Гашиш кончился еще в пятницу. Чтобы разжиться хоть каким-то кайфом, я разобрал трубку и с помощью цыганской иглы стал выковыривать из мундштука смолу. Набралось затяжек на пять. Уже неплохо. Возможно, там внутри есть еще столько же. Тогда хватит и на завтра.
После третьей затяжки мне стало лучше. Я расслабился. Мысли потекли ровно. Еще раз затянувшись и задержав дым в легких, я подумал о том, сколько канцерогенов в ходит в его состав, и о том, что, возможно, в недрах моего организма уже развивается зародыш раковой опухоли. Забавно думать об этом, когда чувствуешь себя здоровым.
Как ни странно, но после курения смолы дышать становится легче. И еще обостряется музыкальный слух. Частенько, накурившись вторяков, я напеваю что-нибудь, и поражаюсь тому, как легко удается попадать точно в ноты. После гаша или травы этот эффект тоже есть, но после смолы он особенно заметен.
Я поставил диск Lamb Chop и собрался было приторчать под неторопливый фирменный музон, но не нут-то было. Мой скромный кайф был прерван телефонным звонком. Звонил один мой знакомый журналист, Егор Смальцев. Он довольно известная личность. Пишет для газеты «Бизнесмен» и еще для многих других изданий. На прошлой неделе мы с ним случайно встретились, и он рассказал мне, что теперь он еще и главный редактор какого-то нового глянцевого журнала. Разумеется, журнал был нужен его владельцу лишь для того, чтобы отмывать деньги, но сейчас это – общее место. В общем, я стал подбивать клинья, чтобы вписаться к нему в редакцию. Даже написал один довольно длинный текст на заданную тему. И вот, значит, услышав голос Егора, я разволновался и обрадовался, потому что решил, что мое трудоустройство – вопрос решенный. Иначе зачем бы Егор стал звонить в воскресенье. Он, правда, ничего про трудоустройство не сказал, а неожиданно пригласил меня в гости. Причем не к себе домой, а к своей любовнице – Линке. Это обстоятельство меня ничуть не удивило, потому что Егор уже давно практически не общается с женой. Кроме того, Линка – тоже журналист и его зам.
Итак, я решил, что еду отмечать начало новой жизни – респектабельной и вполне обеспеченной. Дунув еще разок для храбрости, я быстро собрался и поехал в Новые Черемушки.
По пути я предавался радужным мечтам на тему, сколько мне будут платить. У метро я ознакомился с содержимым своего кошелька и обнаружил, что придется сделать выбор. Можно было либо купить билет на две поездки, но остаться без курева, либо билет на одну поездку и пачку Viceroy. Поколебавшись, я предпочел второй вариант, потому что решил, что явиться на переговоры, и по ходу дела стрелять сигареты было бы неприлично. Еще я понадеялся, что смогу занять у Виктора рублей пятьсот до зарплаты. В том, что зарплата у меня в скором времени будет, я практически не сомневался.
Выйдя из метро, я позвонил Егору, чтобы уточнить дорогу. Он объяснил мне, как пройти, и сказал, что встретит меня у подъезда. Ориентиром мне должен был послужить его новый Subaru, купленный недавно взамен старого SAAB.
Во дворе линкиного дома действительно стоял зеленый Subaru с кузовом «универсал». Не знаю, что нашел в нем Егор. Мне SAAB гораздо больше нравился. Егора все не было, и мне пришлось позвонить еще раз. Наконец, дверь подъезда запищала, затем открылась, и Егор появился на крыльце. Мы поздоровались. Он был явно в хорошем настроении. Я это расценил как добрый знак. На мой вопрос, почему он просто не открыл мне дверь через домофон, Егор сказал, что нам нужно съездить в магазин.
Магазин, точнее – торговый центр, был расположен всего в ста метрах от дома. Я предложил пройтись пешком, но Егор посмотрел на меня как на идиота и сказал с усмешкой: «Иди, если хочешь. А я поеду». Мне ничего не оставалось, как сесть на пассажирское сидение, чтобы через пару минут с него встать. Во время нашей недолгой поездки я успел похвалить машину, отметив плавность хода и маневренность.
В торговом центре Егор набрал разных вкусностей. Там были жарено-копченые крылышки, мясная и рыбная нарезка, какие-то дорогущие салаты, три бутылки Chianti, десять бутылок Miller и почему-то черничный пирог. Все это добро мы погрузили на заднее сидение, и довольные поехали обратно. По пути Егор спросил, хотел бы я все это тащить в руках. Я, естественно, сказал, что не хотел бы. В душе я ликовал, полагая, что если намечается пир горой, то мое присутствие, само собой, как-то с этим связано.
Когда мы, груженые, входили в подъезд, я не удержался и спросил, какого мнения Егор о моем тексте. Он сказал, что текст не читал, но вот Лина – читала и сказала: «Очень неплохо», что дорогого стоит. Тогда я решил, что мне, похоже, по-настоящему повезло.
Едва оказавшись в квартире, я ощутил странное беспокойство, однако не придал этому серьезного значения. Как-никак, а я-то был накурен, что вполне могло повлиять на мое восприятие действительности.
В гостиной нас встретила Линка. Мы поздоровались. Она выглядела немного смущенной, и вместе с тем какой-то заряженной что ли. Этому я тоже не придал значения, хотя следовало бы. Пока я переминался с ноги на ногу, Егор деловито выставлял на довольно вместительный журнальный столик принесенную снедь. Потом мы уселись по разные стороны столика и начли пировать. При этом, Егор и Линка, естественно, сели рядом, а я – напротив.
Ели и разговаривали. Но разговор как-то не шел. То есть, о чем бы мы ни пытались поговорить, выяснялось, что придерживаемся мы совершенно противоположных точек зрения. Попробовали говорить о книгах – выходило, что я не читал ничего, из того, что читали они. А если в оглашенном мною списке авторов и произведений попадались знакомые им имена, то единственным комментарием было многозначительное молчание Линки и презрительная гримаса Егора. От всего этого я не на шутку забеспокоился, как бы мне не вспугнуть своих без пяти минут нанимателей таким радикальным расхождением в художественных вкусах. Тогда, чтобы как-то исправить положение, я решил попытать счастья в музыкальной области. Как-никак, именно Егор раньше многих купил KID-A, а чуть позже – и Amnesiac. Это вселяло в меня некоторую надежду, и я решился произнести такие названия как: Tortoise, Tinderstikcs, Arab Strap, а также Godspeed You Blackimperor. Напоследок я совсем уж разоткровенничался и радостно сообщил, что особое почтение у меня вызывает японский приколист Cornelius. Пока я вещал, парочка сосредоточенно поглощала крылышки, и время от времени поглядывала на меня исподлобья. А я, признаться, уже накатил пару стаканов красненького, от чего мое мироощущение окрасилось легким оттенком нереальности происходящего. То есть, я как бы оказался в кинофильме. Такое у меня и раньше бывало: когда осуществляешь какие-то действия, а сам словно наблюдаешь за происходящим со стороны. Презабавное ощущение.
Так вот, говорю я, значит о звездах пост-рока, а сам при этом понимаю, как все мои намерения сломать лед катятся в тартарары. То есть, до меня стало понемногу доходить, что все мои поползновения просто не по адресу. Присмотревшись, я вдруг заметил, что у Линки – очень глупое выражение лица, и что видимость серьезности ей удается сохранять исключительно благодаря хорошо подобранным очкам и тщательно спланированному макияжу. А про Егора и говорить нечего. Его близко посаженные глазки всегда вызывали у меня недвусмысленные подозрения, особенно в контексте того, что подобной чертой отмечены такие «интеллектуалы» как Буш-младший и Ахмадинежад.
В общем, по поводу перечисленных мною команд Линка в очередной раз отмолчалась, а Егор кое-как выдавил нечто невразумительное, сопроводив оное словечками типа «заумь» и «тягомотина». Тогда я на свою беду спросил, что же слушают они. Лучше бы я этого не делал, потому что их синхронный ответ не оставил мне практически никаких шансов. Итак, их общим любимцем оказался карманный сатанист Мерлин Менсон.
Само по себе оно-то, конечно не преступно – Менсона слушать, или даже на него смотреть. И я вроде не сноб. Но когда человеку под сорок (в случае Линки) или даже за сорок (в случае Егора), то интуитивно ждешь от него чего-то вроде мудрости, выраженной в хорошем вкусе.
На самом деле это был самый подходящий момент, чтобы свалить оттуда под каким-нибудь невинным предлогом. Но я его упустил, и вскоре поплатился. Заговорив о Менсоне, Линка с Егором, казалось, напрочь позабыли о моем присутствии. Они увлеченно беседовали, повернувшись лицом друг к другу, а я сидело напротив, запивая все это дело пивом, и думал: «Ну, вот какого хера я здесь делаю? Надо бы уйти, но с другой стороны – зачем? Можно пожрать и забухать на халяву». Еще я надеялся, что, может быть, речь зайдет о работе.
Тем временем Егор и Линка наперебой делились впечатлениями о каком-то или какой-то Твигги, а я никак не мог взять в толк, что это за персонаж. Тогда Егор поставил DVD, и началась пытка Менсоном. Оказалось, что Твигги – кликуха одного из музыкантов Менсона. Супернавороченные видео и однообразный агрессивный музон произвели на меня удручающее впечатление. Менсон не страшно пугает и навевает скуку. Я едва дотерпел, когда парочка решила, наконец, просто посмотреть телевизор.
Пробежавшись по каналам, Егор задержался на каком-то спортивном. Это был кабельный канал, недоступный большинству москвичей. Там шел кетч. Или как его еще называют – про-реслинг. Если кто не знает, это когда в ринге двое здоровенных дядек изображают бой без правил. Они подбрасываю друг друга, и подставляют под падающего противника колено. Бросают противника об пол и прыгают с канатов, обрушиваясь на него накачанной жопой. Разбегаются и синхронно сшибаются, а затем разлетаются в разные стороны. Публика орет и неистовствует, хотя всем известно, что все эти падения и побои –  хорошо отрепетированная имитация. Я лично ничего привлекательного в этом зрелище не нахожу, и полагаю, что все здравомыслящие люди – тоже. Популярность этого действа в США я могу лишь объяснить тем, что это – часть американской балаганной традиции.
И вот сидим мы, значит, смотрим кетч. Сидим молча. Я все еще, вероятно вследствие накурки и опьянения, уверен, что Егор и Линка – люди вполне здравомыслящие. Хотя, после Менсона можно было предположить, что это не так. Как бы то ни было, я вдруг решил высказаться. Даже не высказаться, а так – подумать вслух. И я произнес: «Каким же надо быть долбоёбом, чтобы такую херню смотреть». Еще примерно минуту Егор и Линка молчали, но и не переключали тоже. А я все ждал, когда же они додумаются это сделать. Но вскоре выяснилось, что они не собирались переключать. Егор специально включил этот канал в это время, чтобы посмотреть кетч. Будто не заметив моей реплики, они с Линкой вдруг начали обсуждать происходящее на экране, и я к ужасу своему понял, что они – заядлые болельщики и знатоки кетча. Всех выступавших… м-м-м… артистов они знали по именам-прозвищам, и комментировали их выступления с азартом и страстью истинных ценителей.
Мне вдруг стало грустно и одиноко в компании этих людей. Тогда я откупорил еще одну бутылку пива, закурил и стал ждать, чем же это кино закончится. Еще я понял, что о работе на Егора уже можно не мечтать. Ну какой начальник захочет, чтобы подчиненный считал его долбоёбом.
Заметив, что я не веселюсь вместе с ними, Линка попыталась вовлечь меня в ряды болельщиков. Чтобы как-то аргументировать свою попытку, она спросила, люблю ли я бокс. Я, как мог, попытался объяснить ей, дуре, что в боксе бьют по-настоящему, а в кетче – нет, и именно это обстоятельство не дает мне покоя. Еще я сказал, что вообще не люблю, когда не по-настоящему. Не знаю, поняла ли она мой месседж. Вероятнее – нет.
Тогда я решил, что мне пора. Я встал и сказал, что пойду. Внезапно в поведении Егора и Линки произошла перемена. В одно мгновение они потеряли интерес к зрелищу. Егор что-то шепнул Линке на ухо, и она ушла в спальню. Я все еще стоял посреди комнаты. Тогда Егор спросил нагловатым тоном:
- Ты куда собрался?
- Домой, - ответил я.
- У тебя что, дела? Дети плачут? – не унимался Егор.
- Да, в общем – нет.
- Тогда сиди, - сказал Егор.
Я снова сел, хоть и не хотел этого. Не знаю, что заставило меня это сделать. Я хотел спросить Егора, что происходит, но он меня опередил.
- Тебя сюда, думаешь, зачем позвали?
- Теперь уже не знаю, - ответил я как можно более спокойно, - сначала я думал, что насчет работы, а теперь…
Тем временем мимо нас прошла Линка, на которой теперь вместо джинсов и свитера был шелковый халат. Послышался звук защелки в ванной. Я все еще не понимал, что происходит. Тогда Егор сказал напрямую.
- Андрюха, у меня для тебя комсомольское задание: надо Линку выебать.
- Как? – опешил я.
- Как, хуем! – рубанул Егор.
- А ты сам что, не можешь? – спросил я, стараясь выглядеть циничным.
Егор взглянул на меня искоса, с вызовом.
- Я ее и так каждый день ебу. Мне интересно посмотреть, как ты это сделаешь.
Тут я припомнил, как Егор как-то вскользь намекнул, что ему нравится смотреть, как его женщину ебёт другой мужик. Еще лучше, если мужиков несколько. Тогда я счел это эксцентричной шуткой. Теперь мне стало не до шуток. Снова щелкнула дверь ванной, и мимо нас снова прошла Линка, теперь – обратно в спальню. На нас она не смотрела.
- Давай, теперь твоя очередь, - сказал Егор и кивнул в сторону ванной.
- Я еще не согласился, - неуверенно сказал я.
- А кто тут твоего согласия спрашивает, - нагло произнес Егор, и я не понимал, всерьез он мною помыкает или так шутит. – Ты же сам говорил, что не прочь в групповухе поучаствовать, - сказал Егор, - вот, давай, твоя мечта осуществится, и моя заодно.
Я не знал, что мне делать. Совокупляться с Линкой мне не хотелось, тем более – в компании с Егором. Тогда я набрался, наконец, храбрости и сказал:
- Егор, я вообще-то, когда шел сюда, думал, что мы о работе будем говорить.
- О какой работе? - удивился Егор.
- Ну… - мой голос дрогнул, и я взял небольшую паузу – закурил. – Я хотел сказать, что мне нужна работа, и я надеялся, что ты возьмешь меня к себе. Тем более ты сам сказал, что мой текст – ничего.
- Да о чем разговор! - добродушно ухмыльнулся Егор. Нужна работа – будет тебе работа. Только давай об этом после поговорим. А пока – вон там твоя работа, - и он кивнул в сторону спальни.
Я поднялся и поплелся в ванную.
- Ты что, так с сигаретой и пойдешь? – поинтересовался Егор.
- Да, - устало ответил я.
В ванной я посмотрел в зеркало. Оттуда на меня затравленно глядел неопределенного возраста парниша совкового производства. Вид у него был такой, словно он вот-вот расплачется. Я сел на край ванны. Какое-то время я смотрел на дым, тянущийся от сигареты вверх. На миг мне захотелось стать дымом, чтобы тоже – вот так подняться и раствориться в небытии. Потом я положил непогашенный окурок на густо уставленную баночками и тюбиками полку, быстро стащил с себя одежду, и встал под душ.
После непродолжительного мытья, я обнаружил, что окурок истлел и оставил на белой пластмассовой полке желтую подгорелую вмятину. Мне вдруг стало страшно, что Егор или Линка заметят это, и станут на меня злиться. Чтобы как-то исправиться, я намылил пятно и попытался отскрести его ногтем. Ничего не вышло. Тогда я прикрыл его тюбиком зубной пасты.
В спальне было сумрачно. Стены были выкрашены в бордовый цвет, нагонявший на меня тоску и уныние. На стоявшей посреди комнаты широкой кровати, закинув ногу на ногу, лежала Линка в халате. Рядом с ней пристроился Егор. Он что-то нашептывал Линке в ухо, от чего она жмурилась, как кошка, и улыбалась. Я подошел к кровати и сел на край. Линка взяла мою руку и притянула меня к себе. Мы стали целоваться. Но поцелуи выходили какие-то ненастоящие, неправильные, словно я целовал не ее, а Егора. Он тем временем во все глаза смотрел на нас и тихо постанывал. Я попросил его не издавать этих звуков. Он, кажется, даже немного обиделся.
- А что же мне делать? – спросил он капризным тоном.
Я хотел было сказать, что самое лучшее, что он может сделать – это пойти и выброситься из окна, но сдержался. Вместо этого я попросил его принести еще выпить. Он встал с кровати и ушел в гостиную. Пока его не было, я попытался настроиться на Линку. Для начала я снял с нее халат. Раньше я видел Линку только при полном параде – затянутую и намарафеченную. Тогда она даже могла показаться привлекательной. Но теперь я увидел ее такой, какая она есть на самом деле. На кровати лежало бледное рыхлое тело: белобрысая подслеповатая баба средних лет, с жирными ляжками и большим мягким животом. Ни о каком желании совокупиться с ней не могло быть и речи.
Тем временем вернулся Егор. Он принес откупоренную бутылку шампанского и три бокала. Я был рад передышке, и даже обрадовался его появлению. Каждый взял по бокалу, Егор наполнил их, мы чокнулись и выпили. Потом я попросил еще. После этого я предложил Линке взять в рот. Она попросила меня лечь, потом склонилась надо мной и стала сосать член. Выходило у нее прескверно, словно раньше она этим никогда не занималась. Егор замер в оцепенении, на его лице застыла гримаса удивления и восторга. Я же стал пытаться думать о той, кто станет мне подругой в раю, но ничего не выходило. Линка безбожно скребла головку зубами, что сводило на нет все ее усилия. Кажется, ей тоже было неприятно, что у нее ничего не получается. Она перестала сосать и вопросительно на меня посмотрела. Я в свою очередь посмотрел на Егора и спросил, есть ли здесь какая-нибудь порнуха. Он удивился и спросил:
- Зачем тебе порнуха?
- Чтобы на девушек смотреть, - ответил я как можно более спокойно.
- Вот тебе девушка, - раздраженно произнес Егор и кивнул на Линку. Тогда я вздохнул и посмотрел на него так выразительно, что он, кажется, решил не спорить. Чертыхаясь, он снова ушел. Через пару минут он вернулся с кассетой в руке. В спальне была видео-двойка, но оказалось, что видак был испорчен. Что-то с головкой или с лентопротяжкой. Изображение дергалось, а то и вовсе исчезало. Егор, кажется, начинал злиться. Матерясь, он достал кассету и нервно сказал:
- Так, все идут в гостиную, там видак нормальный.
Линка поднялась и пошла за ним. Мне же почему-то стало смешно, наверное – от злорадства. В гостиной Линка улеглась на диван и раздвинула ноги. Егор включил видак и вставил кассету. На экране появилось красочное изображение: красивые и ухоженные тела эстетично и притворно-страстно совершали коитус. Какое-то время я не отрываясь смотрел в экран, пока, наконец, не почувствовал едва уловимый намек на эрекцию. Тогда я принялся мастурбировать. Вскоре у меня встал, и я влез на Линку. Пока я смотрел на извивавшихся порно-актеров, все было более-менее нормально, но стоило мне перевести взгляд на Линку, как вся страсть улетучивались, и мне приходилась, выпроставшись, снова приниматься за работу вручную. Вскоре мне это наскучило, и я перебрался поближе к телевизору, как раз туда, где была линкина голова. Она широко открыла рот, и я нехотя засунул в него член. Теперь я, не отрываясь, смотрел видео. Но тут подал голос Егор. Я взглянул на него. Оказалось, что он – голый – стоит чуть поодаль, заворожено смотрит на сосущую Линку, и, запустив руку под свисающий живот, мастурбирует. При этом он протяжно стонал, и было видно, что все происходящее – это именно то, чего он хочет. Еще я заметил, что член у него маленький и вялый. Я отвернулся.
Устав от бессмысленных действий Линки, я стал мастурбировать. Линка поняла это как намерение кончить ей в рот, и тут же открыла его, вывалив язык. На язык было страшно смотреть: от съеденного черничного пирога он окрасился в синюшный цвет, что делало Линку похожей на мертвеца. Чтобы не видеть этот ужас, я зажмурился.
Когда я открыл глаза, то увидел, что Егор, взгромоздившись поверх Линки, судорожно елозит взад-вперед. На его лысеющей макушке выступила испарина. Какое-то время я с тоской наблюдал эту нелепую попытку двух усталых, немолодых и некрасивых людей доставить друг другу толику удовольствия. Потом я повернулся и пошел в ванную.
Когда я снова вышел в гостиную, Линки там уже не было. Посреди комнаты стоял одетый в махровый халат Егор. Он задумчиво смотрел в экран телевизора, где по-прежнему неистовствовали профессионалы из студии Private. Я взял рюкзак и пошел в прихожую.
Пока я обувался, ко мне подошел Егор. Я посмотрел на него. Он что-то суетливо мне протянул. Я посмотрел, и увидел, что в руке он держит ту самую приватовскую кассету в фирменной коробке.
- Держи,  - сказал Егор, - дарю на память.
- Спасибо, - сказал я, взял кассету и спрятал ее в рюкзак. Потом Егор открыл мне, и я вышел в коридор.
- Пока, - сказал Егор, прежде чем захлопнуть дверь.
- Пока, - ответил я и нажал кнопку вызова лифта.
На улице изрядно похолодало, накрапывал дождь. Пару минут я смотрел, как капли воды скатываются по стеклу припаркованной у подъезда Subaru. Потом я пошел к метро.
У станции я хотел покурить, но обнаружил, что забыл сигареты  у Линки. Еще я вспомнил, что собирался попросить у Егора денег взаймы, и что мне не на что купить билет на метро. Тогда я подошел к обочине и стал смотреть на дорогу. Мимо меня с включенными фарами неслись автомобили. В основном – импортные.

Tweet