Это был очень милый котенок. Впрочем, как и все маленькие котята. Худенький, с
гладкой черной шерсткой и блестящими глазами. Было приятно смотреть на его еще не
уверенные, но по-кошачьи красивые движения. И он был очень воспитанным, если можно
так сказать о котенке. Наверное, у него было еще много достоинств, о которых я сейчас
не могу вспомнить. Но точно помню, что он меня всегда радовал, когда я играл с ним, или
смотрел на него, или думал о нем.
Не могу вспомнить, что такого он сделал, что так меня расстроило. Расстроило так
сильно, что я решил, что это не может остаться безнаказанным. Возможно, это был
мгновенный порыв, вызванный гневом, затуманившим мое сознание. Я решил, что в
качестве наказания его надо съесть.
Я приступил немедленно, начав с задних лап. Не помню подробностей до тех пор, пока от
него не осталась только передняя половина, а я упорно пытался оторвать зубами
тянущиеся из нее внутренности. Мне кажется, что в этот момент что-то произошло,
о чем я, опять-таки, не могу вспомнить, но это заставило меня понять, что я зря
поступаю с питомцем так ужасно. И я, испытывая отвращение, жалость, раскаяние и
неизвестно что еще, выронил его из рук.
Я смотрел, как половина котенка пытается ползти, глядя на меня преданными глазами, а
кишки тянутся за ней по пыльному полу, и только тут до меня дошло что случилось. И я
почувствовал жуткий приступ тошноты от этого зрелища, и от своих действий. Я
понял, что меня сейчас вырвет, и бросился к туалету.
Добежать я не успел. От ощущения мерзости, отчаяния и жалости к несчастному
существу и к себе меня вывернуло почти сразу. Я только успел бессознательно
подставить руки… Это было ужасно. Меня рвало, я задыхался, и едва не терял сознание.
Когда приступ рвоты закончился, я посмотрел на свои руки, которые все еще пытался
держать перед лицом, толи, пытаясь спасти пол и то, что на нем было постелено от
извергавшейся из меня отвратительной массы, толи по какой-то другой причине. И то,
что я увидел, повергло меня в еще больший ужас: у меня в руках билось сердце. Мое
сердце.
Последнее, что я успел подумать: «Что же теперь делать… без сердца…». И проснулся.

Tweet