и полем то назвать было сложно, съехав с дороги, мы оказались у подножия огромного холма, увенчанного черным обелиском, не понятных с такого расстояния размеров. Поднимаясь на верх, к нему, мы оставили слева от себя какой то памятник, в виде танка Т-34, на башне которого ярко белой краской было написано предсказуемо «За родину, за Сталина», рядом, менее предсказуемо, хотя по нынешним временам и не так, что бы очень, был накалякан черной краской немецкий крест, не свастика, а именно крест, ниже, той же краской, что и крест, было написано совсем уж непонятное «За тарелку», в самом начале башни было нарисована красная звездочка, по моему то же самопального исполнения. Чуть в стороне, за довольно таки густой березовой аллейкой, угадывалась какая то церковь, с зеленой крышей, впрочем инструктора, игнорируя церковь вели нас прямо к черному обелиску, на вершине холма.

По мере приближения стало ясно, что обелиск, увенчан золотой луковицей, имитирующей купол православной церкви. Чуть ниже вершины, в нашу сторону мрачно глядела черная амбразура железобетонного дота, времен великой отечественной войны. Видать это поле подходило не только для битв времен наполеона и Александра 1. По пути, мы периодически останавливались и фотографировали друг - друга, догоняя потом основную группу. Во время одной из таких фото сессий, мне удалось подловить кадр, на котором, Сахара, с довольным видом, бурно справляла, прямо под не менее довольным Сашей, малую нужду. Кадр что надо.

«Кстати, а что это собственно за место? В школе по истории всегда твердая пятерка была. Что я знаю-помню про Бородинскую битву? Да хер его знает … какие то стрелочки красные и синие на карте….. очередная пятерка…. князь Болт Конский…поручик Ржевский просил передать, что если сможет, придет через пару часов, а если не сможет, минут через десять ( или это уже не из истории)? …  А по делу что?… «Шевординский редут», вроде был такой где то, но опять таки, где то не здесь по моему, он вроде сдерживал французов, пока на Бородинском поле заканчивали приготовления к битве. О Помню что то! Так дальше что! Батарея почти фамильного тезки Раевского! Может это она? Да холмик великоват для одной единственной батарей. Сколько там пушек могло быть, 10-15-20, вряд ли больше. Ну ладно, батарея или редут хоть более или менее понятно что это. А вот еще были некие Багратионовы флеши, вот это уже хуй пойми что «Ф_Л_Э_Ш_И», что бы это могло быть. «Флэшку» – знаю, «флэш моб» - знаю,  и если «Флеш моб» хоть как то кореллируется с битвой, то же много людей не сговариваясь, оказались в одном месте с определенной одинаковой целью, то при чем тут «флешка»?»

Вот за такими размышлениями, которые интеллектуальными никак не назовешь, я продвигался к вершине холма, на котором, 26 августа 1812 года, приняла бой батарея Раевского, в которой было более 200 орудий. То, что здесь располагалась именно она, я узнал позднее, смотря по каналу 365 хронологию и географию бородинской битвы ( кстати, что такое флеши, о которые обломал зубы маршал Нэй, не понял и тогда). А вот то, что бородинская битва состоялась 26 августа, прочитал прямо там, на стелле, которая оказалась весьма любопытным памятником. На восьмигранном черном основании, на каждой грани, золотыми буквами было высечено:
1-я грань На верху композиции икона спасителя и надпись «В Немъ спасенiе». И ниже « Бородинское сраженiе. 26 августа 1812 года.
2-я грань была куда любопытнее и гласила «Кутузовъ, Барклай дэ Толли, Багратiонъ», и ниже «Русскихъ было в строю Пехоты – 85500 чел., Конницы - 18200 чел., Казаковъ – 7000 чел, Ополчения – 10000 чел., Орудий – 640»
3-я грань и вовсе добила « Франция, Италия, Неаполь, Австрия, Баварiя,Виртембергiя, Саксония, Вестфалия, Пруссия, Голландия,Испания, Португалия, Польша, Швейцария, Германский союз, Всехъ 20 языковъ. Вывели в строй. Пехоты 145000 чел, Конницы – 40000 чел, Орудий – 1000»

НИ ХУЯ СЕБЕ!!!  Почти 121 тысяча российской армии, против 185 тысяч французов, да еще и при не слабом превосходстве в артиллерии!!! А не пропагандистский ли пиздешь, пусть и в царском, а не советском исполнении, неужели Российские войска смогли выстоять против на столько превосходящей армии, да еще и под командованием Наполеона??? Подумал я, и не нашел ответа для себя до сих пор. В разных источниках численности французской и российской армии и количество артиллерии в них рознятся, поэтому перейду к следующей грани.
4-я грань «Умерли за отечество полководцы: Багратiон, Тучков 1-й, Тучкой 4-й, графъ Кутайсовъ. Всемъ прочимъ слава!»
5-я грань «Европа оплакала паденiе храбрыхъ сыновъ своихъ на полях Бородинских. Неприятiля. Генералов убито – 9, ранено – 30, Воинов убито - 20000, ранено – 40000»
6-я грань «Москва, занята неприятелем 2 сентября 1812 года. Александр 1-й вступил в Парижъ 19 марта 1814 года» и еще какая то лирическая муть.
Содержание еще двух граней не сохранилось не в моей памяти, не в памяти фотоаппарата, по сему звиняйте, их содержание не опишу.

Повертевшись, и пофоткавшись у памятника, мы направились куда то вглубь полей, т.к., после того, как выяснилось, что здесь сражалось 306 тысяч человек, которые расстреливали друг друга картечью из 1640 – та орудий, да из которых еще и конницы более 60-ти тысяч было, истинные масштабы сражения стали ясны. Стал ясен и смысл множества небольших памятников, разбросанных по окрестностям. Они указывали места дислокации или боя различных подразделений российской армии. К одному из таких памятников мы и подъехали, спустя какое то время. На небольшом гранитном обелиске, высотой метра четыре, увенчанном чугунным двуглавым орлом, было высечено «Подвигамъ предковъ. Кавалергарды и конная гвардия. 1812-1912» Инструктора пояснили, что это наш фирменный памятник, как истинных всадников, и по этому поводу сделали пару групповых кадров на фоне обелиска, в которых инструктора залезали на памятник, а затем фотографировались стоя на крупах своих коней. На этом культурная программа посещения бородинского поля закончилась, нам рассказали, что где то на поле есть еще памятник погибшим французам, но хрен знает где, поэтому его посещать не будем, и мы куда то поехали. По пути я переваривал полученную информацию. Больше всего меня почему то интересовал вопрос, что же такое указанный на стелле «Германский союз» и из кого он мог состоять, если Бавария, Виртембергия, Саксония, Вестфалия, Пруссия, в него не входили, так как упоминались на стелле отдельно, «Schwule Schwaben» что ли одни его составляли???

Прорысив по полю, мы въехали в какую то помесь молодого леса с кустарником, и бодрой рысью устремились по узкой, шириной примерно с метр дорожке. Через каждые 20-30 метров, путь нам преграждали небольшие упавшие деревья, через которые в зависимости от их высоты, надо было либо перепрыгивать, либо пригибаться к самой шеи лошади, и проезжать под ними. Опытные всадники приободрились, а не опытные запричитали, но, лишенные выбора, увлекаемые вперед инструкторами, и своими, более опытными коллегами, не имея возможности остановиться на узкой дороге, продолжали быстрой рысью двигаться навстречу судьбе. Первой из них, свою судьбу осязала Наташа (жена хирурга), осязала лбом, по полной программе, не удержавшись на прыгнувшей, через очередное бревно лошади. После небольшого, но драматичного полета, она встретила свою судьбу, которая в данном случае приняла форму ствола дерева, симпатичным до этого момента лицом. На ее счастье, удар пришелся в лоб, и лицевых костей не повредил, ограничившись рассечением и кровотечением ( О! Даже рифмуется!!!). Мы остановились, и стали ждать, пока ей окажут помощь. Разумеется, никаких средств оказания первой помощи у нас не оказалось, инструктора отправились куда то в поисках зеленок и йодов, а мы коротали время, стоя в окружении кустов и деревьев, где то в московской области.

Размышляя, от нечего делать на разнообразные темы, я пытался найти ответ на один любопытный вопрос, который касался моего самочувствия, и на который я обратил внимание еще с утра. Мышцы внутренней стороны бедра отказывались повиноваться, и при попытке сжать коленями бока лошади, подчинялись буквально секунд 5-7, поэтому, рысил я исключительно на стременах и равновесии, практически не держась за лошадь ногами. Вообще-то, это был нонсенс. Непонятно было, что же тому виной, двигались мы медленно, ноги, практически не напрягались. Я грешил на непривычное строевое седло, пока я ехал на спортивном, или вообще без него, никаких подобных ощущений не было. Впрочем, какие то мероприятия, при которых придется изо всех сил целятся ногами за коня, в перспективе все равно не вырисовывались, ехать осталось всего ничего, а рысь, подобную только что прошедшей, я спокойно мог делать и так. В конечном итоге, где то в глубине леска, невидимые нам инструктора, оказали помощь не видимой нам Наташе, поступила команда о продолжении движения, мы сели в седла, и продолжили движение.

Лес тянулся еще каких нибудь семьсот метров, и вскоре, мы оказались на открытом пространстве, каких то, свежезасеянных полей, огромного, по меркам московской области размера, и пошагали по пролегающей через поля грунтовой дорожке. Внезапно, Вано остановил нашу кавалькаду, и обратился с и вовсе уж неожиданной речью. «Вот вы тут все ныли, что хотите карьером поноситься. Я вам это обещал. Перед вами поле. Кто чувствует уверенность в своих силах, выезжайте сюда.» Выехало нас в этот момент по моему девять человек Ильдар с семьей, нас трое, дочь Валеры, женщина, имя которой память не сохранила, и полуинструктор. «Ваша задача»- продолжил Вано-«Доскакать до противоположного конца поля на максимально возможной скорости. Кто доскачет первый - тому бутылка ( Я насторожился! Зря он это сказал! Ох зря!) На упавших, не обращайте внимание. Мы, будем ехать сзади и подбирать их трупы. Поехали»

Сам Вано с нами не поехал, а остался с начинающими. Остальные два инструктора, встали в начале поля. Я подъехал к какому то кусту, выломал себе хлыст, длинна которого позволяла погонять коня не отнимая руку от повода. Натянул на голову шляпу, и затянул под подбородком замок шляпного шнурка. По поводу шляпы не могу не сказать. Перед походом, долго искал подходящую шляпу, и вдруг случайно, в «Ленте», увидел подходящий вариант. Шляпа с полями, из непромокаемого, черного материала. Поля с боков, при необходимости поднимались и пристегивались, создавая некоторое сходство с ковбойской шляпой. В случае дождя, поля можно было развернуть, что было очень удобно при дожде, что бы не текло за шиворот, как это бывает в случае например с бейсболкой. В общем купил я радостно эту шляпу а дома с ужасом обнаружил спереди на шляпе стразу, и надпись на ценнике «Шляпа женская». Стразину я оторвал кусачками, и внимательно осмотрев шляпу и не найдя на ней никаких других признаков «женскости» принял решение взять таки ее с собой.

Ну да мы отвлеклись. Выстроившись в шеренгу, по команде инструкторов мы поднялись в рысь. До противоположного конца поля было примерно пару километров, никаких нехороших предчувствий не было, и я намеривался оторваться по полной. Лошади сорвались в галоп по команде, одновременно. Зная, что Соломон конь отнюдь не мягкий, и поэтому даже и не пытаясь скакать сидя в седле, я сразу перешел на полевую посадку.
 
В принципе езда на лошади, от езды на, допустим, мотоцикле отличается много чем, но самое большое отличие, заключается в том, что поверхность сиденья мотоцикла как и сам мотоцикл, при езде по ровной поверхности, перемещается только в горизонтальной плоскости, и только вперед, а вот лошадь, при движении перемещается еще и в вертикальной плоскости, причем с приличной амплитудой и приличной резкостью. В итоге получаем следующую ситуацию, представьте себе, вы сидите на табуретке, которая со скоростью 40-45 км в час перемещается вперед, и при этом еще с амплитудой сантиметров в 30-35, перемещается вверх-вниз. Допустим, вы просто сидите на табуретке специально предназначенной для этого частью тела. Что с вами произойдет? Первый же толчок вверх, придаст вам импульс, от которого, вы подлетите вверх, сантиметров эдак на 10-ть. «Ну и что же здесь страшного?» - спросит неискушенный в езде на табуретках читатель. «Как подлечу, так и на место плюхнусь, высота небольшая, поэтому вышеуказанное место не пострадает.» Так то оно так, но при этом не надо забывать, что табуретка с приличной скоростью передвигается вперед, а это означает, что приземлитесь вы уже не на табуретку, а на то место, где она была в тот момент, когда вас подкинуло. А если к этому добавить, что табуретка еще немного переваливается с боку на бок при движении то я думаю, понимание того, с чем сталкивается всадник на галопе, читателем достигнуто.

Как же выйти из этой ситуации? Не касаться лошади при движении всадник не может физически. Вариант, прикрутить всадника крепко-накрепко к лошади проволокой, или веревкой, что бы не подкидывало, сразу отбросим как идиотский. Что же остается? Как избежать подкидывания, опираясь при этом на лошадь? Для этого существует, так называемая «полевая посадка». При движении галопом на полевой посадке, всадник, наклонившись вперед, стоит в стременах не касаясь седла. Весь вес всадника приходится на стремена и частично на колени и голени, которыми всадник держится за лошадь, сжимая ее бока. Соответственно импульсы вверх-вниз, телу всадника то же передаются через стремена. Ноги всадника полусогнуты, и на галопе всадник амортизирует ими вертикальные перемещения лошади. Если всадник в какой то момент недостаточно упруго съамортизирует, или вообще не съамортизирует скачок лошади, то его подкинет в стременах, натяжение путлищ стремян исчезнет, пока всадник в воздухе, лошадь переместится на несколько сантиметров вперед, и в результате, у всадника будут серьезные проблемы по возвращению с полета, которые скорее всего будут заключаться в новом, гораздо более дальнем и более быстром полете уже к земле.

В принципе, лошадь двигается размеренно и ритмично, и амортизировать ногами на полевой посадке труда не составляет, в этом плане полевая посадка удобна, но имеется у нее один неприятный нюанс. Стоящий в стременах всадник, имеет более высокий центр тяжести, и если равномерные переваливания лошади с боку на бок на скаку компенсировать равновесием можно запросто, то вот при резких сменах направления или скорости, удержаться на полевой посадке гораздо сложнее, кроме центра тяжести, здесь еще имеет значение площадь контакта с лошадью. Сидящий в седле всадник контактирует с лошадью еще и бедрами и непосредственно «полупопиями». Ну да вернемся на это последнее поле.

Соломон летел как ветер. В ушах свистело. Погоняя коня хлыстом, я с удивлением огляделся. Соломон оказался самым быстрым конем из нашей компании, все компаньоны остались далеко позади, и только Аня скакала на своем не то же не медленном коне голова к голове метрах в полутора справа от меня. Соломон не отставал от Ани ни на шаг, хотя я был в два раза тяжелее. Прекрасный конь!!! Из под нас улетала земля и мы неслись навстречу лесу. Спустя где то пол километра, я увидел впереди проблему, и судорожно пытался осознать ее масштаб. Прямо передо мной, пока еще метрах в двухстах, был участок поля примерно десять на десять метров, на котором видимо разворачивалась или перецеплялась какая то сельскохозяйственная техника. Если под нами было ровненькое поле, с проросшей уже сантиметра на три-четыре растительностью, то там все было перерыто колесами, или гусеницами. Самое обидное было, что я попадал на эту площадку на самый правый ее край, Аня проезжала спокойно, оставляя ее слева от себя. Варианта у меня было два, или объехать площадку слева. Но это означало приличный крюк, а значит Аня при этом недосягаемо уходила бы вперед. Был еще вариант объехать справа, но справа скакала Аня, и такой вариант означал необходимость выжимать ее конем на пару метров вправо, а чем чреват контакт лошадей со всадниками на скаку, я уже описывал.

Двести метров лошади пронеслись быстро и пришлось следовать третьему варианту. Скакать прямо, через колдобины. Я рассудил следующим образам. «Лошадь не мотоцикл, у нее есть глаза, и она видит куда ставит ноги. Кроме того, земля мягкая. Повредить ноги об колдобины лошадь не должна». Вот с такими мыслями я влетел на эту площадочку на полном скаку. В принципе, конь пролетел ее «на ура», несколько раз оступился, но от Ани не отстал, вернувшись на ровную землю вровень с Аниной лошадью. Но порадоваться этому я не успел,  так как с ужасом и искренним удивлением обнаружил, что на коне уже не сижу. Вернее, формально конь еще подо мной, но равновесие утеряно безвозвратно. Видимо на каком то из спотыканий жестковато я съамортизировал какой то ногой, судя по всему левой, и теперь неумолимо рушился вправо, вылетая  вперед правее шеи коня.

« А ВЕДЬ ОТПУСК ТО УДАЛСЯ!!!» отчего то подумал я, и перешел к более актуальным мыслям. Падать на такой скорости не хотелось совсем, тем более падать вправо, где неумолимо стучала копытами лошадь Ани, вероятность оказаться под этими самыми копытами заставляла действовать. Сделать я мог только одно, выставить в сторону левую руку, и пролетая мимо шеи лошади, поймать ее плечом, и согнув левую руку в захват вокруг шеи сцепить пальцы правой и левой руки, левой ногой мне удалось зацепиться за заднюю луку седла. В результате этих метаморфоз, я оказался висящим вдоль коня с правой стороны. Я прекрасно понимал, что долго в таком положении не продержусь, но мне этого было и не надо. Я преследовал три задачи. Первое; Дать время Ане среагировать и отвести коня вправо. Второе; я помнил, что за мной несется еще 9-ть человек, и эти 30-40 метров они проедут за пару секунд, им то же надо было время на осознание того, что происходит со мной, и время на то, что бы разъехаться по сторонам. Ну и третье; я понимал, что разгоряченного коня мне в таком положении не остановить, но я понимал и то, что  коню неудобно так скакать, и скорость он сбросит, перейдя с карьера в галоп, а падать на скорости 20 км/час или 45 км/час, это две большие разницы, тем более, что Аня останавливала своего коня, традиционно для такой ситуации говорила «Т-и-и-ш-е-е-е», и Соломон то же сбавлял темп.

Продержался я секунд пятнадцать, силы кончились, надо было отцепляться и падать. Самое печальное здесь было то, что я висел параллельно земле. Если ты сразу вылетаешь из седла вперед и вбок, как это сделал бы я, если бы не зацепился за лошадь. То всегда есть возможность, выставив вверх согнутую в локте руку,  коснуться земли надплечием и перекатившись через него, продолжать кувыркаться, пока полностью не будет погашена энергия удара. Сделать так сразу, я не смог из-за Ани, и сейчас мне предстояло падать просто плашмя, да еще и от коня не мешало бы чем-нибудь  оттолкнутся, что бы под ноги не попасть, только вот было не чем. В общем выбора не было, сил не было, и я, убедившись что вроде никаких камешков в перспективе не видно,  и отчаянно надеясь, что задние всадники уже разъехались по сторонам,  разжал руки.

Удар выбил воздух из легких, ребра укоризненно и в то же время возмущенно прокричали, «Что же блять гандону дома то не сиделось!!!» «Вот-вот! Нормальные люди с пивом на море брюхо греют, только нашему все неймется. Экстремал хренов!!» - вторила им отдавленная нога и остальной организм. Что бы не быть эгоистом, заставляя остальных останавливаться рядом с лежащим мной, я сразу же вскочил,  показывая, что со мой все нормально, и стал показывать остальным. Скачите мол дальше. Но к сожалению, неприятности этого галопа только начинались. Тишину июньского дня, нарушаемую до этого только топотом копыт, прорезал истошный детский крик. В недоумении я оглянулся и содрогнулся.

Бедная Валерина дочка, видимо скакала вслед за мой , и увидев, что взрослый и видимо умный дядька, на полном скаку влетел на распаханную площадку, то же не стала ее объезжать, а когда увидела мои проблемы, было уже поздно. Она упала так же как и я, направо от коня, но толи нога у нее в стремя далеко провалилась, то ли обувь не правильная была, в общем ее правая нога застряла в стремени, и теперь она на глазах у пребывающих в шоке нас, волочилась за несущемся конем головой по земле. «Ну же!! Ну же!!! Отстегивайся!!!» Мысленно умолял я стремя, зная по себе, что конструкция крепления стремени к седлу, должна в такой ситуации отстегнуться. Приходилось и мне так же волочится когда-то в Ручьях, за конем по имени Гриша. Правда и тогда, стремя отстегнулось метров через 50-т, если не сто, подарив мне массу впечатлений, а видевшая это сестра, рассказывала потом, что у нее еще минут пятнадцать руки дрожали тогда. Для этого (отцепления путлища от седла, необходимо было натяжение стремени назад, если падал взрослый человек, то так оно и получалось, но девочка была небольшого роста, и только-только доставала до земли головой, поэтому натяжения назад почти не было. Было понятно, подвернись сейчас на пути ее головы камешек, и все, у Валеры дочки больше не будет.

И тут ситуация еще более усугубилась, хотя до этого казалось, что хуже не куда, но к сожалению, это было не так. Все знают, что при затягивание подпруги, во время седлания, лошади то ли из вредности, то ли еще по какой то причине надуваются. И сдуваются только на рыси, поэтому после первой рыси, подпругу надо обязательно подтянуть, т.к. на сдувшейся лошади подпруга ослабевает, и может съехать седло. До этого дня, после первой рыси инструктора обязательно спешивались, и проверяли, а если надо подтягивали подпруги у всех, а вот именно в этот день, они этого не сделали. Мы этого не заметили, так как подтягивали подпруги сами, а вот девочке, физически, это было не сделать, а сказать об этом, она то ли постеснялась, то ли и сама забыла об этом. Вот это то и подвесило на нитку, ее, еще только начинающуюся жизнь, в следующий момент. Седло провернулось под брюхо лошади, правое стремя, где застряла ее правая нога, оказалось теперь с левого бока коня, и вопящую от ужаса девочку затянуло под брюхо несущегося коня. Теперь копыта задних ног лошади при каждом шаге, останавливались буквально в миллиметрах от ее головы. Я в ужасе осознал, что увеличь конь хоть чуть-чуть шаг,  первое же касание копытом головы, станет для девочки последним, если стремя отцепится теперь, когда она под брюхом, она автоматически попадет по задние ноги. Помочь я ничем не мог, в голове билась только сакраментальная фраза «Sic transit Gloria mundi». Спасти девочку могло только чудо, и оно произошло.

Потом так никто и не смог ответить на вопрос, как она избежала задних ног, после того, как стремя все таки отстегнулось. Просто в один прекрасный момент, она осталась лежать, а конь поскакал дальше. Все тут же бросились к ней, и с удивлением обнаружили, что на ней нет даже и синяка. Сказать, что все охуели, значит не сказать ничего. Видимо нужна она еще зачем то богу на земле.

После того, как бледные как снег инструктора, осознали, что с девочкой все в порядке, самый молодой из них, подбежал ко мне и стал торопливо спрашивать. «Как Вы себя чувствуете! На ногах стоять можете? А ходить?» Я в недоумении отвечал, все мол в порядке, вот же стою. « Я скакал сзади Вас и все видел!» продолжал надрываться инструктор,  «У Вас наверное шок, и поэтому Вы ничего не чувствуете!!! Когда вы упали, ваш конь то ли наступил, то ли споткнулся о ваши ноги, своими задними ногами!!!» Хуясе, новости!!! Момент падения я помнил прекрасно, никаких ударов по ногам такой силы не зафиксировал. Но, на всякий случай, зная что такое посттравматический шок, задрал штаны, и внимательно осмотрел и ощупал ноги. Никаких ссадин и кровоподтеков, кроме того, на ступне, который Соломон подарил мне вчера, вроде не наблюдалось. Инструктор успокоился, мне подвели отловленного где то кем то Соломона, и я снова оказался в седле.

Уже из седла, я недоуменно увидел удаляющуюся в направлении оставшейся неопытной группы, лошадь без всадника. «Еще что ли кто то пизданулся» не без злорадства подумал я, ибо иначе получалось, что я, человек  который весь поход рассказывал о своем опыте, навыке и любви к «ветру в ушах», единственный из взрослых, не смог проскакать карьером и километра. Позор в общем. Впрочем, мои надежды не оправдались, эта лошадь просто сбежала, от спешившейся зачем то хозяйки. Полуинстрктор, отчитался по рации перед Вано о происходящем, громко задал вопрос «Травмы есть?». «Только душевные!!!», совершенно честно ответил я, и мы повернули назад. По умолчанию, Валере, решили ничего не говорить, просто упала и все. Для себя, я четко представлял, что если бы это была моя дочка, я бы поседел, и не менее четко осознавал, что теперь и близко не подпущу ее к лошадям. Событие, произошедшие спустя каких то два с половиной месяца, с моей сестрой, только убедили меня в своей правоте.

Подъехав к оставшейся группе, мы пошагали к Аванпосту, бурно обсуждая последние события, все смеялись над моим пыльным внешним видом, причем в пыли была даже шапка, которая, к слову сказать, при всех метаморфозах, сопровождавших мое передвижение с лошади к земле,  не слетела. Путь до Аванпоста не принес больше ничего, кроме непосредствен пути до Аванпоста. Время было уже много, и мы не сомневались, что на электричке опоздаем на поезд. Бодро сдав лошадей конюхам, мы запихнулись кое как в Сашин «Фокус», и устремились к Москве. В машине, мне маниакально хотелось твердокопченой колбасы, и ледяного пива (это при условии, что пиво я много лет не пью вообще). Я представлял себе, как, не раньше чем за пять минут до отправления поезда ( что бы не успело нагреться), куплю пивка из холодильника, бутылочки четыре, а может и пять, светленького, типа «Хайнекена»,  затем, сев в свой плацкарт ( обратно мы ехали нормально, все вместе), нарежу толстыми кусками колбаску, обязательно перелью пиво в кружку, из горлА пить не буду, тогда нос не ощущает аромата от шипящей пены при глотке, и буду, жадно откусывая колбасу от толстых ломтей, не менее жадно, запивать ее холодным пивом. Нет не вином, не чаем, не водкой или коньяком, а именно пивом!!! 

Другими словами, мне хотелось есть и пить, поэтому, рисовавшиеся в воображении картины, были до такой степени притягательны, что созерцал я мысленно больше их, чем пейзаж за окном, хотя, посмотреть там было на что. Шоссе, влилось в Москву,  Кутузовским проспектом. На улице уже стемнело, и фонтанный комплекс у мемориала на поклонной горе , с подсвеченными разноцветными фонтанами смотрелся особенно красиво, но мечтаний о пиве не перебил, и поэтому остаток пути я посвятил этой своей мимолетной мании, и рассказы Саши, коренного москвича, о проезжаемых зданиях и сооружениях, слушал в пол уха. Пробок в это время не было, и на вокзал мы успели минут за сорок, до отправления. Бестолково потоптавшись по вокзалу, потаращившись по сторонам, я, как и было оговорено с мечтой, за пять минут до поезда, купил себе пять бутылок «Туборга», Сестре с Аней то же какой то хренатени типа пива, из рекламируемых,  со вкусом лайма и т.д. и мы загрузились в поезд. Наконец то, удовлетворив под покачивание отправляющегося вагона свою странную похоть, я расслабился,  постелил постель и лег. ГОСПОДИ! СЧАСТЬЕ ТО КАКОЕ! КАКАЯ ШИКАРНАЯ КРОВАТЬ!!! И НИКАКИХ ПАЛАТОК, СПАЛЬНИКОВ И ДЕЖУРСТВ!!! Ноги правда не сходятся, и болит все, НО ВЕДЬ ПРОЙДЕТ!!! ГЛАВНОЕ ВЫРВАЛИСЬ!!! УРА-А-А!!! Вывод, я сделал для себя только один, вернее не сделал, а наконец сформулировал, т.к. знал это и раньше. «Человек - сам творец своего гимороя» А ОТПУСК ВСЕ ЖЕ УДАЛСЯ!!!

P.S. На небе, только и  разговоров, что о море. Как но бесконечно красиво. Они говорят о закате, который видели. Как огромный солнечный диск, погружаясь в волны, стал алым как кровь и почувствовали, как море впитало энергию светила  в себя и солнце было укрощено, и лишь огонь догорал в глубине. А ты? Что скажешь им ты??? (с)
Да уж такую ахинею то городить точно не буду! Найду блять, что людям рассказать!!! ( Уже не (с))
Берегите отпуск! Для херни и в рабочее время минутку выкроить всегда можно.

Tweet