Вова Плов — один из действующих осквернителей адекватности, кмс по убеганию из реальности. Зарабатывает на жизнь дизайном чужих трипов и культивацией своих. Его комната разделена на 2 неравных треугольника идущей из пола в стену изогнутой винтовой лестницей, опрокинутой на бок. Проползая под ней вы попадаете в кузницу сладкого сумасшествия и даете согласие на любые психоманипуляции с вашим сознанием. То, что находится ЗА лестницей — своего рода коммерческая тайна, разделение которой необратимо украшает вас и создает уютную пустоту в вашем кошельке.

Лестница упирается в очень плохую картину неизвестного художника, на которой изображен мир брюк. Без Вовы картина – мрак, в котором можно убивать впечатлительных особ, с ним же мрак инвертирует, становится вступлением в мир красочной многосмысленности, контролируемого детства.

Мир брюк — один из самых скучных миров, действующий кошмар художников, детей и истеричек. В нем никогда ничего не происходит, он навязчив, переполнен и лишен морали. Аморальности, впрочем, в нем тоже нет.

Вова Плов всегда начинает путешествие с этой картины. Он увлеченно оскорбляет ее никчемность и непроходимость, затем вдруг перескакивает на ее смысл и углубляясь в нее заявляет:

«Когда я вижу мертвенно бесполезные ряды этих скучных брюк меня охватывает такая тоска, что я готов начать играть в WoW, продаться в секс-рабство или покончить жизнь самоубийством. Я встряхиваюсь и начинаю искать свет в этом царстве стройного подавления фантазии. И у меня в целом это неплохо выходит.

Идея навскидку. Возможно эта картина лишь часть чего-то большего, задворка реальности и апофеоз бездействия. Один из серии скучных миров. Забавы ради добавим этой серии фрактальность и ебамс! — она расцветает смыслом.

Представим себе атипичный склад, размером с двухкомнатную квартиру. В одной комнате висят скучные брюки, в другой живет гениальный кладовщик, который невнятно каким образом умеет упаковывать брюки друг в друга, используя мнимую бесконечность их карманов, какой-нибудь уменьшитель или преобразователь – неважно. Суть в том, что одна единственная модель брюк может вместить в себя какое угодно количество брюк за счет своих фрактальных карманов.

Порядка и структуры ради, в карманах первых, всеобъемлющих брюк находятся образцы концепта и стиля. В этих образцах, в свою очередь, представлено многообразие моделей, соответствующих их концепт-брюкам. Внутри моделей идет разделение на цвета, а уже внутри цветных брюк – упорядочивание по размеру. Затем бесконечность.

Для того, чтобы вытащить брюки нужной модели гениальной складовщик использует собственноизобретенных стимпанк-пауков, специально обученных для путешествий по миру брюк. Он просто говорит модель и количество, а пауки вытаскивают все необходимое наружу.

Ок? Ок.

Что же мы видим на картине этого художника в контексте этой теории? Буйство хаоса и чудовищный раздор переплетаются с волшебством и образуют сказку: брюки одушевленны. Они просекли систему упорядочивания и послав ее нахуй устроили бунт, перемешавшись. На этом работа художника заканчивается и вступаю я со своей зрительский фантазией.

Пока гениальный кладовщик пялил Фриске во сне, большинство брюк вообразили себя личностями и занялись собственным саморазвитием и культивированием индивидуальности. Глупое меньшинство – фанаты упорядоченности и пресных мономиров – заделались проповедниками фрактальности. Изначально они пытались переубедить индивидуалистов, порой это даже получалось, но большинство отвечало решительным отказом.

Подстрекаемые стимпанк-пауками, они организовали религию, в которой все проблемы этого мира объяснялись нежеланием индивидуалистов следовать своей изначальной божественной (склад) цели – быть фрактальными.

Идея провалилась.

Пауки принесли из реальности ножницы, цемент и коктейли Молотова. Начался крестовый поход против иноверцев.

Меньшинство фанатиков вооруженные небывалым оружием резали, цементировали, жгли и раскидывали всех подряд, дабы показать свою власть и мощь. Тех, кто не желал быть убитым и порванным в клочья – насильно запирали в модифицированные тюрьмоподобием карманы. Остальные стоически умирали за свои убеждения, но были и свои исключения. Например брюки, которые умели феерически танцевать.

Развязку этой бойни вообразите потом сами. Пока-что наслоим на эту картину еще один беспочвенный домысел:
Если воспринимать содержимое карманов как отдельную реальность, а фрактальность, как ее слои, то вышеописанный хаос организует гиперсмысл. Судите сами – расхождение с изначальной концепцией влечет за собой создание множества альтернативных реальностей, а тот факт, что эти реальности одушевлены художником и взаимодействуют друг с другом, причем весьма эксцентрично и радикально, делает макроуровни миров, их суть и смысл, весьма расплывчатым и рваным.

Проведем занимательную аналогию между хаотичным миром брюк и нашим ебнутым, человеческим. Что если мы тоже фрактальны?

А теперь скажите мне, возможно ли в принципе наличие такого понятия как скуки, если вы вообразите себя этими плохими художниками и будете собственными пизданутыми зрителями? Что если не рисовать выдуманную реальность, а модифицировать то, что есть? Видеть мир этим самобытным взглядом?

Tweet