— Мам, а когда мы купим дивиди? Я хочу смотреть мультики. Мне бы не так скучно было, когда ты уходишь.
Ольга присела на край постели.
— Сережка, пока что нет денег. Может быть, позже. А вообще — тебе спать пора. Я зашла пожелать спокойной ночи.
— Ты всегда говоришь «позже», «потом», «когда-нибудь», — заерзал Сережа. — А потом — это когда?
— Может быть, в конце года. Может быть, дед Мороз подарит.
— У-у, это так долго ждать… — сын нетерпеливо взбил руками одеяло. — Ма, а дед Мороз — наш папа? Витька говорит, что дед Мороз — это всегда папа.
— Папа… — с Ольгиного языка чуть не сорвались жестокие слова правды. Она быстро справилась с собой. — Нет, это не папа. Наш папа уехал. В командировку. Он там ремонтирует машину, ты же знаешь.
— А когда он наконец приедет? Я не хочу машину, пускай он сам приедет. Хоть на один день! И пусть он подарит дивиди, ну пожалуйста! Я хочу увидеть Микки-Мауса! И белку с орехом!
— Спи уже, — она подавила грустный вздох. — Будет тебе дивиди… На день рождения, а? Это раньше, чем Новый год.
— Всё равно долго! — Сын тоже вздохнул и задумался. — Ма, а вот тот мультик про роботов помнишь, мы еще в кино ходили. А где они живут?
— Кто живет?
— Ну, кто. Роботы.
— Это же сказка, сына. Они нигде не живут.
Ольга снова расправила одеяло на груди мальчика, аккуратно подоткнув его с боков.
— Так не бывает, — затараторил он возбужденно. Глаза Сережи сверкали зелеными искорками из-под светлой челки. — Все где-то живут. Вот мы живем в Москве. А Томыджери, Незнайка, Чипалина — они в каких городах?
— В Америке… — неуверенно произнесла Ольга. — Там целый город есть — Диснейленд.
— Неправда! Витька вот был в Америке с папой, и они ездили в этот… Диснейленд. Видели Белоснежку, гномов, Гуфи и всяких других. Только Витька говорит, они там все переодетые. Как дед Мороз. А где настоящие?
— Ты своего Витьку больше слушай. Он тебе рассказывал, что на луне был, и что — ты тоже поверил?
— То он пошутил! А на луне были Уоллес и Громит! И Незнайка! Я по телевизору смотрел! А потом они вернулись и так опа! — сели обратно. Только куда сели? Не к нам же, да?
Ольга кашлянула, пытаясь придумать правдоподобный ответ. Взор ее блуждал по затененным углам детской, где на стенах угадывались постеры с мультяшными героями. Она была немного обескуражена: сама Ольга девочкой верила в деда Мороза чуть ли не до десяти лет. А в пионерские страшилки про Красную Руку — и того дольше. Сын тем временем уже переключился на другую тему:
— А сказку ты мне расскажешь?
Ольга взяла с тумбочки мобильный, посмотрела время.
— Сына, в другой раз. Маме уже уходить нужно.
Словно в подтверждение ее слов телефон трижды пропищал. Ольга прочитала эсэмэску (уженаместежду), собралась было встать, но Сережа цепко схватил ее за руку.
— Ма! А вот Красная Шапочка, баба Яга и другие, кто в сказках — они же тоже… Ну, это… Где они живут?
Ольга уныло смотрела в  окно. По подсвеченной уличным фонарем полоске стекла, не закрытой желтыми шторами, скользили наперегонки дождевые капли. В затылке начало посверливать — пока несильно, но надо принять капсулу, иначе вечер будет испорчен. После автокатастрофы, в которой три года назад погиб муж, при перепадах давления у нее всегда начинала болеть голова.
— Ма, как к ним туда поехать? Как посмотреть? Я не хочу в Ялту к бабушке, я там уже был. Я лучше к ним. Хочу увидеть Микки-Мауса!
— Спи ты уже, горе моё! Будет у тебя дивиди, будет и Микки-Маус.
— Не! Я хочу, чтоб он был настоящий. Чтоб не просто мультик. Чтоб все там были. И Шрек, и говорящий осел, и кот в сапогах. Вот где они живут, когда не снимаются в мультиках? Ма! Я, это… готов три пары лаптей истоптать и, этих… три железных посоха сбить об дорогу, чтобы туда к ним. — Он тряхнул головой, заставив челку подпрыгнуть. — Вот.
Внезапно Ольгу осенило:
— Сережка, к ним так просто ногами не дойдешь.
— Так может, надо на самолете? На ковре-самолете!
— И на ковре-самолете не долетишь. Понимаешь, они все живут… в параллельном мире.
— Па-ра… ле… Чего? А это как?
— А это так. Есть наш мир, а есть сказочный.
— Сказочный… — зачарованно повторил за ней мальчик.
— Да. Но туда не поедешь, как в Ялту. И как в Америку — не полетишь. Попасть туда можно только одним способом.
— Каким?? — мальчик сел на кровати.
— Во сне. Когда человек спит, он тоже путешествует.
— А я никуда не путешествую, — Сережа разочарованно раздул ноздри. — И не летаю…
— Это потому, что ты секрета не знал. А теперь знаешь. Вот как заснешь, так и полетишь туда. И увидишь своих любимых Незнайку с Чебурашкой…
— И крысобелку, которая с орехом?
— Да-да, и крысобелку, которая с орехом. Если встретишь свою крысобелку — значит, попал в параллельный мир. Только надо хорошо спать, а не крутиться, как ты крутишься! Всё одеяло перекрутил!
— Ма, но совсем же спать не хочется.
Ольга еще раз украдкой глянула время.
— А ты захоти. Вот закрой глаза и думай про то, что хочешь увидеть. Так незаметно и заснешь.
— Хорошо… — ребенок послушно закрыл глаза и начал шевелить губами, повторяя про себя какие-то слова.
Мать поцеловала его в лоб, потушила ночник, на цыпочках вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь.

«Когда начнет взахлеб читать, с ним будет легче», — думала Ольга, придирчиво разглядывая свое лицо в зеркале над раковиной. — «А там и в школу… Какой-никакой коллектив… Мальчику надо больше общаться, не только сидеть дома…»
Витьку со второго этажа она недолюбливала и за коллектив не считала. Тот постоянно куда-то летал с родителями, а потом всё перевирал. У домоседа Сережи после общения с ним возникали тысячи вопросов, на которые Ольга со своей непроходящей мигренью никогда не могла дать внятных ответов.
Особо краситься не стала — Слава и так уже заждался. Переоделась в красное платье, нанесла на запястья по капле духов, стянула волосы в хвостик и положила мобильный в сумочку. Морщась, автоматически потерла затылок и, взяв с серванта бутылочку, вытряхнула на ладонь две красных капсулы. Должно помочь.
Неслышно клацнул замок. Новые туфли, подаренные Славой, простучали два лестничных пролета. Хлопнула дверца автомобиля.
В окне на втором этаже отодвинулась желтая штора. Сережа проводил взглядом свет размытых фар и вздохнул.

На этот раз ухажер устроил сюрприз: не повез ее в ресторан, а устроил дома ужин при свечах. Всё было сказочно, Ольга ела и пила с большим аппетитом, но за столом ее незаметно сморило — все-таки двух капсул было многовато — и заботливый Слава, вместо того, чтобы отвезти гостью домой, уложил ее спать под два одеяла.
Он был другом Александра еще со школы, потом вместе поступали в один вуз. К тридцати Слава успел жениться и развестись, а Ольга — выйти замуж за Александра, родить ребенка и овдоветь, едва не погибнув на обледенелой трассе сама. Обычная история.
Необычной была только забота, которой Слава окружил вдову друга. Без Сережи, которого, решив не пугать ребенка слезами и похоронами, Ольга отправила на полгода к бабушке, ей было в доме пусто и одиноко. Сидела на антидепрессантах, мучилась расстройством сна и головными болями. И дня не проходило, чтобы Слава не зашел или не позвонил, чтобы сказать несколько ободряющих слов. Поставил памятник на могиле Александра. Через знакомых по большому блату достал американское лекарство, вернувшее Ольге сон. Подослал своего адвоката к ней на радиостанцию, и начальство не посмело уволить болезненную сотрудницу. Когда на работе что-то не ладилось, поднимал ей настроение веселыми эсэмэски. Довольно скоро Ольга стала понимать, что это не простое сочувствие. Понимание это постепенно крепло, получая материальные подтверждения. Сперва были цветы на праздники, приглашения в ресторан, а по мере того, как рос бизнес Славы, стали появляться подарки. Она была не против. Даже самой сильной женщине нужно сильное плечо, когда в жизни творится сплошной кавардак. А она не была сильной женщиной. И однажды, когда после очередного похода в театр Слава предложил поехать к нему, она не стала придумывать причин для отказа.
Слава был хорошим парнем, добрым, надежным и ненавязчивым, но когда Сережа вернулся домой, Ольга попросила ухажера не заходить к ним и не сообщать ничего мальчику. Пусть верит в сказки, пока может, и не догадывается, куда она ездит по вечерам. Как бы там ни было, она еще не была готова сообщить ребенку, что вместо папы у него теперь папин друг. И если Славик передавал Сереже игрушки, она говорила — прислал папа из командировки. «Передал из параллельного мира», подумала Ольга отрешенно и покачала головой. Александр иногда всё еще снился ей, но его образ с каждым разом становится всё бледнее. И, встав среди ночи со слезами на глазах, она съедала спасительную красную капсулу, чтобы спать дальше глубоко и без снов, и не опоздать к утреннему эфиру.
Подошла ее очередь к кассе. Решив не будить Славу просьбой доставить ее домой, Ольга ехала на метро. Суббота, смены сегодня нет, так что любой транспорт подойдет. Она щелкнула замком сумочки и в замешательстве уставилась на сложенные вдвое зеленые купюры, заткнутые во внутренний кармашек. Потерла лоб и вспомнила смутно, как после вчерашнего бокала шампанского Слава предложил ей финансовую помощь, как она отказывалась, уже почти засыпая, и как он настаивал, сказав, что ей трудно содержать ребенка одной. И, видимо, настоял.
— Женщина, вы берете? — недовольно спросила старушка за стеклом. Ольга очнулась и поспешно сунула ей деньги.
— На две поездки.
В вагоне она продолжала думать о подаренных деньгах. Стоило бы их, конечно, вернуть, но тогда Слава может обидеться… А Ольге этого не хотелось.
Проехав три станции по своей ветке, она посмотрела на часы, приняла вдруг какое-то решение и, пересев на встречный поезд, поехала в центр.

В двенадцать Ольга уже была дома. Коробку с дивиди-проигрывателем поставила в прихожей, положила сверху диск с мультфильмами. Сняла влажный плащ, сбросила туфли — все-таки немного натирают ноги…
— Сына, я дома! Извини, что задержалась.
Сережа не отозвался. Телевизор на кухне не шумит и не щелкает каналами — значит, спит еще. Засоня. Проходя мимо Сережиной комнаты, Ольга подергала дверную ручку — заперто изнутри. Сколько ни говоришь ему, что от своих закрываться нехорошо — всё как об стену горохом…
Болела голова. Погода никак не уймется, с самого утра уже череп ломит. Проглотить капсулу — и спать.
Массируя виски, Ольга прошла в зал, рассеянно взяла с серванта бутылочку и удивилась ее легкости. Встрянула с непониманием, отвернула ставшими вдруг непослушными пальцами крышку. Еще почти полный вчера вечером, сейчас пластиковый пузырек была пуст.
— Сережа! — взвизгнула Ольга, бросаясь вон из комнаты. Зацепилась за стоявшую на пути кухонную табуретку (откудаоназдесь) и грохнулась, сильно ударившись лицом об пол.
Табуретка перевернулась, сбросив фломастер и сложенный пополам листок бумаги. Тот неуклюже спланировал на паркет возле Ольги, словно маленький дельтаплан с росписью на крыльях. Но онемевшее от боли колено заслонило все мысли, хрустнувший нос потек красным, слезы залили глаза, и оглушенная женщина, с воем ломающая ногти об дверь детской (сережасережасереженькааа), уже не видела взывающих к ней крупных извиняющихся каракулей:

МАМА НИСИРДИС КАДА ПРИЙДЕШ R ПРОСТА НИМОК ЗАСНУТ
R ПЕРЕДАМ АТТИБЯ ПРЕВЕД МИКИМАУСУ И БЕЛКЕ С АРЕХАМ
ЦИЛУЮ КРЕПКА НИ СИРДИС МАМА СИРЕЖА ПАШОЛ БАЙБАЙ