>begin

Раз. Начинаю свой рассказ

- Если у бабушки обезвоживание, то писать она будет всё равно. Только запах будет стоять аммиачный. Так что побольше питья, побольше. Если сама пить не будет, то поите её.
Врач скорой помощи улыбалась так радостно, как будто её пригласили на день рождения.
Да, у мамы недавно была днюха, но бригаду скорой я вызвал, когда мама собралась помирать.
- А как её поить? К ней же прикоснуться нельзя – вой подымает.
- С ложечки. Ну, или через трубочку.
- Коктейльную?
- Можно. Но лучше покупайте сок детский. Там с трубочкой. И вообще побольше детского питания. Они его любят.
-Кто – они?
Врачиха была смешливой толстушкой. Так и хотелось её потискать. Не позволяла вежливость.
- Умалишенные старики. Представь, что это не бабушка, а ребёнок.

Аромат действительно был волшебным.  Такое ощущение, что этот запах поселился у меня в голове – когда я входил в вагон метро, то был твёрдо уверен, что воняю на весь вагон. Прятал глаза, не находил себе места – правда, в переносном смысле, - место определял социум: где прижало, там и стой. Мне начала нравиться дождливая и ветреная погода – пока дойдёшь, хоть немного химически очистишься.

После того, как меня с треском выгнала жена, я осел у мамы. Найти другую женщину со свободной жилплощадью и мозгами не получалось – всех разобрали.  И я  с интересом наблюдал, как мама сходит с ума. Точкой отправления в другую действительность  у неё было крещение – её подруга с четвёртого этажа уговорила. Ну, она  и приобщилась Святых таинств.
Сначала это немного смешно – мама вчера послала участкового? Ха-ха. 
Потом стало немного раздражать – мама занялась разрушением квартиры. Из-за обоев девки странные лезут?  Блин.
Потом стало бесить – приходилось прятать всё, даже туалетную бумагу, иначе она будет по всей квартире в мелко разодранном виде. Оставлял только метр в туалете на нужды населения.
Ела прямо из холодильника? Мою ж мать! Замучаюсь отмывать.
А потом наступило смирение – мама обделалась в коридоре? Хорошо, что есть горячая вода, а то скоро отключат. Надо вымыть пол, маму, себя и не опоздать на работу.
Психо-неврологический диспансер, в котором мне пришлось прикрепить матушку, находится рядом с церквушкой, где она крестилась. Символизм меня преследует.

-Доктор, можно вопрос?
- Давай, - хохотнула она, убирая измерительные приборы в ящик.
- У меня бабушка с психическим заболеванием была. Умерла, правда, от рака желудка. Теперь мать. Я в её возрасте таким же стану?
- Неправильно вопрос ставишь, - скородоктор покосилась на стакан пива в моей руке.
- А как надо?
- Ты сначала доживи до её возраста.

Но я кое-чему научился у мамы. К примеру, шизофрении. Мне уже не нужен плеер и наушники – бессмертный Егор Летов специально для меня одного в моей голове поёт «Долгая счастливая жизнь».  Кажется, психические заболевания заразны.

***
Жизнь – сложная штука. Надо постоянно приспосабливаться. К примеру, если заходишь в общественный туалет, - офисных это тоже касается, - то надо выключать телефон. А то стоишь перед унитазом, как семафор на переезде, в кармане звенит, а за шлагбаумом люди ждут.
- Да! – меня злило, что я даже руки не помыл.
- Смертин, ты куда смылся? Я тебя тут жду, мне скоро уходить, ты свалил, где ты? – у моего директора явный голод вербальной коммуникации. Простую мысль он может растянуть на целую пьесу. К счастью, у него только два недостатка – словесный понос и отсутствие пунктуальности. Оба недостатка бесят, но жить и работать можно – голова у человека работает отменно.  Есть ещё мелкий недостаток – у него плохо с компьютерной грамотностью. Но для меня это даже хорошо –  если что, сам виноват, гуманитарий.  И внешне мы  с ним  похожи – две разбойничьи рожи (у него побольше, у меня поменьше) с университетским образованием. У Анатолия их даже два – юридическое и журналистское. Не понимаю, зачем учиться на законченную сволочь? Когда к нам на переговоры приезжают люди, то ведут себя тихо. 
- Через минуту буду.
В его кабинет я заходил с грустью – всегда хотел стать ключевой фигурой компании, вокруг которой всё вертится. Стал. Даже отлить спокойно нельзя. А когда у тебя телефона два, две почты, вацап, телега, то жизнь становится интенсивнее. Недаром слова «инфо» и «инферно» похожи.
- Лёш, ты сейчас с чем воюешь? А твои орлы? Есть десять минут? Поговорить надо по-быстрому, а то меня люди ждут. Дверь за собой закрывать надо!
«Десять минут» - означает минимум полчаса. Я загрустил ещё больше.
- Толь, ну загляни ты в CRM, там всё написано, - буркнул я, закрывая дверь, - а промежуточный итог я тебе каждую неделю на почту скидываю. Десять минут есть, но только десять.
Генеральный посопел немного, глядя в монитор.
- Подойди сюда, напомни мне, как это делается, а то я чего-то запомнить никак маршрут не могу.
- Делается – что?
- Ну, как посмотреть в CRM, чем вы там, скоты, занимаетесь.
- А тебе что надо посмотреть? Что было, или что будет?
- И то и другое, и желательно одним отчётом, чтобы время не терять. Я же тебе сказал, мне скоро по делам надо, чо ты опять тупишь, Смертин?
- Одним отчётом не получиться. Но если у тебя есть ещё три минуты, то я объясню.
Я подошёл к нему, стараясь дышать тихо, чтобы не ударить выхлопом в ранимую душу, и  ткнул шариковой ручкой в его монитор:
- Вот тут есть тема «Задачи». А вот тут – «Отчёт по сотрудникам». С чего начнём? Есть ещё «Список событий» - процесс в реальном времени, даже телефонный звонок можно прослушать. Приступим?
Теперь загрустил Анатолий Антонович. Соображал минуту, водил курсором по монитору, сопел.
- Садись. Вот скажи мне, почему ты меня опять наебал? Я рву жопу, пытаюсь в наше нелёгкое время вытащить компанию из кризиса, а ты болт забил на работу. Что за херь, Алексей…ээээ… Сергеевич?
Я уже привык к подобным тирадам. Анатолий так запрашивает отчёт. Он говорит «ты – дерьмо», а тебе приходится объяснять, что это не так. Хороший и быстрый способ, но на вооружение я его взять никак не могу – слаб, да и ни к чему. Ну и нецензурная лексика мне кажется неуместной в общении.
- План прошлого месяца перевыполнен на девятнадцать процентов.
Директор замер. Тряхнул головой.
- Это что, мы в прошлом месяце заработали?
- Умгу.
- Хорошо-хорошо-хорошо, - выдохнул он, - все манагеры личный план выполнили?
- Нет.
- Не выполнивших – увольняй.
- Толь, я с твоей оптимизацией без работников останусь. Ты уже сократил производство – полуторамесячный хвост заказов.
- Ну, тебе виднее. И помни, что твои продажники  – это наши с тобой магазины. Если магазин не работает, закрывай его, а то аренда, электричество, зарплата. Кормить никого не будем, самим бы поесть. Понял? Нет, ты понял? В любом случае, раздай по пиздаку, чтобы не ленились. Ты вчера что, опять бухал? Смертин, ты, сука, сопьёшься. Как ты работать-то можешь, пьянь, а? А? А? Ты коммерческий директор, поэтому должен быть кошерным, халяльным и православным по фен-шую. Понял? А?  А теперь, поговорим о том, ради чего я тебя позвал…

Через час я вышел из кабинета директора, сел за свой стол, и грязно выругался – мне надо было звонить в Иркутск, разруливать неприятность, а у них рабочий день закончился. И самое главное, я не мог понять, куда этот час делся – в голове оседала пыль от кучи сказанных слов.
Кстати, вчера я особо и не бухал – последнюю банку пива выпил в два часа ночи. Просто не ел и не спал. Босс не пьёт и не курит – болеет. Нюх у него обострён не только на деньги.

В голове услужливо заиграл Шнур, «Менеджер среднего звена»

***

У этого «Магнита» можно спокойно пить пиво. Менты проходят мимо, косятся, но не пристают. Такое ощущение, что тут заповедник.
Еду я покупаю каждый день, как люди во времена, когда не было холодильников. Можно сказать, что у меня его нет - в холодильнике можно оставлять только заморозку, консервы и пиво, - готовая снедь окажется на полу. С едой я покупаю пиво, и стою с ним, играя на телефоне в шахматы.
Сегодня я в очередной раз играю принятый ферзевый гамбит, чёрными. Вкрапляю в этот замысловатый узор элементы защиты Алехина.  Пытаюсь доказать андроиду, что искусственному интеллекту ещё далеко до природного. Получается не очень. Всё-таки, если противник забирает центр, то это много. Кроме того, эта тварь, - андроид, - обучается. Если я что-то придумываю, то он это запоминает наглухо, как железный бетон. Я так не умею.

Слышу знакомый шорох метлы – время моих покупок совпадает со временем уборки территории.
- Здарова! Как дила? – кажется, узбек перед зеркалом учит каждый день эту фразу. Произносит почти без акцента. Я тоже как-то готовился к переговорам и перед зеркалом  выучивал отчество контрагента «Абдулфайзульрахманович», чтобы он денег дал. Имя у него было, на удивление, Иван, что затрудняло произношение отчества.
- Привет. Нормально.
- Мамо как?
Хм… Всё-таки наш район как был деревней, так и остался. Даже дворники знают о моих проблемах. Или это я как-то сильно выпил водки?
Узбек заглядывает мне в телефон:
- Шашки?
- Шахматы.
Имени я его не знаю, но хочется, чтобы он ушёл мести.
- У тибя пива йесть?
Достаю из пакета банку пива, передаю ему. Я сторонник ассимиляции. И если человек без ошибок на неродном языке попросил попить – нормально. К тому же подмёл передо мной – люблю, когда чисто.
Чисто. Домой идти не хочется. Но надо.

Запросил у диджея группу «Обморок Имама», но почему-то заиграл Вивальди, «Времена года», тема «Весна. Апрель». Под эту музыку я размещаю коня в центре доски, на невышибаемой позиции, блокируя активность противника. Мой перевес в одну пешку на ферзевом фланге неприятен для белых – минимум выигрываю лёгкую фигуру. Потом жесточайший размен и в эндшпиле андроид будет стараться залезть в пат.

Открываю дверь, принюхиваюсь. Вроде, спокойно – не пахнет. Но везде горит свет. Значит, ходила. Захожу в свою комнату – постель перевёрнута. Ещё как ходила!
На кухне пол грязный, не мою – смысла нет. Закидываю в холодильник еду,  включаю плиту, ставлю кастрюлю с водой. С тоской вспоминаю, как меня выгоняла жена
- Трахайся с кем хочешь, - спокойно говорила она, - но только не здесь.
- Юль, это наш презерватив.
- А вот сейчас ты меня совсем обидел. Ты хочешь сказать, что я плохая хозяйка и убираться не умею? Последний раз презервативами мы пользовались шесть лет назад. Вернее, мы с тобой. 
Баб домой я водил, конечно, когда семья была на даче. Но презерватив был действительно наш. Затерялся в складках ландшафта. Какое-то издевательское палево. Обидное до соплей.

Мама кричит:
- Люська, ты? Пришла, шалава? Ты там моего сына не видела? Третий день нет его. Хлебушка бы поесть.
Съесть она может потрясающе много. Как-то в субботу оставил на плите кастрюлю с рассольником, так пока с чем-то возился за компом по работе, она втихую умяла её. Четыре литра супа на старушку весом в пятьдесят килограмм. Это понятно – впадает в детство. А детство у неё было голодное, ребёнок войны. Рассказывала, что настоящая голодуха накрыла Москву в сорок пятом и сорок шестом годах. Чёрствая горбушка хлеба – изысканное блюдо.  Моя бабка два раза её оставляла у детского дома – там хоть как-то кормят. Но возвращалась за ней.

***
- На Пражской есть рынок, при рынке есть ресторан. Ну, не ресторан, а кафе скорее. Встречаемся там. Через сколько приедешь?
- Жди, милый. У меня ещё работа.
Я засопел в телефон:
- Катя, ты же еврейка. Почему ты работаешь по субботам?
- Это вам, мужикам, нельзя работать в шаббат. А нам, красивым женщинам, вообще всё можно.
Да, она красива. И не понятно, что она нашла во мне – на полголовы её ниже, на пятнадцать лет её старше, много вредных привычек. Да ещё живу с матерью – классический лузер. Можно было бы понять, если бы из-за денег, но я – голодранец. В последнее время в нашей стране стало трудно зарабатывать – постоянно какие-то сюрпризы, которые в договоре можно записывать в параграфе «Форс-мажор».
Она не пьёт и не курит – врач-косметолог. Оттого и работа в субботу, а в понедельник – выходной. Что интересно, мы познакомились, когда я был не только пьян, но ещё и замечательно обнюхался «альфой» – это такой кокаин для нищебродов с добавлением психотропов.  Познакомился в этом приподнятом состоянии с двумя подругами в Сети, примчался к ним, и … и… Катя поняла, в каком я состоянии, и что от меня ждать. От стимуляторов член стоять отказывается. Но я вспомнил заставку советского киножурнала – «Мы не привыкли отступать. Нам расколоть его поможет киножурнал «Мой хер всё может!». Два часа. Два часа счастья. Потом сдулся. Хорошо, что у меня язык подвешен – сначала стихи, потом куни… Выкрутился. Ну обходились же они без члена до меня? Чувствовал я себя, как герой с одной гранатой между двумя танками. Вернее, без гранаты, но зато с красивой героической песней.
Катина подруга меня стала ненавидеть  – увёл женщину. Тройничок был первый и последний, вся любовь Катёнка свалилась на меня одного. С Екатериной время пролетает очень быстро. Она любит секс. Открыто говорит, что нимфоманка. Чувствую себя, как герой с одной гранатой перед бронепоездом. По утрам у меня подкашиваются ноги, но я всё равно с ней встречаюсь. Наркотики не употребляю, курю мало и стал аккуратен с алкоголем. Стараюсь не пользоваться лифтом – тренировка. Как говорил герой Самуэля Л. Джексона в Криминальном чтиве – «моя девушка вегетарианка, это означает что я тоже почти вегетарианец».  Проклятые ЗОЖники, все беды от них. Хорошо, что в детстве я занимался боксом – хоть какая-то подготовка ко взрослому сексу. Да и район не даёт расслабиться, держит в форме. Если бы я жил в благополучной Швейцарии, то давно бы опустился. Но всё равно сейчас -  молоко и гантели.

В кафе меня не пустили – закрыто. Я стал бродить по рынку, пробуя клубнику, малосольные огурцы, черемшу и надеялся не обделаться на свидании. Про «закрыто» я понял ещё при пандемии – когда кальянные были заперты. Стоило Кате снять курточку в азербайджанском ресторане, так тут же сразу у нас появился кальян и отдельный кабинет. Кавказцы – впечатлительные люди, а моя подруга выглядит, как поп-звезда.
Население рынка пёстрое - что они не поделили  на своих делянках? В Москве у них приятельские отношения.  Директор рынка -  армянин. Кафе с грузинской кухней держат азербайджанцы. Они же торгуют фруктами и ягодами. Табаком торгуют дагестанцы, причём как аварцы, так и лезгины с кумыками. Малосолёные огурцы и другие разносолы мне дала попробовать сероглазая красивая хохлушечка из Полтавы по имени Наташа. Мясом торгуют русские. Они же продают живых раков. Зеленью и цветами торгуют грузины. Пражский рынок напоминает одесский Привоз  – такой же маленький и интернациональный. Но, в отличие от Одессы, у нас почище и раки крупнее.
К приезду девушки я был обременён покупками. Удивился бы, если мы это съели – клубника, ежевика, черемша, малосоленые огурцы, мочённый чеснок. Купил одну чайную розу – сравнение,  и одного живого рака – пугать с воплем «у-у-у!».
- Ну, где ты лазила?
- Извини, домой заезжала.
- Идём.
В кафе нас пустили без вопросов. Бронепоезд с ударной дозой половых феромонов – сильная боевая единица.
Мы сидим в пустом зале. Заказали по тарелке харчо, одну порцию на двоих долма, я себе пива,  подруге сок.
- Ты когда заказывал, сказал «эти люди». Какие люди? – подозрительно покосилась на меня девушка.
- Эрти луди, - поправил я её, - одно пиво.
- Ты знаешь их язык?
- Пару фраз.
Катя поставила цветок в принесённую официантом вазочку – у них есть такие, специальные, под один стебель. Уже привыкли.
- Куда сегодня денемся? – интересуюсь я. Дома у Катерины ремонт, так что мы оба бездомные. Она живёт в штукатурке и шпатлёвке, я – в дерьме и стрессе. Оба стеснительные, и друг друга в бардак не приглашаем.  У нас даже есть «прикормленная» мини-гостиница у метро «Южная» -  там всегда ожидает опрятный номер с работающим телевизором. Гостиница так хитро спрятана, что по утрам её таксисты не находят. Принадлежит Академии наук. Вот там мы неоднократно и двигали науку вперёд. Ну и в другие части тела.
- Хочу в сауну, - капризно надула губки Екатерина Викторовна.
- Это там, где тепло, сыро и триппер? – уточнил я.
- Именно. А ещё у меня месячные, поэтому буду бегать в душ.
Врёт. Я помню её график. Месячные через неделю, длятся четверо суток,  ПМС накроет её через пять дней, и тогда с ней лучше вообще не контактировать – съест мозг. Видимо, просто устала – это бывает даже с физически сильными нимфоманками. Что ж, у меня есть шанс наутро не выглядеть, как старый автомобиль, стоимость которого определяется только стоимостью документов на него. 
- Да, милая, как скажешь, - я подцепил вилкой долма, макнул еду в мацони, и предложил женщине съесть, - знаешь, как у нас, у химиков, расшифровывается аббреавиатура «ПМС»?
- Ну?
Чуть не ляпнул  «нукнешь козе в трещину, хамло». Удержался:
- Полиметилсилоксан. Силиконовое масло.
- Я силикон бабам в сиськи ставлю. Но не масло, конечно. Сейчас дефицит. Из Европы уже второй год не поставляют, а Китай цены ломит.
- И как?
- Сильно.
- Это я знаю. Дефицит кремния – на электронику всё идёт. Я про сиськи.
- Хоть и цена повысилась, но удачно. Это же инвестиции в будущее. Хотя они дуры. Женская грудь в любом случае прекрасна, даже небольшая. Не надо её ….. не надо её портить.
Она не только красива, но ещё умна. И настойчива. Как-то водил её на концерт «Кончились люди» - осколок группы «Хэ-Зэ», так она у пугливого Найка взяла автограф и заселфилась с ним.
Да ещё высказала мне претензию – как так, Борзов звезда, а тут играет на ударниках и второй вокал.
- На ударных, - поправил я её.
- Дай свой телефон, сейчас найду сауну.

Мы приехали. Гнездо разврата оказалось на Поклонной горе, прямо под минаретом мечети.  Я перевёл таксисту деньги и тут фоном заиграл Найк Борзов «Верхом на звезде».

Когда мы объяснялись друг другу в любви, я разговорился.
- Я не Бегемот и не Карабас, чтобы разбираться, почему Найк на вторых ролях. Тем более, что Бегимот с Карабасом посрались, и выступают раздельно. Но насколько я знаю, он сам ушёл из группы, понимаешь?
Катя всегда затихает при подобном проявлении нежности. До сих пор не знаю – толи терпит, толи наслаждается. Спросить её я не решаюсь – не только вежлив и слаб, но ещё и трус. Вдруг ответит «терплю»? И для меня, как для джентльмена, анальный секс будет закрыт.
- Он выбрал сольную карьеру, Бог ему судья, - продолжал я, выбрав оптимальный ритм фрикций, - Тогда все запомнили «Сиреневый мальчик»  и «Маленькая лошадка», но никто не помнил альбом Хэ-Зэ «Говна самоваръ», с твёрдым знаком на конце. У меня дома винил сохранился, - я такой тебе показывал  на развале в Меццо Форте. Послушаем как-нибудь.  У меня вертак до сих пор живой. Наверное. Послушаем ведь? А? Солнц?
Я понял, что любимая спит.
Осторожно слез со звезды. Вспомнилось пушкинское «что думал ты, в такое время, когда не думает никто?». А я даже не думал, а болтал как радио.
Открыл себе пива, стараясь не шуметь. Выпустил рака погулять. Он щёлкал хвостом, перемещаясь по полу.
Муэдзин на минарете запел азан, призывая к утренней молитве.

Два. Всё, что было – ерунда


Продолжение следует.