Часть 1:          http://udaff.com/creo/95798.html

Часть 2:          http://udaff.com/creo/95814.html
 
      Часть 3:          http://udaff.com/creo/95851.html

Часть 4:          http://udaff.com/creo/95872.html

      Часть 5:          http://udaff.com/creo/95894.html

      Часть 6:          http://udaff.com/creo/95899.html

    Часть 7:        http://udaff.com/creo/95921.html

      Часть 8:      http://udaff.com/creo/95958.html

      Часть 9:      http://udaff.com/creo/95977.html

      Часть 10:    http://udaff.com/creo/95983.html



    Виктор Олегович не рассказал Соматиной всей правды. О том, как совсем недавно, в сентябре, он сначала поссорился с женой, а потом и с любовницей.
        Однажды Куприянов вернулся домой поздно вечером. Редкий случай, но жена ещё не спала.
          - Настя, а ты почему не спишь? – удивился он. – Тебе же завтра на работу? Или у тебя отгул?
            - А у тебя очередной загул? – съехидничала жена.
            - Ты опять за своё? – раздражённо ответил Куприянов. – Я был на работе. О каком загуле ты говоришь?
            - О загуле с директрисой школы, - усмехнулась Анастасия, - на старушек потянуло? Ты хоть в паспорт её заглядывал?
              Виктор Олегович понял, что в данном случае отпираться бесполезно. 
            - Ты что, за мной следишь? – сощурившись, спросил он. – Откуда такие сведения?
            - Ты хочешь сказать, я не права? – вместо ответа сказала жена.
            - Права, - вздохнул Куприянов. – Конечно, как всегда, права.
            - И к чему это? Ты же всё время убеждал меня, что у тебя нет связей на стороне. Зачем ты постоянно мне врёшь? Зачем ты делаешь из меня дуру?
            - Не кипятись, Настя, - Куприянов закурил, - давай поговорим спокойно. Без истерик и скандалов.
            - Ты считаешь, что о предательстве близкого человека можно говорить спокойно?
            - Это не предательство, Настя.
            - А что это? – вздёрнула брови жена. – Ты ещё скажи, это благо для семьи. Расскажи мне сказку о том, как походы налево укрепляют отношения супругов. В этом недавно один идиот убеждал женщин по телевизору.
              - Я прошу тебя, Настя, присядь, давай поговорим. Я постараюсь тебе всё объяснить.
              - Хорошо, - согласилась жена и села напротив мужа. – Говори. Мне очень интересно, что ты скажешь в своё оправдание.
              - Не нужно иронии. Я не хочу оправдываться, Настя. Хочу, чтобы ты меня поняла. Клянусь тебе, что это первая моя женщина на стороне. Я никогда тебе не изменял. Пожалуйста, отнесись к моим словам серьёзно, - сказал Куприянов, заметив на лице жены ухмылку. – Вспомни, сколько раз ты закатывала мне скандалы, обвиняла в измене, собиралась разводиться…
              - Ты думаешь, если я не ловила тебя за руку, то ни о чём не догадывалась? – съязвила жена. 
              - Не перебивай, прошу тебя. В том-то и дело, Настя, что ты обвиняла меня необоснованно. В какой-то момент мне всё это опостылело. А тут эта женщина. Если говорить откровенно, она мне как друг…
              - Ты ещё скажи, что вы с ней сексом не занимались, - наигранно рассмеялась Анастасия.
              - Не скажу, - ответил Куприянов, - секс был. Но в наших взаимоотношениях он на самом последнем месте.
              - А что же тогда на первом? – ехидно спросила жена.
              - Понимание. Простое человеческое понимание. Она умеет слушать, умеет сочувствовать…
              - А я, по-твоему, значит, бесчувственное бревно?
              - Видишь, как ты себя ведёшь, - понуро сказала Куприянов. – Даже сейчас, вместо того, чтобы выслушать меня, ты перебиваешь, ёрничаешь, хамишь. Неужели ты не понимаешь, что тем самым только отталкиваешь меня от себя?
              - Нет, Витенька, я должна стать перед тобой на колени и просить прощения. Мол, прости меня дуру, это я довела тебя до предательства. Так что ли? Ты сам-то хоть понял, что сказал. Получается, ты из-за меня стал изменять.
              - К сожалению, это так, - кивнул Куприянов.
              - Ловко же ты всё перевернул, - вспылила жена. – Как тебе не стыдно? Зачем ты говоришь мне эти гадости? Сам погряз в разврате, связался с какой-то старухой, а теперь меня же во всём обвиняешь. Совесть есть у тебя? Или ты совсем опустился? – Настя перешла на крик. 
                В комнату вошёл сонный Артур.
              - Ну что вы всё, ссоритесь, родители? – недовольно буркнул он. – Мне рано в школу вставать.
              - У папы спроси, - истерично взвизгнула Анастасия.
              - Прекрати, - прикрикнул Куприянов. – Не втягивай в наши разборки детей. Сами разберёмся.
              - Им, слава богу, уже не по пять лет, - не унималась жена. – Ты думаешь, они не видят, что ты разрушаешь семью?
              - Ещё раз повторяю, - стиснув зубы, процедил Куприянов, - не втягивай в конфликт детей. – Он повернулся к сыну и, стараясь говорить как можно спокойнее, сказал: - Сынок, иди спать, мы больше не будем тебе мешать. 
              Артур, что-то ещё буркнул спросонья и удалился в свою комнату.
              - Что, дорогой, стыдно? – шёпотом спросила жена.
              - Всё, хватит! - сказал Куприянов, видя, что продолжать разговор бессмысленно.
              - Я подаю на развод, Виктор, - заявила Анастасия. – Мне эта грязь надоела.
              - Это твоё право, дорогая, - усмехнулся Куприянов и ушёл на кухню.
                Жена последовала за ним.
              - И ты ради этой старой мымры, так легко расстаешься с семьёй? – шипела жена.
              - Почему расстаюсь? – ответил муж. – Дети уже взрослые, кто мне помешает с ними общаться?
              - Ты думаешь после того, как мы расстанемся, они захотят с тобой общаться?
              - Извини, дорогая, но у них свои головы есть на плечах. Думаю, они сами решат с кем им общаться.   
              - Ты на что намекаешь? – вскрикнула жена. – Ты хочешь им наговорить про меня гадостей? Ты хочешь… ты…
              - Да ничего я не хочу, успокойся, - сказал Куприянов. – Дети взрослые, сами разберутся. Только я прошу тебя: не втягивай их в наш конфликт. Артур последний год учится в школе, он готовится в институт, давай не будем ему мешать.
              - Вот как ты заговорил? – подбоченилась Анастасия. – А что же ты не думал о детях, когда по бабам таскался?   
                Куприянов пристально посмотрел на жену и, скривившись, тихо сказал:
              - Настя, ну и дура же ты. Так ты ничего и не поняла. Иди спать.
              - Будь ты проклят! Встречу твою директоршу, плюну ей в морду.
              - Она-то здесь причём? – усмехнулся Куприянов.
              - Ей что, холостых мужиков мало? Зачем она полезла в чужую семью?
              - Да она ни сном, ни духом не знает, что я женат, - соврал  Куприянов.
                - Правильно, - рассмеялась жена, - ты и ей лапшу на уши вешаешь. Видишь, как ты погряз во лжи и разврате. О господи, с кем я жила все эти годы, - Настя неожиданно разрыдалась. 
                Куприянов понял, что жена от него не отстанет, скандал будет продолжаться до утра, потому молча оделся и уехал. Ночевал он в ту ночь в гостинице.   

                                                              * * *

            За неделю до гибели Паниной Куприянов поссорился и с любовницей. Надежда Семёновна даже в порыве гнева собиралась порвать отношения с ним. А случилось вот что.
        Приехав в снимаемую ими квартиру на свидание, Виктор Олегович опешил. Обычно ласковая и нежная Надежда Семёновна, встретила его пренебрежительным возгласом:
          - Явился, не запылился. Штирлиц ты мой ненаглядный.
          - Что случилось? – удивился такому тону Куприянов.
          - А сам не догадываешься, – язвительно ответила Панина. – С каких это пор ты за мной слежки устраиваешь? И зачем тебе это нужно?
          - Надя, я не понимаю, о чём ты говоришь? – Куприянов развёл руками. 
          - Витя, - скривилась Панина, - мы же не малые дети. Неужели ты будешь отпираться?
          - Ты хочешь сказать, что я в чём-то тебя обманываю? – с некоторым раздражением спросил Куприянов.
            - А ты хочешь сказать, что не знаешь о чём речь? – наигранно рассмеялась Надежда Семёновна.
            - Да, не знаю, - ответил Куприянов. 
            - А это что? – Панина швырнула на стол цифровой диктофон. – Он был включен. Кем?
              Куприянов взял диктофон, покрутил его в руках и твёрдо сказал:
            - Я вижу эту штуковину впервые.
            - Неужели? – подбоченившись, язвительно произнесла Панина.
            - Надя, прекрати, немедленно, - неожиданно грубо оборвал Виктор Олегович, - мне дома сполна хватает иронии и недоверия. Смени тон, пожалуйста. 
            - Ничего не понимаю, - вдруг стушевалась Надежда Семёновна, сообразив, что её любовник здесь ни причём. – Тогда кто это мог подсунуть?
            - Я не знаю, - спокойно ответил Куприянов и развалился в кресле. – У кого есть ключи от этой квартиры? Ты кому-нибудь давала их?
            - О квартире, кроме нас, никто не знает, - ответила Панина. – Если только у хозяев.
            - А им, зачем нас слушать? – спросил Куприянов. – Кстати, на диктофоне есть запись?
            - Нет, видимо, его подложили сегодня днём или ночью. На нём слышны только несколько звонков домашнего телефона. 
            - Придётся подежурить, - цокнув языком, сказал Куприянов. – Ведь кто-то должен за ним  вернуться?
            - Я вот что подумала, - неожиданно вспомнила Панина. – Недавно ко мне приезжал один из моих учителей сюда…
            - Зачем? – удивился Куприянов. – Как же ты говоришь, что никто не знал о квартире, если ты тут принимаешь своих подчинённых?
            - Я как-то даже не придала этому значения, - виновато ответила Панина. – Но он к ключам даже не прикасался, они лежали у меня в сумке. – Она пожала плечами. – Да и зачем ему ключи? Он завозил мне деньги. Я ему одалживала…
            - Сколько времени он здесь пробыл? – спросил Куприянов.
            - Минут пятнадцать-двадцать, я угостила его чашкой кофе. Всё. Он уехал.
            - Ты никуда не отлучалась?
            - Нет, мы сидели вот здесь, на кухне, сумка моя лежала в комнате. Он туда даже не заходил.
            - А за квартиру спрашивал? – спросил Виктор Олегович. 
            - Я когда ему по телефону диктовала адрес, сказала, что нахожусь у подруги.
            - А когда он приехал, спрашивал о ней? Он же видел, что ты здесь одна.
            - Я ему сказала, что подруга ушла в магазин. Да он даже сам торопился, не хотел здесь с ней встретиться.
            - А что за деньги? – сощурился Куприянов.
            - Я давала ему взаймы, - неуверенно ответила Надежда Семёновна. 
            - Сколько?
            - Ты что меня допрашиваешь, что ли? – вспылила Панина.
            - Ты не горячись, Надя, - ответил Куприянов, - просто мне кажется странным всё это.
            - Что же тут странного? Человек занял деньги и приехал вернуть долг. Это ты считаешь странным? Не пойму тебя. Что тебя напрягает?
            - Какую сумму он занимал?
            - Это разве имеет значение? – усмехнулась Панина.
            - Да, имеет. Разве он не мог отдать деньги тебе в школе?
            - Он занял тысячу долларов и пообещал отдать на следующий день. А следующий день был пятницей. Вот он и приехал, чтобы вовремя рассчитаться. Потому что суббота-воскресенье - да будет тебе известно – в школах Москвы выходной.
            - Ладно, - смягчился Куприянов, - давай прекратим этот разговор. Извини, если я был бестактен. Пойми и меня тоже. Кто-то пробирается в квартиру, пытается подслушивать нас. Спрашивается, зачем? И вообще, кому это интересно?
            - Твои предложения? – сказала Панина. 
            - Я думаю, мне необходимо подежурить здесь. Сделаем вид, что мы ушли, выключим свет, я буду дремать на диванчике. Тот, кто оставил диктофон, наверняка знает, что мы здесь не ночуем, поэтому гость посетит квартиру ночью.
            - А если он, застав хозяина здесь, нападёт на тебя? – встревожено спросила Панина. – Откуда ты знаешь, что у него на уме?
            - За меня не беспокойся, я буду дежурить не с голыми руками, -ответил Куприянов.                                                     
            - У тебя есть оружие? – удивилась Панина.
            - Да, завалялся пистолет. Как-то в начале ещё коммерческой деятельности приобрёл…
            - Зачем? – удивилась Панина.
            - На всякий случай, - усмехнулся Куприянов. – Ты же знаешь, как у нас бизнесом заниматься.
            - А у тебя на него разрешение есть? – спросила Панина.
            - Какое разрешение, Надежда? - ответил Виктор Олегович и, обняв женщину, поцеловал её в лоб. – Кто его мне даст?
            - Ну что ты меня, словно покойника целуешь, - отстранилась Панина, она ещё была возбуждена. 
            - Зачем ты так, Надюша, - нахмурился Куприянов. – Рано тебе ещё о «покое» думать…
            Вечером  Куприянов привёз из дому оружие и заступил на пост. Надежда Семёновна уехала домой. Никто не знал, что жить ей оставалось одну неделю. Не узнали любовники и, кто посещал их квартиру. Ни в эту ночь, ни в следующую - никто так и не появился.




                                                              * * *                                                         

          Панина тоже не отличалась чрезмерной искренностью. Она соврала Куприянову, что гость приносил деньги. На самом деле Панина договорилась о встрече с Гулевиным и привела его в квартиру, что бы рассказать о недавнем визите к ней в кабинет Алексея Фёдоровича Смирных. Историк заявил, что вёл всё лето частное расследование и теперь настаивает на причастности Гулевина к самоубийству учениц Качалиной и Зориной. Как не пыталась переубедить Панина любопытного учителя, тот сказал, что будет обращаться в милицию. Остановились на том, что Смирных будет молчать ещё неделю.
            Выслушав директора, Гулевин в срочном порядке помчался к Беляку.
          - Прижало? – ухмыльнувшись, хмуро спросил уголовный авторитет.
          - Да, - закивал Гулевин. – Смирных нужно убирать. Угрожает отнести свои бумаги в милицию. Покушается и на наш бизнес. Помоги, а…
          - Готовь десять косарей зелени.
          - Десять тысяч долларов? – удивился Гулевин.
          - Нет, тугриков, - рассмеялся Беляк. – Ну а чего ещё?
          - Может, немного поменьше? – робко возразил Гулевин.
          - Нет, меньше не получится. Кто будет свою башку под «мокруху» подставлять? А можно я завтра заплачу пять тысяч баксов, а вторую часть попозже?
          - Не доверяешь, что ли? – усмехнулся Беляк. – Боишься, кинем?
          - Нет-нет, - замотал головой Гулевин. – Просто сейчас нет такой суммы.
          - Не прибедняйся, химик, - рассмеялся Беляк. – У тебя нет денег? Как будто я не знаю, какие ты бабки гребёшь на своей наркоте.
          - Честное слово, - Гулевин постучал кулаком себя в грудь, - мы закупили компоненты. Большую партию. Я же стараюсь для дела…
          - Хорошо, убедил. Пятёрку завтра, остальные после делюги. Уберём мы твоего педагога.
          - Сказал, что через неделю отнесёт бумаги в милицию. Он, кстати, их с собой таскает в портфеле. Если можно, изымите бумаги. Они мне  вот как нужны, - Гулевин провёл ребром ладони по шее. – Хоть узнать, откуда ноги растут.
          - Сделаем, - заверил Беляк. – Не гони. Не таких гавриков убирали. Жду завтра «капусту».
            - Договорились.
        Они встали, пожали друг другу руки и расстались.



(продолжение следует)

Tweet