Непосредственно процесс подшивки противоалкогольным препаратом осуществлялся в более чем экзотических условиях.
Представьте потолок комнаты, обугленный и започкованный почти пещерными сталактитами чёрной побелки, скользко опускающимися к ворсу пола, состоящего на сто процентов из такого же чёрного пылевого покрытия. Дымовые разводы на полувыбитых стёклах лоджии и внутрикомнатных рамах. Ближе к правому краю от входной разбитой двери примостился разложенный диван, также не блещущий чистотой и лоском. Эта комната ещё в меньшей мере пострадала от бушевавшего почти десять дней назад пожара. Обладая не слишком развитой фантазией без труда можно было представить, что творилось в соседней комнате, выгоревшей вообще дотла, и о которой я уже рассказывал ранее.

Курс уколов, выводящих из запоя, был проведён на квартире у Татьяны, целых десять дней врачи приходили по утрам и вечерам, постепенно вытаскивая меня из состояния “грогги” и приводя в чувство. Деньги, выданные Сашкой, работали на полную катушку. Однако было решено подшивку делать непосредственно у меня на квартире, в связи с тем, что под конец курса иглоукалывания я уже мог вполне самостоятельно передвигаться, вставал по ночам попить водички, и даже черкал что – то неразборчиво на смятых листочках бумаги, находившихся на маленьком столе карликовой кухоньки Татьяниной квартиры. К тому же пора уже было потихоньку и восстанавливать разрушенное судьбой.

Доктор прибыл на тюнингованном “NISSAN – PATROL” ровно через сорок минут после вызова. В руках он держал ярко – жёлтый саквояж натуральной кожи, видимо доставшийся ему по – наследству ещё со времён пращура, подвизавшегося на ниве шприцевания людского ещё со времён начала прошлого века. Не смотря на потёртость временем, саквояж выглядел очень солидно. Солидно выглядел и его хозяин, прямо лоснившийся от “бабла”, заработанного на людском горе и слезах. Я не утверждаю что заработок на страданиях (любых) есть хорошо или плохо, я лишь констатирую факт, что всем несомненно воздастся по делам их и поступкам, несомненно и наверняка.

Вид места, где предполагалось осуществить медицинское действо, доктора поразил мало, ежели не оказался для него “не в фокусе”  совсем, что впрочем, вовсе неудивительно, учитывая специфику его профессии. Врач оказался словоохотлив и в прекрасном расположении духа, возможно вызванном долгожданным “кайфом обладания” вожделённой “приблудой”, недавно приобретённой для несомненно весьма любимого им личного  автомобиля.
Вы только не подумайте, что я завидую, вовсе нет, просто почему – то я с недавних пор начал понимать людей, жестоко процарапывающих многодюймовыми заточенными гвоздями борта таких вот авто. Быть может, чуточку позже, начнёте понимать и вы.

В отличие от подшивки трёхлетней давности, набор для осуществления которой состоял из аппарата, похожего на канцелярский степплер и ещё нескольких предметов, имеющих отношение скорее к дезинфекции, в этот раз комбинация инструментов была довольно более объёмистой…и страшной.
Из недр саквояжа доставались и продолжали доставаться скальпели, различного размера металлические крючки на растяжках и прочая, подобного рода утварь. Особенно меня поразил агрегат “один в один” похожий на прибамбас, которым выдирали “жучка” из носа героя Арнольда Шварценеггера, снявшегося в роли межпланетного агента в иноземном блокбастере “Возвращение Воспоминаний”.
Помните -  засовывание агрегата в носоглотку героя, зубовный скрежет, а затем писк и шарканье по полу маленьких лапок живого порождения электронной эры будущего, на момент съёмок фильма, века.

Что – то подобное, как выяснилось позднее, ждало и меня, только вместо извлечения жучка предстояло внедрение объёмистой “торпеды” под незнакомым мне названием “Noxal”. На вопрос к доктору: “А где –же обещанная “Эспераль”, последовал ответ: “Закончилась на складе, и что данный препарат ничем не хуже и даже лучше…”

Вытащив из саквояжа картонную коробочку, размером с упаковку дробовой пули ружья двенадцатого калибра, я воочию убедился что размер впечатляет и несомненно имеет значение, тем более ежели данный размер тебе собираются внедрить в твоё собственное тело, в котором ещё необходимо найти для этого размера подходящеее место.

По дальнейшим манипуляциям доктора я понял, что места в мо
ём  теле явно недостаточно, и что придётся его, это место, явно искать, причём не слишком гуманными средствами. Немедля было приготовлено всё для того, чтобы лишнее убрать, а нужное засунуть. Шприцы, скальпели и агрегат, напоминающий садовый секатор для отжившего свой век сушняка. Татьяне было предписано найти эмалированный тазик, поглубже и почище, а также обеспечить доктора необходимым количеством чистых простыней. Тазик нашёлся в почти не пострадавшей от пожара ванной, а простыни, правда с лёгким запашком дымочка, были вытащены из полусгоревшего платяного шкафа.

Процесс начался. Получив парочку обезболивающих уколов под левую лопатку, которые действовали явно слабо, как выяснилось позднее, я был уложен на живот и всё дальнейшую информацию пересказываю только со слов Татьяны.
Доктор болтал безумолку, рассказывал что – то о новейших достижениях медицины в области наркологии, а сам тем временем делал не совсем аккуратный разрез на моём теле, дедушкиным скальпелем, тускло блестящим в свете одной из трёх сохранившихся лампочек обугленной люстры.
Чтобы внедрить препарат размером с ружейную пулю, несомненно приходилось извлекать лишнее мясцо, причём в довольно приличных размерах.
Лекарство предполагалось внедрить прямо под лопатку, для чего и выстригалось, выдиралось, и всякими другими способами ликвидировалось лишняя человеческая плоть, в данном случае моя, мокрыми ошмётками скидывающаяся вперемешку с кровью на дно эмалированного тазика. Больно не было, было противно оттого, что в тебе ковыряются как в живой кукле, обездвиженной и ни на что не способной.
Мяса было выдрано довольно много, видимо с запасом, чтобы препарат, насаженный на диковинный агрегат, времён боевиков Арнольда Шварценеггера, зашёл в мой организм как по маслу. В принципе всё так и получилось, лишь слегка дополнилось мягким похлопыванием и разминанием места внедрения добродушными и пухлыми ручками доктора, который собственноручно и внедрил мне под самую лопатку
лекарство от “бухла”.

Консультации по применению препарата свелись к минимуму, так как сие действо проводилось, увы, не в первый раз.
Попросив шесть тысяч рублей, желательно без сдачи (довольно странная просьба, он что думал, что я ему две пятитысячных отслюню…), доктор удалился мыть руки. Окровавленный инструмент был забран им с собой, а вот ошмётки мясца остались лежать в тазике, оставленные видимо на добрую долгую память.
Выписав справку и забрав деньги, врач предупредил, что в районе недели после операции из раны будут возможны различные выделения, посоветовав протирать кровоточащие места дезинфицирующим средством. Напоследок добавил, что если выделения не прекратятся через десять дней, то будет необходимо вызвать его вторично, и он проведёт дезинфекцию абсолютно бесплатно.
Мы распрощались, пожелав друг другу жизни во трезвости и не исключая возможной встречи через три года для возобновления процедуры. После чего доктор, гадливо переступая через окровавленные тазики и толстый слой обугленного линолеума, поспешно удалился к стоящему у подъезда и сверкающему всеми цветами радуги, автомобилю чьей – то мечты.

Мы всё – же встретились с ним ровно через десять дней, так как кровавая гадость пополам с ещё с какой – то жидкостью продолжали методично вытекать из раны. Доктор прибыл часа через два, обработал кровоточащее месиво дезинфицирующим раствором, предварительно выдавив из раны сукровицу тонкими пальчиками, обтянутыми стерильными резиновыми перчатками.

После процедуры потребовал тысячу рублей за вызов, мотивируя сиё тем, что санобработка бесплатна, а вот вызов платен. От такой наглости я как - то сник от осознания безысходности бытия мирского, и просто послал его на хуй. Он удалился, видя явную бесперспективность возможного спора.
Больше мы не виделись.

Tweet