— Не иначе, ты сплавал на разбитую посудину нагишом и набил карманы сухарями? — усмехнулся Орфу в ответ на рассказ об утренних похождениях.
— Как? — Манмут испугался, не свихнулся ли его друг окончательно.
— Авторская ошибочка, непоследовательность сюжета в «Робинзоне Крузо». Обожаю подобные неточности.
Дэн Симмнос, Илион.



1-ое сентября – День знаний. Подростки, уставшие от активных игр на свежем воздухе, или утомлённые долгим просиживанием штанов перед экраном монитора, или вконец обкурившиеся травы (или обнюхавшиеся клея), с радостью спешат возвратиться в родные стены любимой школы, к горячо любимым учителям. Изголодавшиеся по знаниям детские умы жадно тянутся к книгам, руки дрожат от плохо сдерживаемого волнения в предвкушении вызовов к доске, пальцы скучают по белым, скрипучим и крошащимся мелкам. Отличники-ботаны готовят свои затылки для тычков и оплеух обитателей задних парт, девочки судорожно придумывают, куда бы ещё вмонтировать очередное колечко и на каком месте разместить новую, «очень прикольную» татушку – чтобы ребятам во время перекура в туалете было что обсуждать.
Ну а мы с вами тоже горим желанием внести свой скромный вклад в общее дело просвещения и спешим на наш любимый удаффком – фтыкать и просвещаться.
Поскольку общеизвестно, что книга – источник знаний, в качестве подарка на приближающееся 1-е сентября предлагаю вашему вниманию обзор фантастического романа от автора четверокнижья «Гиперион» Дэна Симмонса.
Итак, встречайте - «Илион». Т.к. с момента издания не прошло и трёх-четырёх лет, можно без малейших угрызений совести именовать книгу новинкой и рекомендовать её уважаемым падонкам к прочтению, невзирая на некоторые… странности и нестыковки, о которых пойдёт речь далее.

Идея романа хороша. Вообще, тщательно продуманные и качественно написанные фантастические романы на футуристическую тему - товар штучный и всегда заслуживающий пристального внимания. Мало кому из авторов удаётся создать цельный и лишённый явных внутренних противоречий мир будущего. К тому же, в связи с бурным техническим прогрессом последних десятилетий редкий роман выдерживает длительное испытание временем.
Так вот, с этим у Симмонса всё в порядке. Идейная составляющая его романов продумана, как правило, добросовестно.

Сюжет и Персонажи оставляют двойственное впечатление. С одной стороны, «вживление» в ткань романа персонажей «Илиады» существенно «облагораживает» повествование - так же, как уместная вставка стихотворения в прозу. С другой стороны, это своего рода паразитирование на классике - в отличие от того же «Гипериона», здесь действие основывается, во многом именно основывается на сюжете «Илиады». (А «Гиперион» - это, на мой взгляд, отличный пример вышеупомянутого «облагораживания» - гармоничного сочетания прозы и поэзии). В конце концов, стоит убрать из романа Гомеровских героев - и что останется? История про полёт к Марсу моравеков? Странный мир постцивилизации?
Да, конечно, многое пока осталось нераскрытым или недосказанным - например, сущность войниксов, - да и Калибан, Просперо, Сетебос – тоже пока если не тёмные, то полутёмные лошадки.
Но вряд ли всего этого было бы достаточно для хорошего романа.

Персонажи, которые автор не скопипастил с Илиады, мягко говоря, разочаровывают. В предисловии написано, что «Илион» - это «мир абсолютно живых персонажей» по оценке журнала «Locus». Мне же показалось, что живые персонажи - это герои Гомера, тот же Ахиллес или Одиссей (и, к слову сказать, эффект «живости» достигается до смешного простыми средствами: «представьте себе безумно похорошевшего Шварценеггера» - и сразу возникает живой, осязаемый образ (хотя, справедливости ради следует уточнить, что использование в качестве примера широко известной личности - это тоже своего рода паразитизм)).
Собиратель бабочек и 99-летний участник путешествия (имена их так легко забываются вскоре после прочтения - Хармана еле вспомнил, а второго… Даэмон, ага) - оба получились абсолютно безликими. Где, скажите на милость, их индивидуальные особенности, качества - то, что и составляет личность (характер, привычки, манеры и т.д.) - где всё это?
Женщины - Ханна и Ада - пожалуй, ещё более невыразительные. Прочитав роман совсем недавно, какую-то неделю-другую назад, сейчас я не помню о них практически ничего, кроме того, что обе они женского пола. Можно было бы попытаться оправдать автора тем, что главное в «Илионе» не персонажи (которых достаточно много для детального описания каждого), а сюжет, идеи. Но рамки повествования весьма широки, и постепенное сближение читателя хотя бы с главными героями было бы вполне уместно и логично. Во всяком случае, в романе нашлось место весьма подробному описанию дружбы двух моравеков (один из них, заметьте, высоковакуумный!), скрупулезному описанию их литературных пристрастий, а бедные люди остались блёклыми и тусклыми. (К тому же возникло такое чувство, что твёрдая и размеренная в начале романа поступь автора потихоньку сменяется какими-то суетливыми подёргиваниями – т.е. автор, впоследствии не выдерживает взятого изначально размаха; оттого и детально описанная дружба моравеков соседствует с пустыми и никчёмными людьми «старого образца». Не исключён вариант, кстати, что автор сознательно делает людей-главперсов такими плоскими и безликими, чтобы подчеркнуть убогость их духовного развития и общую деградацию).
В таком же положении оказался и ещё один из главных героев – Хокенберри. Но здесь автор придумал себе неплохую отмазку - бедный герой почти ничего не помнит о своей прошлой жизни. Поэтому он тоже безликий. И не придерёшься - если человек сам себя не помнит, что о нём рассказать? Хокенберри проявил себя в действии, переломив естественный ход событий «Илиады»? Это логичное замечание. Однако, женщины героев - Елена, в первую очередь - проявили себя куда как ярче и героичнее…
Дальше - больше. «Взросление» или «становление личности» собирателя бабочек происходит как в сочинении у троечника: почти весь роман наш герой абсолютно никакой - ну полный тормоз, не желающий открывать глаза на окружающую реальность, абсолютный моральный слабак (удивительно, как он мог преуспеть на поприще донжуанства, в то время как окружающие его пелотки отнюдь не такие же инфантильные – а между прочим, на странице 655-ой автор, не скупясь на комплименты своему герою, щедро именует Даэмана «величайшим соблазнителем в мире»), который в один миг становится просто супергероем. Именно в один миг, оп-ля, и наш герой готов! Увидев Калибано, он чуть не обделался от страха (а не обделался только потому, что незадолго до встречи с ним «сбросил балласт» в высоких рядках кукурузы), а увидев КАЛИБАНА, преисполнился героизма, надрал ему задницу буквально голыми руками (скажем спасибо автору, что наш донжуан не надругался над монстром сексуально – вот был бы прикол! Потом бы рассказывал друзям, что «после всех моих любовных похождений это был сущий пустяк, уверяю вас, Харман»). Да, конечно, я понимаю, его, так сказать, жизнь заставила внезапно повзрослеть – стрессовая ситуация, угроза жизни, полёт на орбиту, смерть наставницы Сейви на глазах, плохое питание вонючими сырыми ящерицами, отсутствие секса в течение месяца… всё это так, но, тем не менее, автору было вполне под силу описать духовное взросление несколько более гладко.

В привычной для себя манере Симмонс ведёт повествование несколькими (тремя, в данном случае) параллельными линиями. Таким образом, читатель не спеша получает информацию в неутомительном виде, а к концу повествования все линии сплетаются в единый узор, и гениальные задумки автора предстают перед нами во всей красе. (Кстати, некоторые сюжетные линии «Гипериона» просто поражают своей глубиной. Помните, к примеру, что только в конце четвёртой книге мы узнаём историю Хета Мастина и понимаем, почему в первой книге на орбите планеты Гиперион горит корабль-древо Иггдрасиль. Если автор действительно продумал всё это изначально, а не подогнал последующие размышления под предыдущие, то… просто невыразимый словами респект).

В «Гиперионе» происходящее объяснялось несколько раз (первый вариант мы услышали от ИскИна Уммона, который всё излагал туманными коанами), и каждое новое объяснение звучало примерно так: «Вы слышали, что что-то там случилось потому-то. На самом деле всё это не так, и я сейчас объясню, как именно» - ну, примерно в таком духе. В «Илионе» значительную часть «непонятностей» объясняет старуха Сейви, тоже зачастую дающая весьма смутные и неоднозначные ответы с общей тональностью «вы, дураки, всё равно ничего не поймёте» (кстати, ладно путешественники не слишком образованы, но ведь устами Сейви автор рассказывает суть происходящего своему читателю, и ввиду этой иносказательности и недосказанности первое время мы решительно ничего не понимаем). После неё некоторые (тоже большей частью запутанные) объяснения дают Калибан и Просперо.

Теперь - о щекотливом. После Гипериона у меня были сомнения, а Илион превратил их в уверенность. Дэн Симмонс - явный, и не скрывающий этого, еврей. Человек какой другой национальности так упорно вставлял бы в собственные произведения своих соплеменников? В Гиперионе была Рахиль, страдающая «болезнью Мерлина», и её папа много страниц размышлял о взаимоотношениях человека с богом. (Маленькое уточнение: об отношениях с богом своего народа, а уж потом человечества в целом).
Здесь Вечная Жидовка Сейви. И не только она одна, а ещё и… м-м… девять тысяч сто четырнадцать её соплеменников, заточённых в луче света в Иерусалиме. Между прочим, освобождение этих пленников - первейшая задача, которой хотят заняться наши герои - Харман и Даэмон. Видимо, легкомысленно рассчитывают на различные общественные ништяки вследствие быстрого развития торговли и банковского дела после высвобождения заточённых. Представьте себе, кстати, что девять тысяч евреев придут в мир, в котором ни один человек не знает, кто такие евреи. Не нужно обладать особым воображением, чтобы представить, как во второй части романа вместо войниксов и Калибана на наивных донельзя людях старого образца будут паразитировать евгъхеи стагъхого добгъхого обгъхазца. Я, стыдно сказать, к концу романа успел забыть про бедных узников, заточённых в луче света, но собиратель бабочек (которому вообще чуждо понятие национальности) хорошо запомнил слова Вечной Жидовки и счёл эту задачу первоочередной.

Я не антисемит, прости господи, конечно же, нет, и вообще никогда не сужу о человеке по его национальности (поскольку глубоко убеждён, что в любой нации есть самые разные люди). Просто меня всегда поражало, что евреи носятся со своим еврейством как курица с яйцом. Какой-то клинический случай национальной паранойи. Обратите внимание: даже термин «антисемит» уникален. Поправьте, если ошибаюсь, но ни у одной другой нации нет специального (и известного всему миру) слова, означающего нелюбовь к своему народу со стороны других национальностей. Более того, клеймо этим словом во всём цивилизованном мире считается ужасным, чудовищным.
Точно также и с жертвами фашизма. Холокост отмечается во всём мире как чёрная дата. Дата, безусловно, чёрная, никто не спорит. Ну, а 20-30 млн. русских (точнее советских, но В ОСНОВНОМ-то всё равно русских) погибших - это мало кого в цивилизованном мире беспокоит. (Китайцев, к слову, тоже очень много погибло: встречаются разные оценки, но, даже по самым скромным, не меньше 10-ти миллионов - и это точно также не волнует абсолютно никого: китайцы – не еврейцы, хуле). А 6 млн. погибших евреев - это да, это Холокост, это чёрная дата в истории человечества.
Кстати, сам автор описывает несколько «неполиткорректную» (выражаясь современным языком) сцену: в вымершем Иерусалиме громкоговорители продолжают кричать «Итбах аль Яхуд» (смерть евреям). Таким образом, автор как бы заранее обвиняет потомков арабов в разжигании нетерпимости к евреям (что, вообще-то, положа руку на сердце, вполне вероятно – для прогнозирования противостояния арабов и евреев в будущем не нужно обладать способностями Кассандры).


В процессе написания подобных обзоров главное – не увлечься и помнить, что роман достаточно большой, и продолжать развивать различные темы можно практически бесконечно, вплоть до появления подозрений, что редкий фтыкатель «долетит» до середины текста, не проскроллив две третьих.

[Радостно потирая руки]:
Итак, собственно, приступаем к ошибкам. Их много, так что запаситесь терпением.
Ну, как вы помните, ошибки были и в Великом Четверокнижье (это я про «Гиперион», конечно»). Все мы помним (пример навскидку), как в третьей части, «Эндимионе», отец де Сойя, во время получения приказа схватить Энею, отвечает на вопрос кардинала Лурдзамийского, сколько лет девочке, предварительно переводя гиперионовские годы в стандартные. И только пятью строчками ниже ему впервые сообщают, что речь идёт именно о Гиперионе, а не о каком-то другом из многочисленных освоенных людьми миров. («Эндимион», стр. 99).
Так вот. В «Илионе» ошибок больше. Гораздо больше.
Часть отмечена переводчицей. Я, естественно, пишу о тех, которые не отмечены.

Размеры Орфу: на стр. 64 указывается, что «конструкт» трёхметровой высоты и пятиметровой длины». На стр. 134 Орфу уже называется «пятнадцатиметровым крабом» (по площади продольного сечения, что ли?), ну а в конце книги (видимо, чтобы окончательно сбить нас с толку) написано, что он шести метров в длину. И каким мы должны представлять его?

Стр. 76 «подобными темпами корабль добрался бы до Марса многие световые годы спустя». Световой год – это, как известно, расстояние, которое время проходит за год. Слово «световые» в данном случае лишнее.

Стр. 77 «… спокойно переносила давление в миллионы килограммов на кубический сантиметр». На квадратный, конечно же.

Стр. 91 «Обнимая плечи и голову Менелая, сын Приама…» - сыном Приама в этом месте текста называется Агамемнон, который обнимает раненого брата. На следующей странице, автор (или переводчица) ещё два раза называет вождя ахейцев (греков) Приамидом, т.е. сыном Приама. В то время как Приам – это царь Трои, а сам Агамемнон – сын Атрея, Атреид т.е.

Стр. 130 «когда корабль замедлит ход и эффективная площадь действия уловителя возрастёт, для понижения нашей текущей скорости… понадобится…». Я так думаю, когда корабль уже замедлит ход, скорость будет, видимо, всё-таки меньше текущей. (А уж почему эффективная площадь действия уловителя возрастёт после замедления скорости – это так и осталось для меня тайной).
Там же. «… получили бы весьма приличный разгон – триста километров в секунду» - видимо, не разгон, а скорость получили бы, т.к. разгон – это ускорение.

Стр. 142 Реактивные снаряды называются автором оружием массового поражения. В то время как реактивный снаряд – это только средство доставки боевого заряда (который может быть каким угодно).

Стр. 193-195 Соньер как-то незаметно (не упоминается пересечение больших водных пространств) перелетает из южной Африки в Южную Америку (а именно, в Мачу-Пикчу). Сейви сообщает, что «континенты порядком изменились», но неужели настолько изменились расстояния?

Стр. 199 «Фигура могла бы вызвать улыбку, однако её черты - … седые кудри, ястребиный нос и … глаза … - внушали невольное почтение». Её черты – это черты фигуры (т.к. речь идёт о лице мужского рода, об Одиссее). Так что нос и глаза – это черты фигуры.

Стр. 201 «Моравеки питали слабость к древней нелитературной речи: чем нелитературнее, тем лучше». Чем, интересно, обусловлена такая слабость? И откуда бедные существа нахватались подобной нелитературной речи, если свои познания о древности черпали именно из литературных источников (постоянно упоминаемые Шекспир и Пруст, к примеру). И вообще, не припомню, чтобы существа эти так уж часто ругались (вообще, не помню, чтобы ругались). Создаётся впечатление, что эта фраза – авторская отмазка (о которой он в дальнейшем забывает) проскочившему в диалоге моравеков неуместному ругательству.

Стр. 249 Сейви объясняет, кто такие фороракосы, хотя совсем недавно, на стр. 194 уже объясняла это.

Стр. 286 О-два называют воздухом (а не кислородом).

Стр. 454 Харман: «Девочки направо, мальчики налево». <…> «Нет уж, ребята, я тоже направо», - заявила Сейви. Старость? Глухота? Желание оскорбить двух мужиков, назвав их девочками?

Следующий ляп описать несколько сложнее. На стр. 496-498 (и далее, но нам достаточно упомянутых) прорицательница Кассандра допрашивает схолиаста Хокенберри.  Сам допрос нас не интересует, интересно другое: возраст Кассандры. В тексте романа её называют «юной прорицательницей», «юной блондинкой», но давайте разберёмся: может ли эта дама быть такой уж юной?
«Мне открылось, что Эринния воплотится на земле в образе её сына Париса, - встревает седая карга по имени Герофила. – Кассандра предсказывала то же. Приаму настоятельно советовали умертвить младенца сразу же, как только он выйдет из лона матери… К нам не прислушались». За страницу до этого автор излагает то же от себя: «Юная прорицательница убеждала Приама умертвить сына Гекубы Париса, предвидя будущее похищение супруги Менелая и падение священной Трои. Однако Кассандру никто не слушал, ибо согласно древней традиции, Аполлон, наделивший девицу даром предсказания, обрёк её на неверие и насмешки горожан».
В общем, примерно так излагаются факты (факты мифа) и на Википедии.
Значит, вы поняли: Кассандра (вместе с Герофилой, что вообще-то не важно) советовала умертвить «младенца (Париса) сразу же, как только он выйдет из лона матери». Т.е. ко времени рождения Париса уже была наделена даром предвидения (а по легенде этим даром её наградил влюбившийся в неё Аполлон) – стало быть, ребёнком прорицательница не была уже тогда. Далее. Парис вырос (рос он пастухом, и только повзрослев обрёл утраченный отчий дом – что, в данном случае, нас не интересует), украл Елену… очевидно, прошло немало времени с той поры, когда Кассандра советовала умертвить своего брата Париса (хотя упоминания точного возраста Париса в тексте я не нашёл, но, чтобы соблазнить Елену, надо, наверное, уже отрастить в себе хоть какие-то мужские достоинства… я имею в виду обаяние, отвагу… бороду, на худой конец). Кроме того, не стоит забывать, что к моменту описываемых событий сама война идёт уже девять лет. Сколько же лет Кассандре, если она по-прежнему не то, что молода, нет, по словам автора, она «юная»?
Подробнее про Париса читайте тут (на страничке есть картинка, так что дамы могут даже нехило подрочить на мущщину, спавшего с самОй Еленой Прекрасной).


Стр. 517 «…богиня любви наверняка учует поспешное перемещение в квантовом континууме».
Прочитав эту строку, я попытался представить себе непоспешное перемещение в квантовом континууме, но у меня ничего не вышло – почему-то представлялось только поспешное. Наверное, это как траурный секс в старом анекдоте – то же самое, но «медленно и печально».
Разумеется, ни в одном другом месте книги не встречается каких бы то ни было упоминаний о разной скорости перемещения в квантовом континууме.

Стр. 527 Опечатка: «… где и сам днях плавал только на днях».
Понимаю, бывает, конечно. Добавил только для коллекции.

Стр. 557 «За пятьдесят миллиардов лет эволюции».
Невозможно, т.к. за такой большой срок эволюции опечатки были бы искоренены генетически.

Стр. 579 «Правая, изборождённая морщинами рука сжимала посох, а левая покоилась на рукописи толщиной в целый фут».
Похоже, левой руке повезло больше: в то время как правая «изборождена морщинами», левая просто «покоится на рукописи толщиной в целый фут».
(Писю называют руко-писей, видимо от того, что на ней постоянно покоится рука. Если бы не покоилась – была бы просто пися, а так – рукопися. Кроме того, автор путает толщину писи (или рукописи) с длиной. Скажем прямо, толщина писи в фут – это перебор даже для «реального воплощения развившейся и обладающей сознанием логосферы Земли», как называют Просперо (с такими нереальными поперечными размерами реальному воплощению оставалось бы связывать свои надежды на секс только с искусственными конструктами типа высоковакуумных (т.е. способных выдерживать резкие перепады давления… как снаружи, так и… кхм-кхм… изнутри) моравеков с соответственно большим продольным (а также, что даже более важно в данном случае, и поперечным) сечением – а это, согласитесь, не очень-то солидно для такого серьёзного божества, каким, несомненно, является Просперо).
Таким образом, уважаемые дамы, вы, надеюсь, уловили для себя главное: рецепт вечной молодости кожи очень прост – держите руки (или лицо – сохранность кожи лица ведь более важна, чем кожи рук) поближе к писи, желательно даже на писи.

Стр. 632 Даэман, Харман и Ханна улетают с Небесного Города на соньере.
«Наружная оболочка соньера подозрительно зашипела, захрустела и наконец неистово завыла». Ну, там, «шар из огня и голубоватой плазмы» окружил дискообразный аппарат. В то время как Харман демонстрирует вполне логичное невежество насчёт возможных причин этого, Даэман удивительно точно разбирается в ситуации: «Наверное, не следовало входить в атмосферу Земли на такой скорости» - вот мысли Даэмана, «человека старого типа» - это значит, вообще ничего не знающего о науках, о мироустройстве (всё его «образование» - это недомолвки и полунамёки Сейви), впервые пилотирующего соньер – сложный летательный аппарат. Далее следует авторское объяснение подобной прозорливости: оказывается, «однажды в детстве, несмотря на строгий запрет матери, Даэман скатился вниз по длинным перилам, после чего проехал по толстому ковру на голых локтях и коленях. Боль от ожогов заставила его запомнить урок на всю жизнь». Господи, ясно, ну теперь-то всё ясно. С таким богатым опытом наш герой в одиночку и огромным океанским лайнером управлять смог бы (он ведь наверняка в детстве пускал по ручьям бумажные кораблики), и монстра любого завалил бы голыми руками (опыт охоты на мух и комаров имеется)… что, вообще-то, он и сделал незадолго до того, как сел «за штурвал» соньера. (Кстати, подобное объяснение успокоило меня: в глубине души я всегда опасался, что не смогу посадить самолёт или, к примеру, космическую тарелку пришельцев, если вдруг останусь единственным живым человеком на борту. Оказывается, всё просто. Можно даже Спэйс Шаттл посадить, если, конечно, в детстве вы катались по перилам). Страшно подумать, какие неожиданные (и сомнительные) таланты мог бы открыть в себе Даэмон, если бы вспомнил, как в детстве, вопреки запретам матери, ковырялся в попе пальцем или сосал чупа-чупс, к примеру.
Когда навыков пилотирования, полученных на перилах в детстве, становится всё-таки недостаточно, наш герой включает автопилот, который сразу же предлагает «возвратиться к заложенному в программе маршруту». Не успел я подумать, куда ж занесёт бедных неопытных людей машина, простоявшая «на привязи» в орбитальном городе постлюдей несколько… не знаю точно, столетий или десятилетий… как выяснилось, что соньер приземляется в… Ардис-холле, т.е. как раз там, где надо нашим героям. Совпадение, прямо скажем, на редкость удачное – то, что в автопилоте был заложен маршрут (надо полагать, единственный, раз машина не предложила никакого выбора, а просто уточнила насчёт «заложенного маршрута») – именно тот, который нужен, и машина не отвезла их в какие-то неведомые края. Надо отметить, неизвестный постчилавег, заблаговременно заложивший маршрут, обладал даром прорицания, по крайней мере, сопоставимым с даром Кассандры.

Стр. 654 Даэман демонстрирует некоторые познания в хирургии, предполагая, что ему ампутировали руку, и даже употребляет специфический термин «фантомные боли».

Стр. 656 «Харман, ты не поверишь, однако я починил ваш соньер». Харман, может, и поверит, а вот у нас есть сомнения. Или вопрос о том, что, собственно, такой этот Одиссей. Может ли быть так, что царь Итаки – ненастоящий? На этой же странице чуть выше он признаётся, что совместно с Сейви участвовал в распространении среди людей пелены для просмотра туринской драмы.

Стр. 660 Даэман рассказывает Аде об Иерусалиме, голубом луче света, в котором заключены девять с лишним тысяч евреев, «что бы сие странное слово не означало». Выпустив в девственно безъеврейный мир такое количество евреев, Даэман очень быстро поймёт, что означает «сие странное слово».

Ну и, собственно, один из главных вопросов, оставленных автором пока без ответа: настоящая ли осада Трои? Если да, то квитирование – это переброска не только в пространстве, но и во времени (нам ведь указывают, например, на стр. 661, что речь идёт именно о прошлом – 1200г. до н.э.). А если предположить, просто предположить, что всё-таки нет, то кто тогда такие - все эти лже-греки и лже-троянцы? Перевоплотившиеся постлюди? И где в таком случае происходит осада лже-Трои? Ведь на месте Средиземного моря нынче Средиземный бассейн. Этот вариант объяснял бы и всеобщее увлечение «туринской драмой» - тогда получалось бы, что постлюди для развлечения людей старого типа (ну, и для собственного развлечения тоже) устроили этакое феерическое шоу, в котором сами исполняют роли богов-олимпийцев. Однако Одиссей опровергает подобные предположения в самом конце книги, признаваясь, что распространение пелены – его с Сейви работа.

Предполагаемое местонахождение Трои можно посмотреть здесь.
Пофтыкать всякие картинки, официально считающиеся руинами Трои, можно тут.
А почитать про сам легендарный город на Википедии, опять-таки.

Забавно, но когда я подбирал эпиграф к тексту, то перелистывал книгу в надежде увидеть подходящую фразу. Нашёл её, но, поленившись набирать несколько строк, набил первые слова в строку поиска на Яндексе, понадеявшись найти весь интересующий меня отрывок, и выловил интересный обзор книги.
Кстати, в статье автор объясняет, что часть ошибок допущена переводчицей книги Юлией Моисеенко. Гора с плеч.
Плюнуть в лицо переводчице легко можно т
ут.

Желающие ознакомиться с классической поэмой Гомера «Илиада» (в переводе Н. И. Гнедича) могут сделать это.
Просветиться о Троянской войне можно на Википедии.

В завершение сообщу, что роман удостоился премии Locus Award, 2004 // Роман НФ (SF Novel).

Ладно, посмотрим, чем там всё закончилось. (Бегу покупать вторую часть, «Олимп»).
На этом откланиваюсь.
Искренне ваш,
Уникальный, блять, Факер.
(И перестаньте, наконец, твердить, что «Гиперион» был лучше»». Это и так очевидно).

ПС Имя друга Ахилла – Антилох - ясно свидетельствует, что лохов не любили даже в доисторические времена.

Tweet