Жила-была коза. Была она прошмандовкой и злостной разносчицей венерических заболеваний. Она придерживалась политики беспорядочных половых связей для достижения личной выгоды, принципиально презирала контрацепцию и от этого залетала от всякого встречного. Было у нее семеро отпрысков – козлят, страшных выблядков и извращенцев. Жила коза с козлятами в отдельном коттедже в лесу, наводя тоску и ужас на окрестности.

Будучи безотцовщиной, козлята росли бесшабашными и сексуально распущенными. Они собирались в стаю и совершали набеги на жителей леса, творя с ними разное половое непотребство и практикуя тантрические культы ритуального гомосексуализма. Не было от них спасенья обитателям того леса. Плакали они и горевали после каждого акта группового козлячьего насилия, да никто не мог им помочь. И так продолжалось бы бесконечно, кабы не появился в том лесу волк.

Был он миссионер и адвентист седьмого дня. Ходил по долам и лесам, неся веру в справедливость. Услыхал он про злых козлят и решил провести с ними воспитательную работу. Пошел волк к домику, где коза с козлятами обитали, напевая по дороге "Отче наш" и помахивая тяжелым кадилом, заправленным коноплей.

Услыхали козлята о приближении недруга и попрятались кто где, вооружившись кистенями и мачете. Козы, кстати говоря, в ту пору не было, ушла она в трипперку кровь на РВ сдать.

Подошел волк к коттеджу, перекрестился загодя, приоткрыл дверь, просунул в нее голову, снял ермолку и молвил:

– Шабат шолом, ребе. Дозвольте войти иноку смиренному?

Выскочили тут изо всех щелей козлята и бросились на волка, размахивая мачете и кистенями и дико вопя: Алла ху акбар! Казад ай мену!

Испугался волк, убрал голову, дверь захлопнул, да и подпер ее поленом снаружи. И будучи в состоянии аффекта, раздобыл керосина, облил коттедж со всех сторон да и поджог.

Стоял волк в стороне, прикрывая морду от жара, и горькие слезы о невинных юных душах текли по его морщинистым щекам. А тех козлят, что пытались выбраться через окно, он глушил кадилом и забрасывал обратно в дом, осеняя их попутно крестным знамением.

Вернулась коза из трипперки и нашла на месте своего коттеджа пепелище и обугленные козлячьи косточки. Горько зарыдала она, ибо сгорели все ее облигации государственного займа, спрятанные в томике Бхагават Гиты, и осталась она нищая и бездомная. Поняла коза, что жила она не по совести и было ей наказание во искупление. Поползла она на коленях в Мекку прощение вымаливать, посыпая попутно голову пеплом от сгоревшего дома. Да только не доползла, стерла ноги до крови, получила заражение крови да и померла в страшных мучениях от газовой гангрены. Три дня и три ночи пировали на ее трупе стервятники и некрофилы.

А волк с тех пор головой двинулся и стал приверженцем кровавого культа богини Кали.

Но это уже совсем другая история.