Время тянулось мучительно долго. Оно терпеливо и не спеша отсчитывало секунду за секундой, а стрелки часов время от времени застывали в нелепой улыбке. Эта улыбка была то радостной, то грустной, а иногда ее сильно искривляло в одну сторону, будто бы в судорогах.
Время издевалось над миром с помощью часового механизма, придуманного человеком для собственного уничтожения.
Часы вокруг... Колыбель жизни. Гирька часов коснулась земли и глаза кота на передней панели ходиков замерли и уставились в одну точку. Это было предзнаменование. Нет, это была судьба. И поэтому все, кто находился в комнате с ходиками, продолжали молчать и сидеть без движения в тягостном ожидании. Поздно было что-то предпринимать.
Говорят, время -лекарь. Но для кого? Для здорового и ныне здравствующего? Кто ответит. Часы молчат. Они тоже стареют. От времени. И никто не может остановить убивающего самого себя и приносящего в жертву вечность.

Карлсон

Часы уже остановились. Умерла надежда. В покрытой пылью, заросшей паутиной комнате с сырыми заплесневелыми стенами, вдали от мира и земли улетал в никуда добрый милый друг детишек, винтокрылый Карлсон. Правда, теперь вряд ли можно было предположить, что он когда-то летал, жужжал своим моторчиком и поглощал несоизмеримые и непропорциональные себе порции вареньев, джемов и прочих ништякоф.
Его потрепанный пропеллер валялся в стороне. Одна лопасть была полностью разбита, а две других, с облезлой краской и обломанными краями еще, может быть, и могли сослужить кому-нибудь хоть какую-то службу. От моторчика, лежавшего там же, исходил запах горелых диодов и транзисторов. Этот маленький комочек жизни Карлсона подарила ему бабушка, на день рождения. Хотя он был рад, очень рад, но все же в душе мечтал о большом розовом пуддинге или хотя бы о коробке трюфелей.
А на следующий день рождения бабушка преподнесла ему более современный реактивный моторчик с турбонадувом. Карлсон тогда, при испытаниях моторчика, наварил себе огромную шишку на голове, и на том самом месте, пытаясь взлететь в помещении. На следующий день моторчик был выброшен из-за невозможности его эксплуатации в замкнутом пространстве. Что ни говори, а не всегда скорость приносит пользу.
А на очередной и последний свой день рождения Карлсону подарили двигатель от моторной лодки, кажется "Буран-1", чтобы он не только летал, но и мог плавать.
Да. Они все, все вокруг над ним издевались. Карлсон не знал, чем заслужил такое отношение. Добротой? Своим бескорыстием? Или он надоел своим жужжанием. Всем.
Они все ему улыбались и каждый ждал очередного праздника, чтобы как-нибудь по-доброму, незло пошутить. Но получалось зло. Так хотелось.
А как все было хорошо! Дружба с Фреккен Бок о бок. Ласковый щенок. Малыш. Варенье, ништяки, Варенье! И тут оно закончилось. Пришлось лететь за новой партией через океан.
Буря грянула внезапно: отказал двигатель. И он беспомощно рухнул вниз, в море. Рядом, о чудо, оказался остров. Что это? Случай, злой рок или спасение?
Остров. Лагуна. Голубая лагуна, в которой пришлось прожить много лет.
Со временем Карлсон начал чаще болеть. Он буквально разваливался на куски. И первым изменил ему пропеллер. Он попросту отпал.
Кто, и в каком далеком детстве, прицепил это устройство на спину маленькому мальчику доподлинно неизвестно. Жаль только, что он никогда не сможет прочувствовать это на себе.
... А время тянулось долго. Поисковая экспедиция нашла Карлсона почти мертвым. Но они успели его спасти. Он вернулся. Но дома к тому времени уже все было по-другому.
Старушка Фреккен, так и не дождавшись своего любимца (а она его так ждала!) отдала душу небесам, удавившись засохшей плюшкой. Рядом валялась разложившаяся шкура какого-то животного. Вряд ли теперь можно было сказать о ней, что это был славный милый щенок, который так душевно радовался другу ласковым, звонким заливным лаем.
А малыш. Где он теперь? Кто знает? Спился? Сторчался? Выбился в люди? У него, наверное, много новых друзей и он уже совсем не помнит жужжащего джентльмена - самое лучшее на свете привидение. Теперь это действительно так: Карлсон - призрак.
И еще одно испытание ждало Карлсона дома. Выпрыгнув из окна, он обнаружил, что разучился летать. Он раз за разом выпрыгивал из окна, пытаясь обрести утраченный дар, но что-то не ладилось, а долго так продолжаться не могло.
И тогда он ушел. Ушел навсегда. Он взобрался на чердак и слег. Оторвав изувеченные лопасти своего винта и бросив их о крышу, он ушел от мира.
Кто-то сошел с ума.