В мире так много детей, рожденных без любви…


Оранжерея

Ранним утром, в примыкавшую к учебному корпусу школьную оранжерею Станции торопливо вошел четырнадцатилетний юноша: в черном подпоясанном одеянии до пола, в сандалиях на босу ногу; не отличающийся от других ни одеждой, ни физическим развитием, но единственно рыжий во всей школе.
− Что за нелепость?! Они всегда цвели… − бубнил он, помня отрывки кошмарного сна, будто засохли яблони и вместо бело-розовых цветов на ветвях мотаются клочки бумажек с непонятной надписью: «Sterílis».
Ища глазами короткий путь, юноша, свернув по каменной дорожке вправо, миновал пальмы с разлапистыми и веерными листьями, вышел на открытое место и, вздохнув с облегчением, улыбнулся.
Не подходя к цветущим яблоням, что купались в лучах утреннего солнца, он снова порадовался их неизменной красоте и, успокоившись, размеренным шагом направился к излюбленной лавочке. Бесшумно идя по дорожке задрав голову, он окидывал взглядом стометровые своды купола оранжереи, под которым нашли приют растения, уцелевшие после ядерной катастрофы четырнадцать лет назад, и где благодаря матовости стекол не было видно уродливости внешнего мира...
− Роб, ты здесь? − позвал его со стороны входа в оранжерею мужской голос. Юноша остановился, обернулся на звук. − Май сказал, ты пошел сюда. Где ты?
− Я здесь, − ответил Роб, узнав хриплый голос учителя биологии, и направился к выходу, минуя бамбуковые заросли.
− А, вот ты где… − на встречу ему шел лысый мужчина лет сорока, одетый как все, и держащий руки в карманах. − Я тебя везде ищу… Ты почему не в постели?
− Мне уже лучше, − неуверенно ответил Роб, − Просто не спится.
Учитель правой рукой коснулся лба воспитанника, проверяя, есть ли температура, и, когда убедился, что нет, строгие черты его лица смягчились. Он положил левую руку ему на плечо, и Роб заметил, как из учительского кармана выпала на траву бумажка:
− У вас выпала… − недоговорив, он подобрал её и прочел написанное в ней, сам того не желая. Отдавая её спохватившемуся учителю, Роб почувствовал слабость в ногах и легкое головокружение.
Учитель заметил внезапную бледность его лица:
− Ты в порядке? − и когда Роб пошатнулся, подхватил его под руку. − Ты еще слаб, тебе необходимо вернуться в постель. − Он помог ему дойти до больничного корпуса и вызвал доктора.

Операция

Роб удивился, что не помнит, как, находясь только что на больничной койке, снова оказался в оранжерее, неподалеку от цветущих яблоневых деревьев залитых солнцем.
Он почувствовал необычный аромат: свежий и тончайший с легкими медовыми нотками; и, осматриваясь, чтобы понять его источник, обратил внимание на необычный звук, похожий на гул в генераторном блоке оранжереи. Одно странно: в этом месте его никогда не было.
Роб наугад пошел к цветущему саду, и манящий звук непонятного происхождения усиливался. Войдя в сливочно-розовые облака деревьев, Роб погрузился в опьяненное состояние: он по наитию тянется к одной из веток, касается кончиком носа нежных цветочных лепестков и, открыв для себя источник аромата, глубоко вдыхает его, но не может им надышаться... Открыв глаза, он видит, как всюду кружатся маленькие существа... их так много… Они садятся на цветок, должно быть, вдыхая его аромат, так же как он, Роб, и улетают к следующему, и так до бесконечности…
  У яблони поодаль Роб заметил не знакомого мужчину: высокого, хорошо сложенного, в странной цветной одежде: облегающей ноги и наполовину скрывающей руки. Мужчина ему улыбнулся, сорвал с дерева яблоко и протянул его:
− Возьми!

− Смотрите, кажется, Роб приходит в себя, − доносятся до него голоса, нечеткие, словно издалека. − Скорее, бегите за доктором!
В пугающей неизвестности происходящего вокруг, он чувствует всем телом звуки чьих-то быстрых шагов, щурится от дневного света, пытается укрыться рукой от приближающихся к лицу размытых пятен смутно напоминающих чьи-то лица, но не в силах пошевелиться.
− Доктор, − отдаются в его голове голоса. − Доктор идет…
− Дайте пройти. Разойдитесь по своим койкам, − настоятельно рекомендовал голос, ослушаться который не мелькнет даже мысли. − Ему необходимо больше воздуха.
Роб только почувствовал запах лекарств, как подошедший к его постели, уверенно взяв его запястье в свою крепкую руку, проверил пульс, быстро задрал на нем нательную рубаху и прослушал легкие, посветил в глаза фонариком, поочередно отводя верхние веки, и сунув в рот холодную металлическую палочку, осмотрел полость рта. 
− Роб, это доктор. Ты слышишь меня, Роб? − говорил тот, быстро щелкая пальцами перед его лицом. 
Из-за слабости в теле и сухости во рту Роб не ответил, лишь приоткрыл глаза.
− Болезнь обострилась, но я знал, ты справишься, − продолжал доктор, довольный, что жизнь пациента не в опасности. − В тебе течет отличная кровь! Теперь ты пойдешь на поправку. Кто-нибудь, дайте ему воды.
− Сколько я спал? − обессиленным голосом спросил Роб.
− Почти трое суток, − ответил доктор, поправляя его одеяло. − А теперь ни слова, тебе необходим отдых.

Яблоко

Не чувствуя более жара и немного окрепнув телом, Роб приподнялся на подушке и заметил лежавшее на прикроватной тумбочке яблоко, похожее как две капли воды на яблоко из сна: золотистое, с листиками на ножке, непохожее на те, что дают в столовой.
Прогоняя внезапно начавшееся видение, Роб сильно зажмурился и приоткрывал глаза медленно, словно играя с видением в прятки. Это не помогло, он больно ущипнул себя, но яблоко так и не исчезло. Не понимая, как оно здесь оказалось, Роб осмотрелся, но вокруг никого не было. Он вспомнил призыв мужчины из сна… и, чувствуя знакомый фруктовый аромат, решил, что если возьмет яблоко со своей тумбочки, его не упрекнут.
Роб не заметил, как расправился с яблоком и, вытирая рукавом рот и, соображая, куда деть огрызок, посмотрел по сторонам. Подходящих вариантов не было, и недолго думая, спрятал огрызок в карман своей одежды, лежащей на стуле рядом с кроватью.

Провалявшись в постели еще полчаса, ему это порядком надоело и, чувствуя необычный прилив сил, Роб решил сходить в оранжерею.
На дверях в неё он заметил табличку с надписью: «Закрыто. Подготовка к «Новому Дню» и вспомнил, что праздник через два дня. Не смотря на запрет, Роб вошел в оранжерею и направился к яблоням.
Подойдя к цветущим деревьям, он, закрыв глаза, надеялся уловить знакомые нотки пьянящего аромата, услышать в царящей тишине оранжереи знакомый гул, но его попытки оказались бесплодными, и мелькнула странная мысль, что на этих деревьях он никогда не видел яблок.
− Молодой человек, что вы здесь делаете? − отвлек его незаметно подошедший старичок: сутулый, в широкополой шляпе. − Там же висит вывеска...
− Дверь была открыта, − оправдывался Роб застигнутый врасплох. 
− Вечно вы, молодые, суете нос, куда не следует! Пришли посмотреть на сюрприз? − допытывался садовник, недоверчиво прищурившись и поглаживая, свою длинную жиденькую бородку.
− Сюрприз? − переспросил Роб, не понимая, о чем речь.
− А… − махнул рукой садовник. − Чего с вас взять? Уходите, пока я не сообщил руководству!
Не желая перечить и злить старика, Роб поблагодарил его и скорым шагом направился к выходу.

Праздник

В классе математики, где среди малейшего скрипа мебели и шороха тетрадных листков учитель выводил на доске мелом формулу, Май тихо обратился к соседу по парте:
− Как думаешь, что там, в оранжерее?
− Откуда я знаю? − прошептал Роб, выждав, пока учитель снова отвернется к доске.
Преподаватель слышал, о чем они говорят, и кого-то другого он бы обязательно одернул, но Роб был лидером в глазах учеников, одаренным с рождения, на него возлагались большие надежды и ему прощались мелкие шалости.
− Ты же там был… − допытывался Май, прячась за спинами впереди сидящих учеников.
Дали звонок с урока.
− Задержитесь, − сказал преподаватель. − Руководство школы просило сообщить, чтобы в шесть вечера все собрались у оранжереи. Теперь, все свободны…
Ученики вскакивали с мест, и самые любопытные облепили Роба со всех сторон:
− Роб, ты видел, видел, что там?
− Нет, − ответил Роб, спокойно складывая учебники в портфель.
− Ты же ходил туда… − сказал с улыбкой кто-то из парней. − Цену себе набиваешь?
− Говорю же, я не знаю что там.
− Да что вы к нему прицепились?! − раздался рядом с толпой чей-то надменный голосок. И все посмотрели в сторону окна, на светлую девчонку с остреньким носиком и маленькими бантиками, вплетенными в длинные жиденькие косички. В классе её считали сплетницей, и очень быстро за ней закрепилось прозвище «Язва».
Видя, что ей удалось привлечь к себе внимание, она спрыгнула с подоконника и, с деловым видом, скрестив на груди руки, направилась к ним:
− Ни чего он не знает, − заявила она, не сводя с него взгляда, будто змея с жертвы. − Он туда не за этим ходил... − упивалась она вниманием одноклассников. − Правда, Роб? − Любопытные взгляды переключились на него. Смутившись, он не ответил, подумав лишь, откуда она узнала об этом.
Май заметил, что Роб покраснел:
− Слышь, Язва, исчезни! − и отстранил её.
Другие, опомнившись, его поддержали:
− Правильно! − говорили они, выталкивая её из круга.
− Чего её слушать?! 
Когда от язвы избавились, разговор приобрел изначальный характер.
− Мальчики, − произнесла нравившаяся всем без исключения парням девчонка. − Мне кажется, там посадили новые цветы и растения...
− Откуда им взяться? − заявил один из парней, указав в сторону окна. − Там одни руины…
− Можно подумать, ты был там... − не сдавалась девчонка.
− А я слышал, генератор устарел… − предположил третий. − Наверняка установят новую систему электроснабжения, солнечные батареи. Я про них в журнале читал.
− Роб, а ты что скажешь? − поинтересовалась девчонка.
Все это время он думал только об одном: здорово, если у цветущих яблонь появится аромат, и на деревьях вырастут плоды; но, понимая, что его фантазии покажутся одноклассникам смешными, ушел от ответа:
− Да, все равно…

В назначенное время ученики школы и преподаватели собрались у оранжереи. Над её входом висел огромный плакат с надписью красным: «С праздником! С «Новым Днем!»
В торжественной обстановке среди гомона собравшихся любопытных школьников раздался голос учителя биологии:
− Пожалуйста, тишина! − обращая на себя внимание, он поднял руку, дожидаясь, пока его просьба дойдет до самых болтливых. − Слово предоставляется директору школы, уважаемой Маргарите Павловне.
Из громкоговорителей прозвучала коротенькая торжественная музыка и к микрофону подошла представительная женщина с черным волосом на голове, уложенным улиткой:
− Сегодня великий день! − сказала она, окидывая жизнеутверждающим взглядом присутствующих. − Великий для всех нас, выживших после катастрофы! − Её поддержали громкими аплодисментами, она выдержала паузу и продолжила. − Здесь, − указала она в сторону оранжереи, − мы сохранили для новых поколений частичку прежнего мира. Но сегодня, в этот торжественный день, мы приготовили еще один сюрприз… Нечто необычное, что изменит ваше представление о красоте и величии бездумно разрушенного мира... Помните, будущее зависит от каждого из вас! С праздником! − закончила она речь под бурные аплодисменты. И все дружно направились в оранжерею.
Роб не хотел толкаться со всеми и шел одним из последних. Заметив, что идущие впереди не остановились у цветущих яблонь, он с досадой подумал, что его надежды оказались напрасными. Если это не то,… что может быть прекраснее?
Наконец, они подошли к мраморному постаменту с подсвечиваемой витриной.
− Позвольте представить! − сказал учитель биологии. − Единственно сохранившийся экземпляр из семейства птиц, - павлин. 
Ученики облепили витрину со всех сторон, чтобы изучить золотистую птицу досконально. Довольно крупная, с большими лапами, с хохолком на голове и необычно длинным хвостом, она величественно сидела не высоко от пола на золотистой ветке с яблоком, не реагируя на возгласы и суету за стеклом.
Вдруг внутри подставки послышалось какое-то гудение...
− Смотрите, смотрите! − восторженно закричал кто-то.
Птица медленно распустила хвост веером, грациозно подняла голову и, поворачивая ею по сторонам, отрывисто прокричала несколько раз. Не веря в происходящее, ученики застыли на месте; в оранжерее были другие птицы, но они не двигались и не издавали звуков.
Май, как и остальные, наблюдал за происходящим во все глаза, ему хотелось открыть стеклянную витрину, прикоснуться к этому чуду, и если бы не надпись на подставке: «Руками не трогать», от птицы давно бы ничего не осталось.
Роб поражен павлином не меньше, но его более занимало золотистое яблоко, висящее на ветке сейчас, в реальности… И как это могло присниться ему, если он не видел мира до катастрофы?
− Прошу внимания! − сказал учитель биологии, посмотрев на стрелки наручных часов. − Ужин через двадцать минут. Попрошу всех на выход…
«Sterílis»

Вечером, лежа в постели, борясь со сном, Роб читал книгу: «Легенды о царе Мидасе», - домашнее задание к уроку по литературе, - но, чувствуя бессилие перед вязкостью сна, отложил книгу в сторону... 
… в оранжерее у постамента с птицей стоял пузатенький низенький старичок, похожий лицом на садовника, но по атласной чалме с павлиньим пером и длинному цветастому балахону Роб узнал в нём царя Мидаса.
− Что же я наделал! − горевал тот, схватившись за голову. − Мой прекрасный яблоневый сад… О птица! Я погубил и тебя…, величайший цветок моей оранжереи!
Роб посмотрел на витрину с павлином и заметил внизу стекла надпись: «Sterílis».
− Пощади! − взмолился царь, падая на колени. − Сними свои чары...
Роб снял крышку витрины и… О, чудо! Ожив, птица полетела...

«Странный сон…» − решил Роб. Не давало покоя слово, значение которого ему не известно, он видел его не только во сне, но и тогда, в оранжерее, на бумажке, выпавшей из кармана учителя биологии.
Роб посмотрел на часы: до первого урока у него в запасе более двух часов. Стараясь не разбудить одноклассников, он быстро оделся и направился в библиотеку, где, обложившись иностранными словарями, выискивал нужное слово…
− Вот оно… − прошептал он и, убедившись, что за ним не наблюдают, читал про себя: − «От лат. sterílis - бесплодный, непроизводящий». − Нашел в словаре: «бесплодный». − «Неплодоносящий (о растениях)». − И лишь теперь осознавая логическую цепочку последних событий, Роб оторвался от листа.
Он вышел из библиотеки и направился в оранжерею, где равнодушно прошел мимо цветущих яблонь, и, подобрав подол одежды, присел на излюбленную лавочку.
Впервые за четырнадцать лет он с тревогой наблюдал за шумным потоком кристально чистой воды, падавшим с десятиметровой каменистой насыпи, обросшей мхом и орхидеями; вода, разбиваясь о камни, делилась на множество ручейков и, журча, устремлялась к глади большого пруда, заросшего вечно цветущими лилиями и кувшинками, где, в тропической тишине оранжереи, нарушаемой лишь течением воды, было что-то странное.


Сочинение

− Здравствуйте, − сказала вошедшая в класс учительница литературы. − Присаживайтесь. Сегодня пишем сочинение на свободную тему. У вас, − она посмотрела на часы, − сорок минут. Приступайте.
Роб знал, о чём напишет, схватил ручку и судорожно начал с названия: «Связь сна и реальности».
Закончив сочинение, он поставил точку, и выбежал из класса.

− Посмотрите, что написал Роб! − сказала учительница литературы, входя в кабинет директора. − Он делает значительные успехи!
Маргарита Павловна пробежала по тексту глазами, отложила листы в сторону и предложила учителю присесть:
− Что ж, пока все идет по плану, − согласилась директор. − Если мы будем осторожны и предусмотрительны, эксперимент завершиться раньше срока.
В кабинет постучали. Маргарита Павловна предусмотрительно убрала сочинение в ящик письменного стола и разрешила войти. Дверь приоткрылась, и порог кабинета нерешительно переступил садовник в грязных ботинках:
− День добрый! − сказал он, снимая шляпу. − Простите, старика, в рабочей одежде я.
− Присядете?
− Наслежу еще… − замялся тот.
− Вы по какому вопросу?
− Сколько работаю, но такого на своем веку не видал! − возмущался он. − Чтоб так, да средь бела дня, бесчинства устраивать…
− Объясните по порядку, − перебила его отступления директор.
− Иду я, значит, по оранжерее... Смотрю, а один из учеников витрину с птахой ломает. Окликаю, а он, будто не слышит! Хватает, её, бескрылую, да подбросить хочет... Подбегаю я, значит, и за ухо его… «Что ж ты, − говорю, − делаешь-то, сорванец этакий!» Хорошо, птаха тяжелая оказалась, а то разломал бы!
Директор и учитель литературы многозначительно переглянулись:
− И где этот ученик? − спросила Маргарита Павловна.
− Где ж ему быть? За дверью, ухо трёт. 
− Пусть войдет, − распорядилась директор.
На пороге появился Роб, с виновато опущенной головой.
− Что произошло? − спросили его.
− Я хотел её выпустить, − ответил он, избегая встречных взглядов старших. − Она же во сне летала, − и на его глазах появились слезы.
− Маргарита Павловна, − обратилась к ней учитель литературы, − вы позволите, я поговорю с ним, когда он успокоится?
Директор сурово посмотрела на Роба и подыграла учителю:
− Идите…
Когда из кабинета все вышли, Маргарита Павловна, размышляя, ритмично стуча по столу карандашом, скользила по нему пальцами словно нанизывая мысли одну за другой… Наконец, откинувшись на спинку кресла, она подняла трубку телефона:
− Найдите Мая. Пусть срочно зайдет.
Минут через пять в дверь робко постучали, она приотворилась, и в кабинет заглянул Май.
− Проходи, присаживайся, − Маргарита Павловна указала на стул у журнального столика, и присела рядом с ним. − Май, ты, наверное, замечал, что в последнее время Роб изменился: странно ведет себя, все больше молчит. Доктор говорит, это последствия перенесенной болезни… − она коснулась руки Мая и вкрадчиво посмотрела ему в глаза. − Уверена, ты, как и все мы, обеспокоен состоянием Роба?
− Да, − задумчиво ответил Май.
− Мы хотим ему помочь, но без тебя нам не справиться. Роб доверяет тебе, пожалуйста, будь к нему внимательнее. Возможно, ему снятся кошмары, или просто плохое самочувствие, нам важно знать всё. Ты поможешь?
− Конечно, − согласился Май не раздумывая.
И довольная разговором, Маргарита Павловна убрала свою руку:
− Вот и хорошо, − заключила она. − И, пожалуйста, сохрани этот разговор в тайне.

Втроем

Идя мимо яблоневого сада, Роб услышал еле доносившиеся голоса и смех, и, не удержался от любопытства посмотреть, кто бы это мог быть. Подойдя ближе, он почувствовал свежий и тончайший с легкими медовыми нотками аромат, который так долго искал, по которому так соскучился. И от переполняющего его чувства радости, не помня себя от счастья и часто дыша, Роб устремился в гущу сада.
Только сейчас, чуть насладившись ароматом, он обратил внимание на приближающиеся с каждым шагом голоса и заметил в дымке цветущих яблонь еле различимые силуэты. Сделал несколько шагов и увидел, что на качелях катаются двое взрослых; они смеются, ликуют. Мужчина показался знакомым, он когда-то угощал яблоком... Вместе с ним босоногая женщина с рыжими пышными разлетающимися на ветру волосами, в простом летнем платье… Кажется, он знал их всегда.
Она обернулась к нему и соскочила с качелей с возгласом:
− Пойдем кататься, это так весело, Роб!
И с чувством невесомости, от которого голова кругом, и сердце заходится так, будто вот-вот выскочит из груди, и тысячи солнечных искр в зеленой кроне деревьев… они были вместе, втроем!

− Роб, проснись, − шептал Май, тряся его за плечо, пока тот не очнулся. − Что с тобой? Ты во сне ворочался, кричал что-то… Тебя мучают кошмары!?
− Что? − сказал спросони Роб, все еще не понимая происходящего. − С чего ты взял? − злился он, что его так не вовремя разбудили.
− Ты не здоров?! − допытывался Май.
− Отстань! − сорвался Роб и, опомнившись, что еще все спят, посмотрел по сторонам. Видя, что Май обиженно направился к своей кровати, он схватил его за руку. − Присядь, − прошептал он и, понимая, что был груб, в знак примирения рассказал свой сон... − Так что, как видишь, я вполне здоров, − успокаивал он Мая. − Тебе ведь снятся сны? Что же в том не нормального?!
Май, потупив взгляд, не ответил:
− Мне кажется, или ты что-то не договариваешь? − спросил Роб.
− Да нет… тебе показалось.
Роб протянул ему руку:
− Тогда, - мир?
− Мир.

Шпион

− А, это ты, − поприветствовала Маргарита Павловна вошедшего в кабинет ученика, − проходи, располагайся…
Май присел за журнальный столик.
− Как твои дела? Как Роб?
− Я потому и пришел, − ответил Май, сосредоточившись на безжизненном пространстве за окном. Он пересказал директору сон и добавил: − Таблетки, которые дает ему доктор, Роб не пьет, прячет их под матрац.
− Не расстраивайся, − поддержала его Маргарита Павловна. − Ты все сделал правильно, мы обязательно его вылечим. − Выдержав паузу и с видом, будто только вспомнив, она сказала:
− Мне говорили, тебе нравится павлин. − Только Май услышал о птице, как его глаза загорелись и, заметив это, Маргарита Павловна продолжила: − За стремление помочь другу, я распоряжусь, чтобы павлина поставили в комнату, а с Робом не говори о болезни, не стоит его беспокоить, сообщи мне, если что.
− Конечно, − бездумно согласился Май, в его голове вертелась лишь одна мысль: «Вот бы иметь такую птицу!» Выйдя из кабинета директора, он представлял, как прикасается к ней, просыпается утром от её пения. «Лучшие компьютерные игры в сравнении с этим баловство, игрушки! Они есть у всех, а вот птица… будет только моя!» − Он был уверен, одноклассники лопнут от зависти, будут просить его, Мая, дать им поиграть с птицей. Он почувствовал, что стоит на пороге новых возможностей, и теперь получит все что пожелает.
И главное, он впервые открыто признался себе, что всегда мирился с ролью второго, но теперь Роб ему не нужен, он выйдет из его тени, и все будут любить только его…!

Поначалу было все, как Май и хотел: за установленное время игры с птицей одноклассники несли ему все, что у них было: компьютерные игры, сладости и прочие безделушки, но когда однообразные движения и крики павлина всем надоели, Май потерял к птице всякий интерес.
− Можно я поиграю с птицей? − заглянула в комнату «Язва».
Май подумал, что девчонка издевается над ним, и запулил в неё своим сандалием.
«Язва» отстранилась и спряталась за дверь:
− Ты чего? − дулась она, выглядывая из укрытия. 
− Да у тебя же нет ничего.
− А я секрет знаю, − хвасталась девчонка.
Май подозрительно посмотрел на неё:
− Врешь?
− А вот и нет, а вот и нет, − дразнилась девчонка, заложив руки за спину. − Я сама слышала.
− Что ты слышала?
− Дашь поиграть, - скажу...
− Ладно, выкладывай, − согласился на сделку Май.
Оглядевшись, «Язва» прижалась к его уху и прошептала, что слышала, как директор с доктором говорили о Робе: что он о ком-то тоскует, о его странных снах.
− Так не пойдет! − отстранился Май, решив, что его надувают. − Тоже мне, «секрет»! − передразнил он.
Но «Язва» не отступалась:
− Еще, − прошептала она, − директриса сказала: «Нельзя допустить, чтобы они были втроём!» − И, видя недоверчивое выражение лица Мая, в подтверждение своих слов девчонка кивнула головой и добавила: − Они дверь закрыли, думали я не услышу.
Май отнесся к сказанному с сомнением, но сделка заключена:
− Играй, − разрешил он.

Последний сон

Роб подошел к металлической двери с надписью: «Аварийный выход!» и, видя большой желтый треугольник: «Радиация!», еще раз убедился, что защитный костюм надел правильно. Обеими руками провернул дверное колесо до характерного щелчка, и с усилием открыв дверь, покинул пределы Станции.
Определяясь в выборе направления, он окинул взглядом линию горизонта и, полагаясь на интуицию, пошел к ближайшим городским руинам, примерно в двух километрах от него.
Встречая на пути покореженные панцири ржавых автомобилей, обожженные скелеты деревьев и разлетающийся строительный мусор, Роб постепенно терял веру в существование жизни за пределами Станции. В какой-то момент даже хотел вернуться…
Он посмотрел на непривычно палящее солнце и, не смотря под ноги, споткнулся о торчащую в земле арматуру и упал, ударился головой о землю. Поднимаясь на ноги, он остался доволен, что отделался испугом, и лишь заметив на стекле скафандра трещину, почувствовал тошноту и головокружение…
Очнувшись и услышав незнакомые звуки, Роб увидел над собой зеленую крону сада, где поют и перелетают с ветки на ветку птицы, и подумал, что в раю...
− Я нашла его, он здесь! − услышал он до боли знакомый голос и увидел, как рядом на корточки присела женщина с рыжими волосами. Она сняла с него скафандр, стиснула в объятьях, прикоснулась губами к его щеке, и, любуясь им, сказала: «− Как ты вырос, сынок!» И его лицо утонуло в её пышных приятно щекочущих волосах.
Роб почувствовал со спины, как чьи-то сильные руки помогли ему подняться и, обернувшись, узнал того самого мужчину…

Все просто!

Утром, открыв глаза, Май посмотрел на часы:
− Проспал?! − испугался он, вскочив с постели, и судорожно натягивая штаны, понял, что птица его впервые не разбудила. Не выясняя в чем дело, он схватил портфель и побежал по безлюдному коридору в учебный корпус, где заметил Роба; тот, стоя у окна, всматривался в даль. Май подошел к нему:
− Привет, чего не на уроке?
− А, привет, − протянул Роб, не сводя взгляда с горизонта.
Май посмотрел в окно, и, не увидев ничего для себя нового, сел на подоконник:
− Что разглядываешь?
− Как думаешь, там есть жизнь? − спросил Роб с любопытством.
− Ты о чем? − не понял Май.
− Да так… − ответил Роб, не зная, как объяснить не покидающее чувство беспокойства. − Пойдем в класс.

Возвращаясь после уроков, Май увидел, что садовник выносит из комнаты птицу.
− А павлин-то заболел, − позлорадствовала, проходившая мимо «Язва» и скрылась, пока Май не обвинил её в том.
Но его сейчас больше беспокоили мысли Роба о жизни за пределами Станции, как еще объяснить, что птицу спасли именно там, среди руин? Маю захотелось поделиться своими мыслями с Робом. Он нашел его сидящим у окна и бесцельно уставившимся в одну точку.
− Я должен тебе сказать, − начал он не смело. − Директор знает о людях из твоего сна, но я не понимаю, почему она не хочет, чтобы ты был вместе с ними. Ведь они не существуют?!...
Все это время Роб смотрел в окно, будто решая какую-то головоломку, и с каждой секундой его взгляд становился более осмысленным, и в уголках губ зарождалась улыбка:
− Ну, конечно! − воскликнул он с огоньком в глазах, поняв значение последнего сна. − Как я раньше не догадался!
− Догадался? − переспросил Май, надеясь на объяснения.
− Все просто! Все очень просто! − радовался Роб открытию. − Прости, но сейчас мне нужно бежать!

Разговор с Робом не давал Маю покоя. Он не видел друга до вечера и сейчас, сидя за ужином в столовой, он смотрел на пустой стул, надеясь, что сгоряча Роб не наделает глупостей.

Пробуждение

Роб медленно открыл глаза и увидел на прикроватной тумбочке яблоки с листиками на ножке и стеклянную вазу с полевыми цветами, а за открытым настежь окном - залитые солнцем деревья.
Приподнимаясь в постели, он заметил, что проводами подключен к странному оборудованию, заполнявшему большую часть больничной палаты, и попытался вспомнить, что с ним произошло… Обрывки мыслей привели его к аварийному выходу на Станции… кажется, его ударило током… и больше - ничего, провал.
Роб обратил внимание на скрипнувшую дверь; она приотворилась, вошли два человека в кипельно-белых халатах.
− Здравствуй, сынок, − улыбнулась рыжеволосая женщина, погладив его по голове, и Роб не отстранился, ему было приятно. Она посмотрела на рядом стоящего мужчину и добавила: − Мы с твоим папой так давно тебя не видели…
Мужчина подошел ближе, пожал ему руку и указал на яблоки:
− Уже пробовал? Они с нашего сада, твоя мама сама их собирала.
− Что со мной? − спросил Роб, не понимая, почему эти женщина и мужчина это его «мама» и «папа».
− Все хорошо, − поспешила успокоить женщина. − Мы с папой - ученые. Все эти четырнадцать лет мы наблюдали за твоими успехами, неудачами и в трудную минуту старались помочь тебе. Ты не такой как твои одноклассники, в тебе течет кровь любящих родителей, и мы гордимся тобой! Ты - неопровержимое доказательство того, что без чувства любви дети теряют главное - здоровое семечко.
− Что ж, − сказал мужчина. − Думаю, пришло время посадить семечко от яблока. Оно у тебя?
Роб вспомнил про огрызок от яблока, что бездумно спрятал когда-то в больнице. Пошарил по карманам одежды, висящей на стуле рядом с кроватью, и не найдя его, с чувством стыда, проснулся. 
________________________

Эпилог

Роб выключил трезвонящую птицу-будильник и открыл глаза с радостной мыслью, что сегодня, впервые за долгое время, его бесконечно занятые родители нашли время исполнить его желание - посадить всей семьей яблоню.
В комнату постучали:
− Сынок, вставай, − услышал он мамин голос. − Мы с папой ждем тебя в саду.
− Я сейчас! − ответил Роб, радуясь, что это не сон, что они втроем, вместе. И вскочив с кровати, побежал к цветущему саду.



______________________________________
От автора:

Буду рад отзывам и предложениям.
Тел. +7-920-240-85-88
Email: EduardWangolow@yandex.ru

Tweet