Hugo:  Как я нажрался

Реально бухать я стал, стыдно сказать, с одиннадцатого класса. До этого, конечно, хуячил шампунь по праздникам, пиздил водку у папы - выпью рюмашку и жду, как мудак, эффекта. А эффекта - нихуя. Я, блять, разочаровался, сказал всем, что я особенный и от алкоголя не пьянею.

Но в 11 классе школа устроила нам охуительные каникулы осенью и отправила все старшие классы в Зеркальный (лагерь такой невьебенный под Питером). Я, нах, для последнего реванша взял с собой, как сейчас помню, две бутылки водяры Столичная и в путь.

Ну, хуле там, приехали все, расселились по комнатам, и  уже вечером я пошел, бля, на разведку к соседям. Захожу - а они в темноте сидят уже нарытые в жопу и тихо так, тоскливо поют Цоя, призрачно глядя в окно.
- Хуле вы в темноте то сидите, - спрашиваю. А они, бля,  перестали петь и говорят, мол, бабка-Подстава по коридору ходит, всех шмонает, а нас, типа, здесь нет. Я смотрю - половины здесь точно уже нет, и говорю:
- Я водку принес, хочу нахуй выяснить, пьянею я или не пьянею.
Хуле, бутылку подхватили, налили мне немного в стакан гранненый (он у них один был).
- Хуяч,- говорю,- целый, а то меня не пробирает.
Налили целый. Я, хуяк, и выпил залпом (сейчас бы так). И ведь, главное, нихуя не почувствовал, как будто просто, блять, горькую микстуру - и все. Сижу, жду. Они, блять, выпили по кругу свои маленькие дозы - и опять петь. Я, нахуй, говорю:
- Наливай еще стакан, не берет, блять.
Хуйнул - опять ничего. Для приличия понюхал хлеб - нихуя!
- Ну вас нахуй,- говорю,- с вами, блять, скучно, нихуя не нажраться, пойду к другим.

И вот, выхожу я из темноты в освещенный коридор, и тут меня прорубило. Два стакана водяры,  выпитые в одно жало за пять минут как ебанули по неокрепшему подростковому мозгу - и пиздец. Смотрю - с коридором что-то не так. Стены вдоль него вращаются то вправо, то влево под 90 градусов. Одна из стен все время старается стать полом, а другая потолком. Я, нах, руками балансирую, как ебанный канатоходец, телом вращаю. Чувствую, хуйня какая-то, так я нихуя ни куда не дойду. Оперся рукой о стену и медленно, поматываясь, шажками стал пробираться куда-то в даль, где, как мне казалось, меня ждут с водкой.

В это время из ниоткуда в коридор вынырнула бабка-Подстава (типа, следила за порядком). Она долго стояла, выпучив на меня свои тупые глаза, а потом вдруг как заорет, бля, на весь коридор:
- Да он же пьяный!!!
Не скрою, я был пьян. Открытие, блять! Хуле я б тогда по стенке полз. Короче, прополз я как-то эту бабку и куда-то сьебался. Дальше нихуя уже, толком, не помню. Помню только, смутно, что бухал потом еще в каких-то комнатах, дико веселясь, опрокидывая стопки, одну за другой, отпуская шутки,  играя на гитаре, поддерживая статус гвоздя программы и купаясь в феерии алкогольного забвения.

Наступило утро. Очнулся я в кровати в своей комнате. Как из комы вышел. Смотрю, вроде все нормально, соседи по комнате (двое их было) спят. Ну, думаю, слава Богу, вроде все обошлось, блять, все позади. Оборачиваюсь к стенке - а она вся заблевана. Вся. И одеяло заблевано и подушка, и футболка моя. Все заблевано. Я, блять, ору:
- Что за хуйня!
Соседи просыпаются. Друган мой, Блюм, говорит:
- Ты, блять, сука, сьебался вчера куда-то с бутылкой водки, шароебился по всем комнатам, нажирался то в одной то в другой, прибегал еще за бутылкой,  куда-то убегал, и, под конец, завалился пьяный в какашку и упал на кровать. Но этого тебе было мало, и ты стал блевать обильными потоками на стену и орать, чтоб мы за тобой, суки, блевоту убирали, ибо ты это сделать не в состоянии, но пизды дать всем сможешь.

А второй мой сосед по комнате был жутко брезглив. Именно жутко, так как мог впасть в состояние каталепсии, просто при виде какого-нибудь волоса. А тут такое! По рассказам Блюма, когда полетели брызги, он приподнялся с кровати и, рассмотрев в лунном свете, что происходит, окаменел. На долго. И только лицо его выражало доселе невиданный, невообразимый ужас. Неизвестно, кому в этот момент было хуже.

Но хуле делать. Надо как-то все попытаться убрать. Принесли мне таз с водой. А я нихуя не рублю. Сижу на кровати над тазом, совершаю руками стирательные движения с простыней и мутным взглядом обвожу окружающую среду. Из других комнат стали прибегать люди - посмотреть на все это.

Короче, что-то я там отмыл, что-то замочил, что-то, нахуй, выкинул, лег на кровать и вырубился. Все пошли на какой-то там ебанный субботник, что-то там убирать - мне похуй.

А днем пошла комиссия с проверкой. А в комнате то духан, бляяяя… перегаром тащит, как будто литр спирта по углам разлили, плюс кисло-сладкий запах рвоты. На стене следы блевоты, какие-то простыни, пододеяльники висят на половину застиранные, наполовину, опять же, в рвоте, и я лежу - сплю. Они заходят, бля - и пиздец. Стоят, охуевшие, глаза пучат, ноздри раздувают.
- Ты почему, бля, не пошел на общественно-полезные работы? -  спрашивают.
И тут я, как царь, властвующий в этом мире хаоса, вони и  заблеванных простыней, приподнимаюсь с кровати и говорю:
- Я вчера воды из-под крана попил, и мне, стало быть, с животом плохо.

Комиссия ушла в полном молчании и больше не приходила.

Спустя два дня я продолжил. Но стаканами пить уже не мог.

Tweet