Члены французской научной экспедиции, вооружившись сачками, уже три недели бороздили озера Эфиопии. Несколько сотен рачков были помещены  в многочисленные пробирки, колбочки, банки и теперь терпеливо ждали отправки в Париж, чтобы там подвергнутся детальному изучению.
Если бы вы в приватной беседе спросили одного из ученых: «А кому и зачем всё это нужно?», то вряд ли бы получили ответ, что это может пролить свет на таинство происхождения жизни и приблизит нас к разгадке секретов мироздания. Нет, учёные мужи, скорее всего, просто отмахнулись бы от такого вопроса: «Мы собираем образцы, изучаем их и получаем знания. Как потом эти знания используются, нам безразлично. Нам интересен только сам процесс, ну и деньги, которые нам за этот процесс платят». И только руководитель группы, большой и бородатый профессор Жак, посвятивший всю жизнь изучению членистоногих, возможно бы ответил, что их работа имеет огромное значение, так как некоторые рачки могут использоваться для очищения водоемов, а также как корм для разведения рыб.
В эту экспедицию Жак, которому недавно стукнуло шестьдесят, взял свою молодую жену, двадцативосьмилетнюю грудастую Лулу. Можно сказать, что для них это был медовый месяц.  Жак и Лулу познакомились в ресторанчике одного небольшого провинциального городка в южной Франции, где Лулу работала официанткой и ракообразных до встречи с Жаком, видела только на тарелке. Незадолго до этого события  Жак развелся со своей прежней женой, с которой прожил более тридцати лет, и Лулу переехала к нему в Париж. Так как она была далека от науки, то Жаку пришлось использовать весь свой авторитет, чтоб убедить Зоологическое Общество зачислить её в экспедицию в качестве ассистентки. 
Кроме этой пары в группе было еще двое ученых -  Марк и Оливье, обоим было чуть больше сорока и оба уже много раз выезжали в экспедиции под руководством Жака. Они были чем-то похожи, и если бы Марк не был кучеряв, а Оливье лыс, то вполне могли бы сойти за братьев.

В этот вечер, сидя за ужином, Жак вынул из рюкзака бутылку коньяка Remi Martin и молча поставил её на стол. Марк и Оливье переглянулись. А Лулу, как ни чем не бывало, уже нарезала  лайм.
- Ну что, черти! Поздравляю вас с успешно проведённой работой!  - торжественно начал Жак, - мы собрали достаточное количество образцов. Гораздо больше, чем рассчитывали. Кроме того надо отметить тот факт, что нами был выловлен неизвестный науке экземпляр, который, несомненно, относится к высшим ракообразным, но при этом у него нет брюшных ножек!!!  Да и по форме мандибул этот вид скорее напоминает антарктического криля. После нашего возвращения нам предстоит серьезно изучить его ДНК. Как вы знаете, до этого момента ученым было известно 70 446 видов ракообразных, а теперь их 70 447! Это серьезный успех и мы имеем право за это выпить. Старушка Франция ещё на что-то способна!
- Слава нашему учителю! – подержали его Марк и Оливье.
После того как все сделали по глотку, Жак продолжил:
- Но так как работа уже практически выполнена, а до вылета в Париж у нас остаётся еще 5 дней, то я предлагаю провести это время на берегу океана. 
- Профессор! - на лице Марка появилось ехидное выражение, - Ваши заслуги широко известны всем, даже тем, про них ничего не слышал. Ваши книги о водяных вшах потрясли мир, и молодые учёные зачитали их до дыр. А Ваши труды о мокрицах? О! Я бы сравнил их с Библией. Но боюсь, что в географии у Вас небольшой пробел. Эфиопия не имеет выхода к океану!
- Не ёрничай, мой друг, - сказал Жак, доброжелательно потрепав Марка по голове, - океан есть в соседней стране и прямо завтра мы перелетим в Джибути. Там в сотне километров от города на берегу Аденского залива у моего знакомого Махмуда есть вилла. Отдохнём несколько дней. Правда сам Махмуд уже давно живет во Франции, и вилла находится в запустении, но ведь нам не привыкать! Из-за сомалийских пиратов, туристов там нет, а место, по словам Махмуда, замечательное.
Жак снова поднял бокал:
- Ну, так как, черти? Мы сэкономили немножко деньжат, так устроим себе праздник жизни?
Марк и Оливье не верили своим ушам, никогда раньше законопослушный Жак себе такого не позволял. Ведь это же авантюра! Да уж, седина в бороде Жака появилась давно, а вот бес в ребро постучался только сейчас. Члены экспедиции были слегка озадачены, но заметив довольное выражение лица Лулу, тут же догадались, кому принадлежала эта идея. Ну что ж! Несколько дней на океане, за казенный счет, никому ещё не помешали. И вся четверка снова сдвинула бокалы.
- Но надеюсь, вы сами понимаете, - тоном заговорщика подытожил Жак,  - что за такое в Академии нас по головке не погладят и поэтому никому ни слова!
Все радостно закивали.

Рейс  ET–306 эфиопских авиалиний вылетел в 9утра, строго по расписанию, и уже через час четвёрка бодро сходила по трапу. Даже по африканским меркам аэропорт Джибути выглядел достаточно скромно, но французы всегда остаются французами и умудряются смотреться респектабельно даже в самых нереспектабельных местах. К тому же настроение у всех было превосходное! После оформления виз и получения багажа, все четверо оживленно беседуя и жестикулируя,  вышли из здания аэропорта, где тут же попали в окружение местных алчущих денег таксистов.   

Место, куда они приехали, возможно, когда-то и можно было назвать виллой. Но теперь строение сильно обветшало, а некоторые комнаты были просто непригодны для проживания. Распорядитель «виллы» Мансур, носивший пеструю растаманскую шапочку, по видимости находился под влиянием каких-то наркотиков. Он еле-еле ворочал языком, и при этом с его лица не сходила  загадочная и глупая улыбка. Однако всё это не могло смутить членов экспедиции, ведь им приходилось встречать разных людей и жить в разных условиях. В конце концов, погода была отличная, а океан играл всеми оттенками лазури.
На следующее утро Марк, Оливье и Лулу встретились на завтраке. 
- А мне здесь нравиться, - сказал Оливье, держа в руках стакан со свежевыжатым соком папайи, - даже и не могу вспомнить, когда я в последний раз просто так валялся в гамаке и читал книгу. Тем более на берегу океана! Спасибо Жаку, что выволок нас сюда!
- А кстати, -  сказал Марк, - где наш благодетель? Где наш профессор?
- Наш профессор, - позевывая, ответила Лулу, - встал в 7 утра,  взял у какого-то рыбака ласты, маску и отправился искать крабов.
- Вот поколение! – с восторгом сказал Марк, - не то, что мы с тобой, брат Оливье. Ты, например, перечитал тонны книг, ум из тебя так прёт, что на голове ни одного волоса не осталось. А зачем? Какой в этом толк? А вот наш профессор тем временем изучает крабов в их естественной среде, и будь уверен, что сейчас притащит какой-нибудь суперинтересный, неизвестный науке экземпляр.
В это время во дворе появился какой-то мальчишка, одетый лохмотья. Оглядевшись по сторонам, и он быстрым шагом двинулся по направлению к французам. Было видно, что пацан чем-то взволнован.
- Там, на берегу - сказал он, подойдя к столу, - мертвый человек!
- Кто мертвый? Что случилось???
Но видимо запас французских слов у мальчишки был не так велик и поэтому он лишь махнул рукой в сторону океана и повторил:
- Там, мёртвый белый человек.
Вся троица устремилась к океану. На берегу уже собралась довольно большая толпа местных жителей. Увидев белых людей, они расступились…
На песке безжизненно распластавшись, лежало грузное тело Жака, а рядом с ним валялись ласты, маска и трубка.
- Как это произошло? – спросил Оливье.
- Его вытащили рыбаки. Он запутался в сетях и захлебнулся.
- Но может быть его еще можно спасти! – закричала Лулу, - сделайте что-нибудь!
- Мадам, он находился под водой более получаса. Его уже нельзя спасти. 
Через некоторое время появились люди с носилками, они положили на них Жака и понесли в сторону местного муниципалитета. Марку, Оливье и Лулу ничего не оставалось делать, как последовать за ними.
Здание муниципалитета чем-то походило на курятник. Жака занесли в одно из помещений, положили на старый топчан и накрыли грязной скатертью.
- Марк, Оливье, - плакала Лулу, - что же теперь делать?
Учёные молчали, никто из них даже и не мог предположить такого разворота событий.
Через несколько минут в комнату вошли трое: врач и начальник полиции с вооруженным охранником. Если бы на охраннике не было военной формы, то его можно было бы принять за бабуина нашедшего автомат. 
- Мне очень жаль, - обратился начальник полиции к Лулу, - я знаю как Вам сейчас тяжело, но я обязан задать несколько вопросов, чтобы составить протокол. 
Пока полицейский допрашивал Лулу, врач начал осматривать тело Жака. Марк тем временем пытался дозвониться до страховой компании и французского посольства. Все делалось с африканской неторопливостью, но, тем не менее, через час начальник полиции закончил оформлять протокол, а врач вручил Лулу свидетельство о смерти.
В это время мобильник, висевший на ремне полицейского, зазвонил. Страж порядка небрежно взглянул на экран, но когда увидел номер, то его лицо тут же приняло подобострастное выражение. Примерно минуту он разговаривал с кем-то на местном языке, а потом сообщил:
- Приехал сам вождь общины Урвейне и он хочет поговорить с одним из вас. Это очень важно.
- Я пойду, - сказал Марк и в сопровождении врача и начальника полиции скрылся за дверью.
Если не считать Жака, то в комнате остались только Лулу и Оливье.
- Но почему так? –  Лулу глядела на тело своего мужа, - почему? Ведь это мой второй брак. Три года назад вышла замуж за таксиста, но он погиб в автомобильной катастрофе всего через месяц после нашей свадьбы. И опять? Ну почему? Может быть, что-то не так со мной?
- Ну, перестань, - отвечал Оливье, - ты уж точно ни в чем не виновата.
- Но ведь это я подбила его поехать на океан!
- Так ты же хотела как лучше, и кто же мог предугадать, что случится такое? Мы же видели, что Жаку с тобой было хорошо! Он помолодел, у него изменилась походка. Ты украсила последние дни его жизни.
Они замолчали. Лулу вытирала слезы и шмыгала носом, а Оливье погрузился в грустные мысли о том, что из-за самовольного отъезда в Джибути, ему, скорее всего, придётся искать новую работу. А много ли в мире работодателей, которым нужны специалисты по рачкам?
Примерно через 10 минут в дверном проеме появился Марк. Вид у него был немного растерянный. Сам он стоял не шелохнувшись, а его взгляд тем временем бесцельно блуждал по комнате, но не на чем не мог задержаться.
- Merde! – наконец выругался он.
- Марк, - приподнял голову Оливье, - что они тебе сказали?
Но Марк не торопился с ответом.
- А вы знаете, что сейчас в Париже идет дождь? – начал он.
- Что??? Какой дождь??? Что ты несешь???
- Просто когда у меня чешется жопа, в Париже обязательно идёт дождь. Примета такая. Вы не знали?
Оливье вскочил со стула:
- Нашел время шутить! Что тебе сказал глава общины?
Глаза Марка перестали бегать:
- Мы попали в глубокую задницу! Я дозвонился в страховую компанию, но там меня обрадовали, тем, что заниматься перевозкой трупа они не будут, так как мы не были застрахованы на территории Джибути. А транспортировка тела во Францию обойдется не менее 10 тысяч евро.
- У меня таких денег нет! – перестала плакать Лулу, - надо связаться с посольством.
- Я им тоже звонил, но сегодня воскресенье и срабатывает только автоответчик. К тому же не факт, что они возьмутся оплатить расходы.
- И что теперь делать? – спросила Лулу.
- Справка о смерти у нас есть, - ответил Марк, - глава общины мне обещал, что за 500 евро его можно похоронить прямо здесь. Но решать надо очень быстро, так как по местным традициям Жак должен быть погребен сегодня еще до захода солнца. В противном случае мы должны увезти тело.
На минуту воцарилось молчание, которое прервал Оливье:
- Я рискую показаться циником, но честно скажу всё, что думаю. Увы, случилось несчастье. Да, Лулу, ты потеряла мужа, а мы руководителя, учителя и друга. Но давайте оставим в стороне эмоции.
Оливье сделал небольшую паузу, затем продолжил:
- В нашей ситуации самое разумное, это похоронить его на местном кладбище. Ведь Жаку уже по большому счету всё равно, но у нас будет масса проблем, если мы начнем возить тело в поисках холодильника. И я уже не говорю о финансовой стороне этого дела.
В очередной раз все замолчали.
- Ну что ж, - упавшим голосом проговорила Лулу, - похоже Оливье прав, денег на перевозку у меня все равно не хватит, и если нет другого выхода, то я согласна похоронить его здесь.
- Но есть еще одно условие, которое поставил мне глава общины, - грустно сказал Марк.
- Что ещё? - с тревогой в голосе спросила Лулу.
- В племени Урвейне покойников принято хоронить в том, в чём он умерли. Исключения не делают никогда и ни для кого.  Поэтому Жак должен лежать в гробу в ластах, в маске и с трубкой во рту.
- !!!?


У местного гробовщика был приобретен гроб, сделанный из добротного фигового дерева, и теперь этот ящик скучал в коридоре, ожидая встречи со своим постояльцем. Однако долго томиться ему не пришлось и четверо крепких ребят принесли и положили туда тело Жака. Гроб без костей как газета, без вестей. По местным стандартам ящик был достаточно большой, но Жак там еле-еле уместился. А тут еще эти ласты! Чтобы они влезли в гроб, Жаку пришлось развести ноги в коленях. По иронии судьбы ласты были разного цвета. Одна красная, другая синяя. Почти как французский флаг.
Во дворе мэрии, куда вынесли гроб, собралось две сотни зевак. Не каждый ведь день в деревне хоронят европейцев!  Все пытались протиснуться к гробу, чтобы увидеть в нем большого, белого, бородатого человека. Ведь это же так интересно! И всё же завидев французов, толпа несколько потеснилась, чтобы пропустить их к телу профессора.
Желая проститься с мужем, Лулу попыталась подойти к гробу вплотную, но ей всё время мешал какой-то человек в рваной грязной майке с надписью «Fly Emirates». Было видно, что человек чем-то очень глубоко озадачен. Он сновал туда-сюда, протягивал руки, взывал к окружающим.
- Да, что ему нужно? – наконец спросил Оливье.
- Он хочет, чтобы вы дали денег, - объяснил стоящий рядом полицейский.
- Интересно, а за что?
- Этот человек рыбак и у него ваш друг взял напрокат маску и ласты, и теперь он требует, чтобы вы компенсировали ему потери.
- Черт знает что! – сказал Оливье, протягивая рыбаку 20 евро, - вот возьми! Только отвали от гроба!
Рыбак взял бумажку, но не отошел, а вместо этого продолжал стоять, что-то объясняя начальнику полиции.
- Он говорит, что этого недостаточно.
- Да? – сказал Оливье, - тогда пусть отдаст деньги и заберет назад свои вещи.
Полицейский шепотом сказал несколько слов рыбаку и тот хоть и нехотя, но отошел.
Только после этого Лулу, наконец, смогла протиснуться к гробу, чтобы в последний раз поцеловать покойного. Но как? На лицо Жака была напялена нелепая старая маска, а изо рта торчала трубка для подводного плаванья.  Идиотская ситуация! Неожиданно для самой себя, Лулу начала содрогаться от приступов смеха. Стоящие рядом люди сначала с интересом за ней наблюдали, но потом из толпы раздались редкие смешки, постепенно перешедшие в гогот. А уже через минуту громко смеялась и вся площадь.
- Прекратить! – начальник полиции сделал свирепое лицо и вытащил пистолет.
Но смех не прекращался. В конце концов, полицейский начал смеяться и сам.
- Ладно, давайте его скорее закопаем, - утирая слёзы с глаз, приказал он, - иначе вся деревня начнёт страдать от недержания мочи. Принесите крышку!
Крышку принесли, но накрыть ею усопшего удалось не сразу, так как пришлось подрезать ласты и проделывать отверстие для выхода трубки. Все это время деревня просто угорала от смеха.
Вряд ли сам Жак мог предположить, что у него на похоронах будет так весело.

Вечером этого дня Марк и Оливье постучались в дверь к Лулу. Лулу была одета в пеньюар и жестом предложила им войти. В комнате был всего лишь один стул и поэтому друзья уселись на кровати. На столе стояла почти пустая бутылка коньяка, а Лулу была пьяна.
- Бедный Жак, - вздохнул Марк.
- Тебе его жаль? – удивилась Лулу, - да у него как раз всё хорошо! Он надел ласты, и теперь спокойно лежит и разлагается. 
- Ну, послушай, - начал было Марк. 
Но Лулу резко перебила его:
- Закрой мандибулу! У Жака нет больше проблем, но они есть у меня. Дом и все имущество он оставил своей бывшей жене и детям, а меня через две недели выпрут из нашей парижской квартиры, так как она принадлежит Зоологическому Обществу. Все, что мне останется это коллекция раков и старенький Пежо, на котором я повезу этих раков к себе в деревню.
Она  распалялась всё больше и больше и её огромные сиськи под пеньюаром уже ходили ходуном.  А Марк и Оливье следили за ними, не отрываясь. 
А Лулу допила остатки коньяка и стала орать еще громче:
- Жак, ну почему ты со мной так поступил?
С тусклом освещении её глаза блестели как у кошки:
- Почему ты не подумал о своей Лулу, перед тем как запутаться в сетях? Или все мысли были только о раках? Может и утонул ты специально, чтобы покормить крабиков? 
Если бы кинематографисты в этот момент могли увидеть Лулу, то без  всяких сомнений пригласили бы её на роль Жанны д’Арк.
- Жак!!! Ты слышишь меня придурок??? Тебе нужны раки??? Ну, так вот они! Вуаля!
Проорав это, Лу стянула с себя пеньюар, под которым не было никакой одежды, залезла на кровать и встала раком.
- Ой-ой-ой, - покачал головой Оливье, - а девчонка-то от горя совсем разума лишилась.
- Ну, где вы, членистоногие? – прохрипела Лулу, призывно направив на друзей свои довольно большие и пухлые половые губы. 
Марк и Оливье смотрели на них как завороженные.
- Ну что будем делать коллега? – наконец сказал Марк и в его глазах сверкнул огонёк, - безутешная вдова требует, чтобы её утешили.  Думаю, что мы не имеем права ей в этом отказать.
- Послушай Марк, - несколько растерянно отвечал Оливье, – но, по-моему, это не очень хорошо.  Ведь мы только что похоронили Жака и в тот же вечер отъебать его жену? Наверно, это не совсем правильно. В конце концов, Жак был нашим другом!  Давай это сделаем завтра? А?
- Видишь, как вдова скорбит? Такие вещи нельзя откладывать. Но ты прав и чтобы соблюсти приличие мы оденем чёрные траурные гандоны!
- Ну что ж, – расстегивая ширинку, согласился Оливье, - наверное, это решает дело. Прости нас Жак!
В этот момент откуда-то глубоко снизу раздалось:
- Эй, черти! А что это вы там задумали?
Друзья остолбенели. Голос был искажен, как будто доносился из трубы, но без всяких сомнений, это был Жак!
- Учитель, это ты???
- Ладно, черти, что с вами поделаешь? Так и быть, отъебите её хорошенько!
Марк и Оливье с облегчением вздохнули и начали снимать штаны.
- Но только РАЧКОМ!!! – прогремел приказ из-под земли.

Ваш Мзунгу, http://visituganda.narod.ru/

Tweet