По одной! - сказал Мальчиш-кибальчиш, приложил наган к виску и флегматично нажал на спусковой крючок.

Хуй?! - ответил Плохиш, наливая вонючий кибальчишев самогон в железные кружки, - опять промашка!

Плохиш, сукодий, конечно сунул в барабан пустую стрелянную гильзу, с аккуратно обкатанным дульцем, как у нового патрона. На эту туфту он поймал уже десятки младших белогвардейских чинов. Кибальчиш конечно догадался о подставе, но предусмотрительно не возникал. Вообще-то он не доверял Плохишу, т.к. понимал что тот подставит его, рано или поздно, но это было равнодушное понимание похуиста. Кому суждено быть повешенным, тот не утонет….

Они ебнули по-одной, кибальчиш занюхал рукавом и отщипнул кусок кривой фронтовой краюшки.

Плохиш поморщился, запил водой из фляги, и хитро прищурился и спросил - А печенье есть с вареньем?

Хуй тебе, а не печенье, контра недобитая! - весело ответил ему Кибальчиш и также хитровато подмигнул, - Хлеб жри! Чё не нравится еда трудового народа? Смори у меня, ща шмальну из маузера-то! - и рассмеялся звонким как колокольчик смехом.

Нихуя себе словечки!!! - про себя подумал плохиш, но спросил - Когда придет-то? - нетерпеливо заерзав на патронном ящике..

Ща, придет, не ссыкуй! - ответил кибальчиш и почему-то помрачнел………

Вообще-то до Революции они вместе учились в гимназии уездного городка одной из южных губерний Империи и считались самым неоднозначным дружеским дуэтом. Многие вообще не понимали, что может связывать таких разных отроков.
Кибальчиш, вечно загорелый, жилистый, с большими, синими как небо и глубокими как Байкал, глазами. От него веяло какой-то душевной силой и благородством. Кибальчиш не знал, что такое мат, никогда особо не злоупотреблял, не курил и вообще был положительным до блевоты. Речь его была всегда спокойной, в разговоре кибальчиш смотрел собеседнику прямо в глаза, и больше всего он любил говорить о справедливости. При этом обычно он постепенно задирал главный калибр к небу, переставал замечать собеседника, говорил все громче и проникновеннее, как на митинге, и постепенно впадал в нирвану. Плохиш часто пользовался этим, заводя тему о справедливости, а потом тырил у кибальчиша мелочь и ценные вещи из карманов форменной гимназийной курточки. Кибальчиш нутром чуял, кто пиздит у него деньги и ценности, но его высокая натура не позволяла ему обвинить друга. Да и общем и целом его романтической натуре были похую предметы материального мира.
Местные тетьки прочили его в свои зятья, руки у кибальчиша росли откуда надо, был он работящ и положителен, настолько положителен, что местные парни просто мечтали его отпиздить, чему способствовали также вздохи местных девок, вызывавшие зависть, и всех заебавшее занудство по поводу справедливости, равенства и бр-ва. Однако они не делали этого по двум причинам:
а) Кибальчиш сам был не промах, в обиду себя не давал, и мог отпиздить по-одному или всех вместе (но только в целях самообороны ессно). Кроме того кибальчиш всегда носил с собой гвоздодер, так, на всякий случай, гвоздь там вытащить, или еще чё.
б) Все местные парни боялись плохиша, боялись как гиены, презрительно. Ессно этот ходячий пельмень мог быть легко отпизжен, и боязнь не основывалась на физической боли. Просто плохиш, пронырливая скотина, знал всё про всех, знал ахиллесовы пяты местных жителей, и это давало возможность его изобретательной натуре сурово подставить любого, кто обидит его другана кибальчиша. Как говорится - кто владеет информацией…. Хоть плохиш и был редкостной сволочью, червем, но друга в обиду не давал. Во всяком случае до поры до времени, а в ту пору кибальчиш был полезен, т.к. у него в карманах всегда была мелочь и он водился с пиздатыми девками.
Короче Кибальчиш был личностью фактурной.
Плохиш-же был конечно слизнем гадским. Пухленький, дебелый, с большой круглой головой, маленькими невыразительными белесыми глазками. Взляд его был хитрый как у кота, глазки бегают постоянно, ручки семенят, тьфу, пиздец какая сволота, сразу видно. Местные его недолюблвали, мягко говоря, ясен пень. Работать он не хотел и не умел, руки ему явно купили на распродаже, что однако не мешало плохишу ловко пиздить всё что плохо лежит, а также мастерски подделывать почерки.
А вот чего не отнять у плохиша - так это умение одеваться и ссать в уши девкам. Был он всегда чист, отглажен и опрятен, в отличие от маргинально одетого кибальчиша, чему способствовало и мелкобуржуазное происхождение. Деньги у его шнурков водились кой какие. Девок плохиш разводил на поебаться - только в путь. Уши проссыт, загрузит, шуточки там, смотриш - бляяяя, и эту отъебал.
Пиздец какой-то, все девки издалека считали его опарышем гадостным, но бля с близкой дистанции плохишом грамотно затаскивались в обширный родительский сарай, где стояла старая кровать, продавленная спинами молодух и жирной тушкой плохиша. Этот хитрюга поставил койку в сарай, напиздив родакам, што ему там книжки будет удобнее читать.
Ваще плохиш был довольно начитанным типом, в отличие от пролетария кибальчиша, который по сути был дебилом, но с красивой, открытой бля душой. Из всех умных книжек циничная душонка плохиша извлекала чё-нить полезное для него сейчас, или в будущем.

Вот при таком раскладе и застала наших лирических героев ВОСР. Душа кибальчиша радовалась и хлопала крыльями, свершилась ведь великая справедливость! Ессно угнетатели трудового народа не обрадовались случившемуся раскладу, и конечно-же кибальчиш сразу напялил буденовку.
Плохиш же здраво рассудил, что:
а) Форма у белогвардейцев красивее и опрятнее, на неё западают уже не какие-то мокрощелки уездные, а шикарные дамы крупных индустриально развитых городов, которых он видел на фотографиях в журналах о богемной жизни, изредка попадавших в их Перепездрищенск. Фантазии о фильдекосовых чулочках мгновенно придавали твердость его молодому хуйку, и возможность выебать богемную тетю сильно предопределила выбор плохиша.
б) У беляков явно было лучше с хавкой, проживанием и лавандосами.
в) Плохиш трезво осознавал, что его происхождение может служить причиной натянутых отношений со скупыми на словами, но щедрыми на действия, красноармейцами.

Таким образом плохишу дали по статусу подпоручика, красивую форму, нацепили аксельбант и приставили к кухне (и здесь без смазки влез ведь, сучок!).Мотался он со штабом по южным губерниям, сытно ел, крепко спал, поебывал себе певичек, и левым глазом на всякий случай косился в сторону границы. В боях не участвовал, но пленных расстреливать любил, из своего офицерского нагана, делал это флегматично, так, для разнообразия.
Кибальчиш парился по окопам, в драной шинельке с клопами, разбитых ботинках, с флюсом, и чирьем на жопе от окопной сырости. Глаза его были такие же глубокие и выразительные, но он блядь так и был девственником. Ну не позволяла ему его коммунистическая сознательность совать эту штуковину (немытую кстати, и дурно пахнущую) в живых людей, тем более коммунисток, в такое тяжелое для Отчизны время.
Вообще половая конституция у кибальчиша была низкой, у него даже поллюций не случалось (а какие к ебеням поллюции, когда сны не не эротические, а фантастические - про равенство и победу пролетариата!). В своем родном городке молодых соблазнительных девах он прощелкал за своими мечтами и пиздежом, да и плохиш тоже "помог", переебав всех знакомых девиц кибальчиша. А девкам и нормально, с одним ебутся, с другим - романтика, епта. Такое случается. Довольно распространенная форма поведения. Ну да и хуй бы с ними, это не важно, короче наш лирический герой сексуального опыта не имел, но природа берет своё, и кибальчиш уже чувствовал, что пора опустошить свои мешочки. Затвор передергивать в такое тяжелое для страны время он вообще считал чудовищным кощунством, а баб не еб, по вышеуказанным причинам. То что кибальчиш не был пидором - это ясно, как день.
В общем кибальчиш хотел ебаться. Он много чего хотел, хотел жрать, спать нормально, чирей вывести, ну и справедливости и равенства конечно же, однако ебаться он хотел всё больше и больше, и желание ебли уже начинало застилать в нем самые высокие порывы его пролетарской души….

Так уж случилось, кухня штабная, при которой выслуживался плохиш, оказалась у линии фронта. Плохиш, обладая естественной любознательностью, рассматривал в хороший цейсовский бинокль, спертый на время у одного из фронтовых командиров, дородных красноармейских санитарок и пулеметчиц.
Плохиш вообще никогда не любил дородных краснощеких доярок и крестьянок, но переебав кучу городских худеньких малосисечных девах, потом богемных певичек с выраженными половыми факторами (широким крупом, большими упругими сиськами, объемными губищами и выпирающим лобком), плохиша потянуло на экстрим и разнообразие.
Ебать животных ему претило (из-за гипертрофированоой брезгливости), а из сослуживцев этому хлыщу никто не давал; понятно что плохиш был пидорасом, но активным, свою жопу он подставлять под раздир не желал.
Пришлось плохишу осваивать новые горизонты, в прямом смысле. Ух как захотелось этому прощелыге красноармейской девки попробовать! И тут. Ептвашу! Плохиш аж на месте подпрыгнул, чуть не выбив себе глаза биноклем. Рядом с дородной красноармейской санитаркой вышагивал своим широким шагом и втирал ей явно о высоком никто иной как друг детства плохиша. Узнал он его не сразу, из-за буденовки и флюса, но уверенный широкий шаг, даже чуть испорченный болезненными ощущениями от чирья, всколыхнул в подсознании жирдяя плохиша какие-то там процессы, короче кибальчиша он узнал. "Нахуй он сумку то её с крестом тащит???" - почему-то первым делом подумал плохиш.
Вот это удача, вот это заебись. В том, что теперь он жахнет эту санитарочку, плохиш не сомневался. Надо только разыскать одежду поплоше (от этой мысли плохиш поморщился) и как-то назначить встречу кибальчишу в каком-нить блиндаже на фланге…

………А вот и я! - звонким и каким-то обширным голосом сказала санитарка Люся, с трудом протискивая свою крупную тушу в узкий лаз блиндажа.

Позвольте вам помочь, мадам - резво вскочил плохиш и подал даме руку

Познакомся Люсечка - это мой друг детства, Плоша - ввернул кибальчиш и еще больше помрачнел, потом поднес наган к виску и один за другим нажал несколько раз. Нихуя, и не застрелишся. - Ну вот, ща он её очарует нах, - подумал кибальчиш.

А вы с какого отряда? - спросила Люська, жеманно оглядев простую, но чистенькую одежу плохиша

Эээээ - ответил плохиш,- коньячку не желаете? - и откуда-то как по волшебству достал бутылку заморского коньяку, початую конечно, но кого ебут такие мелочи в блиндаже у линии фронта!

Увидев чудную бутиль, Люська с кибальчишом заметно оживились, ароматная жидкость резво потекла по кружкам, и затем по пищеводам, разливая знаменитое приятное тепло по телам.
Минут через 40 все, что называется, дошли до кондиции. Люська откровенно флиртовала с плохишом, тот мастерски ебал ей мозги, улыбался и жадно рассматривал её обширные вымена и выдающийся круп.
Кибальчиш мрачнел, пытался ебнуть вдогонку коньяку своего самыча, вворачивать фразы о высоком, но плохиш каждый раз отнимал у него кружку и опрокидывал сам, а потом с улыбочкой, не отрывая взгляда от потаскухи Люськи шептал кибальчишу на ухо "Заткнись, ссука! Ща всё будет. Не обожрись тока!!!"…
Еще минут через 20 плохиш уже поставил Люську на коленки и засунул свой избалованный поршень в пролетарский люськин рот. Кибальчиш хмуро что-то разглядывал в полу. Плохиш потянулся, толкнул кибальчиша в плечо, пальцем показал на люськину задницу. Кибальчиш мотнул головой и опять уставился в пол. Плохиш опять толкнул его в плечо, потом наклонился, одной рукой держа Люську за волосы, другой задрал ей юбку и прошипел "Давай, бля!!!!!".
Кибальчиш к своему удивлению поднялся, как во сне, ебнул самыча, после решительно подошел к люськиной корме, спустил штаны и деловито впиндюрил, как будто делал это в тысячный раз. Природа взяла таки свое, несмотря на тяжелое для Отчизны время.
Кибальчиш с отсервенением ебал любимую санитарку Люсю на пару с другом детства и думал "Да ебись конем эта справедливость, равенство и прочая хуйня! Как же пиздато!!!!!" - и ухи засаленной буденовки синхронно хлопали его по румяным щекам.
А дальше пошло-поехало, плохиш с кибальчишом - тандем на все времена. Кибальчиш цеплял, плохиш разводил, расписывали на двоих.
Через пару недель пошел слушок про двух ебарей-террористов, однако интересен был не столько сам дуэт, а именно плохиш. Кто ж он таков? С какого отряда?
Еще через пару недель кибальчиша вызвал командир на деловую беседу, на которой кибальчиш не особливо ломаясь сдал плохиша с поторохами. "А нах он мне сдался? Тока самыч мой жрет, а коньяк для телок бережет, сссука" - спокойно рассудил Мальчиш-кибальчиш.
Вечером плохиша взяли. На ебле. Кибальчиш вроде как в банду внедрился.
А на рассвете следующего дня Мальчиша-плохиша расстреляли по обвинению в контрреволюционной деятельности. И понятно, что никакой конры в действиях плохиша не было, ему эти политвопросы были глубоко по хую, а вот поебаться он любил, на бабах и погорел, охуев до того, чтоб ему, беляку, коммунисток шпилить.
И это только сухой язык документов так говорит - расстреляли. Не расстреляли, а расстрелял. Плохиша вывели к ближайшему кустарнику, поставли на колени, а потом Мальчиш-кибальчиш достал маузер, взял воображаемую прямую и вложил её в нехитрые прицельные приспособления пистолета, затем приложил эту прямую к затылку плохиша и нажал на спусковой крючок, аккуратно отступив на шаг, чтоб не запачкаться. Пуля вылетела из ствола и довольно скоро проникла сквозь череп в мозг плохиша, ставя точку в его никчемной жизнёнке, затем вылетела в районе носа, уродуя лицо, и воткнулась в мать сыру землю, куда вскоре сплавили красноармейцы и тело Мальчиша-плохиша.
А примерно через полгода расстреляли и Мальчиша-кибальчиша. И тоже по обвинению в контре. И как в случае с плохишом, не расстреляли, а расстрелял - командир отряда расстрелял Кибальчиша ночью, предварительно три раза ударив его финкой в живот (жестокость у красноармейцев была в крови). Кибальчиш упал на колени, изо рта у него пошла кровь, он поднял голову, и прежде чем получил финальную пулю, оглядел всех присутствующих своими большими, но теперь уже белесыми, с поволокой глазами, совсем без страха, улыбнулся и сказал: " А ебите вы все мой хуй!"
И естетсвенно никакой конрреволюции в деятельности кибальчиша не было, хотя и революционные речи из его уст давно никто не слышал.
Просто он тоже охуел совсем. Потянуло бля на экстрим!
Командирскую жену выебал, да еще сифаком заразил.

Repellent.

Tweet