оригинал здесь: http://www.udaff.com/creo/100464/


Почему друзья решили поехать на природу в ночь на понедельник – осталось для Геннадия Петровича загадкой. Встретившись после долгой разлуки, засиделись они на деревенской кухоньке за бутылочкой аквавита  – Григорий привез из Стокогольма, где читал лекции в университете.


Подполковник спецназа ГРУ в отставке, Геннадий Сергеевич, выйдя на пенсию, вернулся в родное село под Новой Усманью и устроился в местную школу преподавать русский язык и литературу детишкам. Вчера поздно вечером, без предупреждения,  в гости к нему нагрянули три его лучших друга и бывших односельчанина – Гриша, Григорий Петрович,  биолог-почвенник, профессор университета и академик, Слава – полковник-орденоносец, бывший сослуживец, еще сопливыми взводными-лейтенантишками они с Генкой получили боевое крещение в славной Кандагарской бригаде, и Юра – Юрий Лукин, виолончелист-виртуоз, лауреат многочисленных конкурсов, работающий ныне в Берлинской филармонии. Босоногими пацанами вместе бегали они по пыльным дорогам родного села, жизнь раскидала их по городам и весям, но сумели, смогли они сохранить чувство настоящей мужской дружбы. За воспоминаниями время пролетело незаметно, было уже далеко за полночь, когда кто-то предложил:


- А поехали-ка на наше место! Помните, как шалаш там строили, подлещиков таскали, курить первый раз пробовали! Посидим, встретим рассвет?


- Да там уж всё изменилось – не узнать, турбазу там отстроили, новые русские на джипах приезжают, засрали всё, - ответил Геннадий.


- Да какая нам разница, природа-то та же, а турбаза нам не помеха, - отвечал слегка хмельной Гриша, - заводи свою колымагу.


Компания шумно загрузилась в хозяйскую «Ниву», Юра воткнул в магнитолу диск с балканскими виртуозами  Fanfare Ciocarlia, и машина двинулась, везя друзей на встречу с воспоминаниями детства.


Вокруг знакомой с детства полянки расположилось несколько уродливых деревянных домиков. В центре горел костер, возле него сидели четыре пьяные в хлам девчонки, совсем ещё дети, и два парня, один лет тридцати, с испитым лицом и сальной улыбочкой педофила, второй – помоложе, наяривающий на расстроенной гитаре «Жиган-лимона». Вокруг валялись пустые бутылки, банки из-под джин-тоника, рядом из земли торчал лом, видимо, сорванный кем-то с пожарного щита.


- Че за дела, земели, не видим, что ли – плацкарта занята, - с пьяным наездом просипел старший, - и выключи хуйню эту, мафон, у нас свой скрипач, да, Витек?

- Да мы не помешаем, ребята, - ответил Геннадий, выключая музыку. – Водка у нас своя, так что не парьтесь.

- Мальчики,  а мы тут как раз в безысходности, вот совпадение-то, а я уж было подумала, что Джа нас оставил! У вас шмаль есть? Да и водка у нас закончилась! – вдруг пьяным голосом возопила одна из малолетних шмар

- Ну, как вам сказать, - сказал Юрий, смущенно глядя на друзей, есть немного сканка сортового, черничного, я в Амстердаме приобрел.

- Эх, Юра, Юра, человек искусства, что с тебя взять, - укоризненно сказал Гена. – Ну, доставай, раз дамы просят.


Замороженный аквавит лился в тонкостенные стаканчики, распространяя аромат специй и дерева и смешиваясь с запахом превосходного ганджубаса, девчонки смеялись, на душе у Гены чуть потеплело.


-  Че за хуйня вонючая, денатурат, штоле? Ну нахуй! – старший из парней порылся у себя за спиной, налил себе полкружки и снова спрятал бутылку, не ставя на общий стол. «Кедровая», - отметил Геннадий про себя, - а ты еще и крысеныш, оказывается. Говорил, кончилась».


Гитарист, выпив, ебнулся с бревна, натужно пернул и застыл в позе мертвого буденовца. Старшой икнул и пьяно выговорил:


- Слышь, овца, подай лимончик. Марин, бля, оглохла, что ли?! -  Марина посмотрела на него, как на пыльный деревенский коврик с олененком. Отвернувшись, и глядя на весёлых парней, она вслепую пошарила ручкой в тарелке, нашла кусок надкусанного огурца и протянула ему. Он, чавкая, сожрал вместе с прилипшим к огурцу хабариком и, бодро вставая, произнёс такую речь:


-  Так, мартышки, спать пора. Парни, быро съебали в ужасе нах хаус, блядь. Ладно, если хотите – посидите возле костра, тока не бакланить сильно, а то если рассержусь - поубиваю нахуй.


Гена начал приподниматься с места,  но его опередила Марина –

- Тебе спать надо? Так иди проспись бля!!!

Ублюдок от неожиданности сделал большой шаг назад, споткнулся об уже знакомый лом и повалился на землю. Раздался искренний хохот. Смеялись все. Оскорбленный донжуан боком, как краб, пополз по направлению к домику.


Некоторое время спустя упившиеся малолетки окончательно потеряли человеческий облик. Одна из девочек - Вика, кажется, схватила Григория за руку и потащила к машине:

- Ну Гриш, ну пойдем, музычку послушаем. Миша Круг есть там у вас? Па-ра-ра-ра-рам, парарам, ммадам!

Очутившись в машине, она быстро спустила джинсы до колен и, положив руку на ширинку Григория Петровича, умильным голоском предложила:

- Трахни меня, милый, и пожестче!
- Да что ты, детка, - забормотал профессор, - нельзя же так, одень штаны немедленно!
- Выеби меня, мой жеребец! – возопила Вика, широко раздвинув колени - или не стоит уже, гондон старый?! Импотент, ссукаа…блядь…ааахх… хррр… хрр… - голова упала набок и девушка отключилась. Григорий, пожав плечами, вздохнул, и смущенно закрыл разверстую волосатую промежность девушки своей тонкой, интеллигентной ладонью. Он устало прикрыл глаза и незаметно для себя задремал.


Трое друзей у костра, наговорившись, замолкли. Юрий, зевнув, достал из багажника спальник,  подумав, прикрыл им спящую прямо на земле младшую девочку, а сам устроился в ложбинке за бревном. Геннадий со Славой поднялись, и тут Марина предложила:


-Мальчики, а вы че, тоже тут, как Маугли, будете спать? В машине новобрачные, вам места нет. Пошли в домик – там кровати, чайку на ночь выпьем пару палочек, - она мерзко захихикала.


Поставив чайник,  Геннадий достал из кармана голландский табачок – подарок Юрия и, свернув ароматную самокрутку, с наслаждением закурил.


Расположившись в кровати, Марина позвала :

- Слав, а ты говорил, что тебя в Афгане в живот ранило? Шрам можешь показать? Я страсть как такие штуки смотреть люблю.

- Да неудобно как-то, ну ладно, смотри, - Слава подошел к кровати, приподнял рубашку и чуть приспустил брюки, показывая страшный шрам от осколочного ранения внизу живота. Марина протянула руку, пальчиком с облезшим маникюром потрогала шрам, и вдруг неожиданно, одним движением залезла рукой мужчине в штаны и схватила за член:

- Ого, ничего себе инструмент! Ну-ка, дай попробовать! Эй, дядя, присоединяйся! – крикнула она Геннадию, сбросив ногами одеяло. Оказалось, что под одеялом ниже пояса на ней ничего не было.


«Да когда успела раздеться, сучка малолетняя», - осуждающе подумал Гена, и, подбежав к кровати,  схватил брыкающуюся Марину за ногу, другой рукой пытаясь поднять сброшенное на пол одеяло. В пылу схватки ни он, ни Слава не заметили тихо выросшую за спиной фигуру с ломом в руках. Страшная боль пронзила спину. Падая, он успел заметить, как ублюдок наотмашь бьет ломом по голове пытающегося вырваться из цепких Марининых пальцев Славу, потом сознание померкло. Убийца окровавленными руками вынул из Гениного рта дымящуюся самокрутку, затянулся: «Прима, блядь!», кинул окурок на пол и вышел за дверь, волоча за собой лом.

*                          *                            *


Геннадий Сергеевич приподнялся на больничной койке, встречая посетителя. Визитер в форме майора милиции махнул рукой, положил на тумбочку пакет с апельсинами и произнес:


- Лежи уж, военный. Эх, Гена, Гена… Крепись, друг, - всех троих мразь эта насмерть… Слава, Юра, Гриша, - никого не пожалел. Мы пробили по отпечаткам – это известный гад,  Бергеров Александр, уже полгода в федеральном розыске. Бывший владелец агентства недвижимости. Про черных риэлторов слыхал? Тридцать шесть трупов за его бандой, сам лично одиноких старушек ломом добивал – фирменный почерк у него такой был. Форменный садист. Все подельники от пятнадцати до пожизненного получили, а он, мразь, тут у нас отсидеться решил, девочек вон растлил…  Ну ничего, мы его найдем.


- Иван, у меня к тебе просьба, - тихим безжизненным голосом произнес Геннадий. – Если вы на него выйдете, ты сообщи мне… ну, в частном порядке.


*                          *                            *


Телефонный звонок раздался рано утром.


- Ген, не спишь? Это я, Ваня. Короче, он звонил бабе своей. Он на Чукотке, город Певек. Там криминал вокруг золотых приисков крутится, вот и он с ними. Максимум, что могу – дать тебе сорок восемь часов, потом передаю информацию местным органам.
- Спасибо, Вань. Я успею.


Геннадий Сергеич бросил в спортивную сумку смену белья, мобильный телефон, нетолстую пачку денег. Повертел в руках именной пистолет Макарова, потом, подумав, спрятал его обратно в сейф.


- Все равно в самолет не пронести. Ну да ладно, думаю, и в Певеке хоть один пожарный щит с ломом да найдется.