Алексей Колышевский «МЖ. Роман-жизнь от первого лица. Основан на реальных событиях»

в продаже с 26 февраля.







МЖ. Роман-жизнь от первого лица. (ЖЖ-сообщество)

Глава из романа
«Менеджер на свой карман-2. Паша.» (отрывок)

… И вот, побритый и втиснутый в костюм, я приступил к выполнению обязанностей в самой большой и влиятельной московской розничной сети. Темой моей был все тот же алкоголь, деньги потекли рекой, и через пару месяцев я уже чувствовал себя более, чем уверенно. 
На работе все шло прекрасно: Андрей, Костя, Марина, Макс и многие другие известные московские пиво-алкогольные бизнесмены, платили мне ежемесячную зарплату и помимо неё еще и разовые премии. Выходило неплохо. В среднем, в месяц я имел около тридцати-сорока тысяч долларов, а потом, после того, как европейская валюта набрала вес и все московские закупщики не сговариваясь, но словно по команде, перевели все свои тарифы в евро, причем по курсу 1 доллар=1 евро, я стал получать еще больше. Я обзавелся четырьмя мобильными телефонами, каждый из которых классифицировался в соответствии с названием той или иной товарной группы. Так, коричневая трубка звонила тогда, когда мне что-то решила рассказать пара табачных компаний, у которых я был, естественно, «на интересе», зеленая принадлежала «пивнякам», синяя, что характерно, «водочникам», а веселенькая оранжевая пользовалась высоким спросом у безалкогольных компаний и производителей соков. Наш департамент закупок вновь походил на полицейский участок, в котором помимо столов, тумбочек, стульев, вешалок и оргтехники возвышались два огромных пивных холодильника, где, помимо пива, хранились горы съедобных «образцов». Именно так «образцами», называют прожорливые и пресыщенные закупщики то, что тащат к ним, как тащили дань к ненасытным ханам в орду, забитые и затравленные Поставщики. Два, по моему повелению, привезенных послушными Поставщиками, холодильника «Heineken» и «Клинское» были забиты банками черной белужьей икры, так как красную никто из нас не ел.  Она считалась «фи-фи-фи» и раздавалась неимущим коллегам в соседние отделы. Хамоном, лучшими сырами, осетриной и севрюгой, всевозможными консервированными деликатесами. В дальнем углу сидел менеджер по имени Яша Мукин. Возле Яши был словно вкопан огромный ящик постоянно доверху набитый свежайшими экзотическими фруктами. Здесь не было места банальным бананам и скромным пролетарским яблокам. Ящик ломился от ананасов, таиландских, продолговатых манго, что по двести рублей штука, тяжелых кистей французского мускатного винограда, гренадилл, мешков с кумкватом, роскошных питахайев, свежайшей клубники и прочих неисчислимых фруктовых изысков. Что касается меня, то я был самым статусным в отделе пацаном, ибо я был барменом. За моей стеной стоял низкий, но очень вместительный холодильник укомплектованный всем, что только мог пожелать в меру пьющий, но, все же, пьющий организм. Виски не ниже, чем «Chivas Regal», восемнадцатилетней выдержки, абсент «King of Spirit», коньяки «Courvoisier X.O.», «Hennessey Paradise» и даже «Hennessey Richard», кальвадос «Pierre Mogloire», текила «Olmeqa», арманьяк «Chabasse», вина итальянские, французские и аргентинские, португальские портвейны, шампанские «Crug», «Ruinart», игристый восхитительный «Troсken», пять или шесть сортов нефильтрованного пива и лёд в специальной лёднице. Все мои коллеги были людьми, любящими к хорошей закуске «чуть-чуть чего-нибудь». Большой популярностью у обеих полов пользовался «завтрак a-la continente»: ломтики свежайшей малосольной лососины и к ним рюмка черной английской водки «Blavod». После такого замечательного завтрака работа, на удивление, спорилась, все оживленно обсуждали какие-то новости и частенько подбегали ко мне за маленькой порцией «чего-нибудь». Я, щедрой рукой, наполнял подставленные чайные кружки, стаканы, рюмки - что попало. Все пили, но все и работали просто по-стахановски из-за постоянного нахождения «под допингом». Особенно я любил подливать из своего обширного хозяйства своей подружке Ленке-хохотушке. Этот веселый милый человечек Ленка могла бы выиграть чемпионат мира по заразительному смеху. Она закатывалась так, что даже те, у кого скребли на душе кошки через секунду буквально лежали от смеха на полу.
Каждый из нас вел какую-то определенную товарную группу. Под нашими столами не было места, так много там валялось всевозможных «образцов». В департаменте процветал бартер. Я запросто мог выменять на бутылку коньяка складное шведское кресло или килограмм осетрины горячего копчения. Яша Мукин бойко «махался» кумкватом и дынями на кухонную посуду, а Ленка-хохотушка меняла банки лучших консервов на мешки корма для своей таксы.

Я не могу сказать с уверенностью, что кто-то из моих коллег брал взятки. Предмет этот для каждого закупщика священен, а потому не обсуждаем всуе. О себе я, безусловно, могу сказать утвердительно. Брал. И брал во всех мыслимых формах: наличными рублями и валютой, туристическими поездками, товарами. Но я был сущим маменькиным сынком по сравнению с гением коррумпированных закупок Пашей.
Паша Андреев работал в другой, иностранной розничной сети с мировым именем, которая тогда стремительно набирала обороты в России, а нынче накрыла своей сетью всю страну. Павлик, всегда был и навсегда останется самым вороватым и, следовательно, самым богатым закупщиком всех времен. Обычно сетевые розничные организации стараются не выносить «мусор из избы». Проворовавшегося служащего просто тихо увольняют и, через некоторое непродолжительное время о нем все забывают. Но Пашу не забудут никогда. Его будут помнить вечно. Энциклопедической статьи достоин этот выдающийся закупщик на свой карман. Под самым носом своих неискушенных ещё российской действительностью иностранных руководителей, он организовал собственную вино - торговую компанию «Вина-Для-Вас» или «ВДВ», и, через неё заводил в ассортиментную матрицу разнообразные алкогольные напитки. Это был его инструмент наживы под номером один. При этом с каждой проданной таким образом бутылки, Паша получал изрядное роялти. Схема в этом случае выглядела следующим образом: некий малоизвестный производитель приходил к Паше на поклон и просил его помочь поставить на полку какую-либо алкогольную бутылку. Паша обладавший феноменальным чутьем на различного рода провокации сперва отказывал, чтобы посмотреть на реакцию просителя и, если тот настаивал, проявлял упорство и Паша убеждался, что проситель не эсбэшник, а честный фраер, то этому фраеру предлагалось сперва обратиться в «ВДВ». Заплатить Паше немалое количество денег за то, что «ВДВ» согласна продавать эту вожделенную для фраера бутылку и с каждого проданного через Пашину организацию бутылька Паша получал процентов двадцать. Этот вариант работал тогда, когда товар был малоизвестен, но в силу своей невысокой цены и более или менее приличного качества обещал неплохие продажи.

Павлик был замешан в махинациях с левой водкой, которую также продавал через эти иностранные магазины сделавшие своим лозунгом «Высокое качество и низкие цены». Цены действительно были бросовыми, а вот качество… От этого качества печень человека, употребившего эту бяку внутрь, разваливалась на части. Продано было вагонов пять, но, в конце концов, партия этой непотребщины была арестована сотрудниками отдела по борьбе с экономическими преступлениями и Паше грозило позорное увольнение, но он сам поехал в ОБЭП, взяв с собой кучку купюр, и решил там все вопросы. Дело закрыли. Паша заявил своим работодателям, что он чуть – было, не стал невинной жертвой коварно спланированной акции спецслужб, но справедливость, дескать, восторжествовала. Перед ним извинились, и Паша продолжал процветать. Вторым его инструментом был ввод новых широкобюджетных позиций алкогольных напитков известнейших производителей, которым просто некуда было деваться, так как они рулили национальными проектами, в которые Пашина сеть входила по определению.  За одну позицию водки, введенную в ассортимент, этот парень сдирал с Поставщиков двадцать пять тысяч долларов! А таких позиций Паша «вводил» штук по сто в год! Таким образом, только на взятках, полученных за ввод позиций, Паша в год «поднимал» более двух миллионов долларов! Не говоря уже об остальных его источниках доходов, которые приносили ему не меньше.

По некоторым весьма профессиональным оценкам Паша имел в год до трех миллионов долларов, что представляло с собой жёсткий контраст с его официальным жалованьем в тридцать тысяч рублей и подержанным корейским автомобилем, на котором он передвигался пять рабочих дней в неделю. Для выходных в подземном гараже нового роскошного дома на севере Москвы, (где Паша купил квартиру на последнем этаже, которая занимала ровно половину этажа, а соседом Паши стал один известный эстрадный певец), дожидался своего владельца Hummer-2, на котором Паша раскатывал, когда была зима или, когда ему надо было отправиться в свой сиротский загородный домик площадью около тысячи квадратных метров. Для выездов в теплую и сухую погоду у Паши имелся Porsche Carrera. Все его машины были тонированы на 100% включая лобовые и задние стекла, чтобы, не дай Бог, Пашу не заметили сидящим в Porsche: автомобиле стоимостью четверть миллиона долларов, с какой-нибудь дорогостоящей проституткой-геем, к которым Паша, увы, имел страсть. Этот монстр ухитрился просидеть на своем месте четыре года и, после запоздалого увольнения, уехал лечить стресс в свою квартиру в Арабских Эмиратах, где предавался специфическим и неприятно пахнущим калом утехам, а затем, получил каким-то образом канадское гражданство и покинул нашу суровую Родину, променяв Москву на какой-то там Квебек или Оттаву, где он и находится до сих пор. Перед самым увольнением он взял у очередного неосторожного поставщика сто пятьдесят тысяч евро за ввод нескольких позиций алкоголя, но ввести ничего такого он не успел, а деньги Паша вернуть забыл. Забавный и добрый мальчуган, не так ли?

Но если Паше, этому гомосексуалисту-аферисту, несказанно повезло, и четыре года он спокойно сколачивал свое, не самое маленькое даже по мировым меркам состояние, то у меня все обстояло гораздо скромнее и драматичнее. Вслед за веселыми попойками на рабочем месте, белыми хрустящими конвертами плотно набитыми крупными купюрами, выходными в Париже и Берлине, пришла расплата. Нет, меня не уволили, хотя собирались. К тому всё и шло. И не то, чтобы я не выполнял свою работу, но, когда происходит головокружение от денег в особенности получаемых так легко, то наступает чувство неоправданной гордыни и неадекватной оценки ситуации. Взяточника и жулика, который беспардонно наживает неправедные капиталы прямо на рабочем месте, всегда выдают две вещи: его глаза и его руки. Глаза, а вернее взгляд этих глаз, чересчур самоуверен и разительно отличается от общего отупело-затравленного взгляда прочих офисных сотрудников. Жулик словно заявляет: «Вот он я! И клал я тут на всех! Вы, жалкие куры, никогда не видавшие мира за забором вашего вонючего курятника! А я сто раз летал за забор, ночью, когда все Вы сидели на насесте с закрытыми пленкой глазами!» А его руки противоречат глазам. Они неспокойны. Пальцы суетливо мельтешат, ёрзают, а указательные скребут ногтями кожу вокруг ногтей. Это страх. Страх перед тем, что должно произойти и произойдет. Перед разоблачением и неприятным интервью в кабинете начальника службы безопасности. И таков удел всех жуликов, ну, или почти всех. Я предполагаю, что есть кто-то неразоблаченный, но мне таковые неизвестны. Человек, о котором я знаю теперь гораздо больше, чем все остальные – СС Группенфюрер Генрих Мюллер сказал: «Что знают двое, то знает свинья». А о деятельности закупщика знают далеко не двое. И о моем взяточном промысле, также было известно многим. Деньги, сыпавшиеся на меня, как из рога изобилия, не приносили никакого удовольствия и, несмотря на то, что мой месячный доход равнялся годовому доходу многих москвичей, а зачастую и много превосходил его, я всегда был на мели. Деньги словно куда-то испарялись, ничего не получалось скопить. В конце концов, не желая больше мириться с подобным положением вещей, я принялся сдавать половину всех взяток в банк, класть деньги на счет. Тем временем напряженность на работе росла, я чувствовал, как вокруг меня словно сгущался воздух, и дышать было все тяжелей. В желании отсрочить финал я взял двухнедельный отпуск. Походил к концу февраль две тысячи четвертого года, день заметно прибавился, но зима не торопилась уходить из Москвы…

© copyright by «Издательский Дом «Эксмо» - Москва. Все права защищены.

Tweet