Тётя Валя рыла яму целый час. За это время ее муж – польский эмигрант с еврейскими корнями и азиатской внешностью – успел 256 раз поковырять в носу, извлечь оттуда 98 козюль (из них 51 длинных, 29 средних и 18 коротких), ровно 30 раз сказать слова «блядь», «сука», «какого хуя», «ты», «там», «делаешь», «лучше бы», «жрать», «приготовила». Он сидел в комнате их одноэтажной сельской хатки и, потягивая пиво, смотрел футбол, пока она, женщина с темным прошлым, светлым бедующим и еще кое-чем, рыла на лужайке перед домом канаву. За это время она 15 раз пукнула, 16 хрюкнула, 17 вякнула, а ее «кое-что» чесалось от пота и обсевших его мух.
Вырыв яму глубиной один метр, она бросила лопату в сторону и пошла за предметом, который собиралась зарыть. Это был трехлитровый бутыль соленых огурцов, которые она законсервировала вместе с тараканами, сороконожками и всем, что успело туда заползти, пока она периодически отвлекалась на просмотр телесериала «Еноты из Дакоты». Сериала, повествующего о трагической судьбе енотов Яши и Миши, которые в борьбе за право на осуществление своей американской мечты отправились в Таджикистан воровать помидоры с огорода фермера Гуго Камикадзе, и в итоге попали в качестве гриль-курочки с зеленым горошком, лучком и пресловутыми помидорами, которые воровали, на стол хозяина в праздничном сервизике, купленном женой его в честь двадцатилетия противостояния ордена тамплиеров и украинских неофашистов на реке Волга в 1900 году до рождения Бога, но прежде чем распался Советский Союз.
Как успела отметить про себя тетя Валя, сериал содержал острую социально-политическую окраску и отсылки к творчеству Дарии Донцовой в соавторстве с Тарасом Шевченко, в частности, их постреволюционной антифашистской драме «Человек, который шел по улице, упал, встал и снова пошел». Этот факт особо затронул душу тёти Вали, послужив причиной к дальнейшим волеизъявлениям весьма странного толка.
Трехлитровый бутыль, который она приволокла из веранды, упирался как мог, однако тетя Валя в своих решениях была непоколебима, посему дала бутылю под дых и, пригрозив замочить «гребаную контру в сортире», швырнула в место будущего захоронения.
- Пошла на хуй, сука! – сказал один огурец. Тетя Валя не успела заметить, какой, но лицо ее залилось краской: она не терпела, когда ей прекословили, а тем паче не прощала, если кто-то осмеливался послать ее прямо на самый бесполезный орган ее мужа.
- Умри, блядь! – заорала она голосом вокалиста группы SLAYER и, схватив лопату, в бешеном ритме забросала свои соленья сырой землей. Затем притоптала ее ногами и воткнула табличку с надписью «Здесь жил Корней Чуковский».
На этом она считала выполненной свою жизненную задачу, посему вернулась в дом, где с криками отобрав у мужа пульт дистанционного управления, переключила самую идиотскую, по ее мнению (которое не могло не совпадать с общепринятым), программу на телевидении на 11188889999000000000000000000000000 серию своего любимого телесериала.
- Чтоб ты сдохла! – сказал муж и, расплакавшись, убежал в свою комнату дрочить на портрет Евгения Петросяна в розовых кружевных труселях. В это время, выступая на отчетном концерте театра «Кривое Зеркало», посреди выступления Евгений Ваганыч ощутил острую, нестерпимую боль и давление в анальном проходе. Решив, что это позыв облегчить кишечник, он экстренно прервал выступление и побежал в туалет, однако, когда знаменитый комик вознес свой обнаженный фекалометательный агрегат над парашей и приготовился разбомбить гостеприимную трубу, как американцы Дрезден, буравящая его прямую кишку какашка никак не желала появляться, в результате чего Петросян съел свой гастук и, подавившись, умер в позе стоя раком над парашей. Из заключения патологоанатома всеми СМИ города и близлежащих областей было вынесено следующее сообщение: «Артист Евгений Вагон и Тележка Овсяныча Петро-как-то-там-его-Сян сегодня в 20:00 по бразильскому времени умер от острой ректальной асфиксии».
Но вернемся к нашим баранам, а вернее, к тете Вале. Пока она смотрела  очередную серию своего любимого телесериала, в желудке ее образовалась крайняя форма весьма редкого заболевания: зелено-водянистая недостаточность солененьких огурчиков в области малого таза и ушных раковин. «Господи, неужели я беременна?!» - в ужасе подумала тетя Валя, почувствовав, что если она сейчас же не смажет свои губы огуречным рассолом, если не поласкает гланды кончиком прохладного соленого огурца, ее деятельности как председателя местного отделения Церкви Адвентистов Седьмого Дня придет большой и могучий русский Хуй.
Попытавшись поставить сериал на паузу, но так и не сумев сделать этого (тетя Валя плохо понимала, что такое «Прайм тайм»), она вышла на лужайку и, подобрав лопату, принялась раскапывать обратно проклятый бутыль, проклиная себя за слабодушие. Сглатывая слюну и вытирая рукавом пот, она слышала, как гадкая банка с соленьями мерзко попискивает под землей. Не выдержав пытки этим аккомпанементом, она швырнула лопату в пробегающую мимо дворнягу и, упав в яму, стала руками выгребать пригоршни червивой и сырой почвы. Докопавшись до злопакостного бутля, тетя Валя ухватила его за скользкий бочок и выволокла на траву.
- А ну, пидаренок, лежать, я сказала! Не дергайся, сцуко! НЕ ДЕРГАЙСЯ, а то хуже будет!!!
Бутылёк сопротивлялся как мог, но 12 лет посещений секции вольного самбо и тренажерного зала, где, пробегая мимо, насрал сам Арнольд Шварценеггер, сделали свое дело как нельзя лучше: тетя Валя скрутила гаденышу горло в три счета и, прижав к земле, сняла крышку. В нос ударил смрад разлагающихся ног бомжа-спидозника- туберкулезника с трофической язвой головки полового члена и правого, пораженного варикозным расширением вен, яичка. Она скривилась и выблевала утреннюю порцию макарон в траву. Блевала она долго, пока не закончились макароны. Но и тогда она продолжала покашливать, выплевывая желудочный сок.
Когда она подняла голову, глазам ее предстало дивное зрелище: черные огурцы выползали из бутля на тоненьких зелененьких ножках и, попискивая как мыши, прыгали к ней.
- Ну что, старуха, возьмешь на клык? – сказал один и тетя Валя обомлела, обнаружив, что различает даже очертания маленьких лиц на черных, продолговатых, похожих на задержавшуюся в анусе какашку, палочках.
- Да что это происходит такое?! А ну быстро полезайте обратно в банку! Я кому сказала! Я не для того консервировала огурцы, привезенные на тележке с Привоза, чтоб потом из бутля вылазили черно-зеленые киндер-какашки-сюрпризы!
- Не пизди, шалава, жратву тяни! – крякнули огурцы хором.
- А х вы ж… да я вас сейчас…
Тетя Валя ухватилась за лопату, но воспользоваться ней ей так и не удалось. Черные огурцы оккупировали ее дряблое пожилое тело, и на этот раз не помогло даже вольное самбо. Они вгрызались в нее маленькими зубками, вырывая клочки плоти, брызгая кровью. Они заползали в нее, под кожу, в анус и вагину, в рот и нос, и копошились там, точно могильные черви, ползая в ее венах, артериях и кишках.
- ААААААААААА!!! – кричала тетя Валя. – ААААААААААААААААААААААА!!! Помогите!!! Суки!! Блядь!!! Меня пожирают овощи из Ада!!! АААААА!! Помогите!!! Сатанинские огурчики! Сатанинские огурчики! Сатанин…
Что-то хрустнуло. Это был мозг тети Вали. Огурцы добрались до него посредством трепанации черепа, и теперь, вывалив на трассу, катались на нем по очереди, как на самокате.
Тем часом муж тети Вали, приговаривая «Что за дэбилы вечно орут под окнами?», достал спрятанный ней под подушку пульт и, включив телевизор, удобно умостил свой тухес в кресло. К счастью, футбол еще не кончился, и он, смачно посёрбывая пиво и выпускал газы прямо на портрет Валиной мамы, продолжил просмотр любимой телепередачи.
В тот вечер тетя Валя, сама того не подозревая, разрушила главную аксиому археологии: бутыль солений, закопанный в землю, не может ожить и загрызть свою хозяйку. Однако так оно и было. Хотите верьте, хотите нет, а на той лужайке до сих пор можно обнаружить обрывки зимних трусов на меху тети Вали и очки фирмы «Простоквашино Л.Т.Д.»
Зачем она закапывала огурцы и куда они делись после этого, никто не знает и по сей день.

Tweet