- И! Ар! Сань! Сы!...
За окном переливается струнная музыка из магнитофона. Женский поставленный голос отсчитывает неторопливый ритм.
- У! Лю! Чи!..
Сквозь тюлевые занавески видны вытянутые силуэты кипарисов. Яркое солнце заливает балкон.
Старшая дочь пьёт со мной чай в общей комнате. Остальное семейство еще спит. Выходной день – воскресенье. Семь утра. 
- Когда я вырасту, я пойду в школу. И замуж, за тебя, - сообщает дочь.
Приятно, когда тебя любят молодые девушки.
- Школьникам жениться и замуж выходить не разрешают. Надо еще подрасти чуток.
Дочь сосредоточенно думает, разглядывая остатки чая.
- А я галстук сниму, и все подумают, что я совсем взрослая!
- Какой галстук?
Дитя укоризненно вздыхает:
- Какой-какой... Пионерский, какой же еще...
С минуту пытаюсь сообразить, откуда четырехлетний человек начала двадцать первого века в курсе, кто такие пионеры и какие галстуки они носят. Мультфильм про Чебурашку и Гену смотрела, это понятно. Но...

- Дышим медленно – по-китайски сообщает голос с улицы и мелодия начинает едва слышно журчать.

Бог ты мой... Мы же в Китае. Это чувство, это осознание приходит всегда неожиданно, проживи хоть полжизни в удивительной этой стране. Примерно так же спохватывался Иван Васильевич в квартире инженера Тимофеева. «Что же это?.. Я – тут, а там у меня шведы Кемь взяли?!»
Дочка, уже забыв и про замужество, и про галстуки, увлеченно кормит деревянную лошадку.
- Джи ши уодэ сяо ма... – напевает она по-китайски.

***
Завариваю крепкий чай и выхожу на балкон. Вдыхаю пыльный с самого утра тёплый шанхайский воздух. Покачиваются на легком ветру верхушки кипарисов. Шелестят листья бамбука, скрывающие бетонный куб трансформаторной будки. Справа, в десятке метров от дома, сверкает на солнце полуречка-полуканал Лива. Говорят, речка названа так в честь некой белорусской девушки. Кто она такая, и почему у неё такое странное имя, мне выяснить не удалось.
Над подъездом панельной высотки напротив – лениво, словно понимая, что день сегодня выходной, колышится красный флаг.
«Как наденешь галстук - береги его, он ведь с нашим знаменем цвета одного...» - учил я стишок в школе. Я не сберёг ни галстука, ни Знамени. Родина моя, та, единственная, Советская – осталась лишь в сердце и памяти. Да на плече выколот в знак благодарности её символ – серп и молот.

Моя дочь, разглядывая китайских школьников, мечтает стать пионеркой, носить красный галстук и делать полезные дела. Причудливая смесь старого доброго мульфильма и местных реалий.
Ловлю себя на странной, в общем-то, мысле, что благодарен этой стране. За спокойную и правильную жизнь моих детей. Никакие нюансы – ни повышенное внимание зевак, ни в три раза большая, чем для китайцев, оплата детсада – не перебивают трудно объяснимое, но тёплое чувство.
Ностальгия?
Может быть.

***
На прошлой неделе гулял с младшей в парке. Полуторогодовалая «вайго» пользовалась, как обычно, успехом – то и дело приходилось отстранять руки прохожих. Погладить, потеребить волосики, ущипнуть за щеку, угостить конфеткой из сушеного мяса - всегда полно желающих... Какая-то девушка с листами-опросниками и пучком флажков пыталась что-то выяснить у меня, но потом махнула рукой на мой китайский и подарила дочке флажок. Красный, с желтыми звёздами. Дочь радостно размахивала им из коляски. Почему-то подумал тогда – будь то пиндоский или ещё какой, отобрал бы и выбросил. Ибо - нечего. Этот же флаг подкупал цветом и звёздами.

***
Четвёртый год жизни в Китае.
Я по прежнему не знаю местного языка. Обхожусь набором из десятка-другого фраз – жена называет это «уровнем волнистого попугайчика». Каждый год обещаю поднять уровень хотя бы до какаду, но на то они и ежегодные обещания... Из набора «бросить курить», «начать бегать по утрам», «пить лишь по крупным праздникам» и «поменьше сидеть в интернете». 
У меня есть бейболка с надписью иероглифами - «Лаовай». И русским переводом чуть ниже – «Заморский чёрт».
Именно так называют иностранцев в Китае. Сами китайцы утверждают, что пренебрежительно-негативный смысл слова «лаовай» давно утрачен, и сейчас это означат лишь просто «иностранец». Увидите китайца в России, поприветствуйте его: «Нихао, лаовай!», чтоб не лукавили.
Есть другое слово – «вайго». Используется в официальных ситуациях, и детьми. Редко-редко дети, тыча пальцем в иностранца, говорят «лаовай». Обычно – «вайго жень» («иностранный человек»). Но проходит несколько лет, дети становятся подростками, взрослыми, и слово «вайго» звучит всё реже. Иностранец становится «лаоваем», «чудилой из-за моря». Китайцы, безусловно, националисты. Как и положено народу, что именует себя «центровым» - «джунго». Центровые чуваки, как говорили в моей юности, правда, не о китайцах...

***
- И! Ар! – певуче протягивает голос из магнитофона.
Десяток местных бабушек и пара бодрых старичков занимаются гимнастикой «тайцзы» на площадке перед моим домом. Плавные движения напоминают замедленную съёмку боевика про кунг-фу. В руках бабушек посверкивают тонкие мечи с красными кистями на гардах. Лица отрешенные, созерцающие нечто, недоступное мне.
Что видится им в такие минуты?
Переливы энергии, внутренняя гладь озера души?..
Степенная поступь Конфуция?..

Примерно так я и думал, когда только приехал в Китай и впервые увидел занимающихся «тайцзы» людей в одном из прилегающих к территории университета жилых кварталов. Правда, дело было не утром, а душным и влажным вечером. В воздухе беззвучно носились летучие мыши. Пахло баней, кошками, дерьмом и баклажанами с чесноком. Где-то за домами квакали, крякали и дудели автомобильные гудки. Из распахнутого окна пятиэтажки истошно лилась китайская опера (тогда я ещё не отличал пекинскую от шанхайской). И вдруг, на асфальтовом пятачке – безмолвные силуэты. Даже без музыкального аккомпанимента они двигались слаженно, мягко-грациозно. В полной тишине, лишь легкий шорох подошв по асфальту при разворотах. Плавный взмах рук – и только что виденный тигр перед атакой сменяется летящим журавлём. Поворот – и узнаётся монах на молитве. Мне казалось, что их концентрация на чём-то внутреннем столь высока, что начнись вдруг бомбёжка – не сразу заметят...

...Смешно вспоминать, сколько нелепых и причудливо-глупых стереотипов привозишь с собой в эту страну. И шаг за шагом постигаешь их несостоятельность....

***
Моё появление на балконе с чашкой в руках не проходит незамеченным. Головы занимающихся, вопреки команде из магнитофона, поворачиваются и поднимаются кверху. Разглядывают меня пристально, с интересом. Хотя видели меня и вчера. И позавчера. И месяц назад. И даже год...
Куда девалась концентрация, где былая отрешенность и внутренняя гармония?
На лицах оживление. Кто-то тычет в сторону моего балкона пальцем. Хорошо, что не мечом, пусть и декоративным. Меня обсуждают – громко, на местном крикливом  диалекте. Как и вчера. И позавчера...

Голос из магнитофона сообщает – упражнения закончены. Музыка выключается.
Стройные ряды пожилых физкультурников мгновенно смешиваются в галдящую кучу. Обычное утро. Гвалт и ор стоят ужасающие – сосед-немец признался мне, что вот уже полода мечтает о пулемёте, особенно по выходным. Я встаю рано, поэтому меня этот крик под окном уже не напрягает. Поначалу принимал его за крупную ссору соседей, вот-вот грозящую перейти в драку. Потом понял – так общаются шанхайцы. Громко, с подвизгом, резко взмахивая руками. Общаются на самые мирные темы – погода, дети, квартальные новости. Если речь заходит об акциях – а в последние годы шанхайцы пристрастились к играм на бирже – возбуждаются сильнее.  Еда и деньги – две любимые темы. Здесь шанхайцам нет равных – могут говорить часами.

***
Закрыв глаза, делаю глоток чая и прислушиваюсь к звукам. Представляю себя фрицем-оккупантом, залезшим в курятник. Суматошное кудахтанье, хлопанье крыльев, гроход упавшего откуда-то сверху ведра, сдавленная солдатская брань... До чего богат звуковой спектр шанхайского диалекта...

Вдруг раздаётся резкая автоматная очередь.
Вздрагиваю. Партизанен?!
Открываю глаза.
Нет, я ведь не фриц-курощуп в белорусской деревне. Я – шанхайский вайго, лаовай.
Конечно, никто не стреляет. Просто сегодня выходной день. И кто-то по этому случаю радуется, взрывая «стрекотуху» - длинную полоску петард. Или просто свадьба в соседнем доме. Раннее время не помеха – Китай ложится и встаёт рано.

Захожу в квартиру.
Проснулись жена и вторая дочка дочка. Тут же подаёт голос самый маленький - трехмесячный Макс. Становится шумно, как на улице. К старушечьим воплям за окном прибавились детские вопли дома. Тишина – понятие несовместимое с большой семьёй.
Китай – та же большая семья. Тихо здесь не бывает никогда. Порой мне кажется, что смысл иероглифа «антин» («тишина») китайцами давно утерян, и осталась лишь ничего не значащая картинка.

Сами китайцы к шуму удивительно устойчивы.
В соседнем супермаркете установили над прилавками мониторы, по которым беспрерывно крутят рекламу. Самая ужасная – где жизнерадостные люди истошно орут это самое слово: «Антин! Антин! Анти-и-и-ин!»
Мы с женой пробовали выбрать нужный шампунь, но вопящий прямо над головой монитор заставил нас ретироваться без покупки – не могли слышать друг друга и болели уши.
Под соседним же монитором стояла молодая пара, прямо у динамика, и вела неторопливую беседу о чём-то...

***
Раздаётся страшный стук в дверь. Это водонос. Притащил бутыли с водой и молотит в дверь, хотя каждый раз ему говорю – не надо, дети боятся... Бесполезно. Типичная ли это китайская упрямость, или просто тупость – не знаю. Колотит, и всё. Иногда мне удаётся услышать его шаги и пыхтенье на лесnнице, тогда я распахиваю перед уже занесённой рукой дверь и принимаю бутыли. В следующий раз он старается прокрасться тихо-тихо. И вдарить по двери так, что мы все подскакиваем на стульях и обливаемся чаем.

У нас с водоносом вражда.  Тихая (если не считать стуков в дверь) и давняя.  Девятнадцатилитровая бутыль воды стоит шестнадцать юаней. Есть дешевле, но нам нравится именно эта. Полгода водонос приносил воду по этой цене. Если мы заказывали воду, а сами уходили, то клали деньги в пакет и надевали его на горлышко сменной бутыли. Но однажды водонос принёс какой-то клочок бумаги и известил, что вода подорожала на юань. Бумажка оказалась чеком с каракулями и цифрой «семнадцать». Делать нечего - семнадцать, так семнадцать. Платили исправно несколько месяцев, пока случайно не узнал, что вода как стоила шестнадцать юаней, так и стоит. Подсчитав количество заказанной по новой цене воды, прикинул, что как раз вышло раз пятнадцать-шестнадцать. То есть имею право на «бесплатную» бутылку – её я уже оплатил этому мелкому жулику.
Что и сделал – забрал у него бутыль и закрыл дверь, сказав «Привет!».

Далее - типичный спектакль. Стук в дверь. Недоуменный взгляд и требование денег. На отказ – переход на шанхайский с визгом и криками. На шум пришла китаянка-комендант. Позвонила в компанию, выяснила цену. Объяснила водоносу, что жульничать нехорошо. Когда китайца ловишь на вранье или подлоге, первое, что он обычно произносит – «произошло недопонимание». Словом, «лаовай не так меня понял – цена прежняя, я не знаю, зачем он платил семнадцать. Он просто плохо понимает по-китайски».
Предъявленный чек с написанной его же рукой ценой ввёл водоноса в не менее типичный «китайский ступор». Это замечательное явление лицезрел, наверное, каждый имевший дело с китайцами. Бессмысленный взгляд, отвисшая губа, гробовое молчание. Казалось бы – вот она, знаменитая «потеря лица», с последующим искуплением вины кровью. Ничего подобного. Просто напросто кратковременный уход от реальности. За которым – возврат к начальной точке. «Это недопонимание, и оно произошло по вине лаовая – плохо понимает».
Хоть ссы в глаза...

Победа осталась за мной – за бутыль платить не стал, и за другие вернулись к старой цене. Но водонос с тех пор обиделся крепко.
Лаовай в местном понимании – всегда мудак. Или потому, что его легло обмануть, или потому, что он не позволяет этого делать.
Если я оставляю деньги за воду в пакете, водонос разывает пакет в клочки и разбрасывает по лестничной площадке. Если плачу ему лично, подолгу разглядывает на свет каждую купюру, щелкая по ней ногтём. С ненавистью протягивает сдачу. Раньше еще и матерился по-шанхайски, но когда я преуспел в ответах, замолк.
Вид у водоноса колоритный – этакий дядюшка Тыква на китайский манер, в рваных трениках и сандалиях. Приезжает на трёхколесном грузовом велосипеде. На поясе - мобила тысяч за десять...

***
После завтрака всей семьёй отправляемся на прогулку. Двое маленьких едут в коляске-тандеме, старшая независимо идёт рядом. Кампус университета – настоящий парк. Пальмы с мохнатыми стволами и резными листьями, высокие кипарисы и широколистные платаны вдоль дорог. Плакучие ивы вдоль зеленоватой речушки. Каменные беседки с бубнящими в них студентами – каждый усердно читает что-то вслух из учебника, и  в беседках стоит ровный гул, словно в улье на пасеке. На кампусе за эти годы к нам почти привыкли, но стоит выйти за ворота...

«Саньгэ», «саньгэ», «саньгэ» - это слово, повторенное на все лады, раздаётся вокруг нас постоянно. «Трое», «трое», «трое»...
Да, трое детей. Для современных китайцев – экзотика. Одна семья – один ребёнок. Типичная для горожан модель. Один знакомый француз, политизированный до крайности, впрочем, как все они, сетовал мне однажды на жестокость такой политики. Рассуждал о гуманности, правах и прочей привычной для себя дребедени. Француз этот только приехал в Срединное государство и со стола его ещё не исчезли брошюрки «Путеводитель по Китаю» и всевозможные разговорники. То есть француз был типичный идиот. Как и я всего несколько лет назад. Я слушал его с  грустной улыбкой бывалого лаовая. Кому, как не мне не знать об отношении большинства шанхайцев к детям. Общался не раз с ними на эту тему.

Детей они, конечно, любят. Не чающие души в единственном своём чаде, растящие избалованного под гиперопёкой капризного упрямца, зачастую скинутого на бабушек-дедушек, они в ужасе узнают о том, что у нас трое, и нет ни домработницы, ни наших родителей. Более старшие говорят: «Вы герои!». Кто помладше, на вопрос «а не хотели бы вы второго?» испуганно трясут головой. И, конечно – «это занимает очень много времени, и очень-очень дорого». Знали бы они, как дорого это в России...

***
В размышлениях о детях едва не въезжаю коляской в лужу блевотины на тротуаре. Хорошо, жена заметила и дёрнула за рукав. Вообще, отвлекаться и рефлексировать на шанхайской улице опасно - живо въедут велосипедом или мотороллером промеж ног, хоть ты и идёшь по тротуару.

Или вот блевота... Отдельная тема.
Не знаю, почему они блюют так часто. Явно не с перепоя – хотя и это случается, и каждый вечер в ресторанах облёвано всё в туалетах, но это – понятно. Как и у нас. А вот просто так когда... Жена говорит, от обжорства и некачественной пищи случается это с ними.
Очень может быть...

***
Ехал тут как-то утром на новый кампус, в университетском автобусе. Рядом со мной сидела какая-то студентка (страшная, очкастая, зубы вперед и в стороны) и ест вонючую «баодзы» – разновидность нашей манты. В белое тесто завернут комочек тёмного цвета, предположительно фарш и какая-то трава.
Я - с легкого бодуна. Стараюсь не дышать носом - а то стошнит.
Доедает студентка этот «баодзы», запивает его холодным (это видно по капелькам конденсата на пакетике) молоком. Через минут десять глянул - а она уже сидит, сняв очки и надув щёки.
Та-а-ак...

«Потерпи, родная...» - молю про себя.  Родная не терпит и блюёт на спинку переднего сиденья. Потом себе под ноги. По автобусу начинает ползти вонь только что съеденного «баодзы» и желудочной секреции.
Я врубаю вентилятор над головой и  размышляю, есть ли у меня пакет - чую, подходит и у меня тоже... Девка, отблевавшись, мне возмущенно показывает, что ей холодно, и надо бы выключить вентилятор.
Позавидовал такой вот непосредственности...
Доехал, слава богу, до кампуса нормально всё же. Веду занятие, с первым курсом. Первое занятие, знакомство. За минуту до конца урока, пока домашнее задание давал, одна из студенток склоняется вбок и бурно блюёт на пол... Её соседка подает ей салфеточку. Та губы вытерла, и салфетку выбросила, прямо в наделанное.

Еду домой. Сидящую через проход китаянку-препода начинает колбасить. Она достаёт пакетик и аккуратно тошнит в него. Но с ней хоть понятно - беременная... Иду домой и думаю - может, это от моего вида их всех блевать тянет? Пока шел и думал, едва не вляпался в огромную лужу, наблеванную прямо посреди площади.
Думаю - что ж за день такой, а?
Хоть из дому не выходи больше...

***
Один русский бизнесмен, Лёха, плотный лысый мужик из Хабаровска, рассказал такую историю.
«Прихожу я в массажный салон. Ничо так, культурненько всё. Девчушки такие милые. Не, ты не подумай – мне тока массаж надо было. Ну, заказал «фулл-боди массаж». Выдали мне такую майку с шортами – я так понял, голым нельзя. Ну мне чо - надел, лёг. Пришла одна, давай массировать. А я, как назло, ссать захотел. Перед этим делом пивка попил плотно. Она меня мнёт, а я чую – щас надавит пару раз – обоссусь прям тут. Неудобно же... А как туалет спросить – не знаю. Ну, английский свой стал вспоминать – бэд-рум где тут у вас, спрашиваю. Она – чо, мол? Бэд-рум хочу, говорю им.
Девка закивала, тапки дала мне, повела куда-то. По лестнице, по коридорам – прямо как в Doom-е, помнишь, стрелялка такая была? Направо, налево... Ну вот...
Завела меня в комнату какую-то, а сама ушла и дверь закрыла. Я – хуяк – смотрю, а это спальня. Сортира нет нигде, тока кровать стоит. А ссать хочу – всё, щас потечёт по ляжкам у меня. Дверь дёргаю – закрыто, не открывается ни хуя, понял, да... Я колотить начал, орать – типа, выпустите, суки, а то прям в кровать нассу...
Тут музыка вдруг заиграла. Входит девка, другая уже. В прозрачной такой хуете, типа, сексуальной. А мне реально пох – у меня как ножом в живот ткнули. Я ору ей – бэд-рум где?! Бэд-рум мне надо! А она так мне кивает, и к кровати подталкивает...
И тока тут, прикинь, до меня дошло, что «бэд-рум» - это же «спальня» значит... А как сортир будет – вылетело напрочь. Ну, на ширинку тычу ей, кричу по-русски – ссать хочу! А она кивает, улыбается, и мне туда лезет... Еле отбился от неё... Короче, сказал ей дверь открыть, побежал в тапках и майке массажной, и прям под лестницей какой-то нассал от души... Но они ничего, не обиделись. Душевные такие оказались...»

***
Пятизвёздочная гостиница на Хайнане.
Утро. Завтрак. Шведский стол.
Повар-китаец готовит желающим яичницу.
Выходит огромных размеров дядька с перегаром, золотой цепью и рачьими глазами на красной морде. Дядьке нехорошо, но день впереди трудный, и он решает подкрепиться. Подходит к повару. С минуту молча смотрит на него. Тяжело дышит.
Повар – щуплый местный паренёк, раза в три меньше гостя. Испуганно втягивает голову и виновато смотрит на нашего.
Наш изрекает:
- Глазунью сделай мне.
Повар не понимает по-русски и от страха вообще ничего не может сказать.
Наш ждёт.
Ничего.
- Ну ты, бля... – утомлённо начинает дядька. – Не въезжаешь по-нашему,  штоль?
- Здластуйте! – осторожно произносит повар.
- Хуяствуйте... – хмурится дядька. – Как же, бля, тебе объяснить...
Неожиданно его осеняет. Дядька растопыривает два пальца на манер «козы», тычет себя ими в лицо возле глаз и говорит:
- Глазунью! Понял? Глазунью сделай!
«Коза» на огромной ручище тычется то в глаза, то в лежащую рядом тарелку.
Повар испуганно мотает головой и оглядывается по сторонам.

***
Соотечественники... Разные они тут. Как и там, на родине.
Я человек пьющий, поэтому - приветливый и часто позитивно настроенный. Поздоровался недавно тут с тремя туристами, на набережной в Шанхае... Как домой приехал - не помню... Душевные люди оказались, из Питера. Пили водку из горла, на глазах изумленной и благодарной публики (а дело было в начале октября, в Китае – национальные праздники, толпы маленьких коричневых человечков из глухих провинций на экскурсию в мегаполис приехали). Пели, не человечки, конечно, а мы. "Союз нерушимый..." и "Под крылом самолёта..."
Чудно провели время, даже подрались с таксистом...
А вообще заметил - если лимита какая, колхоз, челночники бывшие - лучше мимо самому пройти. Я и на Родине таких не жаловал, и тут не люблю. Душные они, и скоты часто ужасные.

***
На вечере русского языка в шанхайской районной библиотеке столкнулся с нашими дамочками, полупреклонного возраста (кстати, определение "бальзаковский" тут мало подходит, я их называю - "старая плесень"). Смотрели они на меня, как Сталин на Троцкого... У меня, правда, внешность не типично преподавательская, людей гуманитарного склада – отпугивающая, но всё же - коллеги, так сказать...
Куда там... Сквозь зубы процедили формулы вежливости, и то с трудом.
Я так думаю, еще и потому, что старушенции эти крайне боятся место под солнцем потерять - тут-то они бога за бороду ухватили. Работа не пыльная, условия жизни – чудесные. А вдруг я их спихну?.. Надо было видеть, как они местных "начальников" с факультетов вылизывают! И не дай бог заехать на кафедру какую-нибудь - таким взглядом одарят, хехе...
Это вообще типично для русских за "бугром".

На той встрече с "плесенью" я возьми да и соври, что представляю русских бизнесменов-меценатов в Китае, хочу выделить грант русским преподавателям за труд и популяризацию русского языка зарубежом. Приехал взглянуть на кандидатов, так сказать...
Чудо преображения! Глазки их слезящиеся просветлели, губки, "куриной жопкой" до того сложенные, распрямились. «Здра-а-авствуйте-е-е!»
Заулыбались бабульки, начесами затрясли...
Одно слово – плесень.

***
Иногда говорю америкосам или немцам: "Нихао, лаовай!" Некоторые спрашивают - а сам-то ты кто, не ловай разве?
Объясняю, что русские входят в группу нацменьшинств Китая, так что фактически - местный. А вот буржуинские нации – не входят, поэтому - лаоваи.

*** 
Когда только приехали, не знали языка, кухни, вообще ничего не знали - зашли с женой в ресторанчик. А меню на китайском, конечно, и без картинок. "Слушай", - говорю жене, "Помнишь, вчера баклажаны ели вкусные такие. Ты не помнишь, как по-китайски они будут?" Жена не помнит. Прошу её нарисовать баклажан - сам не умею вообще. Жена рисует что-то на бумажке, показывет «фуюанькам» - официанткам. Те как-то странно хихикают и оживленно так между собой болтают, на меня поглядывая..
"Дай глянуть", - говорю.
Смотрю-смотрю, потом жену спаришиваю: "А ты зачем им член нарисовала?"
Так и ушли голодными. Пошли туда, где картинки были.
В Макдональдс.

***
Поставили в соседнем поселке, куда я вожу дочь в детский сад, противовелосипедный "рассекатель" на воротах. То есть такую клетку, туда надо войти, протиснуться вбок пару шагов, потом выйти.
Наутро вижу такую картину. Несколько ездоков на великах и скутерах подъезжают к "рассекателю", в недоумении останавливаются. Свешивают ножки со своих транспортных средств, открывают рот и разглядывают видоизмененные ворота. Минуты три-четыре. Мне почему-то поговорка про  барана и ворота вспоминается... Затем они разворачиваются и едут в глубь поселка, к другим воротам. По пути встречаются со знакомыми, такими же велосипедистами. Здороваются с ними. И никто, никто (!), видя, что соседи едут к ставшими сугубо "пешеходными" воротам, не предупредит их, что там проезда нет. Следующая партия подъезжает, встаёт у ворот и созерцает их несколько минут...

Нечто подобное и в очереди к банкомату. Восемь человек стоит. Каждый долго и нудно тычет в кнопочки, производит какие-то операции, потом произносит звук типа "Ы!" и уходит. Следующий. Следующий... Теперь-то я уже знаю, что это означает - "денег в банкомате нет". Но почему бы об этом не сказать стоящим позади тебя... Спрашивал знакомых. Услышал отмазки - "нас много, всем не скажешь", "а вдруг кто просто счет проверить стоит, или положить деньги хочет".

***
Часто спрашивают – что лучше всего подарить китайцу?
Конечно, дарить надо бинокли. Наши, отечественные. Чем мощнее, те лучше. Я в России всегда поражался этой страсти китайцев - каждый знакомый шарился по магазинам "Охотник" и т.п., выискивая оптику. Думал, может они охотятся, или на Луну любуются в праздники свои. Оказалось всё прозаичнее - шоу "Окна", местный вариант. Напротив моего дома (здание для иностр.специалистов) высотка стоит. Один мой приятель, спец по снайперам в армейской жизни своей, пять(!) "наблюдателей" нашего здания вычислил, сходу, пока мы на балконе курили. А если, сказал, спецсредство применить, по бликам оптику обнаруживающее, то еще столько же минимум найдем.... А я думал, что у соседа-американца паранойя - шторы закрыты днем и вечером....
Я всегда после душа голый хожу - остываю. То-то, теперь понимаю, со мной полпоселка так странно здоровается... То ли уважительно, то ли с опаской, то ли не пойми как...

***
По моим наблюдениям, китайцы (южане) запросто пьянеют от всего, что пьют - водка, вино, пиво, сок, кола - не важно. Хлобыстнут стакан - и готовы. Петь, кричать, спорить, блевать...
Северяне несколько иные. От безалкогольных напитков не пьянеют. Пить могут много, но процесс - хаотичный, с моей точки зрения пьющего человека.

Сама же китайская водка... Ох...
Тут важно определиться.
Водкой ли является бесцветная жидкость с резким запахом, которую русские называеют "китайской водкой"? Для языкового удобства - можно, конечно. Но формально - ни в коем случае. Так и текилу мексиканской водкой назвать можно, но не нужно. Из-за самого бренда слова "водка" между Россией и Польшей, например, едва торговая война не разгорелась. Известный кулинар Похлебкин сумел доказать "пшекам", что всё же "водка" - слово русское. Означает же оно в настоящее время (несколько столетий назад как таковое оно и не использовалось особо, там и "хлебное вино", и "жжёнка" и много чего еще было) - алкогольный продукт, выпущенный по оговоренной технологии и имеющий ряд специфических качеств.
Короче. Ни по качеству спирта (на этикетках нашенских - "высшей очистки", "Экстра", "Люкс"...), ни уж тем более по технологии - китайская "водка" водкой не является. Про такой важнейший компонент как вода - (оооо, сразу вспоминаю знаменитую "кашинскую" водку. А сколь велика разница между продукцией ЛИВИЗа и "Кристалла" - а вот вам невская вода и московская, пожалте) - так вот про воду, что идет на изготовление местного пойла лучше вообще ничего не говорить... 
У этой алкогольной жидкости есть ряд достоинств - её можно (и обязательно нужно) запивать пивом, но эффекта "ерша" не наступает. Иногда - не всегда всё же - вместо ожидаемого чудовищного похмелья на утро ощущается непонятное воодушевление и радость жизни.
Но если уж похмелье наступит - то лучше умереть, и сразу. Пот пахнет выпитой накануне жидкостью, икается и рыгается этой же жидкостью - и так в течение двух-трех дней... Еще одно хорошее качество - от этой жидкости в "бычку" не кидает. Такое благодушное опьянение настаёт. Крепкость приличная – около пятидесяти пяти градусов.

Мне доводилось в армии и одеколон, и даже дезодорант пить - рутинно, "фурик" на двоих, под "рукав". И ничего, надо только тип парфюма знать. Но нам регулярно замполит напоминал литеры на этикетках - какие "питьевой" одеколон означают, а каких остерегаться надо. Так вот, китайскую крепкую бесцветную жидкость я пробовал не раз и скажу - уж лучше одеколон "Саша", не говоря уже об "Огуречном" лосьоне. Хотя лучший был одеколон "Ожон", или «Огни Москвы» помню...
А китайскую "водку" - увольте. Не для питья она. Вот антисептик - отличный. Прыщи прижигает превосходно - кожа много лучше, чем спирт принимает её.

При упомянутых весьма призрачных её положительных особенностях - остаются откровенно мерзкий запах, жесткий "маслянистый" вкус, сами технологии изготовления... Некоторые говорят, что это только дешёвые сорта, а есть дорогие – «Маотай». Вот они, мол, совсем другое дело.
Маотай, не маотай - рожу скривит лаовай... Что за 600 юаней, что за пять - всё едино, на мой взгляд. Ну, разве что та же разница, что между лосьоном после бритья "Свежесть" и стеклоочистителем «Льдинка».
Наверное, дело вкуса - ведь есть же много ценителей вонючего сыра - так и тут.

***
Вино китайцы любят разбавлять спрайтом. Особенно красное – примерно пополам. Пьют залпом, вкусно и шумно отрыгивая.
Пиво наливают в маленькие – граммов на 180 – стаканчики. Стучат ими по столу или чокаются, а затем выпивают залпом, под крик «ганбэй!»
Рисовое вино – лучшее средство, если есть желание промучиться от чудовищного похмелья. Им меня угощали не раз, предлагая запивать клубнично(!)-томатным (!) соком. От вина я после первого раза благоразумно отказывался, а вот от сока - ума не хватило. А потом было всё, как в песне:

"Целый день сидел в кустах
Я с улыбкой на устах".

Мой личный рекорд в питие китайской крепкой жидкости (ну не могу её водкой называть)  - четырнадцать рюмок в стиле "ганбэй!". Дело было на свадьбе моей китайской подруги, бывшей студентки. Как называлась "водка" не помню, юаней триста в магазине такая. Была еще по пятьсот, её какой-то мужик ходил разливал по рюмашке желающим. Хотя, как по мне, что за пять юаней, что за пятьсот - всё одно...
Я сильно выделялся среди гостей. С гостями за своим столом и двумя соседними - с каждым по рюмке выпил. Но я-то один, а их много... На последней рюмке взмолился и перешел на пиво... Ещё помню, я пел караоке (чего никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах не делал), пил красное вино прямо из горлышка бутылки и общался со всеми свободно по-китайски (до начала торжества я знал только "нихао" и "дошао чень").  Потом, кажется, случился, как у Кисы Воробьянинова в театре Колумба - "отрыв мятущейся интеллигенции от масс и падение"...
А может, и не было... 
Я не помню.

Tweet