Сидоров появился на свет с инструкцией, крепко зажатой в младенческом кулачке.
- Послание от Бога, - перекрестилась старенькая акушерка.
- Не, это он у меня инструкцию от фонендоскопа спиздил, зло сказал бородатый гинеколог и шлепнул Сидорова по сморщенной синей жопе.
Младенец забился в истеричном вопле, потом успокоился, надул синеватые щеки и протянул бумажку доктору.
- Читай, -  невнятно произнес ребенок и закашлялся.
Доктор от неожиданности выпил спирта из пробирки.
Акушерка же решила передать оброненную инструкцию родителям Сидорова. Мятый и обгоревший клочок ее до сих пор хранится в их семейном архиве.

- Как же так, - причитала мама Сидорова, когда ему исполнилось четырнадцать лет, - мальчик не умеет читать и писать, не хочет мести пол и выносить мусорное ведро, не может забить гвоздь. Что он будет делать в жизни?
- Мама, я буду инспектором.
- Инспектором чего? - Спрашивала мама.
- Инспектором всего! - Важно отвечал Сидоров и отправлялся в ванну подрочить в предвкушении своей важной и почетной миссии.
Писать шариковой ручкой он так и не научился, зато бегло печатал на компьютере доклады, графики и отчеты, умел надувать щеки перед зеркалом и рисовать в уголке листа бумаги огромную, размашистую  загогулину, которую называл подписью. Кстати, на санскрите она так и читалась «подпись», но санскрита Сидоров не знал.
Так же Сидоров, на всякий случай, научился громко орать. Орать – это очень полезное для жизни умение. Даже, если жестокая судьба занесет меня на необитаемый остров, или, скажем, не дай Господь, прапорщиком в армию,  думал Сидоров, громкий голос поможет мне выжить в этом непривычном мире. Бога и генералов мальчик инстинктивно побаивался.

Чтобы орать громче он закрывался в туалете, дергал за ручку смывного бочка и пытался перекричать шум воды. Соседи подозревали маму и папу Сидорова то в педофилии, то в жестоких и многократных избиениях  ребенка и обещали вызвать милицию. Соседям было глубоко параллелен пацан, его предки и потомки до седьмого колена. В большей степени их беспокоили собственные натруженные бесконечной болтовней уши и дикий вой домашних питомцев, вторящих мальчику. Но так как будущий инспектор орал только днем, милиция на сигналы жильцов не реагировала,  папа и мама скромно улыбались, обещая прекратить безобразия, а Сидоров продолжал тренировки.

Однажды Сидоров обнаружил, что ему уже тридцать три года. К этому времени толстый живот и чувство непревзойденного собственного достоинства не позволяли ему орать стоя. Он расстегивал штаны, садился  на кружок унитаза, набирал полные легкие воздуха и самозабвенно вопил в течении трех минут. Он бы мог орать и дольше, но считал это вредным для здоровья и опасным для голосовых связок.
Накануне Сидоров инспектировал ресторан ведической кухни. Полный и приторный индиец-официант с поклоном поставил перед ним блюдо с чудесным пророщенным горохом. Маленькие ростки напоминали Сидорову опарышей из дачного туалета. Но инспектор взял себя в руки, съел первую тарелку и попросил еще пять. Сидоров любил халяву.

Итак, инспектор расстернул штаны, сел на унитаз, набрал полные легкие воздуха. Предчувствие фантастического, глубоко неординарного вопля заполнило Сидорова изнутри. И тут инспектор пукнул, громко и раскатисто. Так протяжно он не выпускал газ с самого рождения. Соседка за стеной перекрестилась, признав в этом звуке рев сирен, зовущих в бомбоубежище. Старый железнодорожник, живущий этажом ниже, привычно помахал антикварным жезлом, встречая проходящий поезд. Стекла лампочки в семейном туалете инспектора со звоном осыпались на пол, из расколовшегося смывного бочка на ноги, прикрытые спущенными штанами, потекла вода. Вокруг было темно и страшно.

- Глаза, видать, лопнули, - произнес испуганный Сидоров, но, на всякий случай, чиркнул спичкой. Грохот и вой наполнил пространство туалета и пострадавший ракетой вознесся в космос. Вот оно как выглядит смерть, подумал инспектор, ударился головой о ребристую, полужесткую, холодную металлическую поверхность, как успел отметить про себя пострадавший, и потерял сознание. Друг детства Сидорова, старший инспектор пожарной части майор Горелко написал в отчете, что официальной причиной возгорания была утечка природного газа. А отчеты, как известно, не врут.

В это время Сидоров, обернутый одеялом, с тоской смотрел в иллюминатор космического крейсера объединенной армии Каллиопы и Кассиопеи и с тоской думал о рюмочке виски, которого не оказалось на ебаном НЛО. Звезды, конечно, мало интересовали инспектора. Сидоров пристально смотрел в иллюминатор дверцы каюты, в которую его поместили, в привычных поисках информации для пространного и детального отчета. Но кроме темноты ничего не углядел. Перспективы дальнейшего существования себя, как личности в складывающихся условиях Сидоров не видел. Он сел на гладкий пол, закрыл глаза и принялся прикидывать смету собственных похорон.

Дверь каюты бесшумно отъехала в сторону. Инспектор на всякий случай важно надул щеки и уставился в пустоту. Из неё появился маленький зеленый человечек в блестящих средневековых латах.
- Предводитель братства воинов Кассиопеи. – Пророкотал он неожиданно на чистом русском.
- Инспектор Сидоров. – Сидоров протянул волосатую лапу вошедшему.
- Что такое «инспектор»?- Человечек заметно смутился.
Сидоров с превосходством посмотрел на инопланетянина.  Даун в латах, подумалось Сидорову.
И это его мало-мальски обрадовало.
- У вас разве нет людей, которые проверяют должное исполнение указаний, приказов и распоряжений? – усмехнулся Сидоров.
- Мы раса воинов, как можно не следовать долгу? – Инопланетянин посмотрел на инспектора грустными круглыми глазами.
- Тогда армия Земли и даже армия России сильнее войска всего вашего созвездия и трех внешних галактик. Потому что должное соблюдение дисциплины у вас никто не инспектирует.
Сидоров победоносно расправил плечи.
- Это как? Объясните.
Инспектор говорил, зачитывал на память излюбленные места из законов, уставов и должностных инструкций, а инопланетянин писал, пока тень Земли не закрыла жаркий шар солнца. А потом Сидоров объяснил ему, как правильно составить рапорт на родину.
- Золотой вы человек. – Инопланетянин благодарно жал руку Сидорову.  – Вы открыли нашей цивилизации всю правду о жизни и армии. Мы за один ваш год захватили сотни планет и систем, шли варварской толпой по опасным и агрессивным мирам, но теперь я точно знаю, как правильно руководить войском. Завтра же мы начнем перестраивать свою военную машину, и через семь обращений вашей планеты вокруг оси,  ошибочно именуемых днями, разобьем армию России и другие земные армии.
- А вы меня домой отпустите? Жрать охота.  – Хитро прищурился Сидоров и подмигнул. – Из благодарности.
- Конечно, такой великий философ и теоретик должен жить и здравствовать. Прощайте. Мы обязательно захватим вас в плен позже.

Инопланетянин щелкнул кнопкой на стене и Сидоров оказался на полу своей квартиры, в трусах и одеяле. Дома воняло гарью, сновали какие-то люди. Инспектор сел в углу и стал ждать победоносного войска инопланетян. Так Сидоров просидел целую неделю, потом, на всякий случай, вторую. Тем временем еда в холодильнике кончилась, порножурналы обтрепались и инспектор пошел на работу. Там ему сказали, что он умер во время пожара, о чем свидетельствует квитанция на получение материальной помощи семьей погибшего, дружески посоветовали крепиться, подыскать новую должность и выписать свежее удостоверение личности.
Ну и что, думал Сидоров, зато я всю Землю спас. И теперь могу снова плодотворно работать. И устроился инспектором в другую организацию.