Любезный читатель, на сей раз поговорим о таинственной книге: Анна Борисова. Там. Роман в трех актах. М., изд. «КоЛибри». 2008. Тираж 15 000.  336 С.  Книгоиздатели и книгопродавцы характеризуют книгу так: жанр - Современная женская проза; серия – Отдельные проекты. Занятные проекты. Женская ли это проза – большой-пребольшой вопрос.
В разных поисковых  «машинах» долго и нудно искал я биографические сведения о писательнице Анне Борисовой. Есть ее тезки: звезда отечественной эротики, офисная барышня, журналистка и т.д. И вдруг в финале поиска («Rambler») я «наткнулся» на интервью автора романа «Там». Как я и думал: Анна Борисова – псевдоним. Мистифицирующая читателей писательница сказала, что выпустила книгу под псевдонимом из-за мужа: «Его профессиональным делам может помешать жена-сочинительница». Загадочная романистка дала понять,  что фамилия Борисова происходит от ее отчества.
Читатель, Ты не поверишь, критики-авгуры стали приписывать авторство Алле Борисовне Пугачевой и Татьяне Борисовне Дьяченко-Юмашевой (в девичестве Ельциной). Комментарии излишни. Такие «сложные» дамы не смогли бы сочинить такую «простую» книгу.
Натурально предположительно пишут и о том, что автором книги на самом деле являются: предприниматель Александр Мамут или вечный и всегдашний «творец всего сущего» в литературе Борис Акунин. Сомнительно.  В отличие от автора-редактора-издателя романа «Там», эти господа знают, что в русском языке слово «кофе» мужского рода. Впрочем, изощренный мистификатор вполне может ТАК шутить («свое кофе»). Ну, тогда: исполать забавнику и плуту.

Итак, мы вновь сталкиваемся с  таинственной литературной мистификацией, как и в случае с подлинным авторством романа Анатолия Брусникина «Девятный Спас». Я предположил, что автор «Девятного Спаса» - Борис Акунин. Никто мое предположение ПОКА не опроверг. Достоверно знаю, что эту книгу читал Президент Российской Федерации.
Литература – игра, мистификация – вершина литературной игры. Появились уже немногочисленные рецензии на роман «Там». Я никогда не читаю заметки о книгах, о которых пишу. Бегло пролистываю. Обычно  одно и то же: занудное изложение сюжета и куцые выводы, которые критик предлагает, нет, агрессивно внушает читателю.
Читатель спросит: почему в заглавии статьи присутствует словосочетание «Тут вам не там». Отвечаю. На излете перестройки, в преддверии крушения Красной Империи крупные значки с таким «слоганом» продавались во всех ларьках, ныне снесенных в Лету. Такая несложная фраза ТОНКО намекала покупателю, что скоро нас ждет капиталистический рай, мы должны все делать, как «они», и будет всем «счастье». Работать будет не надо, исчезнут болезни, и все станет, как у «них». Помнишь, читатель, глубокую истину, афористически сформулированную Ильей Ильфом и Евгением Петровым в начале далеких 1930-х годочков (аккурат перед Большим террором): «Радио есть, а счастья нет». И сейчас у многих: банковские счета есть, яхта есть, вилла есть, лучшие барышни есть и т.д., а счастья нет.
Так вот, «Тут вам не там» - не что иное, как определение проблематики романа Анны Борисовой.  Несколько строк о сюжете: двенадцать человек (и собака Кузя) разных национальностей, разного возраста, принадлежащих к разным стратам и, главное, к разным конфессиям, в результате … гибнут и попадают в ...  Всё. Но каждый из них попадает в свой особый … или ад, определяемый конфессионально-культурным статусом погибшего (у христиан, мусульман и буддистов полярно противоположные представления-переживания своего… ).

Выражаясь простецким языком, роман «Там» - о «пакибытии» души и тела после смерти (о «посмертии»). Читатель скажет: веселенькая книжка. Отчасти так. В романе много специфического (не дамского) элегантного НАИЧЕРНЕЙШЕГО юмора (иногда просто содрогательного) и цинического шарма. Хорошая книга? Не знаю. Можно ли так сказать, к примеру, о тибетской «Книге мертвых» или о «Хождении Богородицы по мукам». Совершенно уместное уподобление. Роман, если это роман, можно читать, а можно и не читать в зависимости от Твоего мировидения и миропонимания, Читатель. На все Твоя воля.
В статье о романе Стивена Кинга «История Лизи» я писал: «Всю мировую литературу можно условно разделить на два гигантских книжных Монблана по важнейшему критерию: душа бессмертна – души нет; вечная жизнь есть – вечной жизни нет. Первому книжному Эвересту – минимум пять тысяч лет, второму – лет двести пятьдесят (если серьезно, то до французских просветителей ТАКОЕ толком и в голову не приходило)» (Василий Пригодич. Король литературный, или Королевская литература // Территория бизнеса. 2008, № 1 (16). С. 90-91).  Роман Анны Борисовой именно о том, что душа бессмертна, и вечная жизнь есть. Если честно, книга такая, аж жидкие поджилки читательские трясутся, и уши оттопыренные инеем покрываются. Что еще сказать – не знаю, душа пуста и по клавиатуре пальцами шастать боязно. Я совершенно серьезно. Компьютер трижды «выбрасывал» (уничтожал) этот текст. Скажу, что это – не стандартная рецензия, а «взгляд и нечто», эссе, как филологические дамочки говорят.
"Объясняю на пальцАх, что такое категорический императив Канта", – так вразумляет непросвещенных школяров мой знакомый профессор философии из университета… (много ныне университетов развелось, как тараканов).  Проблематика романа Анны Борисовой тождественна проблематике (и только) гениального рассказа Виктора Пелевина  «Фокус-группа». Два слова о впечатлении от этого рассказа и романа Анны Борисовой: чистый дух в чистом вакууме. Протагонист пелевинского рассказа – «Светящееся Существо», перекочевавшее из бульварных книжонок с записями ощущений людей, переживших клиническую смерть и возвратившихся СЮДА, заставляет читателя испуганно гадать:  это… нет, не ОН…, а вдруг ОН? Читатель, смею посоветовать прочитать «Фокус-группу» (весьма компактный текст). И роман, и рассказ произведения ранга и класса творений гениального шведского мистика-визионера-духовидца Эммануэля Сведенборга (1688-1772). Я опять же совершенно серьезно. Я имею в виду «ангелологию» и «демонологию».

Друг мой, нежданный-негаданный читатель, думаешь ли Ты о смерти. Нет? Славно! Каждый час? Ну, это перебор, как говаривают картежники. Актуальная «обмирщенная» культура (поведенческая, вербальная, художественная, естественно-научная и т.д.) «вытесняет» (гнусное словечко гнусной Венской конференции) смерть из общежительной Ойкумены (так скажем). Мыслишка тривиальная и пошлая, но дельная и вполне содержательная, увы. Помирать-то придется.
В минувшем веке смерть стала в нашей и западной культуре чем-то неприличным, постыдным, ну, как позорная болезнь. Помер человек, похоронили, тяпнули водочки на поминках и все: шоу должно продолжаться. А раньше было не так, совсем не так. Моя бабушка (1874-1955) к смерти «готовилась» (молитвы, похоронная сорочка, погребальный венчик) и т.д. В течение долгих веков жизнь была преуготовлением к смерти.
Человек, не ищущий (тем паче яростно отрицающий) Бога, не обрящет и жизни вечной.  Опять же тривиальная мысль. Сейчас нет «воинствующих безбожников», сжигавших храмы и насиловавших монахинь, приклеивавших папироски к иконам и т.д. Однако многие бездумно повторяют слова Базарова из тургеневских «Отцов и детей», мол, помру, и лопух вырастет. Самое ужасное в том, что именно так может и случиться. Старинные люди говаривали: ты сказал, а бес услышал.

Из глубины веков идет учение Отцов Церкви: каждому воздастся по вере его. А нет веры – ничего (и воздаяния) не будет. Эту мысль гениально проиллюстрировал Михаил Булгаков (кстати, его отец  был профессором Киевской духовной академии) в романе «Мастер и Маргарита». Обращаясь к отчлененной голове доносчика и провокатора барона Майгеля, Воланд говорит: «Вы  всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается  в золу и уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам, в  присутствии моих гостей, хотя они и служат доказательством совсем другой теории, о том, что ваша  теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь  все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере… Да сбудется же это! Вы уходите в небытие…». Да, богохульствовать, яростно отрицать Бога («похоронить» его, как Ницше) опасно не только для физического здоровья, но и для посмертного существования души. Если верить в Его бытие-наличие. А на нет – и суда нет.
Читатель, я сказал о романе Анны Борисовой все, что хотел. Я по-старинному, да и профессия понуждает, начитанный человек, и вот меня  недавно поразила пронзительная строка Александра Введенского (был такой поэт, входивший, наряду с Николаем Заболоцким, Константином Вагиновым и Даниилом Хармсом в группу ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства), сгинувший в сталинских лагерях: (умер на этапе):
«Кругом, возможно, Бог».
Вот в этом «возможно»  заключена, как зародыш в яйце, как древняя мушка в древнем янтаре, как плод в материнском чреве, вся наша лепая и нелепая жизнь-смерть. Друзья,  живите долго.

P.S. В следующий раз поговорим об уморительно забавной книге: Сергей Жатин. Ромео и Джульетта. Воронежские страдания» («ремейк» самой известной драмы Вильяма Шекспира).

20 сентября 2008 г.

Tweet