Этот ресурс создан для настоящих падонков. Те, кому не нравятся слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй. Остальные пруцца!
ЯЩИК ПАНДОРЫ
А у нас всё отлично,
У тебя и у меня,
Просто ты — девушка-привычка.
Девушка-привычка — это я!
Г.Сукачев
Дима словно был рожден для того, чтобы вобрать в себя все вредные привычки, какие только есть на этом свете. Он курил, пил, ругался матом, принимал наркотики, смотрел сериалы по ТВ и делил постель с кем попало, а когда было не с кем — занимался онанизмом. Дима считал, что образ жизни не выбирают, — он сам выбирает нас. Жить ему с этим было не то чтобы не в тягость, но терпимо.
Однако всему когда-то приходит конец, и вот однажды седенькая врачиха из районной поликлиники, полистав его историю болезни, с удовлетворением констатировала, что такими темпами Дима скоро превратится в полную развалину.
— Вот до чего вас, молодой человек, довела неумеренность, — сказала она, надменно утопив подбородок в складках дряблой шеи. — Курите ведь? Да и выпиваете. Ну, дело ваше. Дело молодое…
Давая понять, что аудиенция закончена, она выудила из стола очередную папку и уткнула туда нос. Дима молчал, разглядывая набор карандашей в стаканчике и одинокий, затесавшийся в их компанию исцарапанный шпатель. Тут же рядом на столе у врачихи стояло фото её двоих детей — таких же жирных и довольных собой, как их мамаша. Дима подавил неуместный смешок, раскрыв рот рукой. Вышло что-то похожее на кашель. Врачиха дернулась.
— У меня всё, — буркнула она, на секунду вынырнув из папки. — Делайте выводы. Утренний кашель в вашем возрасте — это уже не шутки.
— Спасибо, — неопределенно сказал Дима, покидая кабинет.
Как человек слабовольный, он всегда и во всем привык винить посторонних людей. Но тут и правда случай был особый. Дима давно уже вырос из наивных тинейджеров, не способных оценивать последствия тех или иных поступков. Ему было 28, и какую-никакую голову на плечах он имел. Однако получалось так, что каждый раз, начиная новую жизнь, он оставлял себе кое-что от жизни прежней. С некоторыми вещами Дима просто не в силах был расстаться. И не расставался, засоряя организм год от года все сильнее.
«Раб привычки» — с отвращением говорили о нем родные и знакомые.
Да, это было так. Но то, что другие считали собиранием бесполезного мусора, для Димы было собственным вариантом альбома с фотографиями. Неясно, виновато ли здесь какое-то скрытое душевное уродство, или ему просто не везло в жизни, но девушки к нему приходили и уходили… и от них оставались привычки.
Подобно Плюшкину, Дима складировал в тайниках своей души памятные остатки, что были неразрывно связаны для него с понятием любви. Годы текли, а он с ослиным упрямством, постепенно перешедшим в слепую безнадежность, все продолжал нести на себе этот постоянно растущий груз несбывшихся надежд. Сопротивляться у него не было ни сил, ни желания. Потому Дима находил утешение (ведь кто ищет — тот всегда найдет) в песне неизвестного ему автора, слышанной как-то у приятеля в гостях: «Мне бы осесть на самое дно и задохнуться в собственном смраде. Я б изменился, но есть одно но, только одно — чего ради?»
Именно вот это «чего ради» и наполняло Диму пассивностью весь последний год, за который он не потрудился назначить свидание ни одной девушке. Инстинкт продолжения рода он по-прежнему удовлетворял кое-как и с кем придется, мысль же о чем-то постоянном после всех прошлых неудач его просто бесила. Слова о спасительной силе любви Дима с некоторых пор воспринимал скептически. Зачем ему еще одно клеймо? Уж пусть лучше все будет так, как есть…
Но этим утром Дима наконец осознал, что если не предпримет чего-то серьезного, привычки однажды прикончат его.
«Это всё равно, что умереть от любви, — рассуждал он, сидя на скамье в городском парке, — но только к кому? Как глупо...»
Со своей последней девушкой, подсадившей его на «кислоту», они расстались больше года назад. Впрочем, «расстались» — слово лживое… Она его просто бросила, как бросали остальные — бездумно и легко, даже не потрудившись найти какую-нибудь подходящую причину, которая своей универсальностью могла бы удовлетворить обоих.
Не склонный к самокопаниям Дима в очередной раз спихнул всё на влияние фатума, и только поэтому не заработал себе комплекс неполноценности, хотя временами, будем справедливы, его и посещали мысли на данную тему. После взбалмошной, до предела истрепавшей его мозги Марины он совсем перестал кем-либо интересоваться, и предоставленные самим себе привычки провели чудесные 13 месяцев, доедая то, что от него осталось.
Сейчас, глядя на свое изможденное отражение в луже, Дима понимал, насколько высушил и почти убил его этот бесплодный год, как мало жизненной энергии сумела сохранить в себе бренная телесная оболочка в несбыточной погоне за призраками прошлого.
При всей своей беспечности Дима не был дураком или солипсистом: он прекрасно сознавал, что слаб характером. В конце концов, именно эта врожденная черта не давала ему обрести своего места в жизни, волокла через усеянное граблями поле и толкала в объятия новых и новых женщин. Он всерьез считал каждую из них неповторимой… Но в то же время каждая Димина девушка, подобно брякающей на груди медали, имела свою оборотную сторону, на которой можно было ставить штамп. Словно аптекарские бутылочки, выстроились они в ряд на полках его памяти, привлекая взгляд загадочными названиями и переводом на этикетах: Вера (секс), Оля (курение), Таня (пьянство), Катя (ругательства), Соня (страсть к дурацким сериалам), Лена (попса), Нина (женские детективы), Вика (кофе), Марина (тяжелые наркотики).
Теперь Дима видел эти бутылочки воочию и осознавал, что всё последнее время прикладывался к ним, хотя чудесное содержимое скисло и выветрилось из-под неплотно пригнанных пробок ещё тогда, в дни их расставаний, оставив по себе лишь дурманящий осадок с горьким привкусом неудачи.
И как только он осознал это, в нем появилась надежда на выход из тоннеля. Пускай время, когда Дима обещал себе «с понедельника начать новую жизнь», безвозвратно ушло — все же, вставая со скамейки, он уже не был прежним Димой.
— Я избавлюсь от вас раз и навсегда, — сказал он.
Сделал шаг — и вздрогнул от внезапного грохота. Как будто само небо протестовало против первого в его жизни самостоятельного решения. Потом рассмеялся: всего лишь пушка ударила на набережной, как бывало в полдень каждое воскресенье...
Дима бросил окурок в лужу, отдал опустевшие пивные бутылки старушке со звякающей авоськой и отправился домой — наводить порядок.
* * *
Дом в частном секторе, заляпанный кофе клеенчатый полосатый стол летней кухни. Вокруг окурки, кассеты, книжки в мягкой обложке и вовсе без оной, россыпи мятых страниц, не удержавшихся в дрянном типографском клею. Привычки метастазами расползлись по всему дому, но в спальне, несомненно, они свили настоящее гнездо. Дима даже подумал на момент, не проще ли будет взорвать все к чертям, но разум возобладал над ленью — жить ему еще где-то было нужно.
Засучив рукава, Дима три часа загружал пакеты пустыми бутылками, опустошал этажерки, ломал кассеты с порнухой и выгребал из-под кровати побуревшие изнутри шприцы. Трудней всего дело обстояло с сигаретными пачками: года три назад, когда Диме надоело их выбрасывать, он придумал оклеивать ими стены. Сейчас свободное место осталось только на потолке. Вгоняя пальцы в картонные зазоры, Дима отрывал двух-, а местами трехслойные панели вместе с обоями, дивясь тому, как комната увеличивает свой объем прямо на глазах.
Битва с хаосом увенчалась убедительной победой человеческого гения: зловещие метастазы были вырваны с корнем и неровной ломаной грудой свалены за домой в центре огорода, давно захиревшего и превратившегося в импровизированный сорнячный газон. Содрав с худого торса пропотевшую футболку, Дима вытер рукой лоб и с аккуратностью чуткого садовода полил из канистры разноцветные трупы сжиравших его кровососов.
Покурил, вдыхая запахи бензина. Отсел, чтобы не обожгло, и прицельно щелкнул «бычком», словно спуская курок. Пыхнуло, облизнулось желтым, и пламя обняло холмик, разлилось огненной водой, вцепилось колючим ртом в чернеющих, кричащих в агонии Чейза, Чандлера, Дашкову, Маринину, задушило и прикончило Кивинова, поглотило «Руки вверх», «Иванушек» и «Стрелок». Дима неотрывно смотрел на то, как пузырятся, текут и оплывают ручейками горящего пластика видеозаписи «Тропиканки», «Друзей», «Беверли-Хиллз», и — о боже — любимого «Коломбо», расползаются воском «Секретные материалы», «День рождения Буржуя», «Менты» и «Бригада».
Пивные баклажки опали, смешавшись с останками шприцев, кофейные банки обнажили закопченную жестяную суть; панели из пачек «Мальборо», «Бонд» и «LM» трухлявели и рассыпались картонными «Титаниками», над которыми испуганными чайками вились тлеющие страницы.
Это был момент неописуемого триумфа. Дима не стал танцевать вокруг кострища, хотя, будь он пьяным, непременно сделал бы это. В какой-то момент он осознал, что стоит у самого огня со скрещенными на груди руками, и огненная лужа лижет носки его ботинок, словно приглашая палача разделить аутодафе вместе с его нечестивыми жертвами.
Охнув, отступил. Стеклянное выражение пропало из его глаз. Вытерев пылающее, раскрасневшееся лицо футболкой, Дима некоторое время смотрел на нее, а потом гадливо, словно дохлую медузу, швырнул в огонь. Никогда, даже в самом страшном сне, он больше не хотел видеть эту ненавистную витиеватую надпись — «Санта-Барбара».
* * *
Потом был здоровый сон. Теплый летний вечер. И долгая, невозможная, феерически несдержанная ночь в клубе «Паприка» — последняя…
Утром, похмелившись самым светлым пивом, какое есть в ларьке (обычно Дима пил только горький и густой, как деготь, «Портер»), закапав красные глаза нафтизином (на этот раз — обычная марихуана, никаких «экстези» или «кислой») и выкурив половину «Капитан Блэк», Дима словил попутку и поехал в пригород.
Разговорчивый улыбчивый водитель доставил его к дверям областной наркологической лечебницы, пожелал удачи и подмигнул. Не оборачиваясь, Дима прошел в старые, давно не крашенные ворота. И внешний мир закрылся за ним на долгих 2 месяца.
* * *
Прошлое подобно трясине. Загляни туда — увидишь себя. Кривое, изменчивое зеркало: молодой, бесшабашный, здоровый. Любимый. Прошлое не хочет умирать, оно тянет щупальца кувшинок, заставляет жевать сладко-горькую тину воспоминаний, глотать зацветшую муть эмоций, давно перебродивших в туберкулезные плевки. Рискни, нырни туда — и заржавленная, но никогда не дремлющая мельница вновь примется лить по капле воду на твою тупую макушку, выжимая крик, отворяя слезные шлюзы, порождая отчаянье и сумасшествие.
Он не сразу перестал грызть мокрую подушку по ночам, сосать напоминающие о сигаретах карандаши, глотать в прерывистой сонной одури кашу из лиц, кадров и песенных строк, шепчущих голосов, настойчивых желаний и отвергнутых соблазнов. Но мало-помалу, научившись закрывать перед прошлым дверь, Дима отоспался и отогнал прочь подбирающееся на кошачьих лапках звериное безумие.
Хуже всего были отходняки — накатываясь, они погружали его в пессимизм, подобно тому, как штормовые волны с головой накрывают уставшего пловца и не дают ему выбраться на берег. Однако и с ними он научился справляться, при первых признаках депрессии хватая красный маркер и выводя на оконном стекле кривые слова: «Теперь или никогда».
Дима повторял эту фразу и ночью, лежа в постели, до тех пор, пока слова не превращались в туманную бессмыслицу, пронизанную далекими искрами, и чистыми, ясный, крепкий сон не заполнял опустевшую голову.
К нему здесь хорошо относились. Дима не удивлялся: за деньги даже бесплатная медицина отворяет невидимые миру ларцы изобилия. Он сам выставил условия: односпальная «камера-одиночка», ни радио, ни книг, ни телевизора, ни сигарет. И, разумеется, никаких женщин. Предвидя бескрайнюю тоску, переходящую в приступы буйства, Дима хотел попросить у завотделения комнату с мягкими стенами, но побоялся, что его сочтут сумасшедшим.
Через полтора месяца он начал ощущать себя счастливым — наконец-то. И, глядя на сыплющий желтеющими листьями заоконный мир, Дима снова радовался солнцу, тучам, одетым в больничные халаты нелепым фигурам, обсевшим парковые скамейки за шахматами, и самим напоминающим потертые шахматные фигурки. Время иначе текло в замкнутом пространстве, и, устав голодать, призраки прошлого отлеплялись, опадали с него, подобно струпьям, медленно блекли; умирали. От скуки он иногда развлекался тем, что расхаживал по палате и представлял, как топчет свое прошлое, выдавливает остатки жизни из ненавистных паразитов, поработивших его душу и тело. Громко топал пятками и издавал победные звуки. Свое настроение в такие моменты Дима мог бы назвать «вдохновенно-поэтическим», хотя никогда в жизни не писал стихов.
Последний струп свалился с души в ночь на 15-е октября. Лежал призрачным слизняком у ног, вяло трепеща и плача. Дима не стал его давить. На него неожиданно снизошла кротость, и чечетка на голом полу показалась ребячеством. Поднявшись с постели, он взял со стола маркер и, щурясь от фонарного света, начертал на чистом от надписей уголке оконного стекла родившиеся внезапно строки:
Саламандра лишилась
хвоста.
Впереди лишь одна
чистота.
Спал, улыбаясь.
* * *
Волшебство свершилось. Гной испарился из душевных сот, и они захлопнулись, запечатались, готовые копить сладкий душистый мед новых впечатлений. Сон принес Диме окончательное отдохновение, наутро он не ощутил ни иссушающего кашля, ни тремора, ни похмельной жажды. И даже рассветное возбуждение не принесло никакой муки, лишь удостоверило, что все системы организма работают нормально.
Выходя на следующий день за ворота наркодиспансера, Дима свернул выписку в тугой кулечек, достал зажигалку и помахал маленьким факелом, словно пионерским флажком. От пения, впрочем, воздержался.
Перемены дали о себе знать сразу. Было так непривычно сидеть в осеннем парке и бросать в лужу листья, а не окурки. Пить молоко, а не портвейн. Улыбаться гуляющим девушкам, а не тоскливо вожделеть их.
День стоял ясный, как запоздалый постскриптум бабьему лету. Облака лениво пихали друг друга в бока, но не набухали злобой, не прорывались плаксивой обиженной капелью. Дима вдыхал полной грудью запахи осени и улыбался. Домой не хотелось абсолютно.
Стыдясь своих джинсов и тертой куртки, выглядевших теперь обносками, Дима сосчитал оставшиеся деньги и прибарахлился на местном базарчике. Потом сидел в парикмахерской, отстраненно наблюдая за растущей на полу кучей волос и иногда пытаясь поймать взгляд молодой парикмахерши. Ее мелькающее в зеркале лицо, скрытый интерес в серых глазах и заигрывающий смех убедили Диму в том, что он изменился не только внутренне. Осознание этого факта обрадовало его, развеяло остатки комплексов и подтолкнуло к последнему штриху — тому действию, которое неосознанно оформлялось в нем все эти дни, но лишь теперь приняло вид законченного решения. В конце концов, он имел полное право на триумф — пусть даже и без почестей.
Расплатившись с девушкой, Дима на всякий случай предпринял еще одну проверку — попросил у нее телефон. С воодушевлением записал цифры на обратной стороне ее визитки («Работает! — ёкало сердце, — всё работает!»), а когда покинул парикмахерскую, незаметно смял картонный прямоугольник и выбросил в кусты. Общение с новыми людьми пока не входило в его планы.
Чистый, подстриженный и благоухающий одеколоном, Дима дошел до таксофона на углу и, скормив ему монету, набрал номер, первым пришедший на ум:
— Але, Лена?.. Але! Мне Лену. Нет?.. Але! Переехала? Что… — Он вздрогнул. — Простите… как это… когда?? Извините, я не знал… Простите…
В глазах замельтешило, как при приближении обморока. Дима с шумом выдохнул.
— О, черт… как же это…
С минуту стоял оглушенный, держа в руке гудящую трубку. Уткнувшись лбом в аппарат. Молчал.
Повесил трубку и отошел. Вернулся. Нашел монету.
— Але, можно Катю? Не смеюсь. Поговорить хочу. Что??? Простите… боже… нет, не знал… Что, и в газетах писали? Не… не читал, простите… не плачьте, прошу вас… ну не плачьте же! Ну простите меня! — не зная, что еще сказать, он бросил трубку на рычаг.
Достал блокнот, полистал. Пальцы противно немели, макаронами вязли в отверстиях наборного диска. Лоб покрылся пленкой испарины. С каждым новым звонком сердце наполняла пустота, ощущение какой-то чудовищной ирреальности происшедшего.
Девять звонков — как девять пуль. Бах, бах. Только успевай вычеркивать. Лишь у Веры оказалось занято, а жила она одна, — значит, можно было перезвонить. Но обнадеживающе короткие гудки уже не играли почти никакой роли в открывшейся перед Димой ужасной картине.
Каким-то образом он умудрился убить их всех — вместе со своими привычками... Медленно и планомерно сгноил, задавил, уничтожил, лишил энергии, остановил сердечные механизмы, обрек на гибель. Восемь смертей, происшедших за последние десять дней, подтверждали это, делая непреложным фактом, далеким от дурацких розыгрышей.
— Не может быть, — тупо шептал Дима, гладя непослушными пальцами стальной рычаг телефонного аппарата.
Но так было.
Уронив трубку, брякнувшую пластиком о застекленную боковую стенку, он вывалился из таксофона, как оживший мертвец из гроба, и побрел прочь, невидяще уставившись в пространство.
* * *
Пить не стал. Уже не поможет… Да и зачем тогда лечился? Вместо этого взял такси и поехал на окраинное кладбище. Побродил меж крестами, посидел на скамье у родительской могилы, счистил веточкой налипшие на гранитную плиту листья. Освободил от целлофана два букета, поставил в обрезанные пластиковые бутылки.
Потом нехотя перешел в сектор свежих захоронений. Постоял над рядом из шести холмиков, на которых еще не осела земля. Здесь цветов класть не стал. Подумав, достал из пакета и положил поверх увядших чужих букетов, как последних спутников:
Оле — пачку «Мальборо».
Тане — бутылку «Балтики-9».
Кате — словарь русского мата.
Нине — новый роман Александры Марининой.
Соне — шесть кассет с «Бригадой».
Лене — диск «Руки вверх».
Вике — пакетик кофе.
Марине — марку ЛСД.
— Спите спокойно, девочки. Ничьей вины тут нет. Да и я уплатил сполна. Жизнь такая штука… Видимо, к прошлому возврата нет. А может, так и надо. Но я любил вас всех. Жаль, что вы не любили меня… Прощайте.
Шел прочь, не оглядываясь. И уже не жалея ни о чем.
Когда-нибудь это случится и со мной, думал Дима. Когда-нибудь. Но не сейчас. Не сейчас, нет. А может быть — кто знает? — и вообще никогда.
Бывают же чудеса, в конце концов.
* * *
Оставалось еще одно.
Вера уязвила его больше других, сперва произведя в мужчины, а затем растоптав как щепку — это чувство и спустя 15 лет сидело в нем, как заноза. Первый секс, взрослая партнерша, немедленная любовь, обожание и восхищение… Но разве не она в итоге оттолкнула его, сказав с чисто материнской мягкостью (и оттого сделав еще больней):
— Замуж? Эх, Димочка… молод ты еще… и глуп…
Он ушел от Веры в злых слезах, чтобы никогда больше не возвращаться. Вычеркнул ее из памяти, вымарал из прошлого грубой кистью юношеского максимализма. Несколько раз после этого они сталкивались в городе. Пара слов. Привет, привет. И никаких визитов. Никаких гостей. Никаких воспоминаний. Никакого…
Но сегодня — можно. И пускай это будет точкой.
Дима шел к ней. Он чувствовал — Вера дома. Должна быть дома.
Ни страха. Ни грусти.
Лишь две желтых розы в руке.
* * *
Мусор на лестничной клетке, оборванный звонок. Стук в дверь, быстрый и гулкий, как биение сердца — все-таки он слегка волновался.
— Не заперто, — прошелестело изнутри. Или ему послышалось, и это просто шорох сквозняка подсказал толкнуть дверь?
Дима вошел. Миновал прихожую, морщась от застоявшегося запаха, переступил через кучку кошачьего дерьма. Вера всегда была кошатницей, но тогда, в юности его это не задевало. Сейчас от шерсти у него сразу же заслезились глаза, и нос зачесался, словно в ноздри набилась стекловата.
Вера нашлась в спальне. Она, казалось, спала. Скомканная постель, простыня поверх мокрого от пота тела, и по бокам — три худых изможденных кота, напоминающих старые вытертые подушки, которыми кто-то поиграл в футбол.
Слова обличения, многократно продуманные по дороге, как-то разом вылетели из головы.
— Не очень-то ты их кормила, — заметил Дима, присев на край стула.
Произнеся это, он понял, что и сама кошачья хозяйка сильно сдала. При последней их встрече (лет 5 назад они вместе ехали в троллейбусе) Вера была цветущей толстушкой, но сейчас какая-то болезнь стремительно высосала тело, выпила его, словно помидор. Кожа его первой женщины повисла складками, тени под запавшими глазами перечеркнули лицо зловещими полумесяцами, длинные волосы свалялись и перепутались, как клок гниющих водорослей. Нет, не тянула Вера на «ягодку» — 15 проведенных без нее лет словно бы удвоились, превратив первую любовь Димы в заурядную, жалкую старуху, доходящую в своей берлоге в окружении голодных полосатых тварей, не менее жалких и несчастных, чем она сама.
Какое-то время он пытался различить на этом лице остатки былой красоты, но тщетно. Все краски молодости оказались нещадно смыты тряпкой, пропитанной растворителем, имя которому Время. А тряпкой этой был он сам. Разве не так? Всегда был…
Вера открыла глаза. Увидела его и глубоко вздохнула.
— Привет, — сказал Дима. — Помнишь меня?
Она молчала, лицо ничего не выражало, словно ей было трудно вынырнуть из своих мыслей, мечтаний, или чему она там предавалась. Потом Верины глаза распахнулись, словно кто-то резко раздернул оконные шторы: вспомнила.
— Дмитрий, — сказала она. Покрытые трещинами губы растянулись в подобие улыбки.
— Да, это я.
— Ты вырос… — Она чуть шевельнулась, охнула и издала горловой стон.
— Не вырос, а изменился. — Дима посмотрел ей в глаза. — Я давно уже не расту — мне скоро 30, забыла? А изменился сравнительно недавно…
— Да… да.
— Почему ты стонешь?
— Я… хочу… — Вера умолкла, не договорив. По ее телу словно прошла волна.
— Чего?
— Хочу мужчину… — мучительно выговорила она, — понимаешь, хочу, как никогда в жизни… — Верины губы задрожали. — Иначе просто умру-у-у… Не могу так больше…
Она заплакала, кусая губы.
— А ведь умрешь, — неожиданно сказал Дима.
— Что ты имеешь в…
— Считай, что к тебе вернулось твое же зло. — Дима поднялся со стула. — Ты жестоко поступила со мной тогда, Вера. И я после тебя уже не имел счастья с женщинами. — Его голос стал опасно повышаться, и Вера испуганно отодвинулась. — Всё началось с тебя!
— Что, что началось? — ее взгляд затуманился, потом ожил, и в нем промелькнуло неверящее понимание. — Стой!.. Погоди… Неужели ты думаешь, что дело в тебе?
— Да. Я думаю, да.
— Ты что, сглазил меня?
— Нет, это другое. Хотя я сам толком не знаю… Короче, не важно! Но тебе теперь только одно может помочь.
— Что же? — она выпростала из-под простыни худые руки.
— То, чего тебе так хочется. Ведь сильно хочется?
Она заскулила.
— Димочка, я не могу так больше… Каждое прикосновение… стыдно сказать… оно возбуждает меня, как какую-то… внутри все сжимается… это просто больно! Я боюсь даже двинуться!
— Да ну? — Дима скептически двинул бровями. Ему хотелось поскорей уйти.
— Да-а! Смотри, что со мной стало!
Она приподняла простыню, обнажив худое сморщенное тело, на котором здесь и там горели стигматы расчесов.
— Бедная, бедная Вера, — Дима покачал головой. — Как же это ты так?
— Я знаю, ты поможешь мне… Потому что ты хочешь меня… Иди сюда… Иди сюда, мой мальчик… — Сказала Вера неожиданно, и это были те слова, которых он ждал. — Иди ко мне… Помоги мне…
Дима закрыл глаза, и ему привиделся последний маленький слизнячок, ползающий у его ног. Он в задумчивости приподнял ногу. Давить?.. Не давить?..
Ботинок глухо хлопнул об пол.
— Ну что ты, — сказал Дима чужим голосом, и надежда в глазах Веры покрылась трещинами отчаянья, — как я могу… ты ведь такая старая!
Выходя, он протер дверную ручку платком и швырнул розы в зев мусоропровода. Прах к праху, сор к сору. Улица встретила его дождем.
* * *
Ночью Дима проснулся от странного ощущения. Сел на кровати и понял, что Вера умерла.
На похороны он не пошел.
* * *
А за осенью пришла зима. Она укрыла ватой жухлую листву, законопатила щели и пустоты пространства, изменила климат и ландшафт.
Поменялся и Дима. Без курения он быстро набрал вес, записался на плавание и нашел работу. Сначала коряво, но потом все лучше стал писать стихи. Полюбил рано вставать и бегать вокруг дома. Втянулся в собирание пазлов. Старые связи пришлось обрубить почти полностью, так как он не мог больше спокойно общаться с людьми, не ступающими шагу без сигареты.
В целом ему жилось неплохо. О прошлом Дима предпочитал не вспоминать.
И все же, темными вечерами, когда вьюга свистела за стеной, а от пазлов начинали уставать глаза, он понимал, что жизнь уже не так полновесна, как ранее – словно из глаз вынули некий важный светофильтр, без которого все окружающее казалось не таким ярким, не таким насыщенным, не таким живым. Это было грустно. Но Дима крепился, словно ждал чего-то. Ощутив дефицит общения, он решил покончить с затворнической жизнью и стал чаще выбираться туда, где звучала человеческая речь. Успев за зиму оглохнуть от тишины, он с жадным удовольствием слушал галдеж вездесущих парковых шахматистов и не стеснялся давать им советы, несколько раз посетил каток, а однажды поучаствовал в каком-то странном стихийном митинге, носившим название «флэш-моб». Ему просто приятно было стоять среди людей. Вдыхая чужой сигаретный дым пополам с морозным воздухом, он радовался, что не ощущает настойчивого желания стрельнуть у кого-то сигарету.
В этот день Дима окончательно избавился от своих зимних страхов: фантомы прошлого больше не беспокоили его.
Весна все изменит, говорил он себе. И был прав.
* * *
В середине марта Дима встретил девушку… невероятно: девушку без вредных привычек. Не в парке, не в кино, не на концерте. Приехал к другу в гости и застрял в лифте с невысокой брюнеткой в очках. Она, как позже выяснилось, направлялась к своему парню для выяснения отношений. Почти четыре часа они просидели на корточках, болтая обо всем на свете, — и никто из них не спросил у другого сигарету. О подарочной бутылке коньяка, призывно торчавшей из пакета, тоже не вспомнили. И когда лифт после полуночи ожил, к другу Дима уже не пошел. Девушка, в свою очередь, высказала мнение, что со своим молодым человеком, в случае чего, сможет поговорить и по телефону, а сейчас она не хочет из-за этого портить себе настроение — все равно между ними всё кончено…
Они вышли на улицу и где, наконец, представились друг другу. Ее звали Машей.
Трамваи уже не ходили, поэтому они отправились гулять по ночному городу, а потом Дима проводил ее домой. Телефонный номер запомнил с первого раза наизусть.
Ночью ему снились ангелы и бубенцы.
* * *
Расписались тихо, под конец лета, после длинной череды ритуальных ухаживаний, красивых и чистых, как невестино платье, которое Маша одела только для него, когда с неба упал вечер и разошлись по домам немногочисленные гости. В ожидании этого дня Дима едва не сошел с ума: чтобы занять себя, в последние недели он до пылинки вылизал дом, засадил участок деревьями и написал около двухсот сонетов. Теперь у него хватало стихотворного материала на хорошую книгу, изданием которой он, неожиданно для себя, и решил заняться в самое ближайшее время.
Рука об руку, они вышли на остекленную террасу, ступили на газон.
— Мася, — сказал Дима, — ведь теперь ты не оставишь меня?
— Ну что ты, котенок! — поразилась она, обвивая его руками. Теперь мы вместе… навсегда…
— Честно-честно?
— Честно-честно… — Маша с улыбкой впечатала ему в шею поцелуй, потом посерьезнела. — Знаешь, мне так странно жилось раньше… Всегда было с кем общаться, но постоянно хотелось плакать… Не отпускала мысль, будто я не туда иду, не то делаю… И людей вокруг как будто нет, и ничего вообще нет… такой, знаешь, колодец, откуда нет выхода… и вдруг появился ты, и вытащил меня из него... — Вздохнув, она сжала рукав его костюма. — Дим, мне сейчас даже представить страшно, как бы всё сложилось, если бы лифт тогда не сломался…
— Я люблю тебя, Маська, — Дима прижал ее к себе.
— А я тебя, котенок.
В Машиных глазах блеснули слезы.
Обнявшись, они молчали несколько минут. Выпавшая роса холодила ноги через летние туфли. В траве негромко пиликали насекомые.
— Хороший вечер, правда?..
— Да. А разве могло быть иначе? — рассеянно улыбнулся Дима, перестав покусывать нижнюю губу. Он обвел взглядом участок, нашел на небе луну, Марс, Большую Медведицу. Потом посмотрел жене в глаза. — Знаешь, Мась… Я хотел бы еще сделать несколько вещей… Точней, я хочу, чтобы мы сделали это вместе…
— Что ты имеешь в виду?
— Узнаешь позже. Это сюрприз.
— Ну хорошо… но начать же мы с чего-то должны, так?
— Конечно, начнем. Все начинается с чего-то. И прежде всего — я хочу тебя.
Он взял ее на руки, отнес в дом. И все было как во сне.
* * *
Остаток вечера он смотрел по телевизору концерт «Руки вверх», потом переключил на «Беверли Хиллз». Когда телевизор наскучил, вставил в музыкальный центр диск «Ленинграда». Подпевая песне «Дачники», Дима старательно выводил голосом матерные слова. Улыбался во весь рот, вспоминая, как недавно сам сажал деревья. Потом лениво полистал Маринину, глотая крепчайший кофе с коньяком.
Ему было хорошо. Пусть к прежней жизни он возвращаться не собирался, но, черт возьми, так приятно было осознавать, что он свободен! Ради этого, как Дима и предполагал, действительно стоило разок изменить привычкам — точней, их отсутствию.
От кофе и коньяка неистово колотилось сердце. Буквы прыгали перед глазами. Но он улыбался.
* * *
Около полуночи она проснулась, выколола пультом слепое бельмо телеэкрана, отобрала почти дочитанный детектив.
— Нашел время… — Маша поцеловала Диму в макушку.
— Иногда… старые привычки дают о себе знать… — сказал сонно Дима, прижимаясь щекой к ее голому животу. Поцеловал пупок с колечком. Достал из-за уха сигарету и сунул в рот.
— Ты куришь?!
— Когда-то курил… Потом бросил… Но сегодня, думаю, можно… Тем более, тут не столько табака, сколько марихуаны.
— Тоже мне, успокоил! — Дима получил шлепок по плечу. Но он чувствовал, что жена не сердится.
— Знаешь, я тоже когда-то пробовала курить, — сказала Маша, делая неумелую затяжку. Но не понравилось.
— А теперь? Нравится? — Он улыбался.
— Да… — они поцеловались. — Ой… улетаю…
Смеясь, Дима донес Машу до кровати. И, упав с нетерпением в ее объятия, порадовался, что на этот раз раздеваться уже не требуется.
* * *
Очнулся часа в три от гуляющего по комнате сквозняка. Сильно пахло сыростью и землей — видимо, недавно прошел дождь. Накрыв жену простыней, Дима прошлепал к разведенным дверям веранды, взялся за скользящую стеклянную створку и… неожиданно не нашел в себе сил ее сдвинуть.
Девять грязных бесформенных фигур застыли полукругом на мокрых досках веранды. Головы их были опущены, спины сгорблены, платья изорваны. Тени от вычерченных луной силуэтов падали к его босым ногам. В воздухе висел ужасный смрад, и пока посеревший Дима сползал на пол, безуспешно цепляясь за край створки вспотевшими ладонями, одно из привидений протянуло к нему руку.
Заклокотало прочищаемое горло, в лицо ему брызнула какая-то холодная дрянь, потекла по обнаженной шее, груди, ногам. Фигура резко придвинулась, оказалась перед ним, и Дима хотел закрыться руками, но поскользнулся и упал на спину, сильно ударившись головой, и тогда он просто закрыл глаза, чтобы не видеть, не видеть ничего и не слышать, потому что он уже все понял, понял, и хотел бы вернуть все обратно, но было поздно, поздно, и ничего уже нельзя было вернуть, и он понимал это тоже, и от этого хотелось кричать, кричать и плакать, потому что этого не могло, не могло быть, не могло, потому что не могло быть никогда, а потом его взяли за руки и за ноги, и искаженный до неузнаваемости, но, тем не менее, знакомый голос произнес ему в лицо:
— Значит, я слишком старая?..
Услышав это, Дима не выдержал и закричал. Закричал так, что глаза вышли из орбит, сердце пронзило тупой дрелью, Вселенная лопнула кровью и все вокруг навсегда исчезло.
Ноябрь 2003, октябрь 2004.
У тебя и у меня,
Просто ты — девушка-привычка.
Девушка-привычка — это я!
Г.Сукачев
Дима словно был рожден для того, чтобы вобрать в себя все вредные привычки, какие только есть на этом свете. Он курил, пил, ругался матом, принимал наркотики, смотрел сериалы по ТВ и делил постель с кем попало, а когда было не с кем — занимался онанизмом. Дима считал, что образ жизни не выбирают, — он сам выбирает нас. Жить ему с этим было не то чтобы не в тягость, но терпимо.
Однако всему когда-то приходит конец, и вот однажды седенькая врачиха из районной поликлиники, полистав его историю болезни, с удовлетворением констатировала, что такими темпами Дима скоро превратится в полную развалину.
— Вот до чего вас, молодой человек, довела неумеренность, — сказала она, надменно утопив подбородок в складках дряблой шеи. — Курите ведь? Да и выпиваете. Ну, дело ваше. Дело молодое…
Давая понять, что аудиенция закончена, она выудила из стола очередную папку и уткнула туда нос. Дима молчал, разглядывая набор карандашей в стаканчике и одинокий, затесавшийся в их компанию исцарапанный шпатель. Тут же рядом на столе у врачихи стояло фото её двоих детей — таких же жирных и довольных собой, как их мамаша. Дима подавил неуместный смешок, раскрыв рот рукой. Вышло что-то похожее на кашель. Врачиха дернулась.
— У меня всё, — буркнула она, на секунду вынырнув из папки. — Делайте выводы. Утренний кашель в вашем возрасте — это уже не шутки.
— Спасибо, — неопределенно сказал Дима, покидая кабинет.
Как человек слабовольный, он всегда и во всем привык винить посторонних людей. Но тут и правда случай был особый. Дима давно уже вырос из наивных тинейджеров, не способных оценивать последствия тех или иных поступков. Ему было 28, и какую-никакую голову на плечах он имел. Однако получалось так, что каждый раз, начиная новую жизнь, он оставлял себе кое-что от жизни прежней. С некоторыми вещами Дима просто не в силах был расстаться. И не расставался, засоряя организм год от года все сильнее.
«Раб привычки» — с отвращением говорили о нем родные и знакомые.
Да, это было так. Но то, что другие считали собиранием бесполезного мусора, для Димы было собственным вариантом альбома с фотографиями. Неясно, виновато ли здесь какое-то скрытое душевное уродство, или ему просто не везло в жизни, но девушки к нему приходили и уходили… и от них оставались привычки.
Подобно Плюшкину, Дима складировал в тайниках своей души памятные остатки, что были неразрывно связаны для него с понятием любви. Годы текли, а он с ослиным упрямством, постепенно перешедшим в слепую безнадежность, все продолжал нести на себе этот постоянно растущий груз несбывшихся надежд. Сопротивляться у него не было ни сил, ни желания. Потому Дима находил утешение (ведь кто ищет — тот всегда найдет) в песне неизвестного ему автора, слышанной как-то у приятеля в гостях: «Мне бы осесть на самое дно и задохнуться в собственном смраде. Я б изменился, но есть одно но, только одно — чего ради?»
Именно вот это «чего ради» и наполняло Диму пассивностью весь последний год, за который он не потрудился назначить свидание ни одной девушке. Инстинкт продолжения рода он по-прежнему удовлетворял кое-как и с кем придется, мысль же о чем-то постоянном после всех прошлых неудач его просто бесила. Слова о спасительной силе любви Дима с некоторых пор воспринимал скептически. Зачем ему еще одно клеймо? Уж пусть лучше все будет так, как есть…
Но этим утром Дима наконец осознал, что если не предпримет чего-то серьезного, привычки однажды прикончат его.
«Это всё равно, что умереть от любви, — рассуждал он, сидя на скамье в городском парке, — но только к кому? Как глупо...»
Со своей последней девушкой, подсадившей его на «кислоту», они расстались больше года назад. Впрочем, «расстались» — слово лживое… Она его просто бросила, как бросали остальные — бездумно и легко, даже не потрудившись найти какую-нибудь подходящую причину, которая своей универсальностью могла бы удовлетворить обоих.
Не склонный к самокопаниям Дима в очередной раз спихнул всё на влияние фатума, и только поэтому не заработал себе комплекс неполноценности, хотя временами, будем справедливы, его и посещали мысли на данную тему. После взбалмошной, до предела истрепавшей его мозги Марины он совсем перестал кем-либо интересоваться, и предоставленные самим себе привычки провели чудесные 13 месяцев, доедая то, что от него осталось.
Сейчас, глядя на свое изможденное отражение в луже, Дима понимал, насколько высушил и почти убил его этот бесплодный год, как мало жизненной энергии сумела сохранить в себе бренная телесная оболочка в несбыточной погоне за призраками прошлого.
При всей своей беспечности Дима не был дураком или солипсистом: он прекрасно сознавал, что слаб характером. В конце концов, именно эта врожденная черта не давала ему обрести своего места в жизни, волокла через усеянное граблями поле и толкала в объятия новых и новых женщин. Он всерьез считал каждую из них неповторимой… Но в то же время каждая Димина девушка, подобно брякающей на груди медали, имела свою оборотную сторону, на которой можно было ставить штамп. Словно аптекарские бутылочки, выстроились они в ряд на полках его памяти, привлекая взгляд загадочными названиями и переводом на этикетах: Вера (секс), Оля (курение), Таня (пьянство), Катя (ругательства), Соня (страсть к дурацким сериалам), Лена (попса), Нина (женские детективы), Вика (кофе), Марина (тяжелые наркотики).
Теперь Дима видел эти бутылочки воочию и осознавал, что всё последнее время прикладывался к ним, хотя чудесное содержимое скисло и выветрилось из-под неплотно пригнанных пробок ещё тогда, в дни их расставаний, оставив по себе лишь дурманящий осадок с горьким привкусом неудачи.
И как только он осознал это, в нем появилась надежда на выход из тоннеля. Пускай время, когда Дима обещал себе «с понедельника начать новую жизнь», безвозвратно ушло — все же, вставая со скамейки, он уже не был прежним Димой.
— Я избавлюсь от вас раз и навсегда, — сказал он.
Сделал шаг — и вздрогнул от внезапного грохота. Как будто само небо протестовало против первого в его жизни самостоятельного решения. Потом рассмеялся: всего лишь пушка ударила на набережной, как бывало в полдень каждое воскресенье...
Дима бросил окурок в лужу, отдал опустевшие пивные бутылки старушке со звякающей авоськой и отправился домой — наводить порядок.
* * *
Дом в частном секторе, заляпанный кофе клеенчатый полосатый стол летней кухни. Вокруг окурки, кассеты, книжки в мягкой обложке и вовсе без оной, россыпи мятых страниц, не удержавшихся в дрянном типографском клею. Привычки метастазами расползлись по всему дому, но в спальне, несомненно, они свили настоящее гнездо. Дима даже подумал на момент, не проще ли будет взорвать все к чертям, но разум возобладал над ленью — жить ему еще где-то было нужно.
Засучив рукава, Дима три часа загружал пакеты пустыми бутылками, опустошал этажерки, ломал кассеты с порнухой и выгребал из-под кровати побуревшие изнутри шприцы. Трудней всего дело обстояло с сигаретными пачками: года три назад, когда Диме надоело их выбрасывать, он придумал оклеивать ими стены. Сейчас свободное место осталось только на потолке. Вгоняя пальцы в картонные зазоры, Дима отрывал двух-, а местами трехслойные панели вместе с обоями, дивясь тому, как комната увеличивает свой объем прямо на глазах.
Битва с хаосом увенчалась убедительной победой человеческого гения: зловещие метастазы были вырваны с корнем и неровной ломаной грудой свалены за домой в центре огорода, давно захиревшего и превратившегося в импровизированный сорнячный газон. Содрав с худого торса пропотевшую футболку, Дима вытер рукой лоб и с аккуратностью чуткого садовода полил из канистры разноцветные трупы сжиравших его кровососов.
Покурил, вдыхая запахи бензина. Отсел, чтобы не обожгло, и прицельно щелкнул «бычком», словно спуская курок. Пыхнуло, облизнулось желтым, и пламя обняло холмик, разлилось огненной водой, вцепилось колючим ртом в чернеющих, кричащих в агонии Чейза, Чандлера, Дашкову, Маринину, задушило и прикончило Кивинова, поглотило «Руки вверх», «Иванушек» и «Стрелок». Дима неотрывно смотрел на то, как пузырятся, текут и оплывают ручейками горящего пластика видеозаписи «Тропиканки», «Друзей», «Беверли-Хиллз», и — о боже — любимого «Коломбо», расползаются воском «Секретные материалы», «День рождения Буржуя», «Менты» и «Бригада».
Пивные баклажки опали, смешавшись с останками шприцев, кофейные банки обнажили закопченную жестяную суть; панели из пачек «Мальборо», «Бонд» и «LM» трухлявели и рассыпались картонными «Титаниками», над которыми испуганными чайками вились тлеющие страницы.
Это был момент неописуемого триумфа. Дима не стал танцевать вокруг кострища, хотя, будь он пьяным, непременно сделал бы это. В какой-то момент он осознал, что стоит у самого огня со скрещенными на груди руками, и огненная лужа лижет носки его ботинок, словно приглашая палача разделить аутодафе вместе с его нечестивыми жертвами.
Охнув, отступил. Стеклянное выражение пропало из его глаз. Вытерев пылающее, раскрасневшееся лицо футболкой, Дима некоторое время смотрел на нее, а потом гадливо, словно дохлую медузу, швырнул в огонь. Никогда, даже в самом страшном сне, он больше не хотел видеть эту ненавистную витиеватую надпись — «Санта-Барбара».
* * *
Потом был здоровый сон. Теплый летний вечер. И долгая, невозможная, феерически несдержанная ночь в клубе «Паприка» — последняя…
Утром, похмелившись самым светлым пивом, какое есть в ларьке (обычно Дима пил только горький и густой, как деготь, «Портер»), закапав красные глаза нафтизином (на этот раз — обычная марихуана, никаких «экстези» или «кислой») и выкурив половину «Капитан Блэк», Дима словил попутку и поехал в пригород.
Разговорчивый улыбчивый водитель доставил его к дверям областной наркологической лечебницы, пожелал удачи и подмигнул. Не оборачиваясь, Дима прошел в старые, давно не крашенные ворота. И внешний мир закрылся за ним на долгих 2 месяца.
* * *
Прошлое подобно трясине. Загляни туда — увидишь себя. Кривое, изменчивое зеркало: молодой, бесшабашный, здоровый. Любимый. Прошлое не хочет умирать, оно тянет щупальца кувшинок, заставляет жевать сладко-горькую тину воспоминаний, глотать зацветшую муть эмоций, давно перебродивших в туберкулезные плевки. Рискни, нырни туда — и заржавленная, но никогда не дремлющая мельница вновь примется лить по капле воду на твою тупую макушку, выжимая крик, отворяя слезные шлюзы, порождая отчаянье и сумасшествие.
Он не сразу перестал грызть мокрую подушку по ночам, сосать напоминающие о сигаретах карандаши, глотать в прерывистой сонной одури кашу из лиц, кадров и песенных строк, шепчущих голосов, настойчивых желаний и отвергнутых соблазнов. Но мало-помалу, научившись закрывать перед прошлым дверь, Дима отоспался и отогнал прочь подбирающееся на кошачьих лапках звериное безумие.
Хуже всего были отходняки — накатываясь, они погружали его в пессимизм, подобно тому, как штормовые волны с головой накрывают уставшего пловца и не дают ему выбраться на берег. Однако и с ними он научился справляться, при первых признаках депрессии хватая красный маркер и выводя на оконном стекле кривые слова: «Теперь или никогда».
Дима повторял эту фразу и ночью, лежа в постели, до тех пор, пока слова не превращались в туманную бессмыслицу, пронизанную далекими искрами, и чистыми, ясный, крепкий сон не заполнял опустевшую голову.
К нему здесь хорошо относились. Дима не удивлялся: за деньги даже бесплатная медицина отворяет невидимые миру ларцы изобилия. Он сам выставил условия: односпальная «камера-одиночка», ни радио, ни книг, ни телевизора, ни сигарет. И, разумеется, никаких женщин. Предвидя бескрайнюю тоску, переходящую в приступы буйства, Дима хотел попросить у завотделения комнату с мягкими стенами, но побоялся, что его сочтут сумасшедшим.
Через полтора месяца он начал ощущать себя счастливым — наконец-то. И, глядя на сыплющий желтеющими листьями заоконный мир, Дима снова радовался солнцу, тучам, одетым в больничные халаты нелепым фигурам, обсевшим парковые скамейки за шахматами, и самим напоминающим потертые шахматные фигурки. Время иначе текло в замкнутом пространстве, и, устав голодать, призраки прошлого отлеплялись, опадали с него, подобно струпьям, медленно блекли; умирали. От скуки он иногда развлекался тем, что расхаживал по палате и представлял, как топчет свое прошлое, выдавливает остатки жизни из ненавистных паразитов, поработивших его душу и тело. Громко топал пятками и издавал победные звуки. Свое настроение в такие моменты Дима мог бы назвать «вдохновенно-поэтическим», хотя никогда в жизни не писал стихов.
Последний струп свалился с души в ночь на 15-е октября. Лежал призрачным слизняком у ног, вяло трепеща и плача. Дима не стал его давить. На него неожиданно снизошла кротость, и чечетка на голом полу показалась ребячеством. Поднявшись с постели, он взял со стола маркер и, щурясь от фонарного света, начертал на чистом от надписей уголке оконного стекла родившиеся внезапно строки:
Саламандра лишилась
хвоста.
Впереди лишь одна
чистота.
Спал, улыбаясь.
* * *
Волшебство свершилось. Гной испарился из душевных сот, и они захлопнулись, запечатались, готовые копить сладкий душистый мед новых впечатлений. Сон принес Диме окончательное отдохновение, наутро он не ощутил ни иссушающего кашля, ни тремора, ни похмельной жажды. И даже рассветное возбуждение не принесло никакой муки, лишь удостоверило, что все системы организма работают нормально.
Выходя на следующий день за ворота наркодиспансера, Дима свернул выписку в тугой кулечек, достал зажигалку и помахал маленьким факелом, словно пионерским флажком. От пения, впрочем, воздержался.
Перемены дали о себе знать сразу. Было так непривычно сидеть в осеннем парке и бросать в лужу листья, а не окурки. Пить молоко, а не портвейн. Улыбаться гуляющим девушкам, а не тоскливо вожделеть их.
День стоял ясный, как запоздалый постскриптум бабьему лету. Облака лениво пихали друг друга в бока, но не набухали злобой, не прорывались плаксивой обиженной капелью. Дима вдыхал полной грудью запахи осени и улыбался. Домой не хотелось абсолютно.
Стыдясь своих джинсов и тертой куртки, выглядевших теперь обносками, Дима сосчитал оставшиеся деньги и прибарахлился на местном базарчике. Потом сидел в парикмахерской, отстраненно наблюдая за растущей на полу кучей волос и иногда пытаясь поймать взгляд молодой парикмахерши. Ее мелькающее в зеркале лицо, скрытый интерес в серых глазах и заигрывающий смех убедили Диму в том, что он изменился не только внутренне. Осознание этого факта обрадовало его, развеяло остатки комплексов и подтолкнуло к последнему штриху — тому действию, которое неосознанно оформлялось в нем все эти дни, но лишь теперь приняло вид законченного решения. В конце концов, он имел полное право на триумф — пусть даже и без почестей.
Расплатившись с девушкой, Дима на всякий случай предпринял еще одну проверку — попросил у нее телефон. С воодушевлением записал цифры на обратной стороне ее визитки («Работает! — ёкало сердце, — всё работает!»), а когда покинул парикмахерскую, незаметно смял картонный прямоугольник и выбросил в кусты. Общение с новыми людьми пока не входило в его планы.
Чистый, подстриженный и благоухающий одеколоном, Дима дошел до таксофона на углу и, скормив ему монету, набрал номер, первым пришедший на ум:
— Але, Лена?.. Але! Мне Лену. Нет?.. Але! Переехала? Что… — Он вздрогнул. — Простите… как это… когда?? Извините, я не знал… Простите…
В глазах замельтешило, как при приближении обморока. Дима с шумом выдохнул.
— О, черт… как же это…
С минуту стоял оглушенный, держа в руке гудящую трубку. Уткнувшись лбом в аппарат. Молчал.
Повесил трубку и отошел. Вернулся. Нашел монету.
— Але, можно Катю? Не смеюсь. Поговорить хочу. Что??? Простите… боже… нет, не знал… Что, и в газетах писали? Не… не читал, простите… не плачьте, прошу вас… ну не плачьте же! Ну простите меня! — не зная, что еще сказать, он бросил трубку на рычаг.
Достал блокнот, полистал. Пальцы противно немели, макаронами вязли в отверстиях наборного диска. Лоб покрылся пленкой испарины. С каждым новым звонком сердце наполняла пустота, ощущение какой-то чудовищной ирреальности происшедшего.
Девять звонков — как девять пуль. Бах, бах. Только успевай вычеркивать. Лишь у Веры оказалось занято, а жила она одна, — значит, можно было перезвонить. Но обнадеживающе короткие гудки уже не играли почти никакой роли в открывшейся перед Димой ужасной картине.
Каким-то образом он умудрился убить их всех — вместе со своими привычками... Медленно и планомерно сгноил, задавил, уничтожил, лишил энергии, остановил сердечные механизмы, обрек на гибель. Восемь смертей, происшедших за последние десять дней, подтверждали это, делая непреложным фактом, далеким от дурацких розыгрышей.
— Не может быть, — тупо шептал Дима, гладя непослушными пальцами стальной рычаг телефонного аппарата.
Но так было.
Уронив трубку, брякнувшую пластиком о застекленную боковую стенку, он вывалился из таксофона, как оживший мертвец из гроба, и побрел прочь, невидяще уставившись в пространство.
* * *
Пить не стал. Уже не поможет… Да и зачем тогда лечился? Вместо этого взял такси и поехал на окраинное кладбище. Побродил меж крестами, посидел на скамье у родительской могилы, счистил веточкой налипшие на гранитную плиту листья. Освободил от целлофана два букета, поставил в обрезанные пластиковые бутылки.
Потом нехотя перешел в сектор свежих захоронений. Постоял над рядом из шести холмиков, на которых еще не осела земля. Здесь цветов класть не стал. Подумав, достал из пакета и положил поверх увядших чужих букетов, как последних спутников:
Оле — пачку «Мальборо».
Тане — бутылку «Балтики-9».
Кате — словарь русского мата.
Нине — новый роман Александры Марининой.
Соне — шесть кассет с «Бригадой».
Лене — диск «Руки вверх».
Вике — пакетик кофе.
Марине — марку ЛСД.
— Спите спокойно, девочки. Ничьей вины тут нет. Да и я уплатил сполна. Жизнь такая штука… Видимо, к прошлому возврата нет. А может, так и надо. Но я любил вас всех. Жаль, что вы не любили меня… Прощайте.
Шел прочь, не оглядываясь. И уже не жалея ни о чем.
Когда-нибудь это случится и со мной, думал Дима. Когда-нибудь. Но не сейчас. Не сейчас, нет. А может быть — кто знает? — и вообще никогда.
Бывают же чудеса, в конце концов.
* * *
Оставалось еще одно.
Вера уязвила его больше других, сперва произведя в мужчины, а затем растоптав как щепку — это чувство и спустя 15 лет сидело в нем, как заноза. Первый секс, взрослая партнерша, немедленная любовь, обожание и восхищение… Но разве не она в итоге оттолкнула его, сказав с чисто материнской мягкостью (и оттого сделав еще больней):
— Замуж? Эх, Димочка… молод ты еще… и глуп…
Он ушел от Веры в злых слезах, чтобы никогда больше не возвращаться. Вычеркнул ее из памяти, вымарал из прошлого грубой кистью юношеского максимализма. Несколько раз после этого они сталкивались в городе. Пара слов. Привет, привет. И никаких визитов. Никаких гостей. Никаких воспоминаний. Никакого…
Но сегодня — можно. И пускай это будет точкой.
Дима шел к ней. Он чувствовал — Вера дома. Должна быть дома.
Ни страха. Ни грусти.
Лишь две желтых розы в руке.
* * *
Мусор на лестничной клетке, оборванный звонок. Стук в дверь, быстрый и гулкий, как биение сердца — все-таки он слегка волновался.
— Не заперто, — прошелестело изнутри. Или ему послышалось, и это просто шорох сквозняка подсказал толкнуть дверь?
Дима вошел. Миновал прихожую, морщась от застоявшегося запаха, переступил через кучку кошачьего дерьма. Вера всегда была кошатницей, но тогда, в юности его это не задевало. Сейчас от шерсти у него сразу же заслезились глаза, и нос зачесался, словно в ноздри набилась стекловата.
Вера нашлась в спальне. Она, казалось, спала. Скомканная постель, простыня поверх мокрого от пота тела, и по бокам — три худых изможденных кота, напоминающих старые вытертые подушки, которыми кто-то поиграл в футбол.
Слова обличения, многократно продуманные по дороге, как-то разом вылетели из головы.
— Не очень-то ты их кормила, — заметил Дима, присев на край стула.
Произнеся это, он понял, что и сама кошачья хозяйка сильно сдала. При последней их встрече (лет 5 назад они вместе ехали в троллейбусе) Вера была цветущей толстушкой, но сейчас какая-то болезнь стремительно высосала тело, выпила его, словно помидор. Кожа его первой женщины повисла складками, тени под запавшими глазами перечеркнули лицо зловещими полумесяцами, длинные волосы свалялись и перепутались, как клок гниющих водорослей. Нет, не тянула Вера на «ягодку» — 15 проведенных без нее лет словно бы удвоились, превратив первую любовь Димы в заурядную, жалкую старуху, доходящую в своей берлоге в окружении голодных полосатых тварей, не менее жалких и несчастных, чем она сама.
Какое-то время он пытался различить на этом лице остатки былой красоты, но тщетно. Все краски молодости оказались нещадно смыты тряпкой, пропитанной растворителем, имя которому Время. А тряпкой этой был он сам. Разве не так? Всегда был…
Вера открыла глаза. Увидела его и глубоко вздохнула.
— Привет, — сказал Дима. — Помнишь меня?
Она молчала, лицо ничего не выражало, словно ей было трудно вынырнуть из своих мыслей, мечтаний, или чему она там предавалась. Потом Верины глаза распахнулись, словно кто-то резко раздернул оконные шторы: вспомнила.
— Дмитрий, — сказала она. Покрытые трещинами губы растянулись в подобие улыбки.
— Да, это я.
— Ты вырос… — Она чуть шевельнулась, охнула и издала горловой стон.
— Не вырос, а изменился. — Дима посмотрел ей в глаза. — Я давно уже не расту — мне скоро 30, забыла? А изменился сравнительно недавно…
— Да… да.
— Почему ты стонешь?
— Я… хочу… — Вера умолкла, не договорив. По ее телу словно прошла волна.
— Чего?
— Хочу мужчину… — мучительно выговорила она, — понимаешь, хочу, как никогда в жизни… — Верины губы задрожали. — Иначе просто умру-у-у… Не могу так больше…
Она заплакала, кусая губы.
— А ведь умрешь, — неожиданно сказал Дима.
— Что ты имеешь в…
— Считай, что к тебе вернулось твое же зло. — Дима поднялся со стула. — Ты жестоко поступила со мной тогда, Вера. И я после тебя уже не имел счастья с женщинами. — Его голос стал опасно повышаться, и Вера испуганно отодвинулась. — Всё началось с тебя!
— Что, что началось? — ее взгляд затуманился, потом ожил, и в нем промелькнуло неверящее понимание. — Стой!.. Погоди… Неужели ты думаешь, что дело в тебе?
— Да. Я думаю, да.
— Ты что, сглазил меня?
— Нет, это другое. Хотя я сам толком не знаю… Короче, не важно! Но тебе теперь только одно может помочь.
— Что же? — она выпростала из-под простыни худые руки.
— То, чего тебе так хочется. Ведь сильно хочется?
Она заскулила.
— Димочка, я не могу так больше… Каждое прикосновение… стыдно сказать… оно возбуждает меня, как какую-то… внутри все сжимается… это просто больно! Я боюсь даже двинуться!
— Да ну? — Дима скептически двинул бровями. Ему хотелось поскорей уйти.
— Да-а! Смотри, что со мной стало!
Она приподняла простыню, обнажив худое сморщенное тело, на котором здесь и там горели стигматы расчесов.
— Бедная, бедная Вера, — Дима покачал головой. — Как же это ты так?
— Я знаю, ты поможешь мне… Потому что ты хочешь меня… Иди сюда… Иди сюда, мой мальчик… — Сказала Вера неожиданно, и это были те слова, которых он ждал. — Иди ко мне… Помоги мне…
Дима закрыл глаза, и ему привиделся последний маленький слизнячок, ползающий у его ног. Он в задумчивости приподнял ногу. Давить?.. Не давить?..
Ботинок глухо хлопнул об пол.
— Ну что ты, — сказал Дима чужим голосом, и надежда в глазах Веры покрылась трещинами отчаянья, — как я могу… ты ведь такая старая!
Выходя, он протер дверную ручку платком и швырнул розы в зев мусоропровода. Прах к праху, сор к сору. Улица встретила его дождем.
* * *
Ночью Дима проснулся от странного ощущения. Сел на кровати и понял, что Вера умерла.
На похороны он не пошел.
* * *
А за осенью пришла зима. Она укрыла ватой жухлую листву, законопатила щели и пустоты пространства, изменила климат и ландшафт.
Поменялся и Дима. Без курения он быстро набрал вес, записался на плавание и нашел работу. Сначала коряво, но потом все лучше стал писать стихи. Полюбил рано вставать и бегать вокруг дома. Втянулся в собирание пазлов. Старые связи пришлось обрубить почти полностью, так как он не мог больше спокойно общаться с людьми, не ступающими шагу без сигареты.
В целом ему жилось неплохо. О прошлом Дима предпочитал не вспоминать.
И все же, темными вечерами, когда вьюга свистела за стеной, а от пазлов начинали уставать глаза, он понимал, что жизнь уже не так полновесна, как ранее – словно из глаз вынули некий важный светофильтр, без которого все окружающее казалось не таким ярким, не таким насыщенным, не таким живым. Это было грустно. Но Дима крепился, словно ждал чего-то. Ощутив дефицит общения, он решил покончить с затворнической жизнью и стал чаще выбираться туда, где звучала человеческая речь. Успев за зиму оглохнуть от тишины, он с жадным удовольствием слушал галдеж вездесущих парковых шахматистов и не стеснялся давать им советы, несколько раз посетил каток, а однажды поучаствовал в каком-то странном стихийном митинге, носившим название «флэш-моб». Ему просто приятно было стоять среди людей. Вдыхая чужой сигаретный дым пополам с морозным воздухом, он радовался, что не ощущает настойчивого желания стрельнуть у кого-то сигарету.
В этот день Дима окончательно избавился от своих зимних страхов: фантомы прошлого больше не беспокоили его.
Весна все изменит, говорил он себе. И был прав.
* * *
В середине марта Дима встретил девушку… невероятно: девушку без вредных привычек. Не в парке, не в кино, не на концерте. Приехал к другу в гости и застрял в лифте с невысокой брюнеткой в очках. Она, как позже выяснилось, направлялась к своему парню для выяснения отношений. Почти четыре часа они просидели на корточках, болтая обо всем на свете, — и никто из них не спросил у другого сигарету. О подарочной бутылке коньяка, призывно торчавшей из пакета, тоже не вспомнили. И когда лифт после полуночи ожил, к другу Дима уже не пошел. Девушка, в свою очередь, высказала мнение, что со своим молодым человеком, в случае чего, сможет поговорить и по телефону, а сейчас она не хочет из-за этого портить себе настроение — все равно между ними всё кончено…
Они вышли на улицу и где, наконец, представились друг другу. Ее звали Машей.
Трамваи уже не ходили, поэтому они отправились гулять по ночному городу, а потом Дима проводил ее домой. Телефонный номер запомнил с первого раза наизусть.
Ночью ему снились ангелы и бубенцы.
* * *
Расписались тихо, под конец лета, после длинной череды ритуальных ухаживаний, красивых и чистых, как невестино платье, которое Маша одела только для него, когда с неба упал вечер и разошлись по домам немногочисленные гости. В ожидании этого дня Дима едва не сошел с ума: чтобы занять себя, в последние недели он до пылинки вылизал дом, засадил участок деревьями и написал около двухсот сонетов. Теперь у него хватало стихотворного материала на хорошую книгу, изданием которой он, неожиданно для себя, и решил заняться в самое ближайшее время.
Рука об руку, они вышли на остекленную террасу, ступили на газон.
— Мася, — сказал Дима, — ведь теперь ты не оставишь меня?
— Ну что ты, котенок! — поразилась она, обвивая его руками. Теперь мы вместе… навсегда…
— Честно-честно?
— Честно-честно… — Маша с улыбкой впечатала ему в шею поцелуй, потом посерьезнела. — Знаешь, мне так странно жилось раньше… Всегда было с кем общаться, но постоянно хотелось плакать… Не отпускала мысль, будто я не туда иду, не то делаю… И людей вокруг как будто нет, и ничего вообще нет… такой, знаешь, колодец, откуда нет выхода… и вдруг появился ты, и вытащил меня из него... — Вздохнув, она сжала рукав его костюма. — Дим, мне сейчас даже представить страшно, как бы всё сложилось, если бы лифт тогда не сломался…
— Я люблю тебя, Маська, — Дима прижал ее к себе.
— А я тебя, котенок.
В Машиных глазах блеснули слезы.
Обнявшись, они молчали несколько минут. Выпавшая роса холодила ноги через летние туфли. В траве негромко пиликали насекомые.
— Хороший вечер, правда?..
— Да. А разве могло быть иначе? — рассеянно улыбнулся Дима, перестав покусывать нижнюю губу. Он обвел взглядом участок, нашел на небе луну, Марс, Большую Медведицу. Потом посмотрел жене в глаза. — Знаешь, Мась… Я хотел бы еще сделать несколько вещей… Точней, я хочу, чтобы мы сделали это вместе…
— Что ты имеешь в виду?
— Узнаешь позже. Это сюрприз.
— Ну хорошо… но начать же мы с чего-то должны, так?
— Конечно, начнем. Все начинается с чего-то. И прежде всего — я хочу тебя.
Он взял ее на руки, отнес в дом. И все было как во сне.
* * *
Остаток вечера он смотрел по телевизору концерт «Руки вверх», потом переключил на «Беверли Хиллз». Когда телевизор наскучил, вставил в музыкальный центр диск «Ленинграда». Подпевая песне «Дачники», Дима старательно выводил голосом матерные слова. Улыбался во весь рот, вспоминая, как недавно сам сажал деревья. Потом лениво полистал Маринину, глотая крепчайший кофе с коньяком.
Ему было хорошо. Пусть к прежней жизни он возвращаться не собирался, но, черт возьми, так приятно было осознавать, что он свободен! Ради этого, как Дима и предполагал, действительно стоило разок изменить привычкам — точней, их отсутствию.
От кофе и коньяка неистово колотилось сердце. Буквы прыгали перед глазами. Но он улыбался.
* * *
Около полуночи она проснулась, выколола пультом слепое бельмо телеэкрана, отобрала почти дочитанный детектив.
— Нашел время… — Маша поцеловала Диму в макушку.
— Иногда… старые привычки дают о себе знать… — сказал сонно Дима, прижимаясь щекой к ее голому животу. Поцеловал пупок с колечком. Достал из-за уха сигарету и сунул в рот.
— Ты куришь?!
— Когда-то курил… Потом бросил… Но сегодня, думаю, можно… Тем более, тут не столько табака, сколько марихуаны.
— Тоже мне, успокоил! — Дима получил шлепок по плечу. Но он чувствовал, что жена не сердится.
— Знаешь, я тоже когда-то пробовала курить, — сказала Маша, делая неумелую затяжку. Но не понравилось.
— А теперь? Нравится? — Он улыбался.
— Да… — они поцеловались. — Ой… улетаю…
Смеясь, Дима донес Машу до кровати. И, упав с нетерпением в ее объятия, порадовался, что на этот раз раздеваться уже не требуется.
* * *
Очнулся часа в три от гуляющего по комнате сквозняка. Сильно пахло сыростью и землей — видимо, недавно прошел дождь. Накрыв жену простыней, Дима прошлепал к разведенным дверям веранды, взялся за скользящую стеклянную створку и… неожиданно не нашел в себе сил ее сдвинуть.
Девять грязных бесформенных фигур застыли полукругом на мокрых досках веранды. Головы их были опущены, спины сгорблены, платья изорваны. Тени от вычерченных луной силуэтов падали к его босым ногам. В воздухе висел ужасный смрад, и пока посеревший Дима сползал на пол, безуспешно цепляясь за край створки вспотевшими ладонями, одно из привидений протянуло к нему руку.
Заклокотало прочищаемое горло, в лицо ему брызнула какая-то холодная дрянь, потекла по обнаженной шее, груди, ногам. Фигура резко придвинулась, оказалась перед ним, и Дима хотел закрыться руками, но поскользнулся и упал на спину, сильно ударившись головой, и тогда он просто закрыл глаза, чтобы не видеть, не видеть ничего и не слышать, потому что он уже все понял, понял, и хотел бы вернуть все обратно, но было поздно, поздно, и ничего уже нельзя было вернуть, и он понимал это тоже, и от этого хотелось кричать, кричать и плакать, потому что этого не могло, не могло быть, не могло, потому что не могло быть никогда, а потом его взяли за руки и за ноги, и искаженный до неузнаваемости, но, тем не менее, знакомый голос произнес ему в лицо:
— Значит, я слишком старая?..
Услышав это, Дима не выдержал и закричал. Закричал так, что глаза вышли из орбит, сердце пронзило тупой дрелью, Вселенная лопнула кровью и все вокруг навсегда исчезло.
Ноябрь 2003, октябрь 2004.
— Артем Явас , 17.10.2004
ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !
ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !
— Ебитесь в рот. Ваш Удав
Оригинальная идея, авторские права: © 2000-2025 Удафф
Административная и финансовая поддержка
Тех. поддержка: Proforg
nato, 17-10-2004 16:44:15
1
1750685nato, 17-10-2004 16:44:59
все спят
1750688Врубель (зам по идеологии), 17-10-2004 16:45:47
третий чтоле?
1750693рейнджыр, блять, 17-10-2004 16:45:59
3 нах
820797Врубель (зам по идеологии), 17-10-2004 16:46:12
да.
1750695третий.
пиздетс.
рейнджыр, блять, 17-10-2004 16:46:17
ф 5-ке и ниибет
1750697d^^b0y, 17-10-2004 16:46:29
6-ой и ниипет
1750698d^^b0y, 17-10-2004 16:46:53
ф дисятки нах
1750699Врубель (зам по идеологии), 17-10-2004 16:47:31
Хуй тибе рэйнжеыр, бля.
1750702Гыыы
рейнджыр, блять, 17-10-2004 16:47:31
http://www.prezident.org/
1750703рейнджыр, блять, 17-10-2004 16:48:30
Врубель (зам по идеологии)17-10-2004 20:46
1750705два раза малину мне обассал сцука
DiGol, 17-10-2004 16:49:27
поменьше мог захуярить, бля
1750709ф 10-ке и ниибёт
Врубель (зам по идеологии), 17-10-2004 16:49:35
2 рейнджыр, блять
1750710Да. Я такой.
Магу и абасрать, если что.
рейнджыр, блять, 17-10-2004 16:52:04
Врубель (зам по идеологии)17-10-2004 20:49
1750715Сматри не обасрись перед монитором!
иероним, 17-10-2004 16:52:24
сука уепки малолетние все камменты засирают.. удав, бань их по айпи
1750718иероним, 17-10-2004 16:54:18
Земляне!
17507237 Апреля 1988 года на территории Земного Шара создано государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ!
Государство ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ располагается на территории Земного Шара и занимает всю территорию Земного Шара. Идея создания государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ как таковая, лично мне не принадлежит и принадлежать не может, я являюсь только лишь ее проводником и носителем до определенного времени, до того времени, когда возникнет необходимость реализовать идею создания государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ, -- и время пришло!
Сам факт рождения идеи как таковой говорит о том, что созрела единственно возможная ситуация для создания государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ.
Создание государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ -- неизбежная необходимость, отрицать это не может ни один здравомыслящий человек.
Создание государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ является принципиально новым движением в борьбе за Мир, принципиально новым, последним и единственным движением, имеющим будущее.
Создание государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ является необходимым условием для наиболее успешного и гармоничного развития любой цивилизации, условием, необходимым для перспективного развития цивилизации.
Создание государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ единственная и последняя возможность спасти НАШУ ПЛАНЕТУ.
Я считаю, что сознание самой прогрессивной и демократичной части человечества готово к осознанному восприятию государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ.
Президент государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ Анатолий Громов
я забыл подписацца, асёл, 17-10-2004 16:54:18
2 ренжер блядь
1750722Не, друх, не абасрусь.
На тебя насрать могу:
Ы-Ы-Ы-Ы-Ы
Вот насрал.
ЗЫ, 17-10-2004 16:55:47
зер гуд.
1750726shaman, 17-10-2004 16:56:15
Щас нах читать буду...
1750728Врубель (зам по идеологии), 17-10-2004 16:56:17
О, бля!
1750729Так приспичило посрать, что падписацца забыл.
я забыл подписацца, асёл17-10-2004 20:54 - это я!
рейнджыр, блять, 17-10-2004 16:57:45
Врубель (зам по идеологии)
1750731я забыл подписацца, асёл17-10-2004 20:54
Вас там двое уже штоли
Посрите друг на друга
Врубель (зам по идеологии), 17-10-2004 17:00:03
2 ренжер.
1750740Я один.
Но сру на тибя за двоих.
Врубель (зам по идеологии), 17-10-2004 17:01:03
Креатив кстате читать не буду.
1750743На хуй срать на автора, когда есть ренжыр?
NOXWILL, 17-10-2004 17:02:40
за содержание 4
1750750за концовку 1
рейнджыр, блять, 17-10-2004 17:02:50
Нах читать- я тоже не стал
1750751я забыл подписацца, асёл, 17-10-2004 17:04:27
я за рейнджыра
1750754пасру на врубеля
иероним, 17-10-2004 17:04:32
иероним17-10-2004 20:54 - клон-долбоеб
1750756Врубель (зам по идеологии), 17-10-2004 17:05:45
я забыл подписацца, асёл17-10-2004 21:04
1750760Хуй тибе, асёл поперёк лица, а не посру на врубеля.
Президент государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ Анатолий Гро, 17-10-2004 17:05:55
иероним17-10-2004 21:04
1750761сам дапаеб
Президент государства ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ Анатолий Гро, 17-10-2004 17:06:58
Охуительный ник правда ребзя
1750762Mitchel, 17-10-2004 17:07:23
Axuena. Bolwe i axuennej/
1750764Хранительница личностных матриц, 17-10-2004 17:08:29
прочитала.
1750765местами улыбалась.
понравилось.
ss#2 (и рокат касмадрома...), 17-10-2004 17:11:55
бля, замкнутый круг и нахуй так утриравать фсё?
1750773Дмитрии, 17-10-2004 17:13:37
ахуеть
1750778Твентин Карантино, 17-10-2004 17:20:55
он умер в конце?
1750793сказачный долбоеп, 17-10-2004 17:22:06
хорошо поешь,но долго.
1750795рейнджыр, блять, 17-10-2004 17:23:50
прочетал наконец-то
1750797мистика
вапрос к афтару : а зачем он порнуху выкидывал когда порядок наводил?
Кот Барзег!, 17-10-2004 17:24:01
сасать юагагааааа
175079810 НЕГРИТЯТ, 17-10-2004 17:26:14
Зоебись Явас написачел !!!
1750803Риспект в общем-то, только вот 2003 гот в конце креоса .....................
Апять древних баранов выкладываешь !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
мухи насрали, 17-10-2004 17:26:37
не вставило.
1750805вычурно и малоинтересно.
УндермудЪ, 17-10-2004 17:28:14
Осилил на 30%..
1750809Уж очень сильно напомнило хуйню....
Упырь Лиxoй, 17-10-2004 17:29:24
Был, начал читать, дали по балде, пошел работать... Плохая карма ниибаццо...
1750811Знаешь, есть тут что-то от твоего "Дня победы". Пришла старая и забрала. Любопытно.
biberah, 17-10-2004 17:31:10
грузло ыы нимагу
1750812а веть ахуйно наверно
респект на всякий случей
Упырь Лиxoй, 17-10-2004 17:31:39
Хранительница личностных матриц17-10-2004 21:08
1750814А чему улыбалась, позволь полюбопытствовать? Автор смешной?
10 НЕГРИТЯТ17-10-2004 21:26
Нэ пизди, товарищ, Явас этот рассказ реанимировал с исправлениями и дополнениями. Правда, и с опечатками тоже.
Вводитель, 17-10-2004 17:36:27
Креатив заябись, аффтор Явас
862258злобный админ, 17-10-2004 17:46:49
бля, с учетом ранимой души Яваса, очень стремно критиковать
1750828аднака, буть я редактором ниибаца, то выкинул бы Веру нахуй полностью,
ну и последнюю сцену, естественно, тоже
было бы коротко и пазитивно
Хранительница личностных матриц, 17-10-2004 17:49:13
Упырь Лиxoй
1750831автор не смешной, просто некоторые моменты знакомы.
Дипресс разводить по этому поводу не захотела, а поскольку выписаны
эти самые моменты хорошо - улыбалась.
†, 17-10-2004 17:50:10
кг/ам ... слишком длина ни 4етал
1750832Явас, 17-10-2004 17:50:29
Блять, простите. Я Удаву старую корявую версию рассказа заслал:(
1750833Щас вывешу свежую.
Упырь, "День Победы" - хуй с ним... Выжившых НЕ БУДЕТ!
Кстати, тут Удав мне отписал, что тусу, может, придеца еще перенести... Так что я билеты пока покупать не буду.
Явас, 17-10-2004 18:02:10
Впизду позитив. Я счас учусь писать без мата, оттого, наверно, пока что получается пресновато. Ну хуй с ним. Сегодня накатал свежий рассказ, там есть одно нехорошее слово - пидор. Но в том и суть.
1750837Рассказ говно, конечно. Скоро выложу, видимо.
А на "Ящик Пандоры" не гоните. Я уже перевесил его, новая версия очищена от мусора и местами дописана.
негритёнок Джим, 17-10-2004 18:02:13
прикольно
1750838Пукт, 17-10-2004 18:03:03
Не осилил,мудрено,блиа!что-то ф этом есть,тока не пайму чито...
175084010 НЕГРИТЯТ, 17-10-2004 18:06:05
С тусой облом - это жалко !
1750842Такой повод повеселитцо - посматреть вживую на долбайебав писателей-фтыкателей, гыы
Старую футболбу с Чигеварой - Чигевару маркером с тушью на негра перекрасил, типа бейджик ...
хехе, а тут аблом :-[[
Balamut, 17-10-2004 18:06:17
Трогает... Бис пизды.... Афтар малатца...
1750843Kontra, 17-10-2004 18:12:05
да.... сериозно...
820800зачот
Мерзкий Ублюдок, 17-10-2004 18:13:24
явас,
1750850снова наверху-
вуу-хуу
вуу-хуу.
крео неосилил
Явас, 17-10-2004 18:14:02
Блять, ну что я натворил. Так теперь все и будут судить о рассказе по тексту годичной давности. Впрочем, смысл там точно тот же. Но мусора, корявого мусора сколько было! Особенно в начале. Ну, хуй с ним...
1750851(посыпает голову пеплом)
Упырь, все-таки надо было тебе читать ту версию, что я на мыло слал.
10 НЕГРИТЯТ, 17-10-2004 18:18:07
Аперативно Явас подсуетилсо !
1750854хе хе
Пришлось пиричитать исчо раз
Называетцо - найдите 10 отличий !
Бга га га !
Типерь лучше и с датами понятно, гага.
Хуйярь !
Явас, 17-10-2004 18:26:18
злобный админ***
1750860Сцену с Верой низзя выкидывать из текста. Она во многом оправдана. Во-первых, он хоть раз должен был пронаблюдать процесс умирания организма (и дать посмотреть читателям). А во-вторых, имеет место сознательная месть, т.к. бабы ему крепко насолили, а Вера, собственно, весь этот разрушительный процесс когда-то и запустила. Кроме того, он не хотел оставлять ничего недоделанным. Хули уж там: сгорела хата, гори сарай.
А последняя сцена.... блять, ну без нее ваще не было бы смысла огород городить. И название по пизде бы пошло.
Змееед, 17-10-2004 18:27:32
Респект, Явас! Охуенно написал!
175086210 НЕГРИТЯТ (цынично хихикая), 17-10-2004 18:32:36
Явас17-10-2004 22:14 - хы хы хы хы !!!
1750866Нужно высылаемые тексты было маркировать как патчи или прогрымы.
Для фтыкающих в камменты это версия 1.3.005 (билд4) ! бга га га !
Я до этого в этом-же топике (удав поминял текст прямо тут, не миняя камментофф) успел прочетать версию 1.2
Очивидно Упырью повизло почетать версию 1.1 а четателям за 2003 гот версию 1.0 (бета)
Ни в абиду будь афтару сказано - но повеселил !
.......Кстати ф первой версии было
Оле — пачку «Мальборо». (Саюз-Аполлон ?)
Тане — бутылку «Балтики-9». (Бутылка Партвейна)
Кате — словарь русского мата. (Что-то там про буратино-чикатилу-бротского - зобыл как зовут, гыы)
Нине — новый роман Александры Марининой. (Дашковой)
Соне — шесть кассет с «Бригадой». так и осталось
Лене — диск «Руки вверх». ага
Вике — пакетик кофе. ага
Марине — марку ЛСД. ага
Если не сикрет - а что герой им доррил в предыдущие инкарнации креоса ???
Очень уж интригует этот мамент !!!
!!!!! :-]]]]]
Ю, 17-10-2004 18:33:38
Падонки паддержите истеннова патриота русккава футбола
1750867я там прописан как mcpm
http://fnews.ru/archive.php?s=articles&id=595&sid=fda3028d54634180cc8b
1c22f08ccff2
далой засилье яйцевых и каласковых!!!
Хранительница личностных матриц/скурпулезно всма, 17-10-2004 18:35:23
10 НЕГРИТЯТ
1750868ебнуцца.
Scorch, 17-10-2004 18:39:16
Креативу не хватает оглавления
1750874Чиббурашек - толесман алимпийской каманды, 17-10-2004 18:42:06
Пиздато нопесал. Хуй доебешся.
1750878вито (слышу голоса), 17-10-2004 18:43:14
бесталанного и неисправимого графомана яваса не читаю
1750880тоска смертная...
и говно чистой воды, естественно гыгыгы
МАСТУРБАТОР, 17-10-2004 18:44:12
Оригинально
1750881РАЗУПЫХАНЫЙ МОЛОДЧИК, 17-10-2004 18:45:06
АХУЕТЬ!ПРОСТО АТАС!РЕСПЕКТ!
1750883Чиббурашек - толесман алимпийской каманды, 17-10-2004 18:45:57
10 НЕГРИТЯТ (цынично хихикая)17-10-2004 22:32
1750884Кстате, этот кусок мне непонравилсо. Я б ево на месте афтара вопще выкинул нахуй.
Явас, 17-10-2004 18:54:55
Вито, будь любезен, сходи нахуй. Коль не читаешь, так и комментов не пешы. Это моя такая к тебе просьба.
1750892---
10 НЕГРИТЯТ
Песдишь, не было там таких изменений. Зато был "Лука Мудищев" Баркова, но я его решил заменить на словарь русского мата, чтоб тупые доходчивей всасывали. Видишь, как я читателя не уважаю, бгыгы. Насчот же версий 1.0, 1.2 и т.д. - ну понимаю, лажа вышла. Оно смешно вроде, но мне наоборот - стыдно. Лопухнулся, блиа! Хорошо, хоть текст успел заменить.
10 НЕГРИТЯТ, 17-10-2004 19:03:30
С версиями весело получилось, гыы
1750900Что-то Явас притих ... ох не к добру !!!!!!!!
Надо на всякий случай этот текст тоже сохранить ... !!!
Хранительница личностных матриц/скурпулезно всматриваясь в два окна Ворда/
Готовь место для третьего окошка .... так, нра всякий случай !
га га га
Афтар сейчас наверное 1.4 версию готовит :-))))
Кот остопизд - уймись еблан
Хранительница личностных матриц/заеблась искать , 17-10-2004 19:05:11
10 НЕГРИТЯТ
1750902у меня столько на экран не поместицца.
Ловинах, 17-10-2004 19:05:28
Вверху в каментах заметил апасную хуйню... прошу опратить вынимание на пидора, говорящего не па руски... бесит. К делу, афтор, ты бы сдрочнул половину текста, а то ведь ебнишся всю эту хуйню читать! Ты думаешь мы созданы чта бы курить бесконечный креатив? Ебанись! Нихуя! Ставлю два, за излишки, которые могли бы сгнить незаметно и кол за общий фон высокахудошественности... Ни читал, и нихуя не буду читать такой долгоеблующий трактат
175090310 НЕГРИТЯТ, 17-10-2004 19:11:25
Явас17-10-2004 22:54 - ага, Барков !
1750906А у меня почему-то все время лез в голову Сорокин, в то-же время помнил что было что-то на Б.
Бгугага
Но вместо Балтики 9 точно была бутылка красного вина ! (кажетцо)
Я этот кусок несколько смазанно прочетал.... :-)
P.S. .........Блиа, выискивать потертые ляпы и очепятки веселее чем просто криатифф прочеть, гыы....
забыл, 17-10-2004 19:12:49
клоуны наезжают на падокафф и главный у них питушков. Срать тут
1750907http://sumirea.ru/forum_edit.php?act=new&forum=3
Пропеллир, 17-10-2004 19:14:06
забся читать ф двух славах можно ?
1750912Хранительница личностных матриц, 17-10-2004 19:14:24
10 НЕГРИТЯТ
1750914бутылка красного там была.
Говноголова, 17-10-2004 19:14:28
Сильно блять канешна, но грехи некоторых девушек смотрятся дебильно.
1750915ёбанарот, 17-10-2004 19:17:41
харашо, хатя думал коньчиться гэрой поизъёбистей
1750923Явас, 17-10-2004 19:26:30
Да ну вас. Была там бутылка красного, была. И чо? Это имеет сильно болшое значениэ? В опщем, хорош вам уже мою творческую мастерскую дербанить, ггы...
1750934Пойду спать.
Карнавальные маски, 17-10-2004 19:27:51
Спокойной ночи, сударь.
862259Пан, 17-10-2004 19:41:50
Как прафисианал, скажу чесна - ахуительно, хотя концовка недоработана
1750946Кукарач, 17-10-2004 19:49:46
Йа плакаю... Ы-ы-ы-ы...
1750955Па любому мы фсе падохним. Какой пичальный криатифф.
Ы-ы-ы-ы-ы...
ебанат кальция, 17-10-2004 19:59:21
блять . три камента па теме , астальное - галимый далбаибизм
1750967Korean, 17-10-2004 20:02:32
cool. супер чтиво... первый жгущий креатифф за неделю
1750970Dav, 17-10-2004 20:25:10
...Прошлое подобно трясине. Загляни туда — увидишь себя. Кривое, изменчивое зеркало: молодой, бесшабашный, здоровый. Любимый. Прошлое не хочет умирать, оно тянет щупальца кувшинок, заставляет жевать сладко-горькую тину воспоминаний, глотать зацветшую муть эмоций, давно перебродивших в туберкулезные плевки. Рискни, нырни туда — и заржавленная, но никогда не дремлющая мельница вновь примется лить по капле воду на твою тупую макушку, выжимая крик, отворяя слезные шлюзы, порождая отчаянье и сумасшествие...
1750983Мощщно задвинул, внушаить.
...Втянулся в собирание пазлов...
Смеялся.
Жаль сюжет хуевый, а по стилю - вполне.
МаратКазей, 17-10-2004 20:28:29
Длиннавата но пиздата.
1750984ЗЫ
Сагласен с афтарам Веру никак уж точно выкидывать нельзя, нахуй развалиццо все.
дахуя читать, 17-10-2004 20:32:40
пашол ты нахуй я стока букв за всю жизнь не видал
1750990Крутой Вебмастер Беспесды, 17-10-2004 20:34:05
Бля охуительный креатиф беспезды.
1750992Читал - понравилось
People are strange, 17-10-2004 20:34:34
][opLLlo!!!
1750995приятный креатифф
кто не прохавал нахуй с ресурса
мудачье...
МАё имя, 17-10-2004 20:49:06
Бля. на ночь глядя такую хуйню опасно читать.
1751006Вера, иди нахуй, я сегодня хочу спать один.
Феникс, порхающий в красной пещере, 17-10-2004 20:51:49
А вот абьисните мне, нахуя писать сначала матом, а потом без мата
1751010сменить ник...А можыт он акраску сменил?..(с)
коньюнктура и опидарашывание...римейки, бля
Явас Киркороф бгугааа
Мишаня, 17-10-2004 21:16:11
Красиво. Напоминает Эдгара По, что ли.
1751026Абыкнавеный падонак, 17-10-2004 21:16:19
Какова хуйя вы ещо не спите?
1751027Наковальнен, 17-10-2004 21:24:38
Блин, Явас.
1751035Ну ты монстр, мегареспект тебе.
На протяжении рассказа я додумывал концовку раза 3, и все неправильные.
Много позитива, и вообще.
Только до конца главное недочитывать.
Ахуевший, 17-10-2004 21:27:22
Ниибаца рассказик. Аффтар, риспект нах! Пиздец! Асобенно канцоффка!
1751037Атец Фёдор, 17-10-2004 21:45:42
господа, считаю пришло время навести тут порядок. http://www.gayheart.gayfoto.ru/ банят, сцуки, да ещё и выёбуюцца. мачи казлов. вернее грязных пидоров.
1751050НигхтКид, 17-10-2004 22:02:42
бляяя, ну и насрано!
1751059don Rumata, 17-10-2004 22:21:14
длинно. не четал. четать ли?
1751069я забыл подписацца, асёл, 17-10-2004 22:23:19
охуенное крео
1751072настоящий пацан Колян, 17-10-2004 22:26:40
я вас всех ебал казлы удафкомавские, пасматрите мой сайт
1751075http://coolkolyan.da.ru/cgi-bin/guestbook.cgi
Кенгурёнок, 17-10-2004 22:41:23
не цепляет крео, как-то вымучено все
1751088ГЫЫЫЫ...прикол: "закапав красные глаза нафтизином " - нафтизин - это средство от насморка, так и ослепнуть можно..
Роковые Яйца, 17-10-2004 22:54:31
ух, хорошо!
1751090неотрываясь прочетал...
Программист-Сантехник, 17-10-2004 22:59:51
Афтар!
1751093Написал интересна - пришлось дачетать.
Зачот.
Вапрос:
А если бы Вера сдохла вмесе со всеми сразу, то чё бы он ей на магилу палажил?
И ищё, афтор призывает нахуй не бросать вредные привычьки? Иначе все здохнут?????? Ладна.
frezZz, 17-10-2004 23:20:02
душевно..
1751100пак ман - круглый уебан(неудобно пичатать хуем), 17-10-2004 23:49:50
заебло читать. нидачтал вобщем
1751107Соколох - мудаг, 18-10-2004 01:14:16
мне очень понравилось.
1751123Соколох - мудаг, 18-10-2004 01:19:39
особенно шутка с парихмахершой, обламал так обламал девушку, я что-то даже ночной позор и мумитролля вспомнил.
1751125gsxr600, 18-10-2004 01:49:04
смок дочитать
1751135но если честно то чуть чуть нудновато было
Дыркин, 18-10-2004 02:24:07
А веть в натуре, нафтизин в нос фтыкают..
1751143креатиф пиздатый, местами грусный..
Биг Дик, 18-10-2004 02:48:54
Явас, безусловно, нужно жёстко редактировать. Есть несуразности, в том числе с количеством девушек (могил, грехов)
1751146Да и концовка мистическая совсем уж.
Но идея хорошая. Про слог вообще молчу, ибо всё уже сказано.
Не душещипательно, но заставляет задуматься о смысле жизни.
Риспект.
ДОХТУР ЗЛО, 18-10-2004 03:31:09
блять, гавно и дохуя!
1751159в писду читать не буду.
Дыжурный Афыцер, 18-10-2004 03:42:18
НИХУЯСЕБЕ ХУЯТОР БЛЯТЬ!
1751160Придецца выкопать из прошлого забытое слово РЕСПЕКТ.
Пишы ищщо!
Сантехник-Гиниколак, 18-10-2004 03:55:39
Бля слишкам бальшой...но патом прачитайу щас вриемени нет....судя па каментам стоит прачитать
1751168Явас, 18-10-2004 04:20:42
Биг Дик, где ты там путаницу нашел?
1751179Явас, 18-10-2004 04:30:31
Насчет нафтизина - не песдите. От покраснения глаз - действует. Проверено.
1751184the крестьянин, 18-10-2004 04:44:38
литература
773204Биг Дик, 18-10-2004 04:49:00
Ну Явас, я хоть и графоман, но дотошный (читай, мудак)
1751195:)
Пассаж номер 1:
Словно аптекарские бутылочки, выстроились они в ряд на полках его памяти, привлекая взгляд загадочными названиями и переводом на этикетах: Вера (секс), Оля (курение), Таня (пьянство), Катя (ругательства), Соня (страть к дурацким сериалам), Нина (детективы), Марина (наркомания).
Здесь всего семь девушек, нет упоминания Вики и Лены.
Пассаж номер2:
— Але, Лена?.. Але! Мне Лену. .... (поскипано)
— Але, можно Катю? (поскипано)
Семь звонков — как семь пуль. Бах, бах. Только успевай вычеркивать. Лишь у Веры оказалось занято
Здесь должно быть соответствие девушкам, упомянутым в первом пассаже. А Лена - выпадает. Кроме того, в первом пассаже речь идет всего о 7 девушках. Здесь уже упоминается 7 смертей + Вера
Пассаж номер3:
Оле — пачку «Мальборо».
Тане — бутылку «Балтики-9».
Кате — словарь русского мата.
Нине — новый роман Александры Марининой.
Соне — шесть кассет с «Бригадой».
Лене — диск «Руки вверх».
Вике — пакетик кофе.
Марине — марку ЛСД.
"левые" Вика и Лена. Таким образом, если изначально до Веры было 7 смертей, надо одну из (Вика, Лена) добавить в начальный список, а вторую - убрать вообще. Либо выкинуть двоих, если вместе с Верой должно быть 7 смертей
Пассаж номер 4:
Семь грязных бесформенных фигур застыли полукругом
Таки их должно было быть 8 или 7. Или 9?
Звиняй.
OV, 18-10-2004 05:15:09
срём тут
1751248http://www.fixin.ru/forum/viewtopic.php?t=4550
OV, 18-10-2004 05:17:06
и здесь
1751253http://www.fixin.ru/forum/viewforum.php?f=1
InotaFF, 18-10-2004 05:19:29
Не читал...
1751260Дохуя черезчур... :(
OV, 18-10-2004 05:48:39
Крео ничиго так... грустноый
1751329Offer, 18-10-2004 05:50:02
Ахуенно написано. Тка позитива 0.
1751333МихСаны4 (ну всё, бля, давайте курить уже......., 18-10-2004 06:16:23
}{uina!!!!
1751393бля, четал па диаганали
нипазитивно
нихуя ни ЯСЧИК ПАНДОРЫ
АМ - навирняка
КГ - адназначно
канцофка нифпесду
CbIHOK, 18-10-2004 06:17:31
Осилил, ушол думать... Пункт прав, што-то в этом есть... Явас, Кронинберг -- это твое другое погоняло?
1751396BTW, Пункт, ни иби моск, скатина, пишы...
Кенгурёнок, 18-10-2004 06:18:17
Явас18-10-2004 08:30
1751398Насчет нафтизина - не песдите. От покраснения глаз - действует. Проверено.
признаю ошибку, можно и в глаза капать:
НАФТИЗИН (Naphthyzinum). 2-(а-Нафтилметил)-имидазолина нитрат. Синонимы: Naphazolinum, Sanorine.
Фармакологическое действие. Вызывает сужение периферических кровеносных сосудов, повышает АД, расширяет зрачки. Оказывает местное сосудосуживающее и противовоспалительное действие (по сравнению с адреналином более длительное).
Показания к применению. Риниты, гаймориты, аллергические конъюнктивиты; необходимость остановки носовых кровотечений.
Способ применения и дозы. Местно в виде 0,05% и 0,1% раствора по 1—2 капли в носовой ход 2—4 раза в день. При кровотечениях тампоны, смоченные 0,05% раствором. При конъюнктивитах 1—2 капли 0,05% раствора.
Побочное действие. Тахикардия, головная боль.
Противопоказания. Артериальная гипертония, выраженный атеросклероз.
Форма выпуска . Во флаконах по 10 мл 0,05% раствора и 0,1% раствора
Условия хранения. Список Б. В защищенном от света месте.
Срок годности 3 года.
toxa, 18-10-2004 06:45:31
а все арвно интересно читаеццца
1751473нисоотвецтвия даже не замечаются..
залпом прочетал
грустно но интересно
UrfinDjusse, 18-10-2004 06:49:40
Написанно здорово,
1751482но смысла мало, а точнее какой-то он скудноватый
КРОТО-ХУЙ, 18-10-2004 07:03:46
Прачел, палучил маральнае удафлетворение..
1751503Вывад: Афтару мегареспектище!
zmeelov, 18-10-2004 07:04:42
da huj ja
820816Старичюля, 18-10-2004 07:10:46
Не дахуя ли нахуярил?
1751519Медведь Шатун, 18-10-2004 07:15:21
Силен, бродяга. Печатайся, мой тебе совет. Единственный непонятный момент - почему шестерых из семи девушек похоронили рядом и на одном и том же кладбище. У них что, типа какой-то клуб был или тайный орден?
1751530Замза, 18-10-2004 07:35:16
четать очень дохуя.
773211злобный админ, 18-10-2004 07:37:50
Явас17-10-2004 22:26
1751571пояснения понял
ничуть не сомневался, что и по Вере и по концовке был четкий замысел
вообще, креатив мне понравился именно такой, какой он был, просто как-то в голову не пришло писать банальностей типа "Явас жжот" или "зоебись написано"
я вообще не претендую на абсолютное понимание и, тем более, не собирался учить тебя (да и ваще кого-то) как писать
да и вообще сейчас уже не уверен, что мне бы понравилось больше, будь креатив написан так, как я "отредактировал"
в любом случае, поясню ход своих мыслей, в результате которых я и родил первый комент:
1) в отличие от "Марыськи", ТАКАЯ смерть героя в этом креативе не показалась естественным финалом
2) в сценах с Верой и, особенно, в концовке - мистика явная, хотя все остальное в креативе - достаточно реалистично
когда читал, сначала было ощущение, что смерти женщин - просто роковая случайность, так как они происходили за кадром
одно дело смутные ощущения типа "что-то здесь не так", другое дело - факт тетки умирающей от недоеба, а тем более явление призраков в натуре
3) сам стиль сцены с Верой показался излишне театрально-драматичным, опять таки немного выделяясь из общего контекста
суммируя: мне показалось, что сюжет "Вера"-"концовка", идет отдельно и легко отделяется от всего остального, Вера нужна только для того, чтобы сделать концовку именно такой, какая она есть
хотя, подчеркну еще раз, на объективность не претендую: позитива хочу всегда и вообще несколько удручен тенденцией хуяторов завершать креативы непременно брутальной концовкой, типа смерти или ахтунга или прочего ебанаврота
мутный, 18-10-2004 07:41:45
заибись афтор сваял, бес пизды респект
1751578ни падонак нихуя, 18-10-2004 07:48:16
дочитал до какой-та пассивности. дальше не асилил.
1751594афтар, пиши ищо, гыгггыыы
Дохтур Нах, 18-10-2004 07:54:47
Охуительно, очень понравилось
1751609Автору мегариспект
www.udaff.com.club.lt, 18-10-2004 07:58:52
ahujet zajebis ciuvak pisi knigi ja bot blia dunu sias i toze blia napisu pra svaju narkomanskuju zizn
1751617Упырь Лиxoй, 18-10-2004 08:03:53
Интерферон тоже, по идее, для носа, а я его в глаза капал.
1751632Явас, а на какое Удав переносить собрался? Я что-то не подрубил.
Фрунзе, 18-10-2004 08:04:21
А фсе потому, что нельзя резко завязывать!
1751634С. Кукушкина, 18-10-2004 08:08:23
Очень понравилось, всё, кроме последней части про чёрные фигуры. А вообще сейчас мне кажется, что я люблю тебя, автор.
1751638нигер, 18-10-2004 08:12:26
Не думал такое прочитать !!!
1751647нигер, 18-10-2004 08:13:06
Гарик ты гений
1751650нигер, 18-10-2004 08:14:29
Качусь я оказывается по наклонной
1751651Явас, 18-10-2004 08:15:29
Семь звонков — как семь пуль. Бах, бах. Только успевай вычеркивать. Лишь у Веры оказалось занято, а жила она одна, — значит, можно было перезвонить. Но обнадеживающе короткие гудки уже не играли почти никакой роли в открывшейся перед Димой ужасной картине.
1751654Каким-то образом он умудрился убить их всех — вместе со своими привычками... Медленно и планомерно сгноил, задавил, уничтожил, лишил энергии, остановил сердечные механизмы, обрек на гибель. Шесть смертей, происшедших за последние десять дней, подтверждали это, делая непреложным фактом, далеким от дурацких розыгрышей.
---
Биг Дик, спасибо. Действительно, девок было 7, а звонков, подтвердивших смерть, шесть. Щас разберусь и кого-нибудь выкину нахуй. Хотя нет, лучше Лену добавлю, с ее попсой (раз уж она есть в списке звонков). Будет их восемь.
пиздобол, 18-10-2004 08:25:52
Читать не стал, ну его нахуй, такие длинные креативы писать это ваще ибануца надо на голову.
1751669Явас, 18-10-2004 08:40:17
Кукушкина, надо же. Фото мне на мыло - немедля.
1751695maniaking@mail.ru
:)
---
Биг Дик, в общем, я там всё поправил. Баб теперь 9. Ничо, кашу маслом не испортишь... Будем считать, что Дима был злостным ебуном.
---
Нигер, не путайся. Рассказ написан не Сукачевым. Сукачев только автор эпиграфа.
Ггыггыы...
йа зобыл потпесацо асёл, 18-10-2004 08:45:45
Чуть ли не первый из читанных мной текстов Яваса, который однозначно порадовал. И не просто порадовал, а конкретно зацепил.
1751701Однажды я погорячившись назвал автора графоманом. Вынужден признать, что был глубоко не прав.
Короче за данный крео Явасу большой респект. Вот.
буратинщик, 18-10-2004 08:48:32
нихуясе
1751706оч. сильно и мрачно
настоящая удафкомщина, предлагаю в уши
не ебет, 18-10-2004 09:10:17
Немного местами перебор с метафорами , не пошла концовка , не понял одну фишку: Дима порвал с прошлым ? , хуле тогда своим бабам перезванивал ? Оконцовка выглядит , как наказание за то , что опять закурил......чисто "минздрав предупреждает". Редактировать и печататься ! Дорогой Автор ! Все вышеизложенное - это минуса (на мой взгляд). А в общем-РЕСПЕКТ . Несмотря на критику , (мимо твоих вещей пройти сложно (несмотря на неформат)---значит они выдающиеся). Отзывы это подтверждают. Спасибо Автор. Успехов в творчестве.
1751740Сантехник-Гиниколак, 18-10-2004 09:18:21
песдатый креатиф нижилею што дахуйа читать....
1751756Афтар!Риспект.реальна риспект.
из нестеба-самае лучшае што читал на рисерси в паследние время.
песдато...
зачот с плюсам.
Явас, 18-10-2004 09:18:51
не ебет
1751758Ему хотелось триумфа, оттого и перезванивал бабам. Хотел показать, что он больше не тряпка. Короче, у всех свои маленькие слабости...
Буратинщик
А что значит "в уши"?
Замза, 18-10-2004 09:24:43
дочетал. ниче, понравилось
1751763Smart, 18-10-2004 09:26:43
а нехуй !
1751773креатив понравился, но АМ/КГ
Кузнец, 18-10-2004 09:45:54
Здорово написано. Явас - талантищще.
773216Alien Evolution, 18-10-2004 09:54:00
понравелось, ясен-красен герою тока и оставалось что крякнуть в конце а иначе что писать-то как стал правильным и обвешался новыми правильными привычками... буду хранить свои старые - нувонах апгрейдить привычки...
1751816Балтика 3, 18-10-2004 10:07:00
хуясе
1751845афтар юзает самую модную тему на удаве
про мудаков которые возвращаются к реальной жизни
только от кирпичного сериала отошли
низачот
мораль ниясна
бля просто приступление и накозание & тень отца гамлета
ищщо и длинно шо твой песдетс
кг
Егор Катлетов, 18-10-2004 10:16:54
панравилост
1751866-=Pronik=-, 18-10-2004 10:17:42
ебанутся. читал не мог оторватся. автору - охуеннийший РЕШПЕКТ !!
1751868Лягушачий Гу (да песды фсё), 18-10-2004 10:22:34
Графоман блять, Леф Талстой, йобанарот, ето же за гот неипрачитать беспесды... Песатиль...
1751878BadMF, 18-10-2004 10:22:35
Наконец-то что-то стоящее!!! Пять с плюсом
1751879я забыл подписацца, асёл, 18-10-2004 10:25:52
Вроде клйова, но длиннна....
1751882Да, блйа тиливирар смареть оченнь вреднайа превычка нахъ, ахуйенно бальшой бальшой парок.
Spun, 18-10-2004 10:27:05
Слишком дохуя, читать в падлу! Афтар кидай креативы в 7-100 заходов
1751887Явас, 18-10-2004 10:28:10
Нехуй хныкать, что длинное. Это еще не самое длинное.
1751892А сериалов я не смотрю.
Ofa, 18-10-2004 10:29:06
Опять бабы виноваты.
1751894Биг Дик, 18-10-2004 10:35:21
не ебет 18-10-2004 13:10
1751905Хуясе!
Если Явас "не формат" - то что "формат" ???
Стажёр, 18-10-2004 10:37:23
Не осилил.
1751910ЖенёК, 18-10-2004 10:49:12
охуеть триллер бля
1751962FLATron, 18-10-2004 11:05:28
А па-моиму, весь пазитифф в жизни Димы, каторый папёр якабы после наркадиспанцыра - эта ево глюк после ачириднова ширива.
1752018И помер он ниаттаво, шта к ниму пришли симпатишныи диффчонки, а патамушта нирасщитал дозу.
А ваабче - за криатиф - зачот.
Каменты тоже - зачот.
Явас, 18-10-2004 11:09:51
Биг Дик, вот именно што я неформатен тут. Они такое "ниасиливают". А я короче писать не умею. И не хочу. Хули под кого-то подстраиваться?
1752042Но отдельные товарищи всё ж проглатывают временами до конца. Это вселяет надежду.
Гениус, 18-10-2004 11:21:11
Ричивыйе абароты песдатые
1752075Две пятёрки и ниибёт, 18-10-2004 11:40:29
А кого не прёт тот идёт нахуй и никуда не сворачивает...
1752130Трахатель жырных бап, 18-10-2004 11:43:21
Прочитал треть, пока времени больше нет. Распечатаю, дочитаю попозже. Но уже ясно, что история пиздатая. Явасу почет и уважение.
1752135не ебет, 18-10-2004 11:47:58
Биг Дик
175215018-10-2004 14:35 -- Явас отвечает : Явас
18-10-2004 15:09
не ебет, 18-10-2004 11:55:14
У самого бывает , шо впадлу читать большие " весчи". Грешен. Но ежели интересно - то не оторвешся , захватывает. Яваско пишет прикольно , шо-то в этом есть. Недавичя "Марыську" "осилил"--- заебись вещица , не пожалел. Коротко и интересно написать креатив (а не высер) --- это талант. Как видно , шо у меня такого точно нет..... З.Ы. шо-то Соилмэна давно не почитывал , жааль , тот еще перец.
1752172Ризла, ангелы и бубенцы, 18-10-2004 11:57:45
Явас! херня полная! одно радует, что ты это понимаешь!
1752182Хотя я не верю, что Переписанный текст хоть на чуть лучше
Афтаритет, 18-10-2004 11:58:19
дочитал.
1752185понравилось.
пишы исчо.
Падлик, 18-10-2004 12:07:32
Отлично
1752214изящно пок. яйца, 18-10-2004 13:03:49
где туса будет БЛЯТЬ !
1752428Туса, 18-10-2004 13:36:07
Я буду в пизде.
1752551ИванычЪ, 18-10-2004 14:20:46
йобнуццо. мустанка никто не ждет, а высер огромен, четать нет смысла и жыланийа.
1752649Нецытель, 18-10-2004 14:58:27
Да, автор, даже если бы ты был полным мудаком - за "выколола пультом слепое бельмо телеэкрана" я бы тебе всё простил.
1752747Отличный крео!
Мастер Церемонии, 18-10-2004 16:11:06
Пиздец, кто нибудь дочитал?
1752848Явас, 18-10-2004 16:32:05
Нецытель***
773236"...выколола пультом слепое бельмо телеэкрана..."
Согласен. Наверное, это действительно лучшая фраза во всем рассказе.
Heil Hitler !, 18-10-2004 16:41:10
да ... ничо так ...
1752879риспект вобщем
03, 18-10-2004 16:47:47
Явас, почетаю с утра, дохуя тут
1752886респект заочно принимаешь?? хыхы, если не понравицца, отдашь обратно!!
PR CLUB, 18-10-2004 17:50:34
нуу хуй знает. неплохо, да и читалось легко. но... как то схематично чтоле.
1752950Зовсим Ниибацацкий, 18-10-2004 18:10:21
хорошо однако!
1752967С ЛЕВОЙ, 18-10-2004 18:56:57
читалась и впрямь лехко и не принуждённо. а вот финал дрыстячий вышел - какойта триллир блия. впизду эклектеку.
1753022думаю выражу опщую точку зрения-автар пиши исчо!
Покрышкин, 18-10-2004 19:00:11
Эта ж проста ахуйеть какой длинный высир. И нудный к таму ж. Нахуй. Афтар, пешы покароче и паитереснее.
1753026Падлик, 19-10-2004 03:46:09
Я вас для ровного счета надобы десятую бабу добавить, которая приучила ево к интернету
1753570Явас, 19-10-2004 05:16:04
Падлик - прав!
1753634Упырь Лиxoй, 19-10-2004 06:47:28
Ну, про себя нехуй писать...
1754020не ебет, 19-10-2004 08:17:14
Мастер Церемонии
175437118-10-2004 20:11 --- я , я дочитал!блин
Упырь Лиxoй, 19-10-2004 09:42:09
ЯВАС, МЫЛО!
1754710ЗаХуйан, 19-10-2004 11:20:28
Особенно зацепило: "В траве негромко пиликали насекомые".
1755059Только концовка слишком оптимистична, нужно было выебать
все 9 черных фигур и потом еще и Машу - в жопу...
MF, 19-10-2004 13:52:08
пазетифф блиа. фифти-фифти...
1755669ШМЕЛЬ, 19-10-2004 19:48:22
Хорошый рассказ. Уважаю. Новую версию (только блять не вздумай урезать) вазьму в каллекцыю.
1756294Название такое же будет?
Хамло, 19-10-2004 21:48:22
ахуенно...зачот беспесды
1756398Между Прочим, 19-10-2004 22:20:35
давно ничитал...а тут вдрук отсутствие заинтересованности осыпалось струпьями.........восхищаюсь
1756411Шуфутинский Волосепад, 20-10-2004 08:13:31
ЙОБАНЫЙ рот!
1757216не смог дочитать.
бля досада.
буквы забыл... эти, тьху ты, бля, как их...
Хуй на Рыло, 20-10-2004 14:24:45
Ахуенно. Серёзна. Цепляет! Прафда афтар глюканулся с канцовкой. Мистикой запахла!
1758169Pizdec! , 24-10-2004 08:07:21
Bla vot cepanulo za du6u pizdec! Bla
1764827мое имя идет нахуй, 22-11-2004 01:12:31
блять я плакал
1822828явас ты ебаный гений
мое имя идет нахуй, 22-11-2004 01:14:37
2 хуй на рыло
1822829чел ты не прав
проста пацан сошел с ума от счасцю
а это пиздато
тока правда вселенная кровью лопнула эта хуйня
лана пайду еще тарэна в себя вкину
явас - рулит
Запиздюн, 21-12-2004 00:03:35
прочитал... зацепило... афтору риспект!
1892651Stuz, 03-01-2005 04:54:30
охуенно
1914742Пилигрим , 07-07-2005 08:14:57
так и знал что конец запоришь. вся эта оборотневская поебень была ни к чему.
2392589то что он собрался издавать томик стихов - диссконанс. резануло аж прям. тож мне - Мартин Иден.
а вообще -замечателньо написано
ARJINA, 24-01-2006 21:47:41
Прочитала,охуенно пищэт чувак
3274685Beyonce, 15-02-2007 16:11:41
V.V!
6196557[31.01.map||20||r||3|| - @]
xmapd gjhtplrd, 13-08-2007 16:30:51
xvdus awqvm nlevhqpwj oxkycpts somhyzfj wgjoqyhux rojanz
7888663Sandra-mg, 25-08-2007 22:26:23
<a href= ></a>
8002570zelenyi , 28-10-2018 07:12:11
хуясе простыня с дыркой!
26073612