Начала

http://udaff.com/read/creo/131947/

http://udaff.com/read/creo/131956/

Правда ли, что есть всего несколько человек, к которым Вы по-настоящему привязаны? (Оксфордский тест способностей личности)

Когда я только ступил на землю свободных северо-американских штатов, я нёс в себе ген азиатского ужаса, шарахаясь от каждого мента и строго одетого гражданского. Давила уверенность, что тут как дома в Триполи каждый может меня упаковать и отправить в каталажку. А затем и вовсе выдворят из страны, которую я у них украл. Даже шмоток не дадут собрать. Так всевышний когда-то выдворил из рая Адама и Еву.

Я думаю это полный беспредел со стороны всевышнего. Подумать, за одно яблоко! Да если бы Адам (белый, мужского пола, особые приметы отсутствуют) и Ева (белая, женского пола,особые приметы отсутствуют) спалились бы на краже яблок в Эстадос Американос, то, скорее всего отделались бы незначительным штрафом и суммой судебных издержек. Американская система культурней чем библейский рай или ливийская джамахирия. Если богу потребовалось семь дней, чтобы сотворить небо и землю, то американцам понадобилось больше двухсот лет. А хорошие вещи, как известно, быстро не делаются. Если мериканам чегось глянется, они сперва пробуют прикупом. Так у французов купили Луизиану, у мексов Калифорнию, а у русских Аляску. Если есть деньги на хорошего адвоката – американский дрим у вас в кармане. Скоро всех судей снабдят кассовым аппаратом и устройством для считывания кредитных карт. Так оно будет хорошо для бизнеса. У каждого проступка в США есть ценник и гладкошерстая такса.

А кодекса уголовного в тюрьме вам не дадут, как дома, в родном Бенгази. Только Библию дают бесплатно — остальное за кредиты и только из ларька.

Забегая вперед сообщу - уголовного кодекса в великой стране нет совсем. Десять древнееврейских заповедей и сто пятьдесят томов поправок к ним. Прецедентное право. Как выясняется, господа присяжные, в 1871 году некий Кроули Роджер Ноузикман уже попадал за поглощение антисанкционных яблок — так что подсудимого следует опустить с учетом выплаты штрафа за нанесенный всевышнему моральный ущерб.

Хотите жить по широте волжской души — обзаведитесь фруктом, который мексикали называют «абогадо».

***

Первым дерзкий бунтом против патриархальной системы родного Улюкаевска, был прокол уха и покупка американской сережки с брюлловым. В те времена в Ливии за серьгу можно было огрести звездюлей прямо среди бела дня. (Может быть ты пидор? Нет, скажи, ты пидор?) Вышедший из поколения говорухинских банананов, я и минуты не сомневался. Продырявил ухо с первой же половой зарплаты. Пирсанул.

Пирсингнул новой земле.

Пока была жива виза, следовало также обзавестись местным сувениром, который у меня не отберут даже в случае насильственной телепортации – наколкой-портаком звездно-полосатой тематики. Мне пожалуйста с индейцами и флагом.

Я нарушил негласную заповедь одноруких бандитов – «да не создай ты себе особых примет, братон».

***

Тату-парлор называлась «Набей себе третий глаз».

«Ага – на очко его себе натяни» - был я тогда груб, мало американизирован и брутально неотесан.

С третьим глазом горячиться не стал. Нет, не просто флаг или статую свободы – знаю, знаю что у меня чрезвычайно хреновый вкус, но чтоб до такой степени! Еще порекомендуйте значки доллара вместо воровских звезд на голенях набить. Умники.

Портачники заставили подписать берестяной свиток, снимающей с них ответственность за гангрену, гепатит, приобретенный иммунодефицит или возможный скорый смертельный исход.

Я с полчаса, пыхтя листал каталог с удивлением обнаружив в нем рябой профиль Ёсипа Виссарионовича Джугашвили– экзотика для провинциального американского городка. Наконец, нашел свою – картинку с которой меня и положат в землю сыру на шесть футов ниже поверхности.

Индейский дрим-кэчер выполнен в форме старинного офицерского эполета типа тех что бьют себе блатные метросексуалы.

Внутри кэчера - реющий флаг конфедерации новороссия. Как путешествующего эстета меня вечно влекут внешние проявления гармонии. Политкорректность я люблю так же как организованную религию и другие виды формальной прошивки для послушных масс. То что красиво – не может быть грешно. Да и честно вам признаться, я тогда не совсем понимал глубину и однозначность символики картинки с которой пожизненно себя увязывал.

«А ты уверен?» - нахмурилась художница-китаянка, изрешечённая пирсингом будто на ней пристреливали лубковый дробовик с мелким птичьим боеприпасом.

- Дэк прекрасная жеж картинка! Нет?

Жертва пипирсинга увидела отразившийся на моем лице страх и протянула бутылку воды:

- Давай пей побольше и не ссы нах!

Китаянка натянула синие перчатки, которыми украшают себя санитары моргов, задернула занавеску в наш закуток и заунывно зажужала машинкой. Художественные мастера татуажа из родной тюрьмы в Бенгази и Триполи готовы были бы отстрадать пятнадцать суток в сыром аду кичи за такой высокотехнологичный прибор.

Процедура напомнила затянувшуюся стрижку тупой машинкой у робота брадобрея.

Минут через сорок жужащей тоски, когда я уже вовсю тосковал о солнечном деньке снаружи, в соседний отсек вошла нимфа. У нимфы было узкое лицо, высокие скулы и миндальные глазищи. Цвет глаз настолько подходил к цвету волос, ненавязчивому, неяркому, но нежному цвету, что у меня вдруг сделалась аритмия пучка Левартава.

Заключенный в татушном креслеце без возможности видеть хоть кого, кроме изуродованной китайской мудожницы, я моментально влюбился в соседку по пыточной обскуре.

На мое счастье чернильные палачи так увлеклись юридической стороной тела, требуя от жар-птички писем с разрешениями родителей, что забыли задернуть разделительную штору до конца. Девочка показывала им язык со свежим пирсингом и убеждала, что уже была здесь на прошлой неделе. Один из сатрапов оглядел ее язычок и буркнул: «заживает нормально, но сосать пока не рекомендую».

Я не мог открыто туда пялиться под страхом тюремного заключения. Но если положить голову чуть набок, прикрыть глаза, будто дремлешь и выкрутить глазные яблоки, как менты выкручивают при аресте руки, можно потихоньку растлеваться по креслу.

Терпеливая малышка одновременно портачила в двух местах. От правого плеча, вниз к малюсенькой сиське, в виде витой плющевой бретельки от лифчика она заказала цитату из Сунь-цзы, китайскими иероглифами: «Нападай на него, когда он не готов». Неприкрытая форма девичьей агрессии рвала мне мансарду. С такими сиськами и сунь-цзы бы подписал брестский мир.

Вторая надпись шла в самом низу ее плоского животика. Перед тем как испортачить святая святых, художник, к которому я страшно ее ревновал, нежно подбрил девочке лобок. Теперь надпись уходила под мятые в шаге, нестираные приспущенные джинсовые шортики, и загадочно гласила:

«И долог, долог путь домой».

Я млел от выбритости и глубины фразы. Домой, домой!Забраться туда и забыться. Но как же долог этот путь!

Прошли световые годы, прежде чем я узнал, что девулька цитировала творение Роберта Фроста из американской школьной программы: «Снежным вечером в лесу».

Для выпавших из американской школьной программы у меня как раз есть вариант «Снежного вечера» с ломаной русской локализацией:

Ехал под тайги навесом,

Мимо дачи лесника -

Он вчера из интереса

Мне слегка намял бока.



Озираясь помаленьку,

Вел кобылку в поводу,

Вдруг, надумал в поле чистом

Передернуть на ходу.



Ржет циничная скотинка,

Закусила удила:

Застегни, мудак, ширинку,

Отморозишь все дела.



Перепад температурки -

С малолетства я привык.

Пусть сильнее грянет буря,

Отымей себя, лесник!



Лишь собрался отдрочиться,

Ожил вмиг декабрьский лес:

И мелькнули ягодицы

Двум другим наперерез.



Я кобылу мчал галопом,

Но быстрей неслась беда.

Я догнал, что это жопа.

Это жопа, господа!



Только версты полосаты

Попадаются в пути.

Как теперь до самой хаты

Всё стерпеть и всё снести?

Иногда малолетняя нимфа улыбалась мне уголками губ и розовела.

Каждый раз, когда я смотрю на свой портачок я вспоминаю невидимый поднебесный контакт. Кажется, ее звали Милана. Мелкие сиськи, слегка покрасневшие от соседства с мудростью Сунь-Цзы, безупречное гладкое подбрюшье с цитатой из бессмертного Фроста! Никогда в жизни я не прикоснусь к словам нежными губами. С другой стороны если бы вы только знали хоть часть из того, что знаем мы – служебные ангелы, вы почуяли бы как журчат слезы счастья от самой чистой из всех известных форм земной любви.

А с моей откровенно рашисткой татушкой я чуть не хлебнул большого горя, когда через много лет блуд довёл меня до окружной тюрьмы графства Оранж.

Предпочли бы Вы находиться в положении, где бы Вам не пришлось отвечать за принятие решений? (Оксфордский тест способностей личности)

Уже на самом въезде в Сиэтл, Джером загнал дилижанс насмерть. Погибать омнибус начал минут за сорок до черты мегаурбана. В динамиках запипикал сигнал душевной тревоги и смертельной тоски. Джером снял концертный микрофон и успокоил паству – так уже бывало на его памяти. Ничего страшного. Пипикает себе. Логического и научного объяснения явлению пипиканья у Джерома нет, но он уверен, что мы дойдем до Сиэтла как по масленнице.

«Надеюсь» - молился я. Мне в Сиэтле надо поймать местный конект – автобус до Такомы. Вообразите, что вы начнете входить во вкус, и вдруг у вас... кхе... кхе... такома лёгкого.

В Такоме лёгкого меня ждал богоизбранный тракист Леонид Лала. Я обязательно доеду, заработаю денег на потрепаную пишущую машинку, перелью в нее роман и приступлю к незамедлительной реанимации. Хочется хоть раз в жизни написать книгу, которую цитатами будут накалывать рядом с шестнадцатилетней сисей. Мамограммические анаграммы в грамматике ранних произведений подонка-автора. Диссертация университета штата Аризона.

Автобус зачах и выплыл на обочину. Джером пассионарно возвал к службе спасенья. Диспетчер организовал трехстороннюю конференцию с бестелесными механиками. Участники подавляли своей ограниченностью и внешностью сицилианских громил. Я вставил наушники и подключился к Рэдио Сиэтл. Селена Гомез нежно молила о золотом дожде. Не смотря на разницу в возрасте и голодное головокружение, мне захотелось раболепно оплодотворить Селену Гомез.

Дождь превратил окно автобуса в мозаику. Дождь это неплохо для января. Сиэтлу точно не грозит засуха. В каплях отражаются все стоп сигналы и поворотники вяло текущей по фривэю автомобильной шалавы. Напомнило Москву, когда клином встреваешь в город со стороны Дармоедова.

Джером иступлено плясал с бубном под проливным дождем. Через сорок минут Грейхаундбас вздохнул и завелся, а потом влился в силиконовый поток вечернего трафика.

На автовокзале Сиэтла я узнал, что моя грешная сумка скорее всего уже в Такоме. Раньше я не замечал за ней такого стремления забегать вперед.



Значителен ли Ваш интерес к другим людям? (Оксфордский тест способностей личности)

Разгрузка оказалось таким же кошмаром, как погрузка. Сержант нацгардии перебрался в элитный многочлен в центре Сиэтла. Стена лоджии сделана из стекла и выходит на центральный порт. От вида тихоокеанских лайнеров запирает дух. Клиент сообщил, что грузовой лифт резервован за нами на два часа. Успеете? Я вам пиццу закажу!

Сейчас с чьими-то матрасами я буду метаться по двадцатиэтажке за равнобедренный треугольник пиззы.

Сержант извлёк из футляра телескоп вражеской фирмы Карл Цайс и начал таращиться на порт. «Наверное шпик».

Женя, Макс и Эрнесто взялись работать тяжелые вещи. Нам с колчаковцем, как физически и морально неполноценным, остался нестандартный брикабрак. Брикабрак меньше весил, но нас лишили зарезервированного лифта. «Может еще шнурки погладить? Таскайте уже, бивни».

Пришлось ловчить – стопарить ускользающий пассажирский, держать бивнями двери, смиренно извинятся перед жителями дома и их холенными зомбаками. Много и бессмысленно потеть.

Работать мув в пассажирском лифте дорогого небоскреба это кровавый спорт. Да и напарником абуэло оказался паскудным – поставил мне на ногу тяжеленную коробку, падла, бессчетное число раз пройобал лифт, стреманул до эпилепсии кружевную белую старушенцию, которая еще помнила расстрелянных членов династии Романовых, и, под занавес, уронил с лестницы длинную узкую картонную коробку. Коробка разорвалась и по ступеням полетели упаковки патронов то ли для винтовки то ли для автомата. На упаковках была неровно тиснута державная надпись: «Рособоронэкспорт».

«Обратите внимание, молодой человек! Русские умеют делать хорошие патроны и космические корабли, но самостоятельно сделать нормальную упаковку это уже выше их раздолбайских сил»

Колчаковец стал медленно собирать патроны, равномерно распределившиеся прямо под камерами секьюрити. Казалось будто он актер вестерна «Бутч Кассиди энда Сандэнс Кид», готовящийся отразить смертельную атаку помощников шерифа. Помощники шерифа прибыли минут через десять. Атаковать они не стали - просто пожаловались клиенту. Сержант пожаловался Эрнесто. Эрнесто поклялся выдрать чаевые прямо из абуэловой печени. Вечер был безнадёжно испорчен.

Я разглядел в полупрозрачной пластиковой коробке с бижутеркой подозрительно красивую бумажку, свернул за угол и извлек оттуда купюру в пятьдесят юровских. Видимо, сержант недавно был в юропе и поленился сдать деньги в банк. Или оставил на память.

Я вступил в горячую дискуссию с собственной совестью, напирая на то, что типсов все одно не видать как своих ушей. Совесть пошла на сделку и юры, смущаясь и краснея, быстро перекочевали в задний карман моих джинсов. Сразу отлегло от сердца, и я перепрыгивая под дождем из грузовика в подъезд и поскальзываясь на марморе лобби, дружески защебетал с колчаковцем «за жизнь после смерти». От адренодопамина всегда на пиздёж пробивает.

В 2002 году от рождества Исусова, когда я только зачислился в штаты, был зелен и безрассуден, как Макс и Женя сейчас – Урий Десятник уже мотанул срок и загремел под телепортацию.

Телепортировать дядьку Ю не могут по сей день. Республика Кракозия исчезла с карты мира, а люди ее остались.

- Я их, видите ли умолял – выдайте проездные папиры и я сам, сам уеду! Без конвоя и оркестра!

Десятник приехал сюда из СССР.

На день исполнения приговора по телепортации от соединенных республик остался только гимн Михалкова и Эль Регистана. Тогда враги порешили отправить тушку Десятника в географическую точку прибытия – Одессы.

- Понимаете, я приехал в 1990, получил как полагается пластиковую карту. Потом, засидевшись до поздна с Ебахусом, не сошелся мнениями с женой, соседи вызвали эскадрилью истребителей.

Отсидел пятнадцать суток. Как декабрист. Судья наподличала - перевала мое дело в имиграсион и попал я за свою крейцерову сонату под телепорт. «Отправь свою задницу в Уркаину» - сказал судья: «Нам самим тайсонов подковровых девать некуда».

Я в ужасе представил себе эту картину. Для разведчика-нелегала, типа меня, нет хуже провала, чем телепортация.

- Украина объявила незалежность 24 августа 1991 года, так?

- Вполне допускаю, я не следил. Я, знаете ли, из ливийской джамахирии.

- Уж поверьте мне на слово. Все обитатели СССР, кто был пропечатан в Украине на 24 августа автоматически получили по грамадянству. Включая кошек и собак.

А меня-то уже не было в Одессе, вы понимаете, молодой человек?

- Да уж понимаю. Угораздило нас с вами родится в стране, которую группа похмельных алканоидов может взять с утра и отменить. Дальше-то что? Сплюньте детали – жарьте суть.

- Жарить суть? Отстал я от молодежного жаргона.Не хочет меня Украина вот и вся жаренная суть. Не годен к строевой. Хуже собаки. Застрял я тут как врач в фильме «Итальянцы в России». Вы любите Рязанова?

- Любите ли вы Рязанова, так как люблю его я! То есть - не могут фашисты телепортировать? Ну ведь это же изумительно, сударь! Бесконечная жизнь, как чит в компьютерной игре.

- Ошибаетесь, молодой человек. Все бессмертные глубоко несчастны. Вы поймите – как только приличному человеку отрезают яйца, он сразу понимает, что всю жизнь мечтал стать отцом. Я их умолял, чтоб телепортнули – они крылами разводят. Импосибля, мистер Дьесяатнык! Енжой Юнайтед Стейтс! Посадить бы ихний енжой на ежа да жопой голой. Америка, сударь, это страна-женщина. И логика у ней женская, да и повадки бабьи. Иной раз пока не долбанешь – не поймет сучка.

- Ваша история наполняет меня надеждой. Если Америка - баба наверное просто стоит ее качественно выйобать, а?

- Я жажду чтобы меня самого выйобли и телепортировали из этого рая. Я им угрожать даже пытался, в газетах местных писали.

С удовольствием представил как абуэлито Урий Десятник, обратившись в хакера Нео наезжает на агентов хранителей матриц с помощью виртуального ямомото.

- Ури, Ури, Ури, узнай где же у них кнопка! Не томите телезрителей, дядя Ури!

- Тут, знаете ли, район есть такой – Тыквила. Как в Эстонии. Там офис Хомланд секюрити как раз. АНБ.

- Воуу! Спасибо за информацию. В Тыквиле значит агенты засели.

- Вот тебе и тыквила. Говорю этим гопникам из тыквы – взял мол заложников. Отправьте меня в Руссию, пожа-а-алуйста, а я вам уже из Шереметьева сообщу где они.

- А агенты?

- А что же агенты? No, no, no, no, it doesn't work this way! Робокопы тут одни, сами наверное уже сталкивались! Где доказательства, что у вас заложники? Мы не можем вас телепортировать, пока не докажете наличия заручников!

- Уникальнейший случай. Кунст. Надо было им пальцев чьих-то принести.

- Да ничего уникального, таких как я пингвинов без грамадянства и громоотвода десятки если не сотни. Нужно еще поискать страну, которая нас примет. Этим некому заниматься. Надо вводить расход в бюджет, описывать протоколы обязанностей. Протащить через сенаты-конгрессы. Легче просто не обращать внимания. Да и опять же – я не хочу в Лемурию или Кенгурию! Я одессит.

- Ну так к нашим вам надо. В посольство России. Наши не откажут. Вы товарищу Елбасы напишите в конце-концов!

- Был я у этих шкафов книжных! Там тоже тыквила, только русская народная. Чтобы подать на российское грамадянство, вам следует пребывать на территории Российской федерации. Добирайтесь своим ходом до России, обустраивайтесь – и подавайте заявление. Рассмотрим в рабочем порядке в соответствии с текущими положениями законодательства.

- Надо было вам к паркету ихнему себя яйцами приколотить. Создать прецедент в духе фиксация.

- Какая еще фиксация? У меня есть более здравый, дерзкий план. Я думаю летом попробую рвануть – через Аляску. Там рукой подать. Можно на лодке за вотку – с рыбаками-эскимосами или с китобоями-абэриутами.



Проявляете ли Вы снисходительность к своим друзьям в тех случаях, когда к другим Вы отнеслись бы более строго? (Оксфордский тест способностей личности)

Если Белый кореец и был ангелом, то, быстрее всего ангелом падшим. Почти два месяца в воздухе висел юркий истребитель бесстрашного Покрышкина. Операция Тенго и Кэш молотила бабло как фабрика Госзнака. Были дни, когда мы старательно просаживали до трёх сотенных, взвинтив суточную дозу до размеров гаргантюа. Неподготовленного человека размером с Валуна Валуева нашей дозой можно было отправить в рай секунд за шестьдесят.

***

В один из дней рутинного облета территории я получил неприятный звонок от батоно Тенго. Записал на диктофон, так что привожу вам полностью, без купюр:

«Гамарджоба Вицент-батон!

Генацвали, ты свой кореец давно зинаешь? Он про дядя не пыздыт, нэт? Панимаешь, дарагой, сегодня па телефон канференция звонок бил. Поляк Севастян – хозяин «Экзекютиф клинин» всех звонил нас. Патом адин звонок соединял-да, генацвале. У чехь Петрусь Грегусов, у литовиць Арвидас Уебайтис, у хохоль Ларри Науменко у всех-всех паследний две неделя много вакса прападать сталь. А у мой гараж скора поставить некуда будет вакса.

Кареец силучайна вакса на наш магазин не краль, нет? Нет, нет, ти што дарагой, сам же знаешь, как я тебя уважаю, батон! У меня аснования ноль. Ноль. Я его предъява-приколь не кидаль. Патом он мне хароший сына даваль, твой кареец дядя. Где Тенго еще найдет такой сына? Но ти на всякий пажарний ему парагон отдавай, окай? Аблява будет на весь магазин. Большой аблява, батон. Сам магазин пилеваль – вакса не его, он не пападаль. Экзекютив клининг пападаль. Если кареец паймают, я имель виду если вор паймают – пиздессс, полиция будит, суд будит, вай-ме, сапсем хуева будит. Ты его звони, парагон передавай, окай, генацвале?»

***

В тот день кореец остался у меня. Ехать домой не было сил. Ломотьё де грандёр наваливалось постепенно, но беспощадно - как цунами в замедленной прокрутке. Часов через шесть после рокового звонка мы на коленях ползали вокруг экскритера, собирая микроскопические кропалики фента – ошметки марафона последних месяцев. Больше всего удалось натрясти из моей клавиатуры – под белым я злоупотреблял графоманией и всё порывался писать роман. Изначально я и потреблял только ради стимуляции, а потом необходимость в писанине постепенно отпала, как хвост у динозавра.

Остался только фентанол.

Унизительные крошки лишь оттянули агонию на час, а наркожор Дейв вообще ничего не почувствовал. Вернее, почувствовал – крошки были пополам с хлебом и еще черт знает какими продуктами полураспада, населяющими избитый киборт геймера, видеомонтажера или великого русского писателя. И если мне тогда просто слегка запорошило ноздрю, то уколовшегося корейца лихорадило и било мелкой дрожью часа полтора. По-английски эта форма трясучки называется «cotton fever» - ватная лихорадка.

Колоться мусором из клавиатуры это беспрецедентный акт безысходности.

Совершенно белый кореец отошел совсем недавно и теперь, обессиленный, как Федор Михайлович Достоевский после припадка эпилепсии, лежал на полу у меня в зале. Пытаясь отвлечься от глиссады опиумного отрыва, он играл в «Зов присяги» с моим сыном. Я корчился ежовым клубком на диване, испытывая нудную физическую боль. Боль стабильно нарастала с каждым часом. Но сильнее боли убивала мысль, что я даже не знаю предела этих мук – насколько хуже мне станет в ближайшие часы?

Сколько шикарных недель, а то и месяцев могло быть покрыто халявной дрянью, прояви мы рациональный подход. Кореец – замечательный шахматист, неужели не мог заставить нас спланировать, создать стабилизационный фонд благоденствия чёрного дня, прикупить съёмных лекарств. Пережить надо первые пять бесконечных суток, потом зависимость перейдет в общую слабость и железобетонный депр.

Говорить по-английски на ломках это вызов. Мозг протух от ежедневных биохимических хиросим. Ир и Сим. В голову лезет байда, как название китайского поисковика – «Байду». Корейца мой усилившийся акцент заметно раздражает. Хотя раздражает его сейчас абсолютно всё. Дейв жалуется моему сыну заклиная научить меня правильно произносить американские слова.

Но сын тоже не в лучшем положении, стоит ему начать выигрывать у корейца в консоль, последний свирепеет как кайман. Честолюбивый кореец и мать, наверное, родную обхамит, стоит ей расслабиться и выиграть у него в иксбокс.

Вялым голосом я пытаюсь выдвинуть «План маршала Медведева». Ловить нас, скорее всего, будут во всех магазинах города. Но если мы возьмем у барыги - старика дюдовика малость порошка в долг, чтобы кратковременно вернулась способность ездить на машине и ходить, мы сможем выдвинуться на юг, в Питсбург, штат Пенсильвания или восток - Буффало, штат Нью Йорк или запад - Детройт, штат Мичиган. Три мегаполиса, испещренные полными ваксы магазинами сети «Сытый пингвин». Запеленгуем пингвинов, отправив им пинг.

Белый кореец разнёс план маршала-медведева в пух и пах.

- Мозг нации! Мы продаем ваксу по десятке за коробку, но это совсем не меняет истинной цены продукта – сто двадцать пять мулдоров за единицу. Чтобы твой план имел смысл, надо урывать хотя бы коробок десять, значит это целая тысяча двести пятьдесят монед. Тянет на сурьёзную кражу, штрафом или условным тут не отделаться. Потом, оксиморон оксиконтоновый, ты намереваешься пересекать границу штата, а это уже федерал. Сидеть в федеральной консервной банке комфортней, чем в окружной, но ловить нас тоже будут люди федерального значения и возможностей. А у Дейва-супергангстера - это уже второй залёт. И выход будет только один – сотрудничать со следствием. Так что придётся слить меня и Танго сходу.

Выдаёт мне в лицо без тени эмоций, чистая логика. Изящность математических абстракций. Очень по-американски. Я же говорил – продвинутая культура, кристальные понятия. Уверенно опережают в развитии.

Мы не пришли к общему знаменателю и маршал Медведев не народився. Становилось хуже. Крепко морозило. Я принял ванну крутого кипятка с Эпсом солью, и мне удалось провалиться в забытье часа на два.

Когда я очнулся, корейца не было.

Он возник минут через сорок, бодрый и упоротый. Даже одеколоном пах, вроде как моим.

«На» - протянул мне пару доз белянова завернутого в обрывок лотерейного билета. Билет оказался счастливым. Через пять минут я тоже был подтянут и весел. Побрился и промокнул ввалившееся щеки одеколоном. С грустью отметил, что на похудевшем лице лучше видно морщины. Но денег нет даже на фентонол, так что оставим ботокс для толерантных к ботулизму.

Кларк отчалил домой, настрого приказав думать моей «славянской бестолковкой», но не о мега планах маршала, а том, что можно быстро и легко продать.

- Грядёт паника в Нидл парке, бадик

- Каком таком парке?

- Кино с Аль Пачино «Паника в Нидл парке» помнишь?

- Да я вроде не видел

- Ну так посмотри, идиот

Еще часа через полтора выяснялось, что из дома исчезла пишмашинка моей жены – старенькая Тошиба низкого пошиба. Я пришел в ярость и гневно набрал номер белого корейца Дэ.

«Тошиба? Тошиба в рот просила» - сказал Дэ и повесил трубку.



Кажется ли Вам жизнь смутной и нереальной? (Оксфордский тест способностей личности)

Возвращались в Такому смертельно усталые, но счастливые. Сержант нацгвардии оказался ангелом. Он простил сбитые углы, поцарапанный пол, рассыпанные патроны и вызванный красным быком спарринг Макса и Эрнесто. Ангел купил три сюприм пиззы и галлон старбакс кофию. Пожал руки и выдал по семьдесят крон чаевых. У Жени хватило молдавской наглости, чтобы выполнить последний завет Никиты – испросить клиента оставить отзыв в онлайн.

Я расплылся по сидению Жениной рисовой ванны и мну типсы в кармане. А в другом кармане мну подло сворованные у ангела пятьдесят юро. Пока совесть дремлет, прямо с утра можно поменять юры на деньги, добавить семьдесят крон, доползти пёхом до ломбарда и купить там пишмашинку.

Женя припалил косого – дорога не ближний свет, Макс, убедившись, что в России доброе время суток, набрал по скайпу Заю, а я всё глазею в окно, по которому шуршит привычный вашингтонский дризл. С головы не идет застрявший в мёртвой петле эмиграционной системы старый колчаковец Урий Десятник.

Страшно представить, что если я сейчас же не возьмусь за ум, через десяток лет и сам буду выглядеть, как он. Иссеченое морщинами мурло с варикозным носом пропойцы. Если я не убегаю от реальности в мир наркоты, я все равно убегаю в книжный мир библиотек, воображая себя великим писателем. С тех пор как Билл Гейтс создал майкросовт Ворт (write letters and shit, yo) великими писателями стали все кому не попадя, даже те, у кого ворт краденный из сети и нецензурно нелицензионный. Как великие писатели вы должны понимать,– в ходе процесса цифрового крючкотворства мы создаем альтернативную реальность, в которую и переселяемся на время работы в текстовом редакторе. И чем дольше мы копошимся по колено в ворде, тем сильнее отрываемся от мира реального, убегая в мир книжный.

У Ди Каприо в «Начале» есть в кармане особая фигурка-талисман, по наличию которой он и определяет, где же мы сейчас – во сне или все же в реальности.

У меня нет фигурки-индикатора, чтобы определять в реальности ли я, или во сне. Упутешествовал в лимбо цифровых закорючек так глубоко, что останки истинной реальности теперь кажутся дурным сном. Хочу проснуться, вырваться из придуманного мира, плеснуть в лицо свежей студёной воды настоящей реальности и зажить как все. Работать, приходить вечером и смотреть новости про скорую войну, делать с детьми уроки, копить на отпуск , а то даже и лодку.

А иначе проснёшься случайно однажды, глянешь в зеркало, а оттуда таращиться лузерское чело мебельного террораста Урия Десятника.



Помешает ли Вам охотиться или ловить рыбу мысль о причинении боли птицам, маленьким животным или рыбам? (Оксфордский тест способностей личности)

Первые ночи время в Такоме, в комнатёнке отведенной мне Людмилой Ивановной, мне снится скворец. Скворец залетел в пыльную, давно заколоченную лавку. Он бьётся о стекло с той стороны – никак не вырваться.

Я останавливаюсь у витрины и дивлюсь. Знаю, что он обречен, знаю, стоит только найти кусок кирпича, швырнуть в витрину и птица с благодарным свистом вылетит на волю, но все никак не решаюсь. Людей вокруг нет! Разбей витрину к чертовой матери! Подари птахе жизнь. А во мне еще прочно сидит страх тюрьмы – месяца нет, как соскочил. Размочу сейчас витрину – и снова заметут. Оцифровать они меня в этот раз успели – как скворца окольцевать. Моя маленькая цифровая сущность во всех компьютерах великой страны. Подход у них необъективный, однобокий – собирают исключительно метадрянь. Цифровой осадок. Моя ранимая душа художника не вписывается в поисковой алгоритм. Я разворачиваюсь, и презирая себя из-за всех сил, медленно ухожу, низко опустив плечи.

И только отойдя на приличное расстояние уже перед самым малоприятным пробуждением постигаю – «да это же я сам, на вольном, птичьем этапе бесконечной матрицы навязанного нам бессмертия, это я сам сдуру вляпался в старую заколоченную пыльную лавку и все лечу на свет, на волю, больно ударяясь о толстое стекло, отрицая, по птичьей наивности саму концепцию застекленного окна.

Я просыпаюсь от смрадного чада Людмилы Ивановны, а в голове играет нагробный лайбухь:

You are in black darkness and confusion. You have been hugger-muggered, and carom-shotted into a war, and you know nothing about it. You know nothing about the forces that caused it, or you know next to nothing. You ought not to be in this war. You cannot win this war.



Доставляет ли Вам удовольствие рассказывать самые свежие сплетни о Ваших знакомых? (Оксфордский тест способностей личности)

Недалеко от дома Людмилы Ивановны есть афимол. Внутри пищеварительного тракта мола пульсируют Старбак и Эпл сто. Кофе у адвентистов седьмого дня такая же контрабанда, как в окружной тюрьме графства Оранж. Продрав очи, я рвусь прочь из странноприимного дома Людмилы Ивановны – к источнику вечной фиксации. На посошок она заставляет меня выжрать поллитра воды из пид крана – пользизительно с утра. Так говорят ютуб и Азазело.

В моле короткой очередью удаётся выпить пяток малюсеньких бесплатных стаканчиков-пробников, пока мина баристы медленно трансформируется в уксусный кисляк.

Ободренный до высоковольтного душевного трепета, я бреду в эпл-сто, который сияет просветлением и невидимыми волнами вайвай, как цифровой храм африканского бога-трикстера Ананси. Жители западной Африки под воздействием ибоги верят, что бох-паучок Ананси принес с неба огонь. Греческий культурист Прометей трансформировался у них в членистоного озорника. Стив Джопс — силиконовый бог племен населяющих отжатую за доллары Кали, тоже принес с неба адский огонь вайвая. Только в отличии от Прометея и Ананси - Джопс лупит за свое пламя чувствительный тариф.

Я брожу между рядами безупречных устройств для отправления культа. С грустью вспоминаю собственные айфоны и букимаки. Их унес жестокий ураган Белый Кореец – в рамках операции буря в столовой ложке.

Боты-продавцы уже не пытаются меня атаковать – несколько раз они уперлись в мою плоскую ретину всуе . Прошивка яблочных жрецов-ананистов создала правило прочно меня игнорировать.

Все что у меня теперь осталось это резиновая защитная клеенка для клавиатуры. На клеенке вырезаны буквы древнего полузабытого языка, на котором я впервые в этой жизни сказал «мама». Еще у меня есть флешка – твердотелый накопитель памятей. Накопитель памятей хранит мутный цифровой осадок незаконченного романа. Чтобы его отфильтровать придётся найти работу и купить пишущую машинку.

Что-нибудь дешевенькое на что хорошо сядет клеёнка с буквами.



Теряете ли Вы терпение из-за "мелких недостатков" других людей? (Оксфордский тест способностей личности)

Нас с корейцем чуть не приняли в Евклиде.

Интересно, какой демон придумал мягкое полугетто назвать бессмертным именем математика Евклида? Главная работа Евклида «Начала» содержит изложение планиметрии, стереометрии и ряда вопросов теории чисел. Теперь в пригороде названным в его честь, белым снегом сыплется с неба почти неразбодяженый фентанол.

У Дейва на днях отжали права. Задремал под фентом на светофоре, надолго проспал зелёный свет. И никто бы не заметил, если бы в два часа ночи папин Сатюрн полчаса не просидел на перекрестке в полном одиночестве. Неуместные за рулем провалы в опиумный сон редко ускользают от внимания дорожной полиции.

Кореец переночевал до утренней трясучки в каталажке Гарфилд Хайтс, а утром выскочил под залог до очередного страшного суда. В худшие времена Дэ находился одновременно под пятью судами. Так что один процесс ему как капкейк. Папа Кларк работает в отделе ИТ местного полевого офиса ФБР.

Теперь Сатюрна у нас нет. Как и половых причиндалов батоно Тенго. Боливаров тридцать чудом наскребли – можно рвать к черножопым основоположникам планиметрии и теории чисел. На машине моей жены.

Кореец в связи с последними событиями окончательно скурвился. Обманывает барыг, будто завтра мы уходим в завязку или золотую передозу. Говорит, «дайте на сорок» – даёт двадцать восемь. Это называется «to short». Закоротить. Обмен с барыгами напоминает обмен на шпионском мосту — считать нал им некогда.

Дождётся вовк - они нас сами так закоротят в ответ, скальп мелкой рябью поведёт.

Чтобы избежать экссесов с аксесуарами, я сажаю Дейва за руль – какая разница – у него нет прав семьдесят часов, у меня почти десять лет? Главное ездить аккуратно, а водила кореец, что надо. Я бы тоже так сёк, если начал ездить лет в тринадцать. Ехать по скорости, с ремнями застегнутыми и фары все щоб горели. Тогда никто не тронет. Не посмеют, тут вам не Вануату с ракетными комплексами «Наср-3».

Но и за рулем Кларк умудряется пороть. Вместо того что отъехать от пункта обмена на пару блоков, резко соскакивает на соседнюю улицу, бодяжит и лупит в свой колодец быстрее чем я успеваю ремень отстегнуть. Даже по сторонам не смотрит. А раньше все меня осторожностям наставлял. Пропал дом.

Жандарм проехал мимо слишком медленно и цепко. Я почувствовал его отрицательное силовое поле. И хоть опустили мы руки с запалом – смертельное дыхание кичи пошевелило волосы на голове.

Интерсептор медленно проследовал в конец улицы. Слава богу, не присёк. Но в самом финише стрита, капстер вдруг остановился и стоя к нам задом, а к лесу передом, врубил свою гадскую светомузыку.

- Кому это же он маячит – никого жеж вокруг нет, а до нас далеко?

- Нам маячит, дурик, кому еще! Разувай очи!Пристёгивай ремни!

- Как он нам может сигналить — задом наперед с другого конца улицы? Да ты упорот, дюд!

Кореец жестко взял с места, я втерся в сиденье и чуть не просыпал целебный порох. Его и так вместо положенной половины после корейца с каждым разом все меньше и меньше. Он жестко шортит и меня. Наркоглот.

Не останавливаясь, проскочили знак «Стоп». Если сейчас попадёт второй кап, останется одно – поскорей вмочить порошок и поставить руки так, чтобы их хорошо было видно.

- А че он отъехал и задом наперед маячил?

- Возиться с тобой, лохом, не хотел. Телеграфировал, чтоб уйобывали.

Вот ведь – страна победившего капитализма. Век живи, а если в хай скул тут не ходил, так и будишь тупить временами и глаголами.



Если бы Вы увидели в магазине товар, на котором явно по ошибке проставлена более низкая цена, попытались бы Вы приобрести его по этой цене? (Оксфордский тест способностей личности)

Юрген Пукач позвонил на свою беду. Мантры Пукача сводится к деньгам и битым аукционным тачкам. Если вы странствующий бард или начинающий ангел, то пролонгированное общение с ним крайне утомительное занятие. Надо сводить коммуникации до здорового минимализма.

Когда я еще вел ошибочный, трезвый образ жизни и стремился к тем же одобренным минздравом идеалам, что мои добрые читатели, хитровыкрученый Пукач втянул меня в непотребный бизнес торговли битыми фаэтонами. Среди фаэтонов часто попадались седаны, минивэны, омнибусы и кабриолеты.

«Выбирай возочек так, щоб удар был як лехкая пощечина – крыло, фару поменял и раптом на продажу. Никаких лобовых. Боже упаси от задних. Остерегайся также боковых. Шикарно колы по машине шибанул крупный град чи хиляка якась впала. Услышав знакомое словцо «гиляка» я радостно встрепенулся:

- Москаляку на гиляку?

Пукач глянул на меня как на душевнобольного и продолжал без экскурсов в историю повстанческой армии.

«Олени иногда не шибко отмечаются – вскользь, по касательной якщо. И до речи, лучше самому поехать и убедиться, шо усё стартуе, коробка перещелкивает с передачи на передачу и уровень потребуемого ремонтуваня тоби по плечу. Секрет в оборотке – быстро купив, быстро продав, две-три штуки в кишеню – рраз! За мои услуги возьму небогато- писят-шисят шекелей, докьмент фи, деливери. Остальные твои, хлопаня!»

Я вспомнил хлопаню Хантера Томпсона, одного из виновников моего нынешнего стабильно-антиобщественного модус вивенди: «Возможно, в этом году нам придется, наконец, отступить на шаг и сказать, что мы всего лишь двухсотдвадцатимиллионная нация торговцев подержанными машинами, у которых уйма денег на покупку оружия и которые без тени колебаний готовы убить любого человека на земле, если он нам не понравится».

Факт, что Пукач предлагает мне сделаться лошадиным барышником льстит – значит, по характеристике хлопана Томпсона я тяну на полноценного американа. У меня уже сложились доверительные отношения с легендарным механизмом от Кольта . Осталось стать кар-дилером и цикл естественной американизации завершиться.

Последней соломинкой которая сломала кэмелу спину была щедрая оферта Пукача финансировать транзакцию. То есть я покупал тачку на его гроши, ремонтувал за свой счет у себя в гараже, потом продавал и выплачивал Пукачу кредит с накрутками за услуги.

Too good to be true.

- Ну шо, добрэ пане Пукачу, справди добрэ!

На пятой машине, я понял, что если хто и складае хроши у кишеню, то это, несомненно, сам пан Пукач. Регулярно добавлялись головокружительные накрутки, постоянно я в спешке покупал запчасти втридорога, и вообще не соответствовал цепкому образу лошадиного барышника. При всем уважении к Стиву Джопсу и менеджменту с учетом анализа рыночных рисков, паучок Ананси и разйобай Прометей мне всегда были ближе.

Приходила мать-одиночка, искавшая первую машинку для дочери, выпускницы школы, а я знал, что хоть выглядит лайбочка, как надо, но тормоза не к черту не годятся, между нами, девочками. Просил подождать до завтра, сам покупал колодки и нанимал мастера. Может себе я бы и лично поменял колодки, но мысль, что качество моего ремесла не стоит и волоса девчонки-школьницы, горящими глазами оглядывающую свою первую пони, отравляла мне жизнь. Приходилось раскошелиться. Звал шамана, платил за тормоза, даже масло иной раз менял. Я не механик, и похоже, не барышник. Я наверное все таки конокрад.

Когда чудесным образом открылось, что Пукач мухлюет с ценами на аукционе, а перед тем как продать машинку, надо ждать по пол-месяца в очереди на инспекцию, я, залишав жене неплохую кобылку, раптором выскочил из грязного бизнесу.

После окончательного разбора балансов , выяснилось, что я еще и остался должен. Пан Пукач помилосердствовал и принял баланс не наличными, а новеньким настольным компьютером. Юргену Пукачу компьютер нужнее – он смело играет на аукционах, а не порнуху в сетке лайкает. Свято верит в антивирус Нортона и убежден, что компьютерные инфекции передаются исключительно половым путём.

Сегодня, когда тяжелыми цунами в нидл парк шла нешуточная паника, а мы с корейцам были на полной грани, сегодня мне и решил позвонить светловельможный пан Юрген фон Пукач.



Если бы Ваша страна вторглась в другую страну, сочувствовали бы Вы тем согражданам, которые сознательно отказались от военной службы? (Оксфордский тест способностей личности)

Мой дорожный страх, что по приезду в Сиэтл я бомжом распластаюсь под забором, развеял бодрый речитатив Леонида Лалы.

- Поезжай-ка на Такома-молл! Т-а-ко-м-а молл, йо. Да-да, там встретят – и всё пойдёт правильно. Всё будет пучком, йо. Я пока еще в рейсе – как прибуду, сразу подскочу к Людмиле Ивановне.

- Какой еще Людмиле Ивановне?

- У нее временно поквартируешь, а там увидим. У меня отличный апартамент есть — пешком до океана дойти можно, йо.

«Всё будет правильно» - подобные лексические клише следует ожидать от человека путешествовавшего этапом из Твери. Слишком уж экспрессивно для адвентиста седьмого дня, йо. Надо бы держать с ним ухо востро, похоже мы имеем дело с адвентистом усиленного режима.

Рюкзак мой по нахальной натовской привычке к экспансионизму, прибыл в Такому гораздо раньше меня. Пока я собирал в голове остренькие фигурки английской иронии для выдачи их станционному смотрителю, он опередил меня:

- А у нас сегодня акция, господин солдат. Бесплатная пицца для всех путешественников. Идите-ка вон к тому прилавку, видите? Там несколько сортов горячей пиццы — абсолютно бесплатно!Есть даже кошерная!

Акция-эрекция. Ну отлично. Пицца для меня, помнящего вкус горячего завтрака съеденного за счет Грейхаунда пару дней назад это манна кошерная. Я встал в очередь и принялся размышлять, как довольно сносно выживаю последние сто часов не работая на дядю и при этом путешествуя, как член географического общества. Не хватает только дешевенькой пишмашинки — закончить и выдать на гора романюгу.

В поток мыслей втерся чей-то противный голос за спиной:

Whiskey-Tango-Foxtrot! Позорище какое! Краденая доблесть! Нет ну вы только гляньте на этого бивера!

Я нервно обернулся. «Whiskey-Tango-Foxtrot» - это телеграфный код американской армии, где каждой букве соответствует кодовое слово. Виски_танго_фокстрот это сокращенно WTF — what the fuck — то есть по-русски говоря «Какого ху?». Недовольный глас принадлежал высокому крепкосбитому парубку типа тех, что гитлеровская евгеника и расовая егиена называла «белокурые бестолочи». Белокурая бестолочь была в той уже уловимой стадии опьянения, когда человек достаточно неадекватен, но сам об этом еще и не подозревает.

- Ам сорри?

- Не, дебил, ты еще не «сорри», но ща будешь! Какого ляду вырядился в форму? Ее кровью надо заслужить, чтоб носить!Давай, сымай на хер гимнастерку!

Потеря и возвращение сумки, неясное будущее и многочисленные перипетии последних месяцев превратили меня в нервного грузинского камикадзе.

- Эту форму ты с меня может и снимешь — но только вместе со шкурой! Я, брат, за нее в Кандагаре да в Баграме…

Вокруг начала возбухать кучка охочих до халявной пиццы бомжуа.

- Да ты у меня сейчас сам из нее выскочишь!Краденая доблесть!Украденая доблесть!

Бестия продолжала голосить, стараясь привлечь ко мне максимум внимания. А внимание нелегалам, разведчикам, наркоманам и, служебным ангелам, ну совсем не к чему.

- Остынь, друк, ничего я не крал. Я и правда в Афгане служил.

- Такой камуфляж там уже лет пятнадцать не носят, чучельник!

- Нуда, а я ветеран. Хуйовый неверный. Операция «Несокрушимая свобода»-2001.Задали мы тогда доктор пепера баранам мотающим полотенце на пустоголовку.

- Ага, шеврон инженерных войск, а по петлицам люфтвафе, так каких войск ты ветеран получается, грейхаундных? Разоделся, чтоб на скамеечке для беременных проехаться? Еще и лычки лейтенантские прилепил верх ногами— тебе чо, может и честь отдать? Кто в баграмском авиадивизионе зампотехом был при тебе? А? Ну?

- Ну хорошо, хорошо! Форма моего друга! Но я правда служил переводчиком в Афгане, хочешь визу покажу афганскую? И в Баграме тоже был. Один раз.

- Какую нахер визу, турист ты недоделаный, военный билет засвети, самозванец!Краденая доблесть!Ворованное мужество!

Ноздреватая, как голландский сыр буфетчица, внимательно наблюдавшая сцену веско резюмировала:

- Нутк отпусти его, парень, слышь? А то капов вызвать придётся!

Пока внимание зевак переместилось на неё, я бодро улыбаясь стараясь не сорваться на позорную рысь выдвинулся к спасительным автоматическим дверям. До свидания, пизза. Краденая доблесть вмешалась в наш с тобой коротенький романс.

Отойдя по перрону от манящего источника пеперонии, я зарегистрировал еще одну фразу буфетчицы:

- Да черт с ним, сын, оставь больного. Бродяжка какой-нибудь. У меня у самой родной брат в Фалудже пал, обидно становится от таких вот задротов.

Я моментально вспомнил все сто с лифуем часов марша в Сиэтл и количество людей поклонившихся моему хамелеонскому камуфляжу и невольно прибавил шаг.

У самых дверей меня нагнали звонкие шаги бегущего. Я обернулся и втянул голову в плечи, ожидая возмездия за краденую доблесть.

Но это был не пьяный вомбат, а рыхлый белый парнишка, явно деревенского вида.

- Да не берите в голову, господин секунд-лейтенант, бухой он, заметно жеж! Спасибо вам душевное за службу!

Смущаясь, он втиснул мне в руку горяченький слайсок трехсырной.



Продолжение следует

Tweet