Сразу после второго курса, когда, казалось бы, жить да жить (лишь бы смазка не кончалась), деканат, перхоть на его немытую голову, решил наши судьбы на ближайшие полтора месяца. В стране скоропостижно развившегося социализма, тунеядствующее население которой превысило все допустимые нормы, катастрофически не хватало рабочих рук. А посему сотни тысяч студентов по всему Союзу надев штормовки и повесив на спину гитары с переводкой Барбары Брыльской, ушли в стройотряды, продолжать великие начинания Пашки Островского. Нас ждали сиротливые Турксибы и пока не разворованные Днепрогэсы. Даёшь?! Да легко!

Совхоз имени «Восьмого марта» визуально совершенно не отличался от множества подобных себе лжехозяйств. Те же прибитые чьим-то немытым блудом фермы, с вечно стенающей от голода скотиной. Те же поля с картохой, трудолюбиво закопанной в момент уборки добрыми руками пионеров. Тот же клуб с валторной и двумя балалайками, с причитающейся им одной струной. То же сельпо с килькой в томате и тройным одеколоном.

А нам всё равно, мы дети галактики! Кровь кипит и требует действия, как минимум мщения. Объектом мщения выбрано строительство коровника на (ржу всеми фибромами и не только лица) тысячу голов!!! Господи, да хоть бы сотню прокормить. Но, как поётся в песне, - «Нам нет преград, ни в море, ни на суше»! Построим, чего там. Потомки, если что, простите! Не по злобе, в силу молодости и малого житейского опыта оставляем, мы вам сей позор. Ну, да ништо, авось с помощью ебенематери как-нибудь исправите!

Работаем от зари и до зари, не покладая рук. Пашем так, что жилы в бессильной ярости наполняются молочной кислотой и мстят по утрам дикими оргиями. Ночами же мы бродим с гитарами по деревне, как правило, ближе к околице и соображаем, кому бы в эту ночь трудоустроить своего «христопродавца» под подол, хотя бы разок, желательно бесплатно. Звенит песня, и в так ей звенит-подпевает облако комарья. Пахнет говном, и, по сути, Отчизной.

Параллельно с нашей разухабистой бригадой трудятся шабашники, их семь человек. Собственно, они и трудятся, а мы отбываем трудовую провинность. Именно провинность, не оговорился. Ибо изначально, не успев родиться, уже успели провиниться перед Родиной-мамой. Грешны по факту рождения. А шабашники пашут, как проигранные в карты. Так ведь за деньги работают, не за трудодни. Мужики в бригаде цепкие, узловатые, кряжистые. Скалы! Но привлекает внимание плотник Вася Сафронов по прозвищу Мухомор. Если бы мне довелось рисовать-конструировать портрет неандертальца, то я, не мудрствуя своего лукавого, взял бы прототипом именно этого индивидуума.

Танк, поставленный «на попа», Кинг Конг недоросль, портативный шагающий экскаватор, - перечисленные персонажи рядом с Васей выглядели бы, наверное, менее угрожающе. Два метра росту и, пожалуй, столько же в плечах. Пудовые кулачищи, волокущиеся в пыли вслед за плотником. Вот далеко не полный перечень достоинств сего представителя хомо сапиенс. Но вопреки и назло природе, Вася обделён агрессивностью, злобой, но пуще всего интеллектом. Вроде, как и полагается по статусу, человек всё же. Ан не срослось, когда делили, не хватило последнему в очереди. Сим последним оказался, конечно же, Вася.

Он добрый, он покладистый, и он всех любит. Не физически, (ещё этого не хватало, свят-свят) душой! Но главная черта мужика, от которой в шоке всё студенческое братство, это полнейшее неприятие и непонимание матюков. Уж где его изготовили такого, в каком забытом богами мухосранске выстрогали сего Лутонюшку, неясно. Ясно одно, у человека, не знающего русского не прописного, не все дома.

В процессе работы случается, и крепкое словцо слетает с языка, это известно всем. На Васе срывается вся бригада. Эй, ты, пидор штопаный, - кричит Васе бригадир. – Принеси мне гвозди, да побыстрее хуйло! И Вася безропотно, с доброй малохольной улыбкой спешит на зов.
- Эй, чмо вяземское, подай цемент, да резче мандавошник сраный, - орёт другой шабашник. И Вася, как ни в чём не бывало, радостный такой, спешит выполнить просьбу.
Мразота недоделанная, гандон штопанный колючей проволокой, пропидер совхозный…
А Васе как с гуся вода. Человек просто не понимает значения слов. Ну, зовут, и значит надо делать. Подсобить товарищам.
Мы недоумеваем по незнанию, но молчим, а может у них так заведено?!

В воскресный день возвращались мы из поселковой бани, в которую ездили на грузовике, пропарить косточки. В кузове вся бригада шабашников и мы студенты, человек пять. И вдруг случается неожиданное, и мы прозреваем.
Бугор шабашников достаёт из кармана пачку Беломора и начинает закуривать. Толчок автомобиля и половина пачки вылетает ему под ноги и раскатывается по всему кузову.

Все начинают собирать папиросы, и Вася тоже принимает участие, в сей процедуре, но по нечаянности наступает на них ногой и давит при этом штуки три.
- Ну, что же ты за дурак Вася, кричит в сердцах бригадир и наступает шторм! Нет, даже ШТОРМ!

Мгновение и железобетонный Васин кулак с сочным чавканьем врезается в морду растерявшегося бугра. Еще несколько ударов и вся бригада лежит вповалку. Кровь течёт из глубоких ссадин и разбитых носов. А Вася, успокоившись, закуривает и виновато улыбнувшись, говорит: - дак чё дураком-то обзывацца? Я ить не дурак поди-ка…
Немая сцена, вынос святых на бис!

Оказывается, что человек в свои сорок лет абсолютно не ориентируется в мате, он его просто не слышит, не воспринимает ни ушами, ни рудиментами мозга. Тогда, как дурак, это понятно, это по нашински, и является явным и безусловным оскорблением.

Случай этот запал в сердце и вспомнился мне на автобусной остановке, когда довелось мне подслушать диалог двух молодых людей, по всем признакам являющихся парой.
- Закрой пасть, корова херова…
- Сам заткнись пропидер…
- Щас точно в ебучку получишь, ещё хоть слово…
- Ой, глядите-ка, напугал подпиздыш мамин…

С тех пор ценю слова, учу сына ценить их, как величайшее благо, которым снабдил нас Господь. Словом можно вознести под облака, словом же можно убить на смерть. И если бы это зависело от меня, то к каждому матерщиннику я приставил бы своего персонального Васю-хлопальщика. Помните у Дж. Свифта? Только полезли изо рта пакости и тут же хлоп! Совковой лопатой по губам, да чтобы дерьмом была вымазана. Да по больше, по жирнее! За сим оревуар!

23.05.08 г.  Е.Староверов.

Tweet