Жена Валентина Цыганкова Маргарита в воскресенье с утра уехала на другой конец города к сестре – та приболела. Звала с собой и Валентина, но он недолюбливал мужа сестры и отказался. Оставшись один, Валентин посмотрел телевизор, попил чаю. Можно было, воспользовавшись случаем, попить и водки, но Валентин не решился – завтра на работу. Потому он заскучал и, неожиданно обратив внимание на отросшие ногти и порядком пообгрызанные ногти, решил поухаживать за ними. Нашел косметичку жены, тщательно обстриг ногти, пошлифовал пилкой. Потом ему взбрело в голову покрыть их лаком – ну просто хотел поглядеть, как они будут выглядеть.
Покрасил, вытянул кисти перед собой – не понравилось, алые ногти были очень уж кургузые. В косметичке же Валентин нашел накладные ногти. Налепив их, плотоядно зашевелил крючковатыми пальцами – и сразу почувствовал себя кем-то вроде вампира.
- Интересно, а как же Ритка, да и прочее бабье, с такими когтями управляется: и на компьютере работают, и по телефону звонят, и в магазине расплачиваются, бля? – удивился Валентин. – Хотя, что там накладные ногти. Вот как они ходят на шпильках? Ну-ка проверим!
На обувной этажерке нашел туфли жены на высоком каблуке. Вбил в них ступни, для чего пришлось пальцы ног собрать в горсть. Пошатываясь, сделал несколько неуверенных шагов и встал перед зеркалом. На него смотрел странный взъерошенный субъект в семейных трусах в горошек на полусогнутых ногах, с висящими вдоль них руками, пальцы которых были оснащены длинными кровавыми ногтями. Валентин сделал усилие, выпрямился и сразу стал сантиметров на пять выше, а колени его перестали выпирать, изящно подтянулись и стали как-то по особенному аккуратными. Можно даже сказать – соблазнительными.
- А ножки-то у меня ничего, бля! – прицокнул Валентин языком и медленно повернулся вокруг своей оси, не сводя глаз с зеркала. – Ты погляди-ка, и талия есть, и попка какая круглая! Вот почему бабье предпочитают высокую обувь! А вот интересно, если бы я родился бабой, был бы симпатичным?
И, подчиняясь непонятной логике своих размышлений, Батонов процокал на каблуках к платяному шкафу. Там он снял с плечиков мини-юбку, блузку, облачился во все это, нашел еще и парик и нахлобучил его на голову. Из зеркала теперь на него смотрела незнакомая, довольно стройная медноволосая женщина с нахальными глазами. Но лицо у нее было все же мужиковатым, хотя и с правильными чертами. Да и грудь оставалась плоской.
- Сейчас мы это поправим, бля! - хихикнул Валентин. Он припудрил лицо, накрасил губы какой-то блескучей помадой, подвел, как сумел, тушью ресницы и брови. А маленькую и симпатичную грудь он соорудил из бюстгальтера жены. Снова крутнулся на каблуках у зеркала, и остался доволен:
- Хы, а ведь баба я получился… получилась симпатичная! А вот интересно, клюнул бы на меня кто из мужиков?
И тут в дверь позвонили. Валентин хотел было срочно вернуться к своему мужскому обличью, но тут же передумал. Жена еще не должна была вернуться. Значит, это звонил кто-то из посторонних, на ком и можно проверить свое искусство перевоплощения. И Валентин, еще раз глянув в зеркало и задорно подмигнув себе, поправив парик и процокал на каблуках в прихожую. Откашлялся и томно протянул:
- Кто там?
Голос у него получился с легкой хрипотцей и оттого неожиданно сексуальный. Валентин сам любил такие низкие женские голоса.
- Да это я, Толян. Валентин дома?
Толян был соседом Цыганковых. И голос у Толяна был нехороший. Развязный. Обычно таким голос у соседа становился после изрядной дозы выпитого. «Вот козел, уже с утра кривой, - отметил Валентин про себя. – Нет, не открою, бля! Я ведь дома одна, а мало ли чего на уме у пьяного мужика…»
И открыл дверь. Увидев перед собой довольно молодую, симпатичную и вызывающе накрашенную женщину, Толян осклабился:
- Здравствуй, красавица! А ты кто такая? Уж не сестра ли Валентина? А сам он где?
Валентин вспомнил, что как-то рассказывал Толяну о своей двоюродной сестре, очень похожей на него.
- Да, я его кузина… Валентина, - жеманно подтвердил он. – Приехала вот погостить. А брата нет. С женой отправились куда-то по делам, к вечеру обещали быть.
- Значит так, родственница, мне Валька стольник должен, - нагло соврал Толян. – Что я говорю: два! Два стольника я ему занимал. Гони! Они мне сейчас позарез нужны.
- Еще чего! - хмыкнул Валентин. – Вот брат вернется, с ним и разбирайся. А ко мне не приставай, я женщина одинокая, слабая, могу и уступить…
Валентин кокетливо поправил парик, а также чуть скособочившийся бюст, одернул коротенькую юбчонку. Проследив за всеми этими обещающими манипуляциями, Толян шагнул в прихожую.
- Как тебя, говоришь, зовут? Валентина? Валюша, значит. А ты ничего бабеха! – Толян сделал попытку обнять Валентина. Тот увернулся и хотел было от души врезать нахальному соседу. Но не захотел раскрываться – кто его знает, что подумает этот придурок, а потом и разболтает по всему городу, когда поймет, что Валентин зачем-то прикидывается бабой.
- Не приставай, а то схлопочешь! Я не такая, - малоубедительно сказал Валентин. Этот дефицит убежденности в голосе Валентина Толяном был расценен по-своему.
- Да чего ты, не ломайся! – забормотал он, хватая Валентина за плечи и пытаясь притянуть к себе. – Мы же одни, а тебе, я вижу, тоже хочется.
- Отстань, а то я брату расскажу, он с тобой разберется! – жалобно проныл Валентин, отталкивая настырно наседающего на него и дышащего водочно-луковично-табачным перегаром Толяна.
- Да ладно! Расскажет она! – разозлился Толян. – Валентин сам такой – будет баба лежать, мимо не пройдет!
«А ведь не пройду, бля!» - вынужден был согласиться Валентин, продолжая вытеснять похотливого соседа, будь он неладен.
- Да и жена его не лучше! – выпалил уже начавший багроветь от злости Толян.
- Ты что, козел, несешь! – зашипел Валентин и, не сдержавшись, все же отпустил Толяну затрещину. Так, в полсилы пока. – Моя сестра - честная женщина и верная жена! Ты за своей бы лучше последил.
- Ах, ты руки распускать!Шалава! – схватился за взорвавшееся колокольным звоном ухо Толян. – Мне за моей Валькой следить нехуй, она у меня всегда на виду. А вот Ритка - та еще тварь. Знаешь, с кем она трахается?
- С кем? – прохрипел Валентин и в сильнейшем волнении сорвал с себя парик. – А ну говори, падла, или бери свои слова обратно. Иначе я тебе урою, бля!
Он стащил с ноги туфлю и нацелил ее острым каблуком в лоб соседу.
- Это что такое? Это ты, что ли, Валька? Это ты зачем?! – ошеломленно бормотал Толян, дрожащим пальцем указывая на грудь Валентина, которая под кофточкой сползла ему на живот – видимо, бюстгальтер расстегнулся, - на ссыпавшиеся с его пальцев во время борьбы с Толяном на пол лепестки накладных ногтей.
- Какое твое собачье дело, бля! – заорал Валентин. – Хотел тебя на вшивость проверить, вот и перевоплотился. И не зря. Так что ты там про мою жену нёс?
- А ты что про мою ляпнул? – пошел в наступление Толян. - Это почему я за Валькой должен следить?
- А вот потому! – загадочно сказал Валентин. – Пока не скажешь, с кем это моя Ритка трахается, я тебе тоже ничего не скажу.
- С кем, с кем… Не знаю, так ляпнул, с балды, - виновато заявил Толян. – Сам виноват, не хрен было ломаться!
- А ты бы хотел, чтобы я тебе за здорово живешь, отдалась… отдался, бля! Тьфу ты! – чертыхнулся Валентин. – Башка кругом пошла из-за тебя, урод! Ладно, заходи, уж! Продолжим нашу беседу за дружеской, так сказать, чаркой. Ну че ты, пошли, так уж и быть, выпью я с тобой водочки!
- Не пойду! – вдруг уперся Толян. – Пока не скажешь, что ты там такого знаешь о моей жене.
- Да что такого можно сказать о твоей жене? - искренне удивился Валентин. – Ну, клуша и клуша.
- Как твоя?
- Ну, пусть будет как моя, - немного подумав, согласился Валентин. - Зато мы с тобой орлы, да, Толян?
- Еще бы! – поддакнул Толян, следуя за Валентином на кухню. – Помнишь, как в прошлом году сняли сразу трех телок и потом делили их в сауне?...Хе-хе! Слушай, Валька, ты бы снял эту юбку от греха подальше да надел штаны, а?..

-

Tweet