Постновогодний синдром – дело серьезное. Денег уже нет, а выпить все еще хочется. Похмельная моча бьет по мозгам и толкает на  всяческие глупости. Например, прокатиться в гости. В соседний город. За тридцать километров. К бывшей любовнице моей половины. В другое время я ни за что бы не поехала, даже учитывая возможность выпить на халяву. А тут словно башню снесло – а, погнали, чего там…

Вечер, еще не поздно, но уже темно. Садимся в микрик, идущий до автостанции, чтобы уже оттуда рвануть в круиз. Разумеется, подпиты обе "в плепорцию", с собою полторашка бурды с наклейкой "Коктейль Blazer". Забираемся на заднее сидение, занимая два места. На третье плюхается не менее датый парень. Я тут же впадаю в дрему, прислонив голову к окошку, парниша пристает к моей любимой, сидящей посередине.

Не знаю, о чем они там ворковали, но когда мы вышли на автостанции, оказалось, что молодой человек, имени которого я так и не узнала, едет с нами. Садимся в автобус. Я снова засыпаю, лишь изредка открывая глаза на особо тряских участках. Проснувшись, делаю пару глотков коктейля прямо из горла, целую милую, снова засыпаю. Парниша о чем-то оживленно беседует со Светланкой.

Выходим из автобуса в пункте назначения. На часах около восьми вечера. Холодно. Благо, хоть идти не далеко. Вваливаемся всей компанией к той самой бывшей. Мама дорогая, ну и свинья эта Оленька. Вкус у моей любимой явно улучшился, раз она выбрала меня.

Жирная Оленька изо всех сил изображает радушие. Проходим на кухню, садимся за стол. Шампанское, водка, какие-то разговоры, какие-то общие знакомые. Дремлю, потягивая просроченный шампусь. Хочется куда-нибудь лечь. Но - нет, сплю я только рядом с любимой. А уж с этой извращенкой я ее точно не оставлю наедине, наслышана о нравах хозяйки.

Зову Светланку спать. Как же, пойдет она! У нее самый кураж в разгаре. Терплю еще какое-то время, по моим прикидкам с час, потом не выдерживаю и спрашиваю, где можно лечь. Домой-то уже не уехать, ночью автобусы не ходят.

Укладывают в спальне. На пол! Вот суки, кровать для своих забав зарезервировали! Засыпаю тут же, поцеловав на ночь любимую. Сплю. Прохладно и жестко. Просыпаюсь, иду на кухню. Воркуют, смеются. Зову милую прилечь с собою, погреть меня, несчастную. Оленька против. Против? Да кто ты блядь такая?

Вспыхиваю. Все недоперевыпитое ударяет в голову. Крики, вопли, угрозы. Спасибо милой, оттащила, а то я бы этой мандавошке вместо носа пятачок соорудила мигом. Кулаки у меня я ебу, да и дури вполне хватает.

Судорожно собираемся, посылаю хозяйку на хуй вместо прощания, вылетаем на улицу, под свинячий визг и просьбы вернуться.

Заебись. Далеко за полночь. Морозно. На мне шерстяная юбка и шубка, Светланка в джинсах и короткой курточке. Засада. Можно пойти к моей маме, но стыдно – пьяные мы. Решаем возвращаться домой. Идем. Метров через двести, на мосту через Авачу, к нам подходит какой-то мужичок, здоровается,  и хитро так говорит - смотрите, девчонки, что у меня есть. И с этими словами распахивает куртку, а там спущенные штаны и стоящий хуй. Сантиметров семнадцать, навскидку.

Шарахаемся от извращенца и торопимся уйти подальше. Он бежит следом, поддрачивает на ходу, умоляет дать ему нас полизать. Предлагает деньги, целых сто пятьдесят рублей. Резонно замечаю ему, что за эти деньги я даже юбку не задеру. Идем дальше, не обращая внимания.

Через полкилометра трясун кончает, разворачивается и растворяется во тьме. Пронесло. Встаем на обочине и начинаем голосовать. Денег нет, только полтинник на автобус, за эту сумму никто не подвезет, тем более, ночью. Все равно голосуем, других вариантов нет.

Чудо! Останавливается "Москвич". Торопимся попасть внутрь, пока не уехал, а уже потом спрашиваем – до города подбросите? В машине двое, баба пьяная и водитель. Подбросим до четырнадцатого километра, говорят. Соглашаемся, с четырки до Питера всего-ничего останется.

Едва трогаемся, как снова на обочине кто-то голосует. Молодая девушка. Распахивает дверцу, садится. Водитель без вопросов трогается с места. Девушка поддатая и, похоже, не местная. Начинает выяснять, попадет ли она на этой машине на тридцать четвертый километр. Говорит она с каким-то прибалтийским акцентом, это ужасно смешно, вдобавок, она растеряна и с виду просто дура.

Поясняем, что едем в обратную сторону. Девушка принимается плакать. Водила прижимается к обочине и высаживает эту тронутую. Хорошо, что проехали немного.

Едем дальше. Пьяная баба о чем-то спорит с водилой. Через десяток километров спор переходит в ссору, баба визжит, водила матерится. Заканчивается все тем, что нас всех высаживают где-то на двадцать первом километре. "Москвич" разворачивается и уезжает. Мы с любимой и незнакомая бабища остаемся на дороге. Холодно.

Баба стягивает брюки, сверкает жирными ляжками и присаживается поссать. Мы индифферентны, до тех пор, пока эта идиотка не просит нас застегнуть ей молнию на брюках. Переглядываемся, пожимаем плечами и пешком движемся в сторону дома, подальше от еще одной извращенки.

Отходим метров на пятьсот, останавливаемся, ждем, пока кто-нибудь проедет. Машин мало, ночь на дворе. Машем рукой, едва завидев вдалеке фары. Одна из машин останавливается. За рулем чурка нерусский. Спрашивает - что такие красывые дэвушкы дэлают ночью в таком мэстэ? Говорим, что нам надо домой, просим подвезти. Предлагает на выбор – оставаться на дороге или ехать с ним, но с продолжением в виде мы двое плюс он один. Опять извращенец… Тем не менее, выбираем второй вариант.

Едем дальше. Спрашивает, куда поедем – к нему или к нам. Переглядываемся. Отвечаем, что к нам. Во-первых, не придется потом снова добираться домой, во-вторых, не нарвемся на групповичок с чурбанами, ну и в-третьих, уж как-нибудь отошьем этого небритого.

Вкатываем в город, доезжаем до его дома. Чурка выходит переодеться. Мы,  как умные маши, сидим в машине и чего-то ждем. Пешком идти неохота. Холодно на улице и страшно. Когда ждать надоедает, решаем сделать ноги. Но под благовидным предлогом. Выходим из машины, типа поссать, заходим за угол, обходим дом, а потом через сугробы по пояс в снегу лезем к дальнему концу дома, чтобы оказаться подальше от машины.

До конца пути остается метров 15, когда из-за дальнего угла выходит тот самый чурбан с вопросом, куда это мы собрались. После купания в холодном снегу уже ничего больше не страшно. Я посылаю нерусского нахуй, пинаю дверку машины, и мы спокойно покидаем место действия.

Идем домой. Холодно. Осталось километров пять. Скоро утро. Около нас тормозит грузовик, вроде бы "зилок". Водила открывает дверку и приглашает внутрь. Наученные горьким опытом, мнемся в нерешительности. Водила, молодой парень, говорит, что видел нас на двадцать первом километре, но не успел подобрать, потому что мы запрыгнули в какую-то иномарку. Мы радуемся, как дети, и взбираемся в кабину.

В кабине нестерпимо воняет рыбой. Водила поясняет, что ночами занимается доставкой рыбопродукции в перерабатывающие цеха (ну не изваращенец ли?), а сейчас торопится домой, к жене, которая недавно родила. Мы расслабляемся и спокойно доезжаем до своего района.

Целовать спасителя нам кажется излишним, просто благодарим парня и плетемся домой. На часах около пяти утра. Заебись. Смотались в гости. Опьянения нет и в помине, голова светлая. По дороге заходим в павильончик, будим продавца громкими ударами в зарешеченное окно, на тот самый полтинник покупаем полторашку пива.

Заходим домой, раздеваемся. Садимся в кресла, разливаем пивас, пьем. В тепле развозит моментально. К шести часам утра мы уже крепко спим, прижавшись друг к дружке.

Вот так все это и было. Могло бы быть и хуже. Причем намного. Девчонки, не шарьтесь в пьяном виде, где попало! Извращенцев в нашем мире -  как говна за баней.


24.01.2008
http://elendolina.ru