-    Что, полетать приехал? – в дверях я столкнулся с механиком Михалычем.

Блять, ну что за идиотский вопрос! А зачем мне еще сюда приезжать?! Я уселся за барную стойку и протянул Лене колбу от кальяна:

- Поменяй воду, пожалуйста.
- Давай, сейчас поменяю. Тебе как обычно?
- Да.

Лена достала 6 рюмок; в пять из них налила текилы, в последнюю абсент. Нарезала лимон, выложила на блюдце, поставила солонку. Затем взяла колбу от кальяна и скрылась в кухне. Я выпил текилу одну за другой, с интервалом в полминуты. Появился Михалыч:

- Машину выкатил, проверил, готова к взлету. Ветер юго-западный, 7 метров в секунду.
- Спасибо, иду.

Я забрал колбу, вылил в нее абсент, и направился к дверям.
На площадке меня ждал мой новенький 2-местный вертолет Robinson R22. Я дружески похлопал его по фюзеляжу, затем открыл дверь, залез вовнутрь и первым делом собрал и раскурил кальян, после чего приладил его в специальный держатель – это важно, мало ли что в полете, иммельман вдруг заложу. Надел наушники, повернул ключ зажигания, щелкнул всеми тумблерами: это все-таки не автомобиль, а малая авиация, тут к каждому взлету нужно готовиться досконально.

- Первый, Первый, я Калипсол-182, прошу взлет.
- Калипсол-182, взлет разрешаю.

Я потянул рычаг, похожий на «ручник» автомобиля, вверх. Признаться, когда после полета я пересаживаюсь в свой олдтаймер «Москвич-412» и оказываюсь в пробке на Дмитровском шоссе, инстинктивно желая принять чуть-чуть вверх, чтобы облететь пробку, я затягиваю «ручник». И через раз мне кто-то с грохотом влетает в задницу, поэтому я ее даже не чиню. В общем, хоть по паспорту мой автомобиль классический седан, со временем он уже превратился в стопроцентный хэтчбэк.

Покружил над Пироговским водохранилищем, затем над Учинским – красота. Стал думать, к кому бы слетать в гости. Вертолет – это абсолютная свобода, куда хочешь – туда и полетел, где есть ровная площадка 5 на 5 метров – там и приземлился. Еще в небе нет гаишников, поэтому можно пить, курить, превышать скорость; также никто не оштрафует за тонировку или за аэрографию - у меня, например, на борту написано слово «хуй». Единственный враг вертолета – это линии электропередач, они часто незаметные, особенно в сумерках, можно запутаться лопастями и тогда пизда, а целый  поселок – без елестритчества.

- Калипсол-182, срочно примите влево, вы в воздушном коридоре лайнера.
- Фпизду, объедет, не трамвай.
- Калипсол-182, примите влево, возможно столкновение.
- Мне на Дмитровке в жопу постоянно влетают, похуй.
- Калипсол-182, это Боинг, а не Порш-кайен!
- Отъебись, я летаю.


И тут меня завертело-заболтало што пездетс! Я прибавил газу и стал пытаться выровнять вертолет, но штормило нипадеццки. Вот зачем нужен держатель для кальяна! В общем, за кальян я был спокоен, да и турбулентнось вскоре прошла; лайнер бодро уёбывал вдаль, помахивая крыльями, на которых чорными точками тряслись мощщные двигатели.

- Сука и пидор! – Крикнул я ему вслед, подвиснув и высунувшись в форточку. – Найду ведь!

С мыслью, что лайнеры – это зло, я отправился к Воффке, у него дача рядом Шереметьево, посоветуюсь, ибо он знает о лайнерах всё. Позвонил, конечно, предварительно, велел вотку в морозилку кинуть и угли разжигать.

- Реально достали летать тут, - подтвердил Воффка, нанизывая мясо на шампуры. Гремят адски, причем каждые 3 минуты. Что мы только не делали – и ракетницами их пугали, и авиамодели запускали, чтоб в двигатель попасть - всё бесполезно.

И правда – Воффкину речь периодически заглушал гром огромных лайнеров. Я даже не выдержал и бросил помидор, который расквасился на фюзеляже очередного Боинга уродливой кровавой блямбой. Смерть глобализму! Смерть транснациональным корпорациям!

Лайнер доставляет тебя, скажем, из Москвы в Лондон. А если ты в полете передумал и захотел в Париж? Я вот сегодня собирался слетать погулять в Суздаль, а в результате, взбешенный лайнером, оказался здесь, у Воффки. Мы выпили еще. В лайнере жесткие правила, то ремень заставляют пристегивать, то курить запрещают, про кальян с плюшками вообще молчу. Кресла ровно в ряд по три, и кажется, что в этих сотнях одинаковых кресел сидят сотни одинаковых людей. И все одинаково летят в Лондон, не в силах что-либо изменить. Это ужасно и порочно.

- Знаешь, Воффка, мне всё-таки кажется, что все эти ракетницы, авиамодели и помидоры – как-то несерьёзно. Нужно более внушительное орудие. И это орудие должно быть альтернативой лайнеру…
- Кажется, догадываюсь, о чём ты…
- Да. Я больше не стану поворачиваться к лайнерам задом. Я загляну им прямо в лицо.
- Ты собираешься на таран?
- Да.
- Не ачкуешь?
- Пилот лайнера отвечает за сотню пассажиров, это ему надо ачковать. Мне-то что? Я – один.
- Хорошо, убедил. Давай еще выпьем и тогда попробуешь, а я посмотрю.

Я плюхнулся в кресло. Наушники надевать не стал, чтобы диспетчер моск не выносил. Помахал Воффке и бодро пошел на взлёт. Цель появилась довольно скоро, Шереметьево, хуле.

747-му не дали посадку и он пошел на круг. Я сначала завис на его высоте, прямо напротив, а потом дал джойстиком немножко вперед. Мы хорошо пошли навстречу друг другу, но тут Боинг начал увеличивать высоту. «Уйти  хочешь, сучёнок, нет уж!». Я успешно корректирую высоту и курс, мы верно сближаемся. И тут, когда между нами оставалось всего метров сто, он резко взмыл ввысь, словно ракета; из него посыпались чемоданы и говно.

Радостный звоню Воффке, ору на фоне грохота лопастей:

- Я сделал это!!!
- Сделал-то сделал, но чемоданами мне полкрыльца разъебало!
- Сейчас приземлюсь, гляну.
- Без мазы! Я сажусь в машину и уёбываю отсюда, тут пиздец как говном воняет!

Лайнер, конечно, обосрался, но при этом причинил нам некоторые неудобства. Шашлык, например, не доели, вотку недопили, да и с крыльцом неприятная оказия вышла. А уж как Воффке теперь это говно разгребать – надо думать, идей нету пока. Мат диспетчера в наушниках вроде поутих, я раскурил кальян и полетел на базу.

И тут случилось страшное. Я увидел уже не мигающую, а горящую лампочку топлива. За всеми этими передрягами я совершенно забыл про керосин… Долететь до базы нереально, сесть на шоссе около заправки проблематично, да и вообще приземлиться бы: лайнер, уворачиваясь, загнал меня на огромную высоту, я тока сейчас увидел показания альтометра и прихуел. Паника. Садиться с отключенным винтом можно только при небольшой высоте, и то тряхнет прилично, а тут… Нет, это пиздец, натуральный пиздец.

Спасение пришло откуда его ждали меньше всего. Со мной поравнялся лайнер, штурман открыл форточку и прокричал:

- Чо, проблемы?
- Да, говорю, керосин кончился, погибаю.
- Держи трос!

Через минуту у меня зашкалил спидометр (лайнеры плавно, но довольно бодро набирают скорость), еще через пару минут – альтометр (вертолеты не летают на таких высотах). Приборы навигации показывали, что мы пиздуем на северо-запад.

Честно говоря, я наделялся, что лайнер летит в Питер. Полчаса туда, я заправляюсь, и уже часа три назад своим ходом. Ан нет, Боинг даже и не подумал снижаться. Под ногами уже было Балтийское море… С другой стороны, не до жиру, куда увезут - туда увезут, хоть в Америку. Однако я ждал  Хельсинки, затем Осло, уже совсем чуть-чуть Рейкъявик, но когда внизу зачернела Атлантика, сбылись самые худшие предчувствия: Нью-Йорк или Майами. И главное - не спросишь никак! Хотя какая теперь разница…

Ворочался в кресле, переслушал все диски  - дорога дальняя. И тут, конечно же, захотелось отлить. Пробую приоткрыть дверцу - а это само по себе тяжело, скорость-то огромная! С трудом. Да и пристроиться никак не удается, дверь страшно захлопывается, норовя прищемить пипиську. По-разному пробовал – никак, очень стрёмно, очень. Посмотрел я тут на огромный уютный лайнер-тягач, где людям неведомы подобные проблемы, вздохнул, и стал думать.

Кальян, чо тут думать. Отцепил колбу, прищемил дверью – вода вылилась за борт. Дальше технология понятна… Потом сидел, не зная как скоротать время. Смотрел на лайнер и мечтал о горячем ужине, холодном пиве, а также, возможно, о проблядушке-попутчице, которой можно рассказывать всякие небылицы … Еще бывают красивые стюардессы, которые присядут на свое раскладное сиденье напротив тебя и грустно смотрят в иллюминатор… Стюардессы приносят еду, пиво и оральные ласки. А здесь, в Robinson, ужасно одиноко. Болтаюсь, маленький, на тросе, и одиноко што пездетс.

Наконец, мы начали снижение. Говорю «мы», потому что халява кончилось, пришлось взяться за джойстик, работать педалями: иначе разболтает и уйду в сваливание, порвав трос. Нет, не Нью-Йорк – тот сразу узнается, когда проходишь над Гудзоном в сторону Квинс, где расположен аэропорт JFK. Майами? Хуй знает. Но не Лос Анжелес точно.

Лайнер отпускает меня за несколько километров от аэропорта, от греха подальше, ибо кто этих пиндосов знает, вдруг из зениток палить начнут. Включаю двигатель – протяну сколько получится. Удачно снижаюсь, вижу шоссе, то ли ведущее к городу, то ли это уже город. Вдоль берега тянутся красивые виллы, там, наверное, телки сейчас совокупляются с чистильшиками бассейнов, пока муж на работе. Смотрю, голые ходят, у них тут еще лето. Наконец, двигатель глохнет, но я уже в 100 метрах от земли. Лопасти продолжают вращаться от ветра и я аккуратно грохаюсь в колючие кусты. Жостко. Больно, блять, но жив.

Носорог каким-то неведомым образом открыл дверь, понюхал меня и ушёл восвояси. Чирикали птицы, а где-то вдалеке мычал бык или буйвол. Я с трудом вылез из вертолета и, отбиваясь трубкой от кальяна от назойливых скунсов, барсуков и кур, побрел в сторону забора.

Найти русских оказалось совсем несложно. Я поймал на хайвее фуру с огромной надписью «chiken 4 shawarma», предположив, что она направляется в аэропорт, где ее содержимое перегрузят в русский самолет. Пилоты разбухивались перед полетом в баре, я присоединился, выпил писят и, надо признать, мы довольно быстро нашли общий язык. Половину будущей шаурмы можно спокойно выкинуть, и на освободившееся место прекрасно встанет вертолёт.

Robinson упирался всеми своими лопастями, как живой. Еще бы. Мало того, что его запихивали в брюхо к врагу, так еще лететь предстояло с шаурмой, самой популярной едой. Нет, не выйдет ничего.

Я договорился отбуксировать Робинсона на побережье, туда, где весело. Сам зашел в минимаркет – попросил картонную коробку, ну и под шумок спиздил банку пива. Раздербанил, написал большими буквами «will work 4 fuel», и повесил данное объявление на лопасть. Выпил пива, стало лучше. Ведь на топливо и нормальный трансфер мы сейчас заработаем, показывая пиндосам иммельман.


Иоанн Пыхов, ноябрь 2008
raoull_duke.livejournal.com

* иммельман— фигура сложного пилотажа, полупетля с полубочкой. Представляет собой половину восходящей петли, которая завершается в верхней точке поворотом на 180 градусов для выхода в обычный горизонтальный полёт.