Этот ресурс создан для настоящих падонков. Те, кому не нравятся слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй. Остальные пруцца!

Почему я куплю новую книгу Пелевина «Любовь к трем цукербринам»

  1. Развлекайся
  2. Книжная полка


«Я никогда особо не понимал своих стихов,  давно догадыва-
ясь, что авторство - вещь сомнительная, и все, что требуется
от того, кто взял в руки перо и склонился над листом бумаги, так
это выстроить множество разбросанных по душе замочных скважин
в одну линию - так, чтобы сквозь них на бумагу вдруг упал солнечный луч»
ПВО, интервью



Случился тут у меня некстати приступ «tedium vitae» - в переводе с латыни «отвращение к жизни», оно же сопровождается симптомом отсутствия страха смерти (вследствие разрушения в мозгу некоего миндалевидного тела)…
Словом, тяжелый случай.
И давай я в случайной компании канючить (в неслучайной-то просто нахуй пошлют, а так может и проканать) – помереть-де хочу: ничто не мило, ничто не ново, ничего не жду… Проканало: говорят – ну, а как же «Аватар-2», не говоря уж о «Аватар-3»? Не, канючу – это 2015-й и 2017-й, соответственно, не дождусь… Ну, тогда хоть «Мстителей-2» жди – в этом же году выйдут? В конце года, и то не факт (капризничаю) - не дождусь, tedium vitae-то сейчас, да сильный! Ну, дождись хоть новой книги Пелевина, говорят – в сентябре выходит, меньше месяца осталось! Не, канючу дальше, целый месяц, сил моих нет… Порядочные люди давно б уже сказали: так убей себя апстену блять прям щаз, и йаду принять не забудь перед разбегом – зоибаллЪ!
А вместо этого (виват случайным компаниям!) одна загадочная леди (про которую ходят слухи, мол, что спит с САМИМ, и она эти слухи с загадочным лицом не опровергает) ведет меня в угол и шепчет в ухо: а если Вы поимеете возможность прочесть «ЛкТЦ» ПРЯМО СЕЙЧАС, в авторской рукописи? Только для Вас?! Излечит оно Вашу tedium vitae, как Вы имхуете?
Заинтриговала, леди эдакая! Дело в том, что на инсайдерскую инфу мне по жизни везло не особо (разве что на профессионально-политическую, но та вся – противная до сблёва, лучше б и не знать), а тут – запахло Шансом! И что я теряю, в конце-то? Согласился. А кто б отказался?
И не зря! Не пожалел ни разу: прочел на бумаге (распечатка, a-la Самиздат). И еще прочту. А пока хочу поделиться впечатлением от прочитанного.
Итак: что понравилось?
- тема ебли (вернее, «все бабы суки, почему не любите (меня) так как я того заслуживаю?!) наконец-то закрыта, и хотя любовь присутствует и в тексте, и в названии, это не та любовь, которая обрыдла три книги назад;
- тема вампиров (сколько можно?) закрыта тоже (хотя, конечно же, ГГ юзает сверхспособности, куда превосходящие способности обычных, сколь угодно выдающихся и богатых, просто-людей – иначе аудиторию не заинтересуешь, ergo не продашься: эта мечта нынче самая желанная, хотя… зачем «нынче»? А Емеля – со своей печью, щукой, самобранкой да Марьей Искусницей?);
- эзопов язык великолепен, как никогда (пожалуй, никто, кроме ПВО, не смог бы написать подобное, паче – опубликоваться в существующих реалиях);
- описываемый мир со стороны стороннего наблюдателя (если бы он существовал – ну, инопланетянин какой-нибудь) – отлично узнаваем, и столь же мерзко-жалко-смешон, каким он и должен быть в глазах стороннего наблюдателя. И тем более прозрачны, очевидны делаются в этих глазах тонкие, но несомненные и закономерные взаимосвязи явлений, казалось бы, в принципе между собой не связанных. Там богато намешано: Украина, толерантность, потреблядство как modus Vivendi , интернет-рабство и терроризм – и все под соусом привычного ПВО-стеба.Что поучительно;
- наконец, просто интересно читать. Увлекает – не оторвешься!
Что не понравилось? Да только одно, пожалуй – слишком уж жесткая привязка к дню сегодняшнему; через десяток лет будет вотще непонятно, об чем это; через двадцать будет непонятно, зачем это (писалось) в принципе. Ну да оно, надо понимать, неизбежное зло и закон рынка; да и то, что ПВО не претендует на роль Мэтра, стабильно гремящего в веках, как-то греет.
Словом, не буду портить будущим читателям удовольствия – да и незачем. Раскрою лишь маленькую тайночку: три цукербрина – это сводный образ трех творцов-властелинов трех социальных сетей: Facebook – Марк ЦУКЕРберг, Google – Сергей БРИН, и ВКонтакте… а вот Павел Дуров здесь абсолютно не при чем! Третий цукербрин – вот на этой фотке:

1

- а почему так, а не иначе – сами прочтете и поржете сами, лады?
Если и можно сравнить эту книгу с чем-то из пелевинского раннего – то это вернувшийся к нам (на радость многим, если не ошибаюсь?) герой Generation Р – доживший до наших дней, все понявший до конца, и играющий в эту жизнь как в игру – в соответствии со своим новым геройским пониманием.
Словом, приятного лит-аппетита (ниже я привожу главы и цитаты из ЛкТЦ, которые без моего участия кое-где уже засветилась, а я просто в кучу собрал – и уже сегодня могу выложить, не нарушая данного мной слова).
Один момент, он же просьба: в тексте является т.н. «креакл», встречал я его и в других местах интернета, но до сих пор не догоняю – кто это? Понятно, что – молодой, но уже устоявшийся мем для адепта (едва ли приятного) некоей социальной прослойки, но – какой именно? Креативный какл? Талантливый (обильный древними лавэ - талантами? креативный?) герой-силач Вирта вроде Геракла? Кто-то третий? Кто в курсе – подскажите в каментах.


Свита
Я знал, что я не единственный Киклоп в этом мире — и, конечно, не первый. Много тысяч лет они ходили по блюду этого мира — вернее, держали его на своем вытаращенном глазу. Это был, возможно, один из древнейших земных институтов — и существовали строгие правила, которые мне следовало выполнять. Правила не обсуждались. И ещё они были довольно странными.
Я уже сказал, что не мог использовать свои силы в личных целях (или даже в соответствии со своими понятиями о добре и зле). Но это было ещё не все.
Та уникальная и ни с чем не сравнимая роль, которую я играл в мироздании, подразумевала, кажется, льготы и преференции. Если любой газенфюрер, любой банкир или римский папа (а эти люди вовсе не решают возникающие во вселенной проблемы, а только создают их) живёт в собственном дворце, в окружении личных гвардейцев, придворных поэтов и на всё готовых танцовщиц, то я мог, как мне кажется, рассчитывать даже на большее.
Свой остров, пурпурная мантия, функционирующий по строгому и таинственному распорядку двор, лучшие сыны и особенно дочери человечества, ждущие, когда на них падёт мой задумчивый взгляд… Скульпторы, состязающиеся за право высечь мой портрет в мраморе… Кантаты в мою честь… Белые голуби, выпускаемые на свободу в мой день рождения… И бесконечные заговоры.
Именно для того, чтобы всего этого не происходило, Киклопу следовало скрывать свою миссию и жить среди людей, затерявшись в одном из крупных городов. Он должен был вести среднестатистический образ жизни. Ему следовало быть незаметным для любого внешнего наблюдателя, скрупулезно и подозрительно изучающего нашу реальность (а такие наблюдатели существовали — позже я расскажу о них подробнее). Даже одинокая идиллическая жизнь на островке была слишком большим риском — подобные опыты ставили в прошлом, и кончились они известно как: встречей с изобретательным царём Итаки и другими активистами прогресса.
Впрочем, случай Полифема исключителен. Его несчастье связано с тем, что он был единственным Киклопом, отказавшимся от услуг Свиты. Тех самых людей в масках, которых я видел в своем похожем на сон видении. Я не собирался повторять его ошибку — да мне этого никто и не позволил бы.
Раз уж я упомянул Полифема, добавлю, что Киклопом был ещё один из известных персонажей древности — его звали Чжуан-цзы, и именно на этом посту он почерпнул свои выдающиеся познания. Его жизнь после ухода на покой сложилась вполне благополучно. Киклопами были и некоторые пророки — но я не называю имён, чтобы меня не обвинили в святотатстве. А из широко известных современников в их число входил, например, умерший в начале века учёный Джон Лилли (о нём ещё будет речь в этой книге).
Именно древние Киклопы и были источником прозрений о будущем человечества — а почему эти прозрения оказались такими противоречивыми и взаимоисключающими, я объясню.
Свита была очень почтенным институтом. Можно сказать, одним из тех тайных орденов, о которых постоянно пишут мастера международного иронического детектива с невысоким масонским градусом. Вот только охранял этот орден не могилку Иисуса и не томик Платона — а меня.
Про Свиту Киклопу следовало знать лишь то, что она существует. Таково было древнее правило, необходимое как для моей собственной безопасности, так и для безопасности Свиты. Мне не следовало надолго останавливать на ней луч своего всеведения. Я не знал точно, где расположены те комнаты и залы, что я иногда видел, и не старался этого выяснить.
Наше общение происходило незаметно для внешнего мира. Я не звонил никому по телефону, не назначал встреч. Я всего лишь следил за ходом мыслей нескольких сменяющих друг друга служителей, как бы державших передо мной нараспашку свои умы (искусство склоняться в мысленном взоре Киклопа каким-то особым почтительным способом — так, что я действительно ощущал чужое сознание как раскрытую книгу, — передавалось, видимо, из века в век). Свита решала все возникавшие у меня проблемы. Причём с такой эффективностью, что я почти не чувствовал трения о быт. Мне не надо было никого ни о чём просить.
Эти услужливые умы как бы прокручивали передо мной список различных удобств, новшеств, возможностей и жизненных обстоятельств (всё было довольно скромным), откуда я мог выбирать, используя тот самый глагол, которым жёг в остальное время сердца гражданских лиц. Затем я точно так же выбирал метод нашей коммуникации из веера возможностей, возникавшего в их мыслях. Я знал, как выглядит для членов Свиты наше общение — в своём медитативном сосредоточении они предлагали молчащей темноте вариант за вариантом, и темнота рано или поздно делала выбор. Вернее, выбор делали они сами — но в отличие от всего остального человечества они знали, что за этим стоит.
Для любого внешнего наблюдателя мое взаимодействие со Свитой просто отсутствовало. Но всего через неделю после происшествия у зеркала я собрал в сумку самое необходимое — словно уезжая ненадолго на дачу — и вышел из дома. На улице меня ждала машина, обычное такси. Я сел на заднее сиденье и, даже не глядя в зеркальце, где плавали глаза шофера, сказал:
— Поехали.
И машина повезла меня в новую жизнь.
Этот шофёр не имел отношения к Свите. Он был водителем такси, приехавшим на обычный вызов. А я — обычным пассажиром.
Ожидающий меня новый дом мало чем отличался от старого, только квартира теперь была на последнем этаже, и из неё открывался вид на лес, одного взгляда на который мне хватало, чтобы снять постоянно копящуюся в моем сознании усталость. Это была простая городская квартира — тихая, удобная и большая. Кроме неё, на этаже имелась ещё одна. Но там никто не жил, и я был избавлен от необходимости обсуждать политику и погоду в ожидании лифта — или открывать дверь соседскому ребёнку, которому срочно понадобились ацетон, уксус и марганцовка.
В будние дни я выходил из дома примерно в десять часов, когда основная волна спешащих на службу граждан уже успевала стечь в подземные трубы. Я подходил к своей станции метро, спускался вниз и с двумя пересадками ехал в другой конец города по маршруту, линия которого напоминала мне абрис потухшего вулкана с глубоким кратером Кольцевой.
Добравшись до станции назначения, я поднимался на поверхность и шел на работу. У меня была работа, да, как и у остальных людей, спешащих утром по городу. И для внешнего наблюдателя все выглядело крайне убедительно. Сняв меня на камеру в любой момент моего трудового дня, он увидел бы обычную офисную креветку, занятую каким-то невнятным и, скорее всего, низкооплачиваемым делом. В кадр попала бы оргтехника, чашка кофе, стол со скоросшивателями, плоский монитор и клавиатура — и сам я, в твидовом пиджаке, глядящий в этот самый монитор (или, к примеру, поливающий фикус на подоконнике). Ещё в кадре мог оказаться украшающий стену ретро-календарь (гневные красотки с заклеенными жёлтым скотчем ртами — то ли политика, то ли принципиальный феминистический отказ в минете, то ли всё это вместе: им запрещают одно, а они в ответ отказывают в другом), какой-то план-сетка со множеством заполненных ручкой граф и портрет Леонардо ди Каприо в роли плантатора, повешенный туда размечтавшейся сотрудницей.
На самом деле моя работа была просто хитрым симулякром — её не существовало. Я понимаю, что подобное может сказать про себя почти любой представитель креативного класса, но мои слова следует понимать не в переносном смысле, а в прямом. Моя работа была выстроена как симуляция изначально — она не имела отношения к внешнему миру вообще.
Мой маскировочный офис располагался в бывшем сталинском министерстве — просторном послевоенном здании, где сосуществовало огромное число самых разных контор. В мою комнату вела отдельная дверь из длинного коридора с раздолбанным (кажется, ещё советским) паркетом.
С обеих сторон от моего кабинета размещались мутные московские конторы, где люди бессмысленно мучились с утра до вечера, испекая входящие и исходящие документы, подсиживая, кидая и динамя друг друга — а в тайном аппендиксе между этими вавилонскими печами, за столом с декоративными папками, возле исправно работающей, но такой же декоративной оргтехники сидел я. Расстояние от меня до ближайшего офисного пролетария обычно не превышало пяти – десяти метров (самый близкий сидел прямо подо мной этажом ниже — его звали Кеша).
На внешней двери моего убежища, звукоизолированной с обеих сторон, висела выдержанная в общей стилистике этого здания красноватая табличка с жёлтыми буквами:
СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР ОГИПРОКИКЛОП О. К. ПРИЁМ СТРОГО ПО ЗАПИСИ
Ниже был подклеен скотчем какой-то список: слово «сдали» — и под ним длинный список фамилий. Этот список иногда меняла моя секретарша, вешая на его место какой-нибудь другой.
У слова «ОГИПРО» не было никакого смысла вообще. А вот фамилию «Киклоп» подобрали гениально — «Сидоров» или «Рабинович» вызывают понятные подозрения, а такая может быть лишь на самом деле.
За входной дверью начинался небольшой предбанник со столом секретарши — стол этот всегда пустовал. Секретарша приходила в те часы и дни, когда меня на работе не было, и я никогда не встречался с ней лично. Ей объяснили, что она нанята с целью сохранить «вторую инспекторскую ставку» (кто не поверит, услышав такое), а на деле ей надо только убирать офис и симулировать активность, вывешивая на дверь разного рода списки. И ещё, конечно, она должна была следить за моей кофейной машиной.
Мой офис был прост и строг — стол с чёрным кожаным креслом, узкий диван, телевизор, кондиционер, личный туалет (скрытый за неприметной дверью — прямо как в ялтинском кабинете Николая Второго), стеллаж с папками, цветок в горшке. В скоросшивателях, кстати, действительно лежали документы с печатями и подписями, какие-то протоколы и разрешения — подозреваю, что с моей подписью. Секретарша приводила всё это в убедительный рабочий беспорядок в те дни, когда меня не было. Её же невидимые руки наполняли всякой вкусной мелочью холодильник.
Обед мне приносил в просторной сумке человек в форме курьера DHL. У него был свой ключ от двери. За ней он оставлял свою вместительную форменную сумку с едой — и забирал такую же, принесённую вчера. Соседи по этажу не сомневались, что работа за моей дверью бурлит, кипуче выплескиваясь на международный простор.
Стоявший на моем столе массивный эбонитовый телефон даже не был подключен к линии — и я отчего-то находил в этом особую и высшую привилегию. Таким телефоном не мог похвастаться ни один диктатор, серый кардинал или масонский главарь. Это я знал точно.
Работа Киклопа отнимала у меня всего несколько минут в день. Но я не собирался бездельничать в своём маленьком гнездышке. Я говорил о своём желании стать писателем - и теперь у меня было для этого достаточно досуга. Мало того, у меня появился по-настоящему уникальный сверхчеловеческий опыт — а что ещё надо, чтобы ворваться в рейтинги и умы?
Я, конечно, шучу. Я действительно занимался сочинительством за своим рабочим столом около часа в день — и успел написать не так уж мало: три повести, вошедшие в эту книгу (текст, который вы читаете сейчас, был написан, когда я уже перестал быть Киклопом).
Возможно, в таком длинном предисловии есть элемент неронианства: когда разными посулами и обещаниями заманивают граждан во дворец, а потом запирают двери и вынуждают слушать игру на лире. Впрочем, я оцениваю свои опыты трезво: главное достоинство моей безыскусной прозы в том, что она… Она… В общем, я хотел проявить обезоруживающую скромность, вы это поняли и всё мне простили.
Но перед тем, как перейти к моим художественным опытам, мне надо рассказать о Птицах — иначе дальнейшее будет не вполне ясно.


Фаза LUCID
На этот раз Кеша не сорвался прежде времени, а дрых ровно столько, сколько положено социально ответственному гражданину — до конца фазы REM1. Он честно отсмотрел новую серию "Революции", где швырял вывороченные из мостовой булыжники в полицейскую фалангу, несушую щиты с вензелем диктатора. Даже сорвал ноготь (такое могло случиться только во сне).
Похоже, для нештатного пробуждения не хватило той праздности, которая позволяла ненадолго утратить интерес к борьбе и вспомнить, что перед ним просто сериал. В этот раз все было всерьез — слезоточивый газ больно щипал носоглотку, и стоило на несколько секунд прекратить революционную деятельность, как руки и ноги начинали коченеть от промозглого холода. "По просьбам зрителей" новый сезон восстания перенесли на север. Кеша предполагал, что просьбы тут ни при чем — видимо, проблема с досрочным пробуждением была раньше не у него одного. А чем жестче скрипт, тем сложнее проснуться.
Оранжевая звезда фазы LUCID загорелась прямо впереди и мягко вывела Кешу в осознанный сон. Визит в пространство коллективных снов должен был укрепить его союз с человечеством и отразить это в метадате. Но Кеша чувствовал легкую нервозность даже во сне. Он называл такое чувство "синдромом паршивой овцы".
Отмерцав, оранжевый луч погас. Прошли положенные три секунды задержки, и тьма перед Кешиными глазами разъехалась, как распоротый бритвой занавес. Он стоял между двумя висящими во тьме огромными зеркалами, отражающими друг друга. Эти же зеркала были источником слабого желтого света. Так выглядела контрольная рамка, которая и заставляла Кешу нервничать. Переборов страх, Кеша заглянул в бесконечный зеркальный коридор. И увидел себя.
Он выглядел на свои двадцать семь — даже лысина в нимбе мелких светлых кудряшек была тщательно перенесена сюда из реальности (в которой, впрочем, самих кудряшек не было, а была лишь лысина и короткая щетинка вокруг). На нем был дефолтный выходной наряд — красная хламида в желтых серпах и молотах, последний оплот непопулярной русской идентичности и дополнительная гарантия, что праздное человечество оставит его в покое. Бесконечная шеренга таких же красных, серпасто-молоткастых лысеющих блондинов уходила в зеркала в обе стороны. Очередь за бесконечностью, как сострил какой-то поэт.
Вот из-за этого зеркального тамбура Кеша и не любил прогулок в пространстве LUCID. Он понимал, что он вызовет больше подозрений, если не будет сюда ходить, но ему казалось, что рамка способна мистическим рентгеном просветить его ум и понять про него все-все до конца.
Поэтому он маскировался предельно хитро. Во сне Кеша мог сделаться кем угодно. Но он всегда выходил в фазу LUCID в стандарте raw, то есть так, как выглядело бы его физическое тело на самом деле. Это было умнее всего: все расшэренные личные выборы хранились в Системе вечно, и аналитики из Комитета по Охране Символического Детства смогли бы при желании узнать о нем очень много по мелочам, которым он даже не придал бы значения сам.
Впрочем, Кеша знал, что его страх на девяносто девять процентов беспочвен. Зеркальная рамка нужна была для защиты от террористов вроде Бату Караева. Но проходить сквозь нее лишний раз не хотелось все равно. Каждый раз, когда зеркала наконец растворялись в пустоте, Кеша облегченно вздыхал. Вот как сейчас.
Огромный круг площади Несогласия, появившийся перед ним, был заполнен людьми. Площадь походила на пологий амфитеатр, спускающийся к памятнику-трансформеру, парящему в ее центре, прямо над Колодцем Истины. Настоящую площадь такой формы и размера, понятно, затопило бы при первом дожде, но во сне подобных проблем не возникало.
Сегодня памятник над Колодцем Истины изображал длинноволосого юношу (или девушку, силуэт был унисексуален) в бронзовой тунике, с чем-то вроде тревожно мерцающей лампы в высоко поднятой руке. Кеша нахмурился, пытаясь вспомнить, кто это такой/такая, и тут же увидел пояснительную табличку с текстом, возникшую в пустоте прямо на линии его взгляда.
Это был легендарный герой русской древности — первый славянский транссексуал Данко, поднявший над головой свой "вырванный с корнем сексизм, разрывающий тьму патриархальной ночи таинственным розовым светом осциллирующей половой идентичности".
Информация, конечно, могла быть индуцирована в Кешин ум напрямую, но табличка давала выбор — читать или нет. На ней было много-много букв, и каждое движение глаз множило их число: при желании Кеша мог погрузиться в историю вопроса и узнать, что это за патриархальная ночь и как она связана с осенью патриарха, про которую он где-то недавно слышал, и зачем вообще сексизм надо было вырывать с корнем, если можно просто отрезать под наркозом. Но он отпихнул табличку брезгливым движением века, и она растаяла в пустоте.
Статуя Данко, вероятно, выглядела так только для зрителей с русской локализацией, и невозможно было узнать, что видят на ее месте другие, не вступив в беседу. Вроде бы пространство бесконечной свободы и изменчивости. Но Кеша знал, что здесь фокусы, которые он проделывал наяву, не прошли бы: коллективное сновидение защищало себя от девиантов и выродков куда тщательней. Во сне следовало быть дисциплинированным гражданином и тщательно следить за речью, чтобы неосторожным словом или увесисто брошенной мыслью не оскорбить чувства других.
Кеша побрел по площади, вежливо улыбаясь встречным. Люди стояли по двое, иногда по трое — в тогах, трико, накидках из перьев, репрессивных униформах из черного латекса с предусмотрительно перечеркнутыми свастиками и даже в стоячих балетных юбках на голое тело — здесь было столько же разных identities, сколько собравшихся. Как всегда, проходя через этот удивительный человеческий цветник, Кеша дивился числу непохожих друг на друга форм, принимаемых свободным духом, и тихонько гордился, что он тоже часть этого волшебного сада (увы, увы, черная роза с ядовитыми шипами, но не значит ли это, спросим мы шепотом, что такой цветок тоже угоден цукербринам?).
Судя по тому, что над Колодцем Истины подняли памятник Данко, общественная дискуссия на площади касалась дальнейшей сексуальной эмансипации человека и, как всегда в таких случаях, обещала быть жаркой. Кеша увидел возле памятника помост, похожий на эшафот из рождественской сказки. Вместо плахи на нем стоял стол президиума.
Как всегда в LUCID-сне, достаточно было зафиксировать внимание на объекте, чтобы тот оказался совсем рядом. Зрителям ни к чему было шагать к предмету своего интереса сквозь иллюзию пространства, и на площади Несогласия никогда не возникало давки. Каждый отлично видел все оттуда, где стоял, и Кеша тоже.
В президиуме сидела обычная для таких вечеров тройка, официально называвшаяся "Trigasm Superior". Это были три старые матерые феминистки — седые, загорелые, голые по пояс, с голографическими многоцветными татуировками на дряблых сухих грудях, оттянутых вниз вдетыми в соски гирьками (у Кеши заныло в паху, но не из-за возбуждения, просто он вспомнил, что завтра или послезавтра на работу).
Его заинтересовали татуировки, и старушечьи молочные железы заняли весь центр его поля зрения. Оказалось, на этих скрученных временем пергаментах размещалась целая художественная выставка, причем в прямом смысле.
Кивнув пригласительному знаку, Кеша нырнул под сухие, выдубленные временем кожистые своды. Реальность несколько раз моргнула (выставка, судя по всему, самонастраивалась на национально-культурные параметры посетителя), и в уши Кеше ударило печальное блеяние балалаек и домр.
Он оказался в пространстве вечной памяти и скорби, в одном из тех траурных мемориалов, что напоминают освобожденному человечеству о неизмеримой боли, сквозь которую люди тысячелетиями брели к свободе и счастью. Экспозиция посвящалась страданиям русской женщины в эпоху патриархата и изображала традиционные ритуалы гендерной инициации в русской деревне. Художественное решение впечатляло. Выглядело все так, как если бы множество мелких татуировок на женской коже ограничили четырехугольниками из спичек, а затем увеличили результат во много раз и превратили в стену галереи. Или как если бы Кеша смотрел на бок татуированного слона-альбиноса. Участки эпителия, обрамленные рамами, стали как бы развешанными на стене картинами. Получилось свежо, смело, но высокий трагический пафос ничуть при этом не снижался.
Содрогаясь от балалаечного crescendo, Кеша побрел по кожистому коридору.
На первой татуировке толстая голая деваха, неприятно напоминавшая Мэрилин, входила в горящую избу. На второй она же пыталась удержать за задние ноги коня, которого хлестали плетками два монгола. На третьей, крича от боли, поднимала увесистого малыша на чем-то вроде продетого сквозь груди слинга... Кеша опять вспомнил про работу и наморщился.
Впрочем, чужая боль волновала, даже несмотря на неприятные ассоциации. А может быть, именно из-за них. К тому же на последней татуировке жертва гендерного шовинизма выглядела моложе и привлекательней.
Кеша сам не заметил, как залюбовался чужим страданием. Стал слышен доносящийся сквозь балалаечную сюиту голос чтеца, как бы предъявляющий прошлому страшный неоплатный счет:
— Коня на скаку остановит... В горящую избу войдет...
Кеша вдруг похолодел. Он понял, что старушечий синклит вполне мог подключиться к его биодате — кто-то говорил, что это возможно, когда в фазе LUCID попадаешь в так называемую петлю, выглядящую как длинный изгибающийся коридор. Мемориальное пространство было организовано именно так. И сейчас эти три старые выдры могли видеть все его физиологические характеристики — давление, потоотделение, температуру, пульс, эрекцию. И у них, конечно, было приложение, способное сразу прорисовать его реактивные сигнатуры в сфере влечения.
Это была феминистическая подстава, засада аффилированных с властями бешеных лесбиянок, сканирующих чужие жизненные ритмы, чтобы набрать достаточно обвинительного материала для одного из тех отвратительных процессов, что так любят обсасывать в новостях. Такое случается постоянно. И, главное, он сам шагнул в ловушку. Надо же...
Долгий конспиративный опыт, однако, помог. Кеша знал, как уйти от опасности. Он быстро представил себе кучу дерьма во всех мелких необязательных подробностях и глядел на нее до тех пор, пока не почувствовал отвращение. А потом он так же отчетливо совместил свою визуализацию сперва с горящей избой, потом с остановленным на скаку конем, а затем с продетым сквозь женскую грудь слингом — и расшэрил свое отвращение к увиденному, придав ему необходимую длительность и плотность. Испытав легкое подобие рвотного спазма и расшэрив его тоже, он быстро пошел по коридору вперед.
На татуировках вокруг было много интересного — иссечение клитора топорами, зашивание рта лыком и другие зигзаги корневого русского ужаса. Но Кеша не задерживался на этих картинах взглядом. Когда какая-нибудь из них попадала в его поле зрения, он вновь вызывал в себе омерзение. Даже его страх был кстати — он мог быть проинтерпретирован как здоровая реакция на увиденное... Если, конечно, кто-то действительно следил за его данными.
На выходе из мемориала он тщательно и горько, так, чтобы расшэрилось наверняка, покаялся за то, что он русский, и попросил доброе человечество простить его за все зло, которое русские оккупанты принесли патриархальной деревенской женщине. Такое никогда не мешало.
Уведя, наконец, внимание из-под дряблой жреческой сиськи (кажется, пронесло, иначе просто не выпустили бы), Кеша с достоинством осмотрелся, глубоко вздохнул (что, не взяли, старые курвы) и перенес внимание на публичный диспут, который слушала площадь.
Прямо под столом трибунала стояло двое диспутантов. Вернее, стоял один — высокий фурри с собачьей мордой, поросший черной лохматой шерстью. Оппонент, бородатый мужчина в кожаном ошейнике, сидел на корточках, и фурри иногда начинал нетерпеливо крутить хвостом и дергал его за поводок. Кеша узнал в сидящем философа Яна Гузку. Слушать диспут целиком не было сил, и Кеша мигнул появившейся перед ним кнопке "abridge".
Суть спора касалась браков с фурри. Дело это было давно решенным, однако в последнее время фурри стали подвергаться атакам феминисток, утверждавших, что под покровом темноты и шерсти злоумышленники пытаются протащить в легальное пространство элементы педофилии. Многие фурри, с их точки зрения, выглядели чересчур моложаво, их кожа слишком розово просвечивала сквозь шерсть, а дыхание было горячим и чистым, как у ребенка. Поэтому блюстители общественной морали требовали добавлять в облик фурри, брачующихся с людьми, обязательные элементы зрелости — некоторую дряблость кожи, свалянность шерсти, вонь из пасти и из-под хвоста, отвисание вымени, стертость когтей и копыт. Это тоже было решенным делом — диспут касался лишь конкретных законодательных требований к мере возрастного распада.
Ян Гузка, бросив на мохнатую сторону весов всю мощь своего бесстрашного интеллекта, доказывал феминистическому синклиту, что у животных фаза половой активности наступает значительно раньше социальной зрелости, поскольку последней у зверей нет вообще. А ближайшим аналогом возраста гражданской ответственности следует считать фазу жизни, когда животное может самостоятельно охотиться и добывать себе пищу. И только так должен определяться предусмотренный законом возрастной ценз.
— А как тогда быть с черепахами и овечками? — спросила самая матерая из феминисток.— Они ведь не охотятся. А травку едят с самого рождения. Вы всячески, постоянно продавливаете свою педофилическую повестку!
Ян Гузка погрузился в размышления.
Фурри нетерпеливо дернул за поводок, и зазвенел привязанный к шее философа колокольчик, вибрации которого Гузка тут же погасил легким движением бороды, чтобы звон не мешал думать.
Кеша обязательно задержался бы на площади, чтобы послушать знаменитого умника и златоуста. Но его уже тянуло совершить любимое хулиганство.
Он повернулся и медленно пошел сквозь толпу, нашаривая взглядом китайскую арку, за которой начиналась Стена Доверия. Сперва ее заслонял эшафот с тремя кавалерственными мумиями, но, как только Кеша увидел далекий черный силуэт, похожий на "П" с двойной верхней перекладиной, арка сразу же оказалась перед ним, и он прошел под монументальным знаком математического равенства, покоящимся на двух колоннах. Почему-то, ныряя под арку, он всегда воображал себе, как превращается в большого каменного тролля, заросшего мхом и травой, хотя плохо представлял себе, что это за тролль и откуда он взялся в его голове. Наверно, прилип какой-то мультфильм из инкубатора.
Теперь впереди была длинная улица — пустая, узкая и неприветливая. Даже не улица, а странный проход между бесконечным слепым домом, выкрашенным в гороховый цвет, и темно-красной стеной, густо покрытой разноцветными надписями и листовками разного размера и вида. Что-то вроде длинного-предлинного тупика, куда не выходило ни одного окошка.
Кеша никогда никого не встречал в этом месте. Он и не мог никого тут встретить. Любой, прошедший под аркой, гарантированно оказывался в одиночестве — в пространстве индивидуального самовыражения, за которым запрещалось наблюдать по закону. Написать на стене можно было что угодно. И никаких следов этого поступка в информационном пространстве не оставалось. Вернее, не оставалось следов авторства, а надписи на стене становились видны новым визитерам как чье-то анонимное самовыражение.
Кеша чужих надписей не читал. Большинство из них было просто нецензурными выплесками угнетенной психики, на несколько секунд освободившейся от тисков социальной нормы. Кеша не верил до конца, что эти словоизлияния не сканируются и не записываются — он подозревал, что они попадают в его личный файл точно так же, как и все остальное. Поэтому он троллил систему хитро — и эта хитрость восхищала его самого.
Приблизившись к стене в своем любимом месте, он взял кисть из ведра с черной краской, услужливо появившегося внизу, и написал крупно:
FUCK THE SYSTEM, BRO!I DO IT EVERY DAY
Полюбовавшись на надпись, он хихикнул. Такая же точно была рядом. Оставлена две недели назад. Еще одна — уже еле видная под чужими буквами — чуть левее. Ей месяц. Он всегда писал одно и то же. Чистую откровенную правду о самом главном. Ее совершенно невозможно было расшифровать. Несколько чужих надписей успело все-таки протиснуться под броню его незаинтересованности — начиная от ярко-алого напоминания про усиленно продвигаемого музыкальной индустрией рэппера-сефарда:
AIPAC SHAKUR III RULES THE WORLD!
и кончая многословным отзвуком какой-то девичьей обиды на листе бумаги, наклеенном поверх разноцветных непристойностей и святотатств:
ПОЗВОЛЬТЕ ЧЕРЕЗ ЭТО ДАЦЗЫБАО ПРЕДЛОЖИТЬ ГОСПОДИНУ КУПРИЯНОВУ НАДЕТЬ РОЗОВОЕ ТРИКО, НАРИСОВАТЬ НА СТЕНЕ МОЮ ЧЕТВЕРТУЮ РУКУ И ЛИЗАТЬ ЕЕ ДО ПОЯВЛЕНИЯ НА ЯЗЫКЕ КРОВАВЫХ МОЗОЛЕЙ. НАТАША.
Сколько людей, столько настроений. Даже тут надписи становились видны Кеше с учетом локализации — судя по обилию русского языка. И они хотят, чтобы мы верили, будто за нами и вправду не следят...
Как только эта мысль промелькнула в Кешином уме, она тут же получила подтверждение, увесистое, как удар под дых. Он увидел ответ под одним из своих "fuck the system". Это была аккуратная надпись голубой краской:
ЭТО НЕ ТЫ ИМЕЕШЬ СИСТЕМУ, БРО. ЭТО СИСТЕМА ИМЕЕТ ТЕБЯ. ТЫ ПРОСТО ЕЩЕ НЕ ПОНЯЛ, КТО СВЕРХУ, А КТО СНИЗУ. ТВОЙ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ БАТУ.
То, что перед ним ответ, делалось ясно по "БРО". Но самым жутким был язык — русский, хоть Кеша всегда писал здесь по-английски. Это могло означать, что отвечавшему известна его языковая локализация. Возможно, у него имелся даже доступ к метадате: он откуда-то знал, что совсем недавно Кеша смотрел программу про Бату Караева.
С другой стороны, все могло быть и случайностью. Неизвестного русскоязычного пользователя могло привлечь дацзыбао про господина Куприянова (мне бы их проблемы, подумал Кеша угрюмо), а Караев был настолько известным террористом, что каждый второй хомячок наверняка подписывал свои изречения на Стене его именем.
В любом случае следовало сохранять спокойствие и вести себя так, словно ничего не произошло. Потому что ничего еще действительно не произошло... Но все-таки по дороге к выходу Кеша не смог удержаться от отрывистых (и, хотелось верить, невидимых для системы) размышлений:
"В чем-то он прав, этот доброжелатель. Ведь система действительно имеет меня прямо сейчас. Если бы было наоборот, разве меня так трясло бы? Разве мне надо было бы прятаться?"
Кеша успокоился, только выйдя на площадь, и решил считать случившееся простым совпадением. Виноват на самом деле он сам — не следовало дергать тигра за усы, развлекаясь подобным образом. Зачем ему вообще эта Стена Доверия? Чего, спрашивается, стоит наслаждение собственной лихостью, если в любую минуту его может сменить страх?
Словно услышав, страх вернулся и снова дал Кеше под дых своим ледяным кулаком. Из толпы на него глядела Little Sister. Под ее левым веком темнел синяк, а в глазах блестели слезы свежей обиды. На ней был костюм, какого Кеша никогда раньше не видел,— что-то вроде эльфийского доспеха, оставляющего открытыми руки и длинные тонкие ноги, и это, не мог не отметить Кеша, ей шло. Ее волосы были зачесаны назад. Новая прическа. Кеша вдруг понял, что сестричка сейчас подойдет к трем старым выдрам и на ухо расскажет им все-все. И его возьмут прямо здесь. Он не знал, как это будет выглядеть, но слышал — запрут в тюремном сне, из которого можно будет просыпаться только в тот же самый тюремный сон... И никакой Ян Гузка ему не поможет, потому что на Кеше недостаточно черной шерсти, чтобы вызвать у великого гуманиста эмпатию и сострадание...
Кеше захотелось побежать к выходу из группового сна, но он понимал, что такая реакция выдаст его с головой. Он несколько раз глубоко вздохнул, обвел глазами площадь и снова посмотрел на сестричку.
Она уже исчезла. Уйти она не успела бы. И затеряться в толпе тоже — народу вокруг было немного, рядом с ней гулял только выводок индийских толстух в пестрых сари. Кеше снова захотелось побежать к выходу, и лишь чудовищным усилием воли он удержал себя на месте.
"Они за мной следят,— подумал он.— Они меня ловят. Провоцируют. Сначала эта галерея, теперь она... Все один к одному... Или я схожу с ума?"
Такой вариант был возможен. На коллективный сон могли наложиться личные видения, особенно при разболтанной нервной системе. Не следовало торопиться с выводами. И, самое главное, надо было держать себя в руках. Помнить, всегда помнить древнюю мудрость — ничто так не выдает человека, как он сам.
Кеша повернулся и пошел к выходу, стараясь ступать медленно и расслабленно. Чтобы шагнуть в зеркальный коридор, ему пришлось сделать над собой серьезное усилие.


И еще три характерных цитаты из ЛкТЦ:
«Своя вселенная есть у креакла, своя - у ватника, своя - у математика-педофила, прикованного к России-матушке ненавистью такой силы, что соседи содрогаются от издаваемых им за стеной звуков и вызывают в испуге полицию, своя - у затаившегося за другой стеной некрофила, который все еще думает, будто его спасает тишина».
«Может, и мы сами - такая же компьютерная симуляция, которая есть только до тех пор, пока какой-то компьютерный хулиган держит нас в кадре».
«Большинство бабочек, да и людей тоже, значит на мировых весах не больше, чем неприличное слово, нацарапанное в тамбуре поезда в таком месте, где его никто никогда не увидит».

Sliff_ne_zoSSchitan , 14.08.2014

Печатать ! печатать / с каментами

ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !


401

Риальне Ракель, 15-08-2014 02:56:45

ответ на: Мурыч [395]

>>а давайти никто не буит работать,все будут в отпуске а?
>
>
>
>а хлебушег, хлебушег мы на какие грошы патреблять буим?

ya vam speku xlebuwek
>
>мы-то уже наотпускалесь

402

Мурыч, 15-08-2014 02:57:06

ответ на: Риальне Ракель [396]

>я зонтег купила новый,паказать?

ну а чо делать

403

Хантяра , 15-08-2014 02:57:25

ответ на: Мурыч [395]

женщина на тебя так смотрит, думает, ну у тимопхея всё пездекс, бак свиснул

404

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 02:57:41

ответ на: Мурыч [397]

>>чето новый состав виагры какойто ниочень
>
>да налей ты ему водки просто
рискованно, вот я , например, после виски ипаццо не хочу
с коньяком, слава Богу, все хорошо
гыыыы

405

Мурыч, 15-08-2014 02:57:56

ответ на: Риальне Ракель [401]

>>>а давайти никто не буит работать,все будут в отпуске а?
>>а хлебушег, хлебушег мы на какие грошы патреблять буим?
>
>ya vam speku xlebuwek
>>
>>мы-то уже наотпускалесь

а макарон, макарон спечошь?
и чо это тебя так перекасаёбило?

406

Риальне Ракель, 15-08-2014 02:58:04

http://www.youtube.com/watch?v=fqEnGKFaMOE&list=RDLDWQHLgqs0s&

ну вот че скажете

407

Зайчег-бояниSSt, 15-08-2014 02:58:47

ответ на: Скотинко_Бездуховное [387]

>мне жалко гражданское население,
>но какая сторона бомбит авиацией и артиллерией жилые кварталы?
>/даю подсказку, по укр тв это делают российские наемники, сами окопались , ну и сами себя обстреливают, кроваво убивая мирных украинцев/

По рус тв это же делают украинские наемники, кака бычно. Иначе и быть не могло.
И все это бульон из-под яиц, не об этом речь. Через 20 лет не будет ни этого тв, ни этих наемников, ни - главное! - тех, кто их послал и отдал приказ.
А взаимная ненависть - будет, свеженькая, как только что снесенное яичко.
Такова была, есть и будет цена имперских пережитков в сознании.
Про то, что война - продолжение политики иными средствами, ляпнул кто-то из Людовиков мохнатых, в золотой горшок серивших. С тех пор пара-тройка столетий минула, пора бы и пробздецца уже, не считаешь?

408

Мурыч, 15-08-2014 02:58:58

ответ на: Хантяра [403]

>женщина на тебя так смотрит, думает, ну у тимопхея всё пездекс, бак свиснул

патом я так же на неё с заднева сиденея сматрел и на спидометр, и то же самое думал

409

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 02:59:30

в тот самый час , не суждено было Мурычу отведать. прекрасных макарон, ибо не сложились звезды....
/ заунывным голосом/

410

Риальне Ракель, 15-08-2014 02:59:31

ответ на: Мурыч [405]

>>>>а давайти никто не буит работать,все будут в отпуске а?
>
>>>а хлебушег, хлебушег мы на какие грошы патреблять буим?
>
>>
>
>>ya vam speku xlebuwek
>
>>>
>
>>>мы-то уже наотпускалесь
>
>
>
>а макарон, макарон спечошь?
>
>и чо это тебя так перекасаёбило?

для разнообразея..

лапшычку купила домашнюю

411

Мурыч, 15-08-2014 03:00:54

ответ на: Скотинко_Бездуховное [404]

>>>чето новый состав виагры какойто ниочень
>>
>>да налей ты ему водки просто
>рискованно, вот я , например, после виски ипаццо не хочу
>с коньяком, слава Богу, все хорошо
>гыыыы

так вот пачиму ты коньяк, а не вискарь каллекцеонируишь!

412

Мурыч, 15-08-2014 03:02:11

ответ на: Риальне Ракель [410]

>лапшычку купила домашнюю

домашнюю -- это харашо. дичка давно не прёт.

413

Альбертыч, 15-08-2014 03:02:16

Блять,ну вот как объяснить женщине устройство ленточно-столбчатого фундамента с ростверком?
Дал план фундамента М 1:100.- Ой,какие маленькие дырочки,мой дом упадёт! - так их 50 штук колонн,д 250....долгая пауза..- я вот на линейке посмотрела- это маленькие такие,как сосиски? Они точно выдержат?- 250 мм это 25 см в диаметре,как арбузик маленький.- А зачем такие большие?
Я добрый,я очень добрый,нет меня добрее,блять,но эта песда меня достала до кишок

414

Риальне Ракель, 15-08-2014 03:02:18

Ну вот вопщим

* 20140815_080049 :: 56,9 kb - показать
415

Хантяра , 15-08-2014 03:02:36

ответ на: Мурыч [408]

>>женщина на тебя так смотрит, думает, ну у тимопхея всё пездекс, бак свиснул
>
>патом я так же на неё с заднева сиденея сматрел и на спидометр, и то же самое думал

а так это сччовая супруха сталобыть

416

Риальне Ракель, 15-08-2014 03:02:36

угадайти скока стоит зонтег

417

Мурыч, 15-08-2014 03:02:55

ответ на: Скотинко_Бездуховное [409]

>в тот самый час , не суждено было Мурычу отведать. прекрасных макарон, ибо не сложились звезды....
>/ заунывным голосом/

это кагда это?

418

Альбертыч, 15-08-2014 03:04:08

ответ на: Риальне Ракель [396]

Засунь в песду,раскрой,сфотай и выложи

419

Хантяра , 15-08-2014 03:04:43

купила домашнюю лапшичку.
у самой себя штоле выходит?
ракелька не морочь голову фтыкателям

420

Риальне Ракель, 15-08-2014 03:04:49

3 сосисачки съела,не вру

421

Мурыч, 15-08-2014 03:06:15

ответ на: Альбертыч [413]

>Блять,ну вот как объяснить женщине устройство ленточно-столбчатого фундамента с ростверком?
>Дал план фундамента М 1:100.- Ой,какие маленькие дырочки,мой дом упадёт! - так их 50 штук колонн,д 250....долгая пауза..- я вот на линейке посмотрела- это маленькие такие,как сосиски? Они точно выдержат?- 250 мм это 25 см в диаметре,как арбузик маленький.- А зачем такие большие?
>Я добрый,я очень добрый,нет меня добрее,блять,но эта песда меня достала до кишок

тут надо даходчево, с примерами.
-- вот, у вашева мужа скока хуй в деаметре?
-- ну... (приоткрывает рот) сантиметров пять буит...
-- и ничево ведь, не сломале ещё? а тут у вас дом на 250 хуях стоять буит!

422

Мурыч, 15-08-2014 03:07:24

ответ на: Риальне Ракель [416]

>угадайти скока стоит зонтег

четыре динара. нет. дваццать гульденов. нет. стопиццот дублонов.
соглашайся, больше не дам

423

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 03:07:30

ответ на: Зайчег-бояниSSt [407]

и что?
в чем мысль камента?
и где репортажи, хотя бы по хохло тв и фокс ньюс, как
российские варвары прыгают на Красной площади с криком
" Хохлов на ножи!"?
или " Кто не скачет , тот хохол!"?
это раз
у России есть и должны быть свои интересы, которые она должна отстаивать.
хотя часть интеллигенции ( даже в кавычки не беру) оставляет это право только стране " сияющей на холме" и уже заранее извинились за то что они русские /русский Орлуша, русский Макаревич и прочие/ и тоже виноваты в сбитом хохлами боинге.
" пробздеться" это как? перестать отстаивать свои интересы? уже было при горби.
" если вы перестали играть и решили со всеми дружить, а соперник продолжает вести силовую игру и размазывать вас по бортам, то вы стремительно проиграете"(с)

424

Мурыч, 15-08-2014 03:08:08

ответ на: Хантяра [415]

>>патом я так же на неё с заднева сиденея сматрел и на спидометр, и то же самое думал
>
>а так это сччовая супруха сталобыть

а ты, догадливый

425

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 03:08:08

ответ на: Мурыч [417]

>>в тот самый час , не суждено было Мурычу отведать. прекрасных макарон, ибо не сложились звезды....
>>/ заунывным голосом/
>
>это кагда это?
когда ресторан был закрыт на обслуживание свадьбы

426

Риальне Ракель, 15-08-2014 03:09:09

ответ на: Альбертыч [418]

ты че такой дерскей?

427

Мурыч, 15-08-2014 03:09:13

ответ на: Скотинко_Бездуховное [425]

>>>в тот самый час , не суждено было Мурычу отведать. прекрасных макарон, ибо не сложились звезды....
>>>/ заунывным голосом/
>>
>>это кагда это?
>когда ресторан был закрыт на обслуживание свадьбы

а, ну да. я как-то не рощщитывал на втарую ресторацию за день, так бы конешна в первом заведении в пакетик бы всё сувал

428

Альбертыч, 15-08-2014 03:09:41

ответ на: Мурыч [421]

Охх..я как про сосиски услышал,уже всё понил. Ну да это бывшая жена друга.Теперь понимаю,почему бывшая,он ещё и подъёбывает меня,гад

429

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 03:10:03

Мурыч панует и ходит по ресторанам по два раза на дню.

430

Альбертыч, 15-08-2014 03:10:41

ответ на: Риальне Ракель [426]

пнх

431

Хранительница личностных матриц, 15-08-2014 03:14:04

Ну что, все так и будут наблюдать, как Альбертыч похоже ебанулся, или кто-нить поинтересуецца, какого хуя?
Альбертыч, поведай нам

432

Мурыч, 15-08-2014 03:14:17

ответ на: Скотинко_Бездуховное [429]

>Мурыч панует и ходит по ресторанам по два раза на дню.

Мурыч неспецеально

433

Риальне Ракель, 15-08-2014 03:15:25

зонтег стоил\ 3 долл

434

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 03:15:45

ответ на: Риальне Ракель [433]

>зонтег стоил\ 3 долл
выкинь

435

Мурыч, 15-08-2014 03:16:07

ответ на: Хранительница личностных матриц [431]

>Ну что, все так и будут наблюдать, как Альбертыч ебанулся, или кто-нить поинтересуецца, какого хуя?
>Альбертыч, поведай нам

хм. а чо такова? ну, слажылась у челавека личная неприязнь к пикселю, бываит же. мы тут не каждый друг дружку абажаем, асобенно хуйцик гг

436

Хранительница личностных матриц, 15-08-2014 03:17:01

ответ на: Мурыч [435]

ничо такого.
равно как и в моем интересе к причинам непрязни

437

Риальне Ракель, 15-08-2014 03:18:06

че эт?? тока купила..час назад

438

Мурыч, 15-08-2014 03:18:33

ответ на: Риальне Ракель [433]

>зонтег стоил\ 3 долл
выкинь и купи за 5. Скотти плахова не пасаветуит, он неграм с опахалам стока в секунду платит.

439

Мурыч, 15-08-2014 03:19:51

ответ на: Хранительница личностных матриц [436]

>ничо такого.
>равно как и в моем интересе к причинам непрязни

ну, ты ко всем абратилась вроде. лана, лана, интересуйся, только па бырому, тебе вставать завтра рано.

440

Хранительница личностных матриц, 15-08-2014 03:20:47

ответ на: Мурыч [439]

схуяли рано, мне до работы тока на почту заехать
пришло заказное письмо с Красноярска, хуйня бля какая-то

441

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 03:21:34

ответ на: Риальне Ракель [437]

>че эт?? тока купила..час назад
потому что эти изделия одноразовые
их всякие морокканцы продают в италиях, как дождь начинается

442

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 03:21:43

ну ка я еще

443

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 03:21:48

фыва

444

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 03:21:54

блдж

445

Мурыч, 15-08-2014 03:22:01

ответ на: Хранительница личностных матриц [440]

>схуяли рано, мне до работы тока на почту заехать
>пришло заказное письмо с Красноярска, хуйня бля какая-то

НЕ СМЕЙ АТКРЫВАТЬ!!!
ТАМ МОЖЭТ БЫТЬ ОТРАВЛЕННАЯ МОЗГОВЫМ СЛИЗНЕМ СЫВОРОТКА!!!

446

Скотинко_Бездуховное, 15-08-2014 03:22:14

прям от гусей
тезка мною бы гордился

447

Альбертыч, 15-08-2014 03:23:35

ответ на: Хранительница личностных матриц [431]

Не понял

448

Хранительница личностных матриц, 15-08-2014 03:24:45

ответ на: Альбертыч [447]

чо до девки доебался, интересуюсь
но мне уже объяснили

449

Хранительница личностных матриц, 15-08-2014 03:25:29

ответ на: Мурыч [445]

да похуй
у меня и мозга-то нет

450

Хранительница личностных матриц, 15-08-2014 03:26:09

пойду домайдодырюсь

ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !


«Подле вышки действительно ягоды было богато. Галка и не заметила, как обогнула потихоньку вышку, спускаясь всё ниже по южному солнечному склону. Удачное место. Надо будет после обеда Женьку сюда привести. Вдвоём хорошо мешков наполнить случится. Аль он может у ламбины тоже мест хороших найдёт. Женька не в пример быстрее Галки шастает.»

«Еще порой дорога. Друзья ровное и гладкое бетонное шоссе ожидание встречи с чудом и счастьем еще большим чем уже владеешь. Паром, соленый морской воздух, темнота, огни кают, двери. Черт заебись а не жизнь. Самое охуенное лето в моей жизни поверь уж. Приезжай скорее нам всем тебя не хватает. Бросай все нахуй и приезжай.»

— Ебитесь в рот. Ваш Удав

Оригинальная идея, авторские права: © 2000-2024 Удафф
Административная и финансовая поддержка
Тех. поддержка: Proforg