Мальчишник был каким-то вялым.
Поначалу.
Потом Антон сказал:
- Я вообще не пойму, почему ты каждый раз женишься? Каждый!
Жора подумал и ответил:
- Это же мечта. Полет!
Мы заинтересовались. И сели поближе, потому что в клубе дико орала музыка.
И ладно бы – музыка. Настоящая, из наших восьмидесятых.
Но это был непреходящий драйв. Малолеткам нравилось, а нам нет.
- Блин, в прошлый раз в «Гнезде глухаря» отмечали, - сказал вроде бы в сторону Витек. – Под Трофима.
- Так плохо кончилось, - ответил жених. – Только год прожили и всё. Развелись.
- И что? Время изменилось, - сказал я. – Раньше год – это ничто. А сейчас – срок. Я больше чем на год жизнь не планирую.
- А какая мечта? – спросил Миша.
Самый застенчивый. Интеллигентный.
Он всегда всем говорил спасибо. Даже когда нас после предыдущего мальчишника – перед «Гнездом глухаря» - забирали в полицию.
В турецкую.
- Я не импотент, - сказал Жора. – Но для меня секс – это не главное.
Мы задумались. У него это было пятая свадьба.
- В смысле – в браке? – спросил я. – Или вообще?
- Да вообще, - признался жених. – Но в браке особенно.
- А тебя по-другому было?
Витьку ответили не сразу.
- Было, - сказал наконец Жора. – Но не так интересно, как с женой.
Я хотел зааплодировать.
И зааплодировал.
Но никто не подхватил и я остановился.
- Вы не понимаете. Это же невероятно.
Жених был уникумом. Умудрился не обеднеть после четырех разводов.
И каждую новую девушку доводил до венца. В смысле – до ЗАГСа.
У невероятного человека жизнь тоже невероятная, это понятно.
- Что невероятно? – уточнил я.
Как свидетель на каждой его свадьбе.
- Секс…
- Секс?
- Да...
Мы сидели и вспоминали.
Кристину-учительницу начальных классов.
Надю – продавца в книжном магазине.
Ларису – менеджера отеля.
Марину из «Сохо».
И вот теперь Антонину. Тренера по плаванию.
У которых не было ничего общего кроме одного – замужества за нашим другом.
- Я понял! – обрадовался Антон. – Понял!
Мы посмотрели на него. Довольного.
- Это как машины. Тебе надоела одна марка, ты купил другую. А если не марку, то модель. Сегодня седан, а через год джим. Если хочешь – пикап. Или вообще кабриолет.
- Я на «вольво» лет пятнадцать езжу, - сказал Миша. – И менять на другую марку не собираюсь.
- Ты и женат пятнадцать лет, - возразил Антон. – Вообще не довод.
- Нет, - сказал Жора. – Не то. Вы не понимаете.
- Почему же, - сказал я. – Понимаем.
Я, кажется, действительно понимал его.
- Ты как Франкенштейн. Или Агафья Тихоновна у Гоголя: если бы губы этого приставить к носу того, а еще добавить развязности третьего… Жизнь коротка, вот и пытаешься сразу несколько прожить. Поэтому и бабы у тебя разные. Вон, у Антона все девки под копирку: блондинка, причем обязательно крашенная, сиськи – третий размер, рост 175. А тебе надо всю полноту жизни испытать,
Я думал, мне начнут аплодировать. Сказать честно – надеялся.
Ничего подобного.
Жених так дословно и сказал:
- Ничего подобного.
- Что же тогда?
- Платье.
Мы переспросили.
- Ну да, платье. Свадебное.
Мы переспросили снова. Пытаясь понять, о чем он.
- У меня просто крышу сносит. Невеста, белое платье, вечер перед свадьбой, ночь после.
- А.., - сказали мы.
И задумались. Об одном и том же.
- Интересный повод, - первым сказал Миша. – Мне в голову это не приходило.
- Ну ведь да же? – весело спросил Жора. – Крышу сносит?
Мы признались.
Что да, сносит.
- Я понял, - сказал я. – Понял, почему они платья хранят. Я своей предлагал продать – ни в какую. Говорит, буду хранить. На всякий случай. Я тогда не понял – на какой. Даже обиделся. Решил, что сомневается, не разведемся ли…
- И моя хранит, - сказал Антон.
Миша тоже кивнул.
- У меня реально крутой секс был, - продолжил Антон. – Я костюм снял, а она в платье осталась. Я даже фату запретил снимать.
- Моя без фаты была, сказал Миша.
- А если всё? – спросил я.
- Что всё?
- Моя поправилась в браке. Был 42-й размер, теперь 48-й. Платье не налезет.
Жора заржал. Это было очень обидно.
Я встал.
Посмотрел на него и пошел к выходу.
Они что-то кричали мне вдогонку. А я не оборачивался.
Шел и шел.
Сел в такси у входа, сказал адрес.
А на полпути попросил тормознуть у цветочной палатки.
Купил ей роз, как тогда. Пятнадцать лет назад.
- Ты чего? – спросила жена.
Я рылся в ее шкафу.
- Да что ты ищешь?
Я его нашел.
Аккуратно сложенным в пакет. Так, что сложно было догадаться, что внутри.
И вдруг все вспомнил – то утро, церемонию в ЗАГСе.
Денег тогда не было вообще. Платье было китайским, нелепым.
Особенно, если смотреть на него сейчас. Из сытой жизни.
- Ты чего? – повторила жена.
На ней была пижама. Из китайского шелка, дорогая.
Надетая на голое тело.
- Ты чего? – шептала она.
А ее руки уже расстегивали мне рубашку.
Глаза у меня были закрыты и я мог думать только об одном.
Что Жора не соврал.
Свадебное белое платье сводит с ума.
Всегда.