Первый год совместной жизни пролетел как медовый месяц. Влюбленные почти все свое время проводили вместе. На следующий год Валентин потихоньку стал возвращаться к своему творчеству. Когда он уходил, Галя занималась готовкой, уборкой или вязанием – она оказалась прекрасной хозяйкой. А еще, она очень полюбила сериалы про любовь. Галя вообще была очень простой девушкой, и для счастья ей было нужно совсем немного. Из дома она выходила редко, как правило, в магазин по хозяйству. Если к Валентину приходили гости, в основном представители столичной богемы, Галя молчала, не участвуя в обсуждениях и спорах, ограничиваясь приветствием и радушной улыбкой. Зато, она великолепно сервировала стол и ее стряпней все были всегда довольны.
Шло время, Валентина все больше стало занимать творчество, с утра он убегал в студию и возвращался только под вечер. Галя очень расстраивалась и грустила, но по вечерам, и особенно по ночам любимый Валя ей объяснял и доказывал, что обожает только ее единственную.
На четвертом году совместной жизни он стал иногда отлучаться в командировки. А на пятом командировок стало еще больше, и все они были длительными. В такие периоды Галя впадала в апатию и жила ожиданием любимого. От тоски спасали пирожные и сериалы. Галя начала незаметно полнеть. Когда Валентин возвращался, радости ее не было предела. Несколько дней они проводили вместе, и тогда она снова была счастливой. Перед тем как уехать очередной раз, Валентин сказал:
- Пойми, любовь моя, без творчества я не смогу жить также как и без тебя. А эта выставка в Риме для меня очень важна. Я бы с удовольствием взял тебя с собой, но ведь у тебя нет никаких документов. Я уезжаю на месяц. Не скучай, я буду тебе звонить.
У Гали на глаза навернулись слезы:
- А тебе не приснится какая-нибудь другая, в которую ты влюбишься, и бросишь меня?!
- Ну что ты, глупышка! Ты моя единственная любовь, - сказал он и закрыл за собой дверь.
Позвонил он всего один раз, за три дня до приезда, сделав распоряжение насчет приема гостей в выходные.
В этот раз Валентин привез много подарков, но вдвоем они побыли всего три часа. Ему нужно было бежать по очень срочным делам.
В воскресенье пришло много важных гостей, Валентин отмечал громкий успех в Италии. Галя весь вечер носилась с тарелками и бокалами из кухни в гостиную, обслуживая приглашенных. Ей помогали две официантки из ближайшего ресторана.
В этот вечер совершенно случайно она услышала обрывок разговора подвыпившего Валентина с одним благообразным господином:
- Совершенно точное определение, коллега. Наложница. Первое время, не скрою, жил как во сне, думал, что помешался, глупости всякие совершал. Но наваждение схлынуло, слава богу. Чувственна, весьма искусна, домовита. Однако, сейчас уже не то. Здорово конечно, но не то. Все приедается, сами понимаете.
- Выглядит потрясающе, люблю таких пампушечек, немного вульгарно, но… Вы говорите работящая, но недалекая?
- Думаю, айкью не более восьмидесяти.
- Как, насчет аренды?
- Для вас Олег Петрович, все что угодно, сами знаете. Я бы рад, но она, исключительно, на меня запрограммирована. Исключено. Конечно, жалко ее бедняжку.  Даже и не знаю, что с ней делать лет через пять, когда окончательно…
Галя почти ничего не поняла из этого разговора, но он оставил в ее душе неприятный осадок.
Валентин постепенно разлюбил Галю. Так уж получилось. Ведь он был ярко выраженной творческой личностью. А творческие натуры, как известно, в большинстве своем не постоянны. Он очень сильно страдал, когда осознал это. Так что его, наверное, можно понять, и даже простить. Ему действительно было искренне жаль девушку, поэтому он старался никоим образом не показывать, что его чувства к ней угасли. Она ему верила, и этого было вполне достаточно. Так бы все и продолжалось, если б не сон.
В одном парижском отеле ему приснилось, что он в райском саду и его встречает чудесная восточная красавица. Черноглазая гурия одаривает его любовью на ковре среди прекрасных цветов и деревьев. Ее гладкая смуглая кожа и алые губы разбудили внутри него дикую чувственную страсть. Когда он проснулся, то извергнутое семя его еще не успело остыть.
Он изнывал от желания и страсти. Но во сне больше не смог насладиться любовью. Прекрасная дева сказала, что отныне только в телесном обличье сможет она усладить своего господина. Огонь страсти разъедал его изнутри. Он не мог думать ни о чем другом. Чувственный образ смуглокожей Фатимы не отпускал его разум.
Когда он вернулся домой, то сразу стал собираться в дорогу.
- Галя, родная моя. Уезжаю на три месяца! Когда вернусь, вся наша жизнь изменится в лучшую сторону.
- Ты меня бросаешь, - дрожащими губами прошептала Галя.
Градины слез стекали по ее щекам.
- Ни в коем случае, дорогая, - ответил скульптор, и покинул квартиру.
Через три дня он вышел из студии, сжимая в руках статуэтку Фатимы. На осунувшемся лице черным огнем горели глаза.
Два голоса разрывали его на части изнутри. Первый твердил: «Вернись домой, там ждет тебя любящий человек. Ты разбиваешь ей сердце! Похоть затмила твой разум и чувства. Не ходи к Еве, опомнись, будет иначе беда». Второй же гласил: «Ты великий художник, познаешь великую страсть! Страсть - вдохновенье творца. Сбрось оковы унылого плена домашнего. Ты свободен, люби, наслаждайся, твори!»
Постепенно первый голос становился все слабее и тише, пока не замолчал совсем. Он шел тем же путем, что и несколько лет назад. Шел как заведенный, ничего не видя перед собой. Встречные путники в испуге шарахались от одержимого неведомой страстью.

Ева превратилась в очаровательную девушку. Она продолжала дарить радость людям, животным и лесу.
Как-то сидела она в беседке, трудившись над сапогами для деда, когда из леса вышла фигура смутно знакомая ей. Когда человек приблизился, она узнала скульптора, и улыбка ее померкла. Темная тень пробежала по лицу.
- Здравствуйте, Ева. Несчастен я снова. Грешен, влюбился в другую.
Он поставил на стол статуэтку восточной красавицы, и продолжил:
- Вы обязаны помочь всем нам. Заберите Галину назад, больше любить я ее не смогу, сделайте ей жениха…
- Достаточно, мне все понятно, - она сделала знак рукой, встала и вышла из беседки.
- Подойдите поближе ко мне.
Когда он встал перед ней, она коснулась пальцами его лба, и он превратился в глиняного истукана. Ева молотком разбила его на мелкие черепки, сгребла черепки в яму и засыпала землей.
- Горе мне грешной, - сказала она.
После молилась три дня и три ночи, столько же дальше ваяла. На седьмой день во дворе у часовни стояла пластилиновая статуя. Ева подула на нее, и мужчина открыл глаза. Внешне он был неотличим от Валентина.
- Найдешь к ней дорогу, Пигмалион? – спросила Ева.
- Сердце подскажет, - ответил он, и стал собираться  в путь.

http://litproekt.livejournal.com/

Tweet