Это блять пиздец какой та ссука, нет конешна я был с вечера предупрежден, что блять утром попиздим в лес по грибы, но все таки блять это был пиздец какой та: продрать блять шары в 7-00 и попиздить ссссука за грибами блять, пока их другие блять страдающие сссука бессоницей не попиздили все. Радовала одна хуйня – не по ягоды блять идем, а по грибы блять. В деревне нельзя говорить «ЗА ГРИБАМИ» - местные нихуя такова словосочетания не понимают. Они блять по все ходят сссука везде. По квас, блять по хлеб, а некоторые блять по вотку умудрились сходить. Ибанутые нахуй. Кто блять для них менталитет придумал – хуй знает, но я бы блять посмотрел этому имиджмкиру блять в его обдолбанные шары. Хуй с ним, с имиджмекиром. По грибы блять. Дорога, я ебал, утомительная што пиздец была. Даже в одном месте через реку, где я блять сразу выразил искреннее желание остаться блять. Хуй кароче. По грибы блять. Отец, я и собака. Собака то хуй бы с ней – она все сссука знает, все блять понимает, но молчит, потому что умная. А отец – с ним хуй поспоришь. Категоричен до опизденения, хуй пробьешь. Реку блять прошли, мое последнее спасение осталось позади. Впереди лес и пиздец больше ничего акромя леся. Ближе подходим, а там уже блять местные алкашы грибы собирают, штоб пораньше блять их продать и по вотку сбегать для снятия похмельного синдрома в ебеня. Хуйня – у них так каждый блять день. Летом грибы да ягоды, весной блять рыба, осенью урожай сука соседский, ну а зимой блять дрова.
-Давай купим у них грибов да спать дальше пойдем – говорю я отцу.
- Неа нихуя. Если б я не хотел шароебица по лесу, то и тогда бы покупать не стал, я ж денег в лес не беру, пива то тут хуй. Я б им пезды ввалил нахуй и поотобирал все. Цель то другая – самому насобирать блять, штоп не червивые были, а главное съедобные.
Ну кароче я ж говорил, што хуй поспоришь. Пиздец кароче. Зашли в лес, разделились: я направо, папа с Диной (собака нахуй моя. Пудель ебать наглый) налево. Прально хули, зачем со мной то ей песдовать? Я ж блять не блужу сссука по лесу. А вот папа… Папа по лесу ходит это пездец какой то настоящий блять. Он как будто блять перед выходом пятки скипидаром мажет и блять реактивное топливо пьет флягами. За минуту он блять квадратный километр нахуй облазит в поисках нечервивых и съедобных блять грибов. Разделились и разбежались. Надо сказать, что блять домой хуй съебнешь раньше времени – миссия у меня была аш пездец какая асобенная: проконтролировать блять пуделя, штоб он заблудившегося отца на большую дорогу вывел. У алкашей тоже хуй грибов приобретешь – денег с собой нет, а песды им дать не представлялось возможным в силу моего возраста и количественного перевеса в их сторону. Кароче я пиздец обречен. Хожу блять значит в поисках грибов. Надо сказать, что комары заебали меня сразу, прально – мазь то у отца осталась. Он ж реактивно съебался от меня и эта пизда предательски за ним усвистала. О присутствии друг друга мы узнавали старым блять дедовским способом – пересвистывались. Но тут тоже имел место бюыть один момент – чайки! Они охуели в край, потому что они сука орали в ответ на твои свист, уводя отца в ебеня, прально – он ж нихуя не отличал свист от крика охуевшей чайки. А я отличал, а поэтому нихуя на такой развод не велся, я блять по солнцу ориентировался, прально хули, я ж в школе учусь, там сука всему учат, а отец… А хули отец? Он блять школу закончил пиздец как давно. Медаль золотую на стену повесил блять еще в общаге, откуда ее благополучно спиздил сосед перед отъездом в новую квартиру. Казел сука редкий был, опиздюливался неоднократно от папика, за што сука медаль и ебанул. Но это хуйня – Бог шельму метит. Судьба с ним сыграла ахуенно злую шутку: через год нам тоже дали квартиру под номером 28. А пидор этот проживал в квртире 27 в том же доме. Надо сказать, что он был не рад такому повороту, потому что процесс опиздюливания восстановился и даже блять участился. Медаль опять гордо висела на стене, пока там не повис ковер. Ну да блять не про нее. Про грибы же блять. Так вот, отец съебался вместе с собакой и чайками уже наверное в соседний лес, поэтому свистеть было нехуй, поэтому я отгонял комаров как мог: палками, руками, лопухами, тока им до пизды все эти методы были. Они жрать хотели. Кароче в процессе блять отпугивания комаров и поиска съедобных грибов моя корзина потихоньку полнела красивыми шляпками благородных грибов, прально хули – я ж синявки алкашам оставлял. А когда она наполнилась часа через два после нашего захода в лес, я понял, что наступил самый хуйовым мамент: надо искать родственника и собаку. С последней было проще – сама найдется. Я начал свистеть – хуй. Понятно хули. Попиздил в глубь, посмотрев на солнце. «Юго-восток – подумал я – до обеда еще далеко, значит есть он не хочет, а значит расходовать свое реактивное топливо может еще долго…» Я ж говорю пиздец какой то. Припиздил в глубь и наткнулся на следы отца. То, что он здесь был, было очевидно, прально хули, только после него остаются растоптанные грибы блять кучами. Он ж не видит их нихуя на такой скорости. Опять свищу, соловей блять разбойник. «Чайки сука – понял я, услышав не свойственный для человека, звук, - значит и грибники эти где то рядом». Хуй то там. Его блять другая стая чаек увела куда то. Делать нехуй. После часа безрезультатных поисков, я попиздовал на солнце. Пиздавал я минут 20, издавая свист с завидным постоянством, да только похую. Выхожу на опушку и сажусь на пень. И тут как в сказке: только присел, как сразу знакомый свист, причем рядом совсем. Я откликнулся.
- Ты где – кричит мне папа
- Здесь – решил не подъебывать я
- Чё подъебываешь- кричит он мне
- Ну тут блять, на опушке, собака то тебе зачем? Скажи ей, чтоп нашла меня.
Тишина пиздец гробовая, только чайки залетали, свидетельствовав, что мои уже близко. Залаяла Дина. Близко значит совсем. «Ну беги, предатель хуев – подумал я, увидев собаку, скачущую через поваленные деревья, а за ней и отца, пытавшегося от нее не отставать…
- Ну что, как всегда? – спросил я, посмотрев в корзину отца
- Как всегда – уныло ответил папа, бросив кепку в полупустую карзинку с синявками и маслятами.
По дороге домой я выслушал целую историю о том, как его наебали чайки и как пастух объяснил, что папа пиздец как далеко съебнул от места нашего расставания, но мне было похуй – я это слышал каждый раз и знал конец заранее. Только собака носилась радостно вокруг нас. Она одна была довольна и блять обожравшиеся моей кровью комары…

Tweet