Соседка у нас была, страшнее чем некрасивая. По паспорту ягодка, но сладкие булочки под маком разнесли человека до формы пяти-ящичного комода, а главное испортили карму. Про таких говорят – если замуж выйдет, то только за заключенного по убойно-массовым статьям или военного из забытого гарнизона. И то при серьезной удаче.

После переписки, а главное свиданки, со звероподобным рецидивистом-барсеточником, где лишь сверхтяжелый вес позволил отстоять девичью честь глубоким нокаутом, мадам Люба решила искать военного. Тетка ее проживала за Алтаем, там частей баб видевших давно или по телевизору туева хуча. Но видать судьбина  такая … офицеров полегло на неблагодарном пути завоевания женских органов до полуроты. А прапорщиков и старшин вообще за людей не считали, так ... гниды безпантовые. Так вот даже умница тетка, боевая подруга не одного десятка вояк, опустила руки дальше некуда. Не помогала ни водка, ни ночные уговоры, ни шаманские бубны. Ни что так не разлагает военных как мирная жизнь, падшие женщины и серная кислота.

Нашей Любе повезло. На ее небосклоне нарисовался мужчина. Такие сердцееды пишут в бесплатные газеты – «Очень порядочный мужчина за сорок ищет жену с покладистой дочуркой школьного возраста. Интим возможен. Телефон 911-01-02. Если ответит женщина, сказать – Ошиблись номером». Даже его приблудок из двух мальчиков моего возраста – Мишкой и Гришкой не огорчил тётю Любовь.

Роман развивался стремительно, а поселок гудел как трансформаторная будка.
– Есть Бог на свете, - говорили соседи косясь на небеса, неистово крестились и продолжали грешить.

Через месяц нас пригласили на свадьбу Любаши и Иван Петровича. Столы ломились от сельских щедрот, злые тетки гоняли ос и мальцов от арбузных блюд, а мужей от спиртосодержащих. Мишка и Гришка уже воспринимались своими в доску, их папаша тоже как будто жил тут вечно.

Не помню как оказался в ЗАГСе, но я там был. Всех загнали в большую и, несомненно, торжественную залу, пролаяв, чтобы сошли с ковра. Ибо женихающихся выше крыши ежедневно, а ковер в Загсе один на всех и на сто лет.

Все шло по плану пока «молодым» не задали идиотский, на первый взгляд, вопрос,
- Любовь Изольдовна Безногова, желаете взять в законные супруги Иван Петровича Сведрович?
- Согласна гыгыгы,- ангельским голоском ответил шкафчик из жира в нежно белом платье трогательно прикусив  язык.
- Иван Петрович Сведрович, желаете взять в законные супруги Любовь Изольдовну Безногову?
- Я без нее жить не могу! - ответил жених.
- Повторяю вопрос -  Иван Петрович Сведрович, желаете взять в супруги Любовь Изольдовну Безногову? Да или нет!
- Она самая лучшая женщина в мире!!! 
- Еще раз – Иван Петрович, желаете взять Любовь Безногую? Да или нет?
- Это шантаж? Я в школе учителем рисования работаю, законы знаю! 
- Повторяю - Безногую берете в жены или как? ДА или НЕТ?
- Я против инвалидов ничего не имею, но при чем тут это?
- Послушайте, вы, школьный маляр … учитель малярии, ДА или НЕТ!
- Я не могу согласиться на … ампутацию! И  не надейтесь!
- ДА или НЕТ? – вытерла крупные капли пота со лба ведущая церемонии.
- Вы б мне еще горбатую предложили, - жених демонстративно высморкался на казенный ковер.
- Послушайте, горбатых и прочих шалав вы сами приводите, я только фиксирую! ДА или НЕТ?
- Что ДА? Кому НЕТ?
- Вы мне тут не скверословьте! Фиксируем Да или не фиксируем НЕТ?
- Не пугайте фиксацией, за мной два высших военных!  - доложил жених.
- Горбатую шалаву … тьфу, блядь Безногую берете или НЕТ? ДА или НЕТ? Отвечайте немедленно!

Со всей детской непосредственностью и мыслями о предстоящем банкете я крикнул,
- Отвечай ДА, … кушать хочется.
В помещении заржали. Церемонстерша безнадежно повторяла вопрос, но жених отказывался отвечать по подсказке мальчишки.                         
- Согласен или ДА? – вопрошала женщина, поглядывая на часы.
- Она моя судьба! Как вы не поймете? – продолжал возмущаться жених.
- Тут вам не лавка оформления интим услуг, а Загс. В регистрации отказано! - женщина захлопнула толстую книгу, - только не расстраивайтесь, сегодня вы пятнадцатые пролетевшие, день видать такой, аномалии лютуют. Даже немому не повезло, вот.  Следующий!

Вдруг невеста заплакала, заплакала громко, навзрыд. Оттолкнув руку сердцееда, она стала толкать его, крича: «Убирайся, развратник!». В итоге свадьба накрылась, жених с позором испарился, а Люба поняла – только что растаяла её последняя надежда дождаться, … кого ни будь, даже безлошадного.

Если вы думаете, что тетю Любовь хоронили вредной бабкой-девственницей, то ошибаетесь. Умерла она через год в страшных муках от терзавшей тоски по неутраченной девственности, но история не о ней, а обо мне.

Через три года я попал в пионерский лагерь усиленного питания и там встретил своих мимолетных знакомых. Мишка и Гришка оказались со мной в одном отряде, а их отец Иван Петрович – директор лагеря. Ничто не предвещало плохого, пока братья не обратились ко мне с невинным предложением,
- Бабик, помоги разыграть всех, что б на всю жизнь запомнилось? Ты ж такой смешной и умный.

Будь умным, я б не рассказал им прикол туристов с кабачковой икрой – классический развод новичков инструкторами. На лесной тропе выкладывается кабачковая икра и маскируется под кучу гавна, один инструктор пробует ее на вкус и говорит – «Свежее дерьмо, значит правильной дорогой идем, товарищи. Пищеблок недалеко, но еда там … хуже кала!». Второй припадает к земле, руками перетирает  кучку и облизывает пальцы, – В походе нет места предрассудкам! Любители ковырнуть морковку есть? … пока тёпленькая. 

Братья решили воспроизвести прикол в лагерной обстановке, тем более банка кабачковой икры у них была. Видно я плохой рассказчик, то ли парни не поняли шутки. Дети, хули. А Гриша по ходу вообще был даунбой в расцвете сил.

Пацаны слепили из кабачковой икры отвратительную кучку, Мишка вымазал ей губы и не заметил, что сделал Гришка. Тот сожрал почти всю икру, а остатками замазал гениталии. Первой открыла дверь пионервожатая,  заорала – «Ебать мой хуй!» и упала в обморок. Видно педагогического опыта не хватило. Через минуту весь лагерь, в том числе и их отец,  сбежался на вопль. Художник Репин таких картин точно не писал - один мальчик с перепачканным коричневой массой лицом невинно лыбится, а второй стоит со спущенными шортами и обмазанной этой же субстанцией залупой.
Папа отреагировал первым,

- Пидормоты, блять!

- Ахх, - дружно ахнули присутствующие и кличка «Пидорасы» прилипла к братьям навсегда.

Утром папа отправил сыновей в интернат для творчески одаренных детей «Голубые дали». Гришку засадили в класс тычковых инструментов, а Мишку пустили на хоровое пение.

Зато все внимание и любовь Иван Петрович перенес на меня:
- За всё ответишь, - рычал начальник лагеря, - ты у меня шконку грызть будешь, бацилла лагерная  ...

И начались хождения по мукам. На общаковой линейке утром меня выставляли сцыкуном и демонстрировали кем-то яростно обдроченные простыни, на вечерней - неряхой и тупицей.  В столовой я получал берцовые кости, плесневелые сухари и подсрачник от повара вместо компота. Из души компании и балагура я превратился в  оклеветанного изгоя общества и терпеливо ждал конца смены. Пионерлагерь  «Малыш-Крепыш» превратился в ад строгого режима, в котором страдал один я. Меня избегали  дети и взрослые как прокаженного. Как отомстить директору я не знал и только мечтал. Ежесекундно.
 
На закрытие смены состоялся концерт лагерной самодеятельности и выступление приглашенного гипнотизера. В тот день с утра я не успел оправиться, по-простому отлить. Не дали мучители мои. Почистил рот, погнали зарядку. До звездочек в глазах заставляли приседать и сразу завтрак. Не успел доесть, чистка туалета и уборка территории. Кошмар.

Очередь выступления дошла до мага,
- Желающие принять участие в программе приглашаются на сцену.
Директор сильно схватил меня за ухо, вытащил на сцену и как мешок с горохом бросил на стул посреди сцены,
- Вот наш лучший доброволец, - и что-то долго шептал артисту на ухо.
- От же ж мразь какая … - ответил изменившийся в лице колдун и приступил к шоу.

В зале повисла гробовая тишина. Через мгновенье сеанс гипноза начался,
- Расслабьтесь, вам хорошо, ваши руки-ноги немеют, вы засыпаете …. Вы спите … спите … спите …

Затем я выполнял бредовые указания гипнотизера – ел репчатый лук вместо апельсина, жужжал дизельным пылесосом, плавал баттерфляем по заплеванной сцене и многое чего еще.

И тут маг томным голосом заговорщика произносит,
- Твои ноги наливаются свинцом! Ты не можешь идти.
Я, скрипя зубами и трясясь на манер зомби, медленно делал шаг за шагом.
- Ты лепило каменный! Ты застывшая гора!!! – орал гипнозник.
Корчась от боли, я продолжал движение. Зал замер. Воцарилась тишина круче гробовой.

- Первый случай в моей практике! – шепотом сказал маг в зал, - да этот парень из железа! … хуй там! – из титана!!!
 
Я корчил рожи не от боли. Сил терпеть больше не оставалось. И тут слышу,
-Ты смелый мальчик! Ты хочешь писать. Ты очень очень хочешь писать. Фонтан рвется, плотина рушится, … сделай это, ну? Расслабься и … ну давай, давай …

Магия магией, но я и без нее чуть не обосцался. Зрители застыли от напряжения и ждали моего публичного позора. Только Иван Петрович злобно потирал руки на первом ряду, ехидно ухмыляясь. Помирать так с музыкой, решил я, и во всю глотку затянул,

-We all live in our yellow submarine,
Yellow submarine, yellow submarine
We all live in our yellow submarine,
    Yellow submarine, yellow submarine…

Неторопливо снял штаны, достал набухший член и прицельно направил струю на голову и лицо начальника лагеря. Как говорится - по усам текло и рот заливало. Иван Петрович стушевался, стал метаться из стороны в стороны под хохот зала, а я сцал и сцал. Вдруг он замер, сел на стул и, перестав сплевывать мочу, безвольно уставился на меня. А я всё пел и сцал струей нескончаемого возмездия – я мстил!!!

Когда появился лагерный доктор с грудастой медсестрой, обосцанный начальник лагеря был мертв, что не помешало врачу изгаляться искусственным дыханием битый час,
- Сердце, инсульт, смерть … вроде так, - вынес вердикт врач, опустил мокрые веки покойника и, как бы нечаянно заглянув медсестре под халатик, философски добавил, - если жил гавном то и помри в моче … скверная гармония бытия.

Впервые признаюсь вам, камрады, в гипнотический транс я не впал по простой причине – какая-то падла положила на стул канцелярскую кнопку.

После этого случая меня стали бояться и уважать, за глаза называя БабикОмен. Хорошо, что хоть не как сказочного батыра Обосцуобосруоколеешь.


РЖД, поезд Санкт Петербург – Удмуртия,
Общий вагон, верхняя полка сбоку
07.07.07.

Tweet