Что может быть лучше, чем прокатиться вечерком до заброшенного здания на окраине города? Ведь там живут самые красивые и страстные бомжихи во всей округе! И, в отличие от капризных и манерных гламурщиц, они всегда веселы, похотливы и хотят жрать спиртягу!
К ним можно подойти, не стесняясь, хлопнуть по жопе рукой, в которую недавно высморкался, и предложить поебаться на какой-нибудь обоссанной телогрейке. А если вы пригласите такую красавицу в машину, приехавшую своим ходом, то несколько ночей страстной ебли вам обеспечено.
Вот и сегодня я сел в свою шикарную «Волгу-2410» и устремился к своим подругам. С собой я взял бутылку портвейна и немного собачьего корма на развес. Но, поразмыслив немного, я докупил еще и литровый пузырь водяры — как говорится, гулять, так гулять!
Также я надушился гремучей смесью из одеколонов «Шипр» и «Тройной», дабы конкуренты на крутых «Москвичах-2141», надушенные, как правило, одеколоном «Саша», не увели у меня самых красивых бомжих.
Я затормозил у дома, вышел из «Волги» и сразу же поскользнулся на говне. Собачий корм выпал из кармана и попал в кучку свежего поноса. Я собрал его обратно в пакетик и подошел к гостеприимному дому.
Я всегда волнуюсь перед тем, как стучать в подвальную дверь моих красавиц. Всегда пытаюсь угадать, в чем они встретят меня: ведь они очень любят приодеться в нарядные ватники или рейтузы. Они не подвели и в этот раз! Первой меня встретила Зинаида. Она была одета в топ, сделанный из рваной тельняхи, а снизу на ней не было ничего, кроме настоящих волосяных джунглей ее пиздищщи!
От нее шел безумный духан перегара и немытой вагины, у меня заслезились глаза и я даже немного скромно сблевонул в сторонку.
— Привет, Зинка, — влюбленно сказал я, и вытер обосранный ботинок о ее пиздяные волосы. Зинка заулыбнулась и тут же заметила торчащую у меня из кармана бутылку водки. Я протянул бухло и собачий корм красавице. Она легким движением открыла бутылку и за пару глотков выпила половину. Засунув грязную руку в мешочек с кормом, Зинка закусила, рыгнула и поцеловала меня в знак благодарности. Я уже в это время расстегивал телогреечный топик и мацал Зинку за огромные сиськи, периодически нарываясь на разных насекомых.
Тут приползла Лида — вторая обитательница подвала. Она как-то по синей лавочке уснула в сугробе и отморозила ноги, поэтому теперь у нее были лишь две неаккуратных культи. Лида предложила повременить с любовными утехами и пройти к столу. Стол, надо сказать, был что надо! Девушки отлично подготовились к моему приезду и даже нашли на помойке немного протухшую и погрызенную собаками курочку-грилль.
Как и положено, я сел, забросил ноги на стол, основательно проперделся и посыпал курицу собачьим кормом. Девочки тем временем украшали поляну Дошираком и одуванчиками. Как истинный джентльмен, я нассал каждой по половине стакана, а вторую половину заполнил портвейном.
— Ну, за вокзал! — сказал я любимый бомжовский тост голосом киношного генерала из «Особенностей Нацианальной Охоты».
Мы чокнулись, и Зина с Лидой выпили до дна приготовленный мной коктейль.
Тем временем неподалеку от этих хором очнулся Ленин. Чувствовал он себя, мягко говоря, хуево. Жутко болела бошка и явно чувствовались гнилостные миазмы. Вдобавок он совершенно нихуя не мог понять, потому что никогда не видел места, в котором очнулся. Грустно вздохнув и протяжно пернув, Ленин поднялся и отправился на поиски кого-либо, кто бы мог прояснить ситуацию.
Ленин шел, пока не увидел под ногами странную красную со свастикой книжицу. Ленин поднял ее и прочитал: «Чехия». Он подумал, что это очень смешное название, начал смеяться, но неожиданно обосрался от смеха. Пристыдившись такого опрометчивого поступка, Владимир Ильич забежал в первую попавшуюся дверь. Он начал снимать обосранные штаны, но вдруг услышал вдалеке звонкий смех и родные его коммунистическому уху слова «хуй» и «пизда». Ленин пошел на голоса, и вскоре увидел через приоткрытую дверь, как мужик и две бабы в подвале пили, закусывали и сквернословили.
Притаившись за дверью, он стал слушать разговор пьющей компании. Вскоре они стали обсуждать последние новости дня. Оказалось, что за многие годы, что Ленин пролежал в мавзолее, у него скопилось огромное количество кишечных газов, и, когда кто-то из работников мавзолея задел гроб с вождем, они вырвались наружу с такой неимоверной силой, что Ленин мгновенно взлетел ракетой, пробил крышу нахуй и умчался в небо. По предварительным прогнозам экспертов, приземлиться он должен был в Новосибирске. Ленин не знал такого города, поэтому совсем уж расстроился и заплакал.
— Лидка, сползай, посмотри, кто это там за дверью так жалобно плачет,— сказал я, сбрасывая со своих коленок уже голую бомжиху. Лидка поползла, и вскоре притащила за хуй плачущего лысого старика. Старик был весь в говне и с красной звездочкой на пиджаке.
— Ты кто, дружок?— ласково молвила Зинка и протянула старику недопитый стакан водки.
Ленин залпом влил в глотку водяру, но с непривычки сблеванул желудочным соком. Я уж было хотел въебать старику за то, что переводит продукт, но тут он стал блевать обратно в стакан. Проблевавшись, старик стал поглядывать на стакан и собираться с духом, но Зинаида опередила его, и, выхватив стакан, сама выпила содержимое. Судя по ее довольному покряхтыванию, напиток не особо испортился от желудочных выделений старого мудака.
Владимир Ильич понял, что проебал свое счастье и, подумав, что ему еще раз нальют, присел на стол.
— Я — Владимир Ильич Клейнин… Ой тьфу, то есть, Ленин! Вот призабавненькую книженцию нашел тут неподалеку и перепутал... Не желаете ли ознакомиться? — сказал Ильич, жадно поглядывая на водку.
— Ну что ж, давай ознакомимся, — ответил я, отнимая книжку у старика.
Зинка тем временем сжалилась и налила старику остатки водки, смешав с ссако-портвейным коктейлем.
Ленин стойко выпил, занюхал рукавом и начал похотливо поглядывать на собутыльниц.
Я перехватил его взгляды, немного заревновал и слегка уебал Ленину книжкой по еблу. Потом вкратце объяснил, что эти бабы — мои, и ему ничего не светит. Ленин скорчил печальное ебло и вновь разревелся. Мне стало жаль старика, и я по-дружески подвинул ему тарелку с курочкой-грилль и предложил закусить под водочку. Но, на мое удивление, Ленин схватил тушку и стал расстегивать ширинку.
Расстегнув, Ильич достал хуй и начал прицеливаться к курице. Он старался попасть в такое место, в котором меньше всего опарышей, но таких мест в курице не было. Тогда Ленин просто начал дрочить, и вскоре кончил прямо на курицу. Лида подползла и начала слизывать теплую сперму вперемешку с опарышами. Нализавшись, она слизнула остатки спермы с хуя Ленина и снова села на стол.
— А теперь — танцы! — заорала Зина и, обняв меня, начала выплясывать ламбаду. Владимир Ильич же взял на руки Лидку и закружился в вальсе. А музыки-то не было…
Я решил немного помочь танцующим и стал выбивать гнутой ложкой мелодию, колотя ей по дырявому тазику. Зина вытерла слюни с подбородка и затянула песню группы «Пилигрим». Я погасил горящий в углу факел из пропитанных смолой рейтузов, и комната сразу же оказалась в приятной интимной темноте. Я замедлил темп ударов по тазику, таким образом намекая отдыхающим, что пора переходить к медляку.
Мы немножко потанцевали медляков, а затем перекочевали на обоссанный матрас любви. Я уже не ревновал Ленина к своим дамам, и предоставил ему право выбора персоны для ебли. Ленин, естественно, выбрал Лидку, завалил ее на матрас и начал вылизывать ее пиздень. По удачному стечению обстоятельств у Лидки как раз в этот день началась менстра, и ебало Ленина сразу же перепачкалось кровью.
Я же засунул руку в Зинину мотню, но сразу одернул, немного вскрикнув — меня укусила за руку особо наглая вша! Убив насекомое, я стал копаться в этой затейливой растительности в поисах пиздищи. Отыскав ее, решил немного поковырять там пальцем, но туда легко проскользнул целый кулак. Зинка застонала от удовольствия и умилительно бзднула с крошками. Я достал хуй и нассал моей красавице на ногу. От щекотки она весело захихикала и схватила меня за член.
Зинка притянула мой хуй к своему рту и начала сосать, попутно обоссывая Лидку с Лениным. Они жадно глотали Зинкины ссаки и старались одновременно нассать друг на друга.
Лида стала сосать хуй Ленина, и тут случилось что-то невероятное. Действие мумифицирующих препаратов стало кончаться, и Ленин стал сгнивать буквально на глазах! Его хуй отслоился от тела и провалился Лидке в рот. Она поперхнулась, жалобно закашлялась, посинела и задохнулась нахуй. Между тем тело Ильича разваливалось на куски, источая отвратительные облака удушливого газа. Меня это заебало, я решил зажечь свет и чиркнул зажигалкой. Газ, выделяемый Лениным, взорвался…
Очнулся я в больнице. Меня сильно покорежило, но я был единственным, кто выжил в этой катастрофе. Я очень загрустил по своим подругам, мне будет их очень не хватать.
Но тут я вспомнил про Зинин подарок, сделанный ею мне на 23 февраля, и достал из кармана моей обгоревшей куртки ее огромные обосраные трусы, понюхал их и принялся дрочить…

Tweet