Ваня зарядил двустволку, распихал патроны по карманам, присел на дорожку, перекрестился и запер квартиру. Когда он вышел во двор, на его потной щеке блеснуло солнце. Дворник смуглой наружности, увидев дуло в треморных руках, нырнул в мусорный контейнер и затаился. Человек с ружьем сплюнул и побежал в магазин, подгоняемый жаждой.
Ваня зашился год назад, но вчера болезнь вернулась с триумфом. Она взяла в заложники и печень отдохнувшую, и психику, измученную безалкогольной диетой. За ночь Ваня выпил полтора литра водки, не закусив ни разу.
В подвальном помещении магазина жужжали мухи и ныл кондиционер. Покупателей не было. Баба Люся стояла за прилавком и грызла семечки, — ее двойной подбородок покрывала россыпь шелухи.
— Доброе утро, — сказала она.
Люся оказалась тяжелой. Ваня тащил продавщицу в подсобку, потея, как в сауне. За ним тянулся широкий кровавый след, под подошвами хрустели осколки черепа. Дробь легла в Люсино лицо кучно, но несколько бутылок за ее спиной все же лопнули. Водка, смешанная с коньяком и пивом, капала на пол, отбивая такты.
Ваня опрокинул холодильник и привалил его к двери. Баррикада, конечно, хиленькая, но это лучше, чем ничего. Окон в магазине нет, если кто сюда и сунется, то только через дверь. А дверь под прицелом. А до порога два метра. И промазать нереально. И даже с такой дрожью фиг промажешь. Выпить. Глаза разбегаются, столько этикеток. Вот эту, с журавлями над русским полем. Водка теплая, как моча. Ничего, сойдет. Не время капризничать. Все будет хорошо. Ух ты, толстая Люся любила слушать радио. Смешно: ее приемник забрызган ее же мозгами. Покрутим колесико. А вот эта станция чем плоха? Цеппелины? Лестница в небо? Фу. Ни в коем случае. Нужен аккомпанемент подрайвовее, а водка вроде не такая теплая. Во! Роллинги. Сатисфэкшн. Жаль, что песенка короткая. Четыре минуты. Закусить.
Менты в бронежилетах стояли кучкой — подальше от подвала. Они уже не рисковали. К третьему часу обороны Ванина дробь измочалила дверь в щепки, и двое получили ранения. Холодильник на пороге превратился на решето. Жители дома сообщили, что в магазине находится заложница по имени Люся. Она не вернулась с ночной смены. Выяснить ее судьбу не удалось. На вопросы, озвученные мегафоном, Ваня не отвечал: он пел и матерился. Никаких требований. Майор, руководивший штурмом, решил пустить в подвал слезоточивый газ. Омоновцы закурили.
У Вани оставалось два патрона. Он ничего не чувствовал, кроме тошноты. Водка не заканчивалась, а на радиоволне менялись диджеи. Вот этот любит советское ретро. Хит про летящую походку. Выпить и закусить. Маринованные огурчики. Дрожащие пальчики. Зато пристрелялся. И мечта сбывается. Ваня тратит последний день с шиком. Он сияет, как солнце. Справляет малую нужду в открытую кассу. Плюет на прилавок с пельменями. Воздух в подвале прокисший, горький.
Раздался хлопок. В подвал пополз белый газ, черные шлемы показались в проеме.
— Я ебал вас в рот! — крикнул Ваня и выстрелил.
— Стоп. Так не пойдет.
— Что опять не так?
— Не надо отсебятины. Крикни просто: «Идите на хуй!» Неужели трудно запомнить?
— Окей.
— Давай заново. С предложения, где раздался хлопок.
— Можно сделать замечание?
— Ну?
— Не думаю, что в этом подвале может ловиться радио. Приемник-то сраненький, китайский. Перепишите, пожалуйста.
— Хм. Я подумаю... Другие замечания есть?
— Нет.
— Тогда погнали. Мне еще второй текст править.
Раздался хлопок. В подвал пополз белый газ, черные шлемы показались в проеме.
— Идите на хуй! — крикнул Ваня и выстрелил.

Tweet