Я нахуй врот ебал, пиздец блять! Такая хуйня, ахуеть ваще. А дело было так, не спездел ни разу, безпесды:

Мы са Славеком – директара и учредитили афтабизнеса, типа автокалонна. Ничо так, нармально бизныс делаем, хуле – вадил с десяток хуярят, сервис работает, грузаперевозки кароче, на фурах. Это па будням. Ну а Новый Год, это, блять святое. Это утреник палюбому, йолка. Йолка у нас всигда атличается павышенным настраением, атмасферой празнека и всиобщим ликаванием. Напремер, года три нозад,  Петрович после йолки сел в Сканию и снес адну плиту в заборе, чодко напротив гастранома. А песдел что дамой паехал, ну не гандон, а? Кароче празднег – это феерия души, падведение итогов года, премия квратальная и пиздюли Петровичу, традицыя, хехе. Как сичас гаварят, карпаротив.

Отпароть на карпаротиве кавонить – не проблема ваще. Славек обычьно выебет каво-то из бугалтерии. Иле Светку, иле апять Светку. У нас бугалтерия нибальшая: адна Светка, и втарая тоже, тёска иё, толька стремная шопесдец. А я абычно не ебусь на празнеках. Я че еблан? Как говориццо, не сри там где жреш. А Славеку похуй, он блять пиздец ёбкий какой. Заебать может каво хочеш, гы такая игра слов вот.

А что такое карпоротив? Это, блять если по науке, то элимент тимбилденга, халявный кейтеринк и пазетивная матевация. Психалогия бизнеса –  это вам, блять не перемещение грузов. Это целая сука, наука. И карпоротив – её ниатъемлемая часть. Это Славек в книжке прачетал, «Бизныс в стиле фак», грит.

А что такое творчиский падход к празнеку? Это, вопервых, маскорад. Славек все прадумал, маладец. Гаварит, типа «хуй вам премию квартальную, если бес кастюмов прийдете. Тематека навагоднево бала – средневековье, крестовые паходы и вся хуйня». Ну а пирсанал паходу запомнил толька паследнее из этой темы. Вся хуйня карочи. Мы кагда рыцорей нашиг увидели, чуть не абассались атсмеха.

Но я блять атвлекся от главново. Празнечный стол был перевернутый вверх нагаме электрамагнит. Он метра два в деаметре, заебись стол палучаеца. Рыцари «круглово стола» палучаюца паидее, такая задумка. Вакруг стала – кресла, но, апять же не абы каг. От Мазов кресла – для уборщицы и аруженосцев, от Комазов – это уже вадилы и мастаки. Ну а Скания – это топ-рыцори, мы со Славеком. Ат Зила седухи для Светок, это принцессы. Втарая каторая, кстате, на жабу пахожа яибу. Царевна-лигушка, блять.

Вот. Йолка стаит пасередине стола. Это каленвал, украшыный герляндой, втыкнутый в падшипнег. Наверху вместо звезды  – шильдек от маево «крайслера». Тоже традицея. Ну и шампанцкое савецкое, грибочки, шпроты, чо там ещо, мандорины всякие. Нармальная паляна, празничная палучилась. И все както сразу пашло заебись, празднег набирал обороты. В том смысле, что уже гдето черес час палавина рыцарей была в гавно. А другая палавина срочно их нагоняла. Валшебный грааль с воткой делал свае магическое дело, и в барьбе с сарацинами и алкаголем палегло немало добрых праведниеков. Аминь, блять.

Славек, кароче, пашол ебать сваю ёбаную Гертруду наверх. А втарая Светка начала жрать меня глазами и пехать в сваю пасть алевье. Я же, жрал вотку и тоже закусывал алевье. Так некаторое время мы жрали кто че. Както незаметна мы астались вдваем, и еще бухло. Пока не я дастиг састаяния, что жабье ебало этой  свеньи, паказалось мне фпалне ебабельным. Нармальная тйолка палучилась впалне, после литра вадяры то. Да, маи байцы уже слажили сваи мощи в кофчеги – кто в кабину залез, кто на яму залег паблевать, празднег, хуле, все аццки аддыхают. В такие маменты не надо мешать людям, я щитаю.

А Светка свае жирное тело постепенно перекатывает ка мне. И я чую такой, што эта неуправляемая пахатливая вална скоро захлиснет меня сваим девятым валом жира, цылюлита и памады. И гаварю такой, – Слыш чо, это блять другая сказка, там блять царевна-лягушка в главной роле. Гыгыгы. А здесь у нас грю – крестовые паходы и вся хуйня. Ты, грю, сматрела кено ваще? Кароче кино она несмотрела, это я сразу понял па ее кастюму. Патаму что она под красную шапочку тюнинг себе зделала. Карсет там, жыр утянуть, юбка-шатланка в клетачьку и красная пидарка. Такая шапко если чо, как гандон. Не песдеть про актунг.

Гаварю, – слыш чо, ты давай вон кальчугу натягивай, и устроим ралевые игры. Как бутто ты санетарка и вытаскиваешь рыцаря изпад вражесково абстрела. Вакруг летают ядра и арбалетные стрелы. Ты моя дапустим Неебильда, я твой Рагнаръёб, всасала? Вот.  А кальчуга, кстате,  – это стальные диски, штампофка, на 14 дюймов. Шесть штук спереди,  шесть сзади и саединены при помащи буксировачново троса. Заебись кароче кальчуга палучилась у Петровича. Петрович ее нам спецально аставил, кагда Славек ему припомнил тягач в заборе. Хуй канешно ему дали сёдня, а не премию. Традиция чо паделать. Петрович вопщем упиздил, а кальчуга асталась.

Кароче адевает она даспехи, а я в роль вхажу такой, грю:
– О, мая спасительница, ты ни донесеш меня в этой кирасе, – и наченаю раздеваца. При этом меня кабутто кантузили нахуй, и я качаюсь, пиздец. И па састаянию тоже пахоже, патташнивает па детселу. И я давольно быстро абнажил свой рильефный торс. С узловатыми буграми мышц. С волосатыми пластами сексуального живота. А Неебильда видит это, глазищами крутит, орет:
– О рыцарь, выеби меня здесь, вдруг блять здохнеш па пути к лекарю!
– Да, пусть это поле битвы саединит наши души, хуй и песду! И такой – хуяк – несильно, но от души, пиздошу ее в лабешник рукаяткой меча (это был кривой от Зила). Хател просто перевести ее в гарезонтальное састаянее. Она удивилась вроде, но не упала:
– Э, бля, это че за садо-маза?
– Это вражеское йадро, принцеса, - Хуяк! Я ебанул ее еще раз, - Блять, по нам ведетцо прицельный агонь, – Хуяк! И мой паследний хук уложил ее прямо на стол, между алевье и грибочками с чиснаком. И я навис над ней, типа прикрывая ее от залпов из аркебуз, мушкетов и пищалей…
– Блять, ты ваще ахуел, мудак? И такая встать пытаеца, уперлась в хуй каленом.
– Ты че сказала, пизда тупая? А не сарацинский ли ты казачёк? – и я легонько прижал ее шею, кривым, чтобы не рыпалась. Кто тебя послал, сука? А сам уже срываю с нее чулки на подвязках, да-да, своей мускулистой, царственной рукой, срываю с нее бляцкий шпионский кастюм.
– Пиздец, Мутько, ты ахуел… - но корокая прафелактика в душу, как раз между блестящих дисков, прервала ее гневную тираду и выбила воздух из лехких. Эта шлюха возжелала тело самого Цезаря, блять! А пара пащочин аканчательно васстановила статус кво.
– Ты будешь говорить, кто тибя послал убить миня, или я надругаюсь над тобой, красотка! Это я спецально приберег фразу, бля буду знал, что сработает. Такой камплемент ей гаварили лет трицать назад, не меньше. Кагда она только радилась. В этом возрасте все кросафчеги и красотки. Кароче она вступила в игру.
– О великий палководец, пусть миня износилует хоть весь лигион, я только за, если одним из них будешь ты!
– Ах ты сука (пащочина), не возжелай мой легион, мразь (падзотыльнек), и снимай нахуй трусы (аплеуха и пара тумаков). Так, лаская ее податливое тело, я скланил ее к палавой ебле. Я засунул в какиета складки свой хуй, а она схватила меня нагами и руками. Ебу ее, так песдато, па новогоднему. За йолку держусь и разглядываю логатип сваево крайслера. Не пялицца же на эту жырную суку. Ходовую, думаю, надо перебрать, сцепление чото подванивает, и ваще, машину давно пора помыть. И она падмахивает в такт жеппой, я даже канчать начол.

Как вдруг хуяк! Мир переворачиваеца кверх нагаме, над маей галавой блять пачему-то аказался пол, и еще я виском йобнулся об йолку, аж зазвенело в ушах. Ищо искры палетели и патемнело перед глозами. Апять кантузия, бля. Чозахуйня? При этом надо мной висит стонущее тело Светки, и ниатпускает меня. Вапреки силе тяжести я нихуя не падаю. И прадалжаю её ебать в пазиции, хуй знаю как назвать. Мисианерская поза, ога, только бабо сверху.  А она с закрытыми глозаме (я тоже не красафчег, хуле) прадалжает насаживацца на мой венценосный жэзл, и думает наверна, что это блять у ниё верталеты, а я чую пиздец, гравитационная анамалия. И тут она внизапно затряслась, пашла валнаме, и расжала руке-ноги. Кончила паходу, блять. Пиздец! Я изза этово йобнулся вниз с высаты примерно метра палтара спиной ап битон. Ебал я в рот такие вирталёты. И маленько вырубился.

Прихажу в сибя от крика – сматрю нада мной висит в даспехах стремная жирная сука и арет как балгарка па металлу. Это привело меня ф сазнание. И из ее смрадново ебала на маю голову, мелкими порциями палетели куски алевье, блять. Патом, кагда в лоб мне йобнула шпрота, я понял, что прапустил чо-то интересное, а именно начало аццково каржеметания. Я реско, как чакнорес, откатился в сторону и это спасло меня. Рядом са мной плюхались грибочки, фаршированные оливки, мандарины, вотка, и вся хуйня каторую жрала моя тьфу блять, Невзъебильда.

Патом чото щолкнуло, и Светка, звеня даспехами, йобнулась еблом и дисками в сваю блевату, забрызгав все вакруг месячным запасом еды. Йолка-колинвал, сверкая агнями, переебала ейо па спине. Хатя какая там спина, у Светки пиздец, ат ушей сразу жеппа растет. А немного левее, у пульта, загнулся и корчица ат смеха мой калега и саучредитель, гандон Славек. У рычага, каторый включаед электромагнит. Каторый он толька што вырубил. Пидрила блять гнойный.

У меня патом после этово случая алергия на всю средневековую, римскую и астальную истарическую хуйню. И часы Патэк филип об магнит разбились, нармальные такие катлы, у одного армяна чесно отжал. Ебал я в рот такие карпаративы, кароче.

Tweet