В палату поспешили санитары с ремнями, те же ребята, что притащили ее сюда. Видимо, дело совсем плохо. Я встал со скамейки и стал нервно прохаживаться взад-вперед, подумывая о сигарете. А вдруг поможет? Отчего-то же во всех фильмах и книгах люди тянутся к этим тонким палочкам из табака и бумаги. Нервничал больше из-за предчувствия быстрой и неприятной развязки всего этого сюжета. Я знал,
что Алиса уже не вытянет... Внутри росло беспокойство, что на этом странные вещи не перестанут происходить. Глаза ее нечеловеческие, приступы эти. Ведь, по сути, не одна же она приняла и раздобыла эту дрянь. Значит, скоро могут произойти аналогичные случаи.

Не успел прочитать агитплакат на тему вреда алкоголя, как крики на секунду затихли, а из палаты в буквальном смысле слова вывалился хирург. Он прислонился к стене, утирая салфеткой мокрый лоб, и стал доставать сигареты. Я уж хотел, было, сказать, что же вы здесь курите, прямо в коридоре, но сдержался, рассмотрев его лицо. Отчаяние, страх, беспомощность. Показалось, что, если этот крепкий пятидесятилетний мужик с массивным носом и тонкими бровями проведет еще некоторое время наедине с
пациенткой, его глаза остекленеют.

- Можно мне тоже?
- Валяй, бери... - Он выпустил тонкую струйку пополам с усталым выдохом.
- Ну что там с ней?
- Даже не знаю, что тебе сказать, парень. Ты же сам все слышал. Люди так не кричат...
- ...
- Вот и я ничего не мог сказать, когда зрачки у нее стали по 5 рублей. По всем законам человеческой анатомии, на месте ее глаз должны сейчас зиять две большие черные, твою мать, дыры! А что вижу я?! Какие-то чертовы еще лучи, светится все...
- Что за хрень?
- Вот и я думаю. Сам колю ей уже какой кубик анестезии, ребята вяжут ей руки, а она все вращает своими этими... зенками! Во все стороны!

Я затягиваюсь в третий раз, и пульс понемногу ослабевает. Доктор тоже начинает успокаиваться.
- Андрей Сергеевич, а можно мне посмотреть на нее?
- А не боишься, что крыша уедет? Знаешь, я и в Афгане побегал, по кишлакам ребят наших вытаскивал, и в Чечне всякого насмотрелся, но такой херни не видел никогда! - Лоб врача снова покрылся испариной.

Я стоял на месте, но все внутри ходило ходуном. Проклятая сигарета тряслась в пальцах, оцепенение бывалого человека передавалось ко мне от хирурга, как ток по проводам.
Ощущение, что кто-то смотрит за тобой, вернулось. Мне показалось, в воздухе появились небольшие вибрации, как гул от пчелиного роя.

Видимо, Андрей Сергеевич тоже это почувствовал:
- Ты хоть раз в кишках живого человека ковырялся, выискивая осколок фугаса? Когда
он корчится и стонет, умоляя убить его! А ты ищешь-ищешь, вытаскиваешь эту железку, и убеждаешь его держаться, еще хотя бы чуть-чуть... - Он сощурил глаза, вспоминая прошлое. - Понимаешь, а тут...Она не умоляет, она не просит...Но я вижу, что ей это нравится...Ей нравится, когда я делаю ей больно.

Я не нашелся, что ему ответить. Потом внезапно Андрей Сергеевич сказал:
- После всех ужасов войны я думал, что на долю вашего поколения не выпадет ничего такого. Хотя, глядя на ЭТО - он кивнул в сторону
палаты, - я начинаю сомневаться, что самое страшное позади. Чертовщина какая-то, ей богу...
- Знаете, Андрей Сергеевич, если это происходит, значит это зачем-то нужно...и кому-то. Просто так ведь ничего не делается. - Я добавил шепотом, - И я знаю, что вы уже ее не вытащите.
- Да, это так. Я понятия не имею, что с ней происходит, но жить она уж вряд ли будет.
- Ну так что, можно мне посмотреть?
Крики возобновились, только к основному голосу Алисы добавился и голос одного из санитаров.
- Олежка! ***** такая! Что там стрялось? Накинь халат, парень!

Я судорожно потушил сигарету и побежал за хирургом, сорвав с вешалки белый халат...

Мы вбежали в палату. Непутевый санитар по имени Олег пытался подобрать с пола свою нижнюю челюсть, зажимая рукой кровавое месиво на лице, в котором копошилось что-то серо-сизое. Его пальцы пытались вытащить из зоба какую-то дрянь. Меня страшно замутило. Андрей Сергеевич бросился к Олегу и попытался помочь ему, но вдруг шея санитара вздулась, пошла волдырями. Из зоба Олега вырвался протяжный утробный рев, и парень в белом халате обмяк на руках у хирурга. Взгляд не сразу сфокусировался на том, что находится на операционном столе, но когда я увидел, то обмер.

Тело бывшей подруги неестественно вывернулось и покрылось зеленоватой коркой с роговыми отростками. Вместо лица Алисы на меня смотрело нечто ужасное, перекошенное и зловещее. Вся поверхность бывшего лица девушки ходила буграми, изредка сквозь щеки или лоб наружу продирались какие-то мерзкие щупальца и маленькие когти. Прежде светлые волосы прямо на глазах обесцвечивались и росли с бешеной скоростью. Черные дыры на месте глаз буравили мой мозг ото лба до затылка, лишая воли. Второй санитар лежал навзничь возле столика с инструментами, раскинув в разные стороны обрубки рук. Нижние конечности существа, сползая с операционного стола, с громкими чавкающими звуками впивались в мертвое тело помощника хирурга. Андрей Сергеевич бросился на другой конец комнаты к дефибрилятору, намереваясь, видимо, поразить тварь электричеством.

- Мудак! Да не стой ты как вкопанный, б**дь!!! Заходи справа, отвлеки эту суку еб...
Докричать ругательство хирург не успел, существо издало протяжный вой, и мощнейшая ультразвуковая волна обрушилась на голову врача. Глаза полопались как мыльные пузыри, изо рта повалили кровавые ошметки, а тело, двигаясь по инерции, врезалось в стену. В эту же секунду в палату вбежали медсестры и завизжали от ужаса. Я воспользовался тем, что существо обратило свое внимание на новых жертв, кинулся на пол и прикрылся телом Олега, в котором по-прежнему находилось что-то инородное и живое.

Я пополз к дефибрилятору, стараясь не смотреть, как нижние конечности существа вгрызались в мягкие толстые тела нянечек и медсестер, выдирая из еще живых женщин огромные куски жира пополам с мясом. Им я уже ничем не мог помочь, и где-то глубоко внутри я понимал, что сам уже не жилец. Отчаянный возглас хирурга, что вывел меня из оцепенения, заставил сделать перед очевидной смертью хоть что-то вредное для этой твари. Пока я ползком преодолевал последние полметра до устройства, пациенты и работники больницы разбегались по округе с дикими воплями и сумасшедшими глазами. Вскоре стало ясно, что кроме меня в больнице больше никого не осталось.

Насытив свое чрево человеческими мышцами, сухожилиями и прочей требухой работниц хирургического отделения, существо хищно заквохтало, выискивая новую жертву. Не хотелось заставлять его ждать. Уже не таясь, я взял утюги-электроды, выкрутил ручку заряда до максимума и бросился с диким криком на брюхо твари. Электрический разряд прошиб искореженное деформацией тело бывшей подруги, вызвав очередную конвульсию, но теперь уже иного рода. Ток явно пришелся существу не по вкусу, но меня оно тоже успело задеть своими щупальцами. Привалившись к холодному кафелю в багровых потеках, я почувствовал, как в селезенке и легком одновременно рождается острая боль, а футболка очень быстро становится мокрой и горячей от крови.

Время снова пошло своим чередом. Я задыхался, умирал. Существо стонало и корчилось, но еще подавало признаки жизни. Сквозь туман в глазах я разглядел, как в палату зашли два человека.

- НИ Х** СЕБЕ!
- Первый, отставить мат.
- Есть!...Смотри, а паренек жив еще. Хоть и ненадолго, да приструнил объект. Герой, б**дь, сталинградовец!
- Первый, вводите сыворотку. Свидетелей убрать.
- Извини, парень, героев нам не надо. Спи спокойно!

С тихим хлопком пришла темнота и спокойствие.

Tweet