Особенно увлекательна непредсказуемостью шальная пьяная мысль.
Я чертовски пьян, я практически утоп в лобызаниях прелестной девы, обвившей мою шею шелковыми ласками. Дама изящна, тиха и будит во мне все самые ужасные воспоминания о порнофильмах – так настойчива ее нежность. Мы познакомились два часа назад в клубе, где мне пришлось подставлять жестяные тазики для ручьев слез. В Жигулях девятой модели мы едем к ней домой, впереди сидит ее младшая сестра, тоже ничего – девчонка не больше двадцати лет, но, почему-то совершенно не похожая.

И пьяная мысль, кривляясь и балуясь, вдруг сплела узор из трогательных моментов пережитых и предстоящих приятностей. Вывод действительно прост и опасен: меня хотят отравить и ограбить…. Этот олененок с чувственной мордашкой и цепочкой на приподнятой груди гладит меня по руке, а в голове гул:
….. я без пяти минут жертва клофелинщиц.
Когда я минуту назад активно жестикулировал, как павиан соблазняющий красножопую самку, то увидел свои часы – подарок, не очень дорогой: Патек, и всем  приглушенным сознанием ощутил, что где-то в потьмах  расчетливого разума этих премилых оленят пылится сценарий драмы, в финале которой спящее тело теряет все признаки материального благосостояния. 

Воздушная девочка, - хочет мне впаять дозу снотворного. Я не догадывюсь, я какой-то третьей жопой знаю  это. Ощущение мрачного дежа-вю заставляет меня смеятся… Где-то я все ээто уже слышал… 
- Ты что смеешься? – спросила она, вероятно восприняв мой уставший смех за комплимент.
- Клацает в голове…
- Чего?
- Друган, - говорю, - у меня есть, оружие любит – страсть одна. Спать с ним ложится. Автоматический карабин Сайга. Клацает им постоянно. Как у меня в голове.
- Ты что, серьезно сейчас? – она убрала руку и с деланной обидой отвернулась, закурила сигарету.

Ну да. Этот хмурый ежик, с недовольными, по-борцрвски замятыми ушами – водитель, с ними.
Делаю пьяное лицо, выхватываю мобильник:
- Сейчас я его приглашу! Пацан отличный! Кате, сестре твоей понравится. Куда едем-то? Адресок скажи?
- Да не надо, зачем, - Катя поворачивается и я обратил внимание, как она мельком задержалась взглядом на ежике. Насторожилась.
- Я тебе говорю – отличный парень! Настоящий мужик,  он.. о погоди… Але! Але! Колян! Не спишь еще? Да ладно, насмотришься еще фотки. Тут такое дело. Девчонки, ну просто очень замечательные в гости пригласили! Где-то в Отрадном. Адрес потом скажу. Давай, прыгай в тачку, и бегом. Тебе ехать-то с речного.. Да, и это. Возьми чего… И покрепче и полегче, да хоть дробь, хоть пулю… Ха-ха… Тебе все одно, шучу, я! Шампанского и виски…
Приходится прятать руку, чтоб не было видно, сбрасываю звонок и незаметно набираю ему СМС  «НЕ ШУЧУ».

Колян - скупой до лишних движений крепыш. Фигура, несмотря на общую тяжесть удивительным образом сбалансирована. Спереди широкий живот, массивные плечи, а выпуклая задница не давала всему организму завалится по ходу движения. Ходячий коленвал. Так я и зову его иногда – Колянвал. Он всегда спокоен, прежде чем что-то сказать – сопит в раздумьях: тяжко, сосредоточенно. Затем с тем же сопением в паузах отвечает на элементарный вопрос. Например: пить будешь? «…было бы …неплохо…»

Коля должен привезти карабины. Вся их прелесть, несмотря на ужасные отзывы охотников, в том, что они всеядны. Их можно зарядить картечью, дробью, пулей, а можно и резиновой пулей – что очень удобно при геморроях.
Водитель сворачивает с шоссе и катиться между унылых домов по узким дворовым проулкам. Значит уже близко. Метро Отрадное. Надо время потянуть.
- Останови, пожалуйста! – вежливо обращаюсь к водителю, - пойду возьму чего-нибудь. Девчонки, в этой жопе продается нормальное шампанское? Какое-нибудь Мондорро? Вон пойду в палатку.

Я показываю на светящийся ночной магазинчик.
- Да мы уже приехали! Вот дом. Там все есть, - говорит сестра Катя.
А что ж ты, такая недовольная мной в клубе, буквально налетела на меня, мол сестру спаиваю, у нее горе, сейчас так любезна со мной?
Блядь. Дешевые вы артисты.

Надо бы выйти, надо бы валить, ибо ежу понятно – водила с ними, это вечно недовольная ряха с мятыми борцовскими ушами, которая еще и усиленно кричит всей позой, что мол, не шофер я и вообще мне западло; так вот водила – это их крыша. И дать девкам праведных пиздюлей не получится.
Блядь.. Какая дешовая игра! А я буквально растекся от перегарных лобызаний и навязчивой лести.

Вспоминаю вечер.
За барной стойкой, вдруг, я встретил чудо. Маленький олененок Бемби ерзал по стулу и грозился выронить зажатую меж тонких лапок голову прямо в набитую кривыми окурками пепельницу.
Олененок был прелестен, и одет он был в легкое, мерцающее блестками платье,  ножки неуверенным танцем перебирали почву под ногами – они искали опору. Какое неумелое дитя, подумалось мне.
Я начал проявлять свой гуманизм с того, что помог олененку поймать кофейную чашечку, помог, проводить чашку до рта. Бедный олененок был пьян в говно, и это натолкнуло меня на грустную мысль: даже чистые прекрасные дети природы, пережрав, выглядят убого.
Я помог ей сбросить тяжесть с души. Совместное блевание сближает людей как ничто другое… В сортире долго мыл нижнюю часть лица. Так ненавязчиво, так по-братски, что сразу возникло чувство доверия и какой-то солдатской преданности друг другу.
Через некоторое время ей стало гораздо лучше, она уверенно попадала кофейной чашкой в блюдце.

Я ощущал странное чувство влюбленности в это создание, любовался ее прелестным коротеньким носиком, пухлыми губками, и забившимися меж складок приподнятой груди витками золотой цепочки.

В тот момент, когда я, поддавшись уговору, ставил перед ней фужер с шампанским, появилась какая-то молодая девка, как потом выяснилось – младшая сестра. Брови ее злобно колыхались от возмущения, наманикюренный палец, смотревший мне прямо в переносицу, испускал молнии, или мне казалось?
Опущу надрывный спор сестер, в общем – я приглашен к ним в гости.
Быстрый исход из клуба, мощный водила, вытеснивший все пространство вокруг себя и ночная Москва, перекатывающаяся под колесами девятки, улетающей в сторону области.

Однокомнатная квартира, простенькая обстановка, журнальный столик перестроечных времен изгадил все попытки создать из жилища что-то современное и модное. Зеленые яблоки на столе в вазе навевали мысль, что здесь не хватает художника, писать этот нелепый и во всех смыслах рисковый натюрморт; бутыль шампанского и водка. Расстеленная кровать – странно, они тут вдвоем спят? Потрепанные серые креслеца,  телевизор, музыкальный центр, и тяжелые, почти черные занавески…. 
Я запросился в сортир, откуда рассказывал как мы только что вернулись с Уральских гор, как я разбил себе все ноги (одну даже вытаскивал, чтобы девченки оценили синяки), прожег в костре ботинки, как Коля баловался моим ружьем и забрал его со всеми шмотками к себе, а я помывшись сразу в милую компанию…и так далее.
В сортире я набрал коле СМСную инструкцию, какие заряжать патроны в магазины, во что класть ружья (в чехлы от теннисных ракеток) и адрес.
Я быстро уболтал опасных подруг (сестрами их не называю), что Коля – не приедет, что у него, скорее всего трещина где-то на ноге от походов или в душе от радости за меня. Выгляжу натянуто бодрым, веселым и, понимаю где-то внутренним ухом – испуганным.
    
Девки налили мне водку, себе шампанское, та, что моя,- постоянно пытается прыгнуть ко мне в кресло, но я прикидываюсь сильно пьяным, сосу купленное пиво и даже не смотрю в сторону стопки.
- Да ну эту водку, я бы конъячку или виски…- пытаюсь тянуть время.
- Ишь ты, интеллигент, давай выпьем, я тебе сделаю мур-мур… - тянет ручки олененок. Время резиновое, в воздухе повисло какое-то невыразимое ощущение опасности, и я понял, что девки начинают догонять, что я просек фишку.
Нахер мне это надо?
Я все же  пускаю малышку себе в объятия, и тут звонок в дверь. Олененок тут же вскакивает, хватает мобильник, сестра ее подрывается и выходит в сторону кухни.
Моя новая подруга долго смотрит в глазок и по-капитански, как с мостика подводной лодки, разглядывая вражеский эсминец докладывает сестре на кухню:
- Мужик здоровый. В тренировочном, теннисные ракетки. Звони. – Для полного сходства правильно было бы сказать звони в штаб, но она отошла от глазка, и уже никакой прелестной улыбки на обострившемся лице не было. Я, лично понял, кому звонить…
- Да это Коля! Лен – так звали моего олененка, успокойся. Я с тобой он с Катькой. Бухла нормального принес. Она стояла как бы замешкавшись – думала как-быть. Я сам подошел к двери и открыл:
- Здорово Колян!
- Привет! Ну где… тут… эти… пациентки. – Сказал он, засопел и прикрыл за собой дверь. Затем прошел не разуваясь в комнату, один чехол от ракетки он передал мне. Увидел Лену. Та стояла как перед расстрелом.
- А где вторая?

Дверь внезапно открылась, вошел тот самый водила из девятки, прошел быстро в комнату, встал напротив нас. В комнату вошла «сестричка» Все как-то сразу встало на свои места. Мне даже захотелось с ними выпить, поболтать и на этом закончить, мирно разойдясь. Про ружье в чехле я напрочь забыл.
Так мы и стояли несколько секунд друг напротив друга совершенно молча. Девки с парнем переглянулись, вдруг бугай сжался и в два шага долетел до Коли и резко ударил его в голову. Коля упал, я даже не разглядел момент удара, громила был явно лучше подготовлен, он стал добивать Коляна сквозь руки, которыми мой друг прикрывал лицо.

Волна ярости вырвала из меня остатки последних надежд на мирный и добрый вечер, я сдернуал чехол с карабина, отбросил приклад (только так он вставал в боевое положение), передернул затвор и мгновенно приняв стойку наставил ружье на придурка.
- А ну слез нахуй урррод, бля, щас, я тебе, сссука мозги вышибу…

Но случилось странное.  Люди подобных профессий, как этот громила, всегда чувствуют кто перед ними, их отличает способность идти до конца, если «боец» действительно профессионал. Он учуял в нас мальчуганов с пуколками, и чем бы они не были заряжены, психологически мы уже сдались, и оставалось только добить нас. Мы не тянули, как я понял, на людей способных выстрелить в человека. Даже резиновой пулей, потому что с такого расстояния тоже можно сильно покалечить.
- Хуй ты стрЕльнешь!!!, - рявкнул он, оставил Колю в покое – тот перевернулся на бок и начал плеваться. Громила быстро схватился за ствол моего ружья, дернул на себя, я не отпустил. Так и зажав в одной руке ствол, он быстро и опять не заметно впечатал мне в ухо. Я чуть не заплакал, боль была дикая, картинка закружилась, в этот момент я увидел девок, спокойно прикуривающих в другом конце комнаты…
Пришла мысль – что это пиздец – позорный пиздец, с двумя стволами, мужики разделаны под ноль одним ублюдком, который отличается лишь тем, что не ссыт никогда и делает свое дело. Я понял еще одну вещь, он без сомнения искалечит нас с Коляном, отберет ружья, кинет на деньги и уйдет с этими двумя блядями, которые будут плеваться, переступая через нас.

Меня спас столик с яблоками. Громиле было неудобно второй раз ударить, а значит сбить меня, нога уперлась в этот стол, бугай на минуту ослабил хватку ружья, опустил голову, чтобы посмотреть вниз, переступил его….
… И тут я понял, если он выпустил меня из вида, дал полсекунды на маневр, хотя явно от меня не ожидал ничего от обосравшегося мальчугана.

Резиновая пуля…. Пронеслось в голове.  Ствол ружья описал быструю спираль и остановился где-то в центре… Где-то на нем. Я сделал шаг назад и уперся в стену.
Курок стал тугим и никак не нажимался…
…сначала резкий удар в плечо, потом грохот и дым, потом я краем глаза увидел  летящую гильзу, и остатки движения затвора, запирающего следующий патрон в стволе.
И тишина… Как будто резко выключили весь мир…. Пополз, нарастая  звук. Пищание в ушах усиливалось, мой взгляд перестал бессмысленно метаться по комнате, видать я еще не отошел от первого удара в ухо.
Блядь! Это не резиновая пуля… Она так долбануть не может… Где она? Паника стала душить меня…

Тут до меня дошло… Я же сам ее выкинул, передернув затвор. Карабин был заряжен резиновой пулей, за ним стоял патрон с картечью – убийственными и тяжелыми свинцовыми шариками, на близком расстоянии работающими как большая адронная мясорубка…. Я Коле сам сказал зарядить именно так…. Именно так, но зачем я дергал затвор??? Зачем я его дергал…
Удар картечи с расстояния в два метра страшен. Тот, кто хотел искалечить нас с Колей лежал ногами вверх за креслом, его отбросило через мебель на другую сторону, брызги крови разлетелись по всей стене за ним. Из фальшстены, узористо отделанной гипсократоном что-то торчало. Это была рука громилы оторванная по локоть. Удар был такой силы, что руку оторвало, она, вращаясь, отлетела и пробила мягкую стенку, а бугай, перелетел через кресло, где, судя по всему, оставался жить навсегда…
Девки не издав ни звука – стрельба в их жизни явно была не первой, сорвались с места и пользуясь заминкой, сметая все на своем пути понеслись к выходу.
Одна уже открывала дверь, другая повернулась лицом в комнату…
Я услышал щелчек снимаемого предохранителя.
- Совсем охуели, дорогие гостьи столицы, - сказал Коля пьяным и оглушенным тоном человека, который всю жизнь ждал случая прибить какую-нибудь живность.

Блядь… Только не это… Мне кажется, до него даже не дошло, что в метре от него лежит почти убитый человек. От болевого шока, от попытки поменять положение, дергаясь и молча открывая рот, он выглядит комично, настолько комично, что я готов во всю глотку заорать! НЕЕЕЕТ! ЭТО СЛУЧАЙНОСТЬ!!!!!, кровь из под кресла все прибывала.
Девчонки уже почти отворили дверь, когда Коля, выпрямился во весь рост, навел на их спины свой карабин, струя крови из ноздри и огромный фингал делали его похожим на Рэмбо, а может он и стал на минуту этим Рэмбо, только со своеобразным чувством юмора, потому что сказал:
- Картечь, хороша на мелкого и среднего  зверя….
Последовало четыре выстрела подряд…  Гул в ушах сделал невозможным любой разговор, гильзы отскакивали и искры пробивались сквозь затворную раму. С каждым выстрелом Колю одергивало назад. Я смотрел на просевших и заперших собой дверь девчонок. Дырок от дроби почти не было видно, но кровь быстро заливала платья и пошла ниже.  Девчонки лежали на животе.

Вдруг нога одной стала дергаться и стопа ее завертелась, как будто она все же попробует покинуть это место, хоть и одной ногой, пусть даже босой. Но быстро замерла, и тут я увидел, что из под волос одной из них – моей попутчицы, нежного и ласкового олененка Леночки торчат куски костей. Что это были за кости? Череп? Ключица?  Я резко перевернул ее голову за волосы… Голова как будто больше не принадлежала телу… Нижняя челюсть отсутствовала, на все, что ниже носика, которым я любовался полчаса назад было сплошное красное месиво. Я думал, что вот прямо сейчас, прямо тут, прямо на них упаду в обморок, поэтому резко встал и принялся глубоко дышать…
- Че стоишь? – Это он мне. – Тридцать секунд, гильзы собрали, мой пакет с бухлом забирай. Брал чего-нибудь руками?
- Нет вроде, только вот об диван, и пиво.
- Диван хуйня, пиво забирай, чехлуй, гильзы в карман.

Я все воспринимал как команды с того света, тем не мене скорость моих действий был фантастической. Через несколько секунд я уже стоял у входа с гильзами в кармане, с пивом в руке. Коля свое ружье не убирал, он держал его на плече, и когда я открыл дверь, выстрелил в потолок:
- Соседям, чтоб не лезли куда-не надо. – сказал он, затем сложил приклад, набросил теннисный чехол, выглянул за дверь. Я осматривал кваритру. Бугай по-моему уже все… Мне вдруг стало ужасно плохо, думал стошнит прямо здесь.
- Потерпи минуту, на улице полегчает.
- Бля Колян, у нег руки нет, - как в прострации ответил я, - а этой голову почти оторвало.
- Кстати! – сказал Коля, и быстрыми прыжками оказался в комнате. Что-то рассматривая на полу, он затем резко вскочил и протянул мне тот самый патрон «Техкрим» заряженный резиновой пулей. – Да он шевелится, сука жирная!
    
Коля смотрел на меня не дольше секунды – я все понял, затем он опять снял предохранитель, с тихим сопением сказал «Каждой твари по паре» и раздался еще один выстрел… Не знаю куда он попал – Бугай отлетел так, что  его на кресле больше не видно. Коля схватил с пола гильзу и опять превратил ружье в теннисную ракетку.
Я стою около двери. При ближнем рассмотрении Ленина голова покоилась на каких-то останках связок… пропитанные кровью волосы прикрывали место попадания заряда…
- Картечь… страшная штука…. Со второй что? – Коля перевернул ее. Я даже не попытался взглянуть на своего бывшего олененка. Коля резко прижал ладонь ко рту – сдержал рвотный позыв, два раза резко выдохнул…
- Пиздец.
- Минута на все…

Последнее, что я помню - сквозные дыры в двери от выстрелов. Они разворотили всю обшивку. Мы выскочили в подъезд, прикрывая лица кто чем мог. Я локтем, как много раз видел по телеку. Я еще не осознавал всего кошмара. Надо просто бежать. На улице еще темно, народу во дворе нет, свет в окнах наверняка был, но мы туда даже не догадались посмотреть. Лицо уже не скрываем, бежим за угол, Колин пакет гремит, бутылка мне сильно мешает…
Мы как два клоуна сбежавшие из цирка, и спиздившие бубенца.
Не далеко показался сад. Через него мы вышли к какой станции отопления с трубой, передохнули, послушали. И только когда уже были километрах в трех от места ночного отдыха, увидели несколько милицейских машин… С момента первого выстрела прошло не больше десяти минут мы ушли уже далеко, не прячемся и прикидываемся гуляющими, слава богу таких этой ночью полно. Ружья спрятали в гаражах, бутылка с пивом улетела в какой-то ручей. Коля потер свой фингал и сказал:
- Светает. Давай по маленькой.- Я согласился.
Мы просидели все утро в каком-то глухом сарае около кольцевой. У меня дрожали руки и Коля еле отговорил меня идти сдаваться:
- Из чего стреляли – не установят, тебя никто не видел… Щас допьем вискарь, измажем ноги в солярке и пойдем спать. И все пройдет. Да ладно ты ж мужик. Только не слезы…
Я научился спать только через месяц. Сильно пил. Потом уехал в Крым. Через год стало полегче. Через три я сомневаюсь – со мной ли это было. К нам с Колей так никто и не пришел спросить, зачем убили трех человек? Ну так ведь они первые начали? Или я чего не понимаю….


(С)Scotobazman