Стоял знойный жаркий день. 33 летняя женщина, мать и просто хороший человек подогревала детское, собачье молочко, заботливо выдоенное из дворового бездом-терьера, для своего маленького ребёночка одного месяца от роду. Попутно она пыталась вмазать в невидимую, ускользающую венку третий шприц героина, занюхнуть белоснежную дорожку кокаина и раскурить мощный пакет убойной конопли.

Когда молоко, полаивая и поскуливая стало убегать, Отти наконец словила ахуительный приход. Пустив слюни и сопли, спотыкаясь о собственное тело она побежала за молочком, но вдруг услышала странный звук, будто бы детский голосок ласково звал её.  Отти Санчес вся превратилась во внимание и слух, изредка прерываясь смачно и вонюче пёрнуть.

- Мааамаа!.. – звал детский голос – Мой обед убегает. Ты не ахуела, мама?
- Э? – переспросила женщина, надеясь на некую конкретику и уточнение.
- Чё «Э», бля?! – прозвучал ещё один голос, несколько отличающийся от первого. – Жрать неси, наркоманка упоротая!

Женщина стояла в ступоре и онемении, покуда не почувствовала острую резь в глазах и жжение в горле от «загазованности» в помещении. К тому же, вопли молока сменились настойчивыми вопросами, повылезавших изо всех щелей тараканов. Они нагло просили что-нибудь поесть, и обещали в случае отказа насрать в уши и ноздри хозяйке дома, пока та будет мирно спать.

В полном смятении Отти подошла к колыбели малюсенького ребёночка, чтобы удостовериться и прогнать наваждение. Он взглянул ей прямо в глаза и спросил:

- Где жратва, сука тупая? Где мои абреки, мои кунаки, мои магараджи? Не ахуели ли Вы матушка окончательно и бесповоротно?
- Сию минуту… - хотела было сказать мама, но тут лицо ребёнка вытянулось в улыбке, побледнело, нос отвалился, а из зияющей дыры заиграло что-то из раннего Майкла Джексона.
- Ах ты ж ёбанный ты на хуй! – заорала женщина, огибая колыбель лунной походкой  – Моя любимая песня!

Вдоволь наплясавшись, Отти Санчес стала искать кнопку, чтобы выключить подзаебавшую уже песню, но таковой не обнаружилось. Через час бесплодных попыток ей пришли на помощь всё те же детские голоски:

- Возьми нож, возьми, возьми…
- Отрежь, отрежь ему голову и всё вернётся на круги своя…

Так мамаша и поступила. Её «отпустило». Музыка исчезла, тараканы перестали грозиться, а скулившее молоко безмолвствовало, лишь выкипевшая кружка раскалилась до бела и постепенно приняла форму рогатой головы (так показалось женщине). Она увидела окровавленную голову своего сынишки, посмотрела на кружку, взглянула на сынишку, снова на кружку, перекрестилась, затем несколько раз ударила себя ножом и приготовилась к худшему, надеясь на лучшее.

Мораль: не смешивай.

http://lenta.ru/news/2009/07/27/devil/