Этот сайт сделан для настоящих падонков.
Те, кому не нравяцца слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй.
Остальные пруцца!

Мандала :: Твердыня
Когда мы подошли к Исаакиевскому собору, пришлось пробираться через грассирующий рой крошечных французских старушек – в куделечках, коротких брючках. Наверное, поэтому, по ассоциации «Франция-католики-бабушка-крест» я рефлекторно положила ладонь на грудь и почувствовала через батист обкатанные столетиями перекладинки.
А может, беспокойное движение руки было вызвано другой причиной – со мной ли знак, символ, без которого не стоит подниматься по мрачным ступеням собора?..

Я топала вверх по бесчисленным ступеням и повторяла про себя: «Верной твердынею православья врезан Исакий в вышине»…
Отстали французские старушки, отстал и запыхался эмигрант, подаривший мне подробный Петербург. А я шла и шла, несла свой крестик, повторяя Гумилева - к венцу неприветливой глыбы, и муравьиные шаги не тревожили гигантское корыто фундамента, утопленного в болотистую почву.

Наверху, обнимая питерский горизонт, я думала о жалкой попытке Москвы обогнать в величии это православное чудовище, я думала о явном проигрыше храма Христа Спасителя, слепленного из родного саянского мрамора, веселого, как пасхальное яйцо.
Мое православие здесь, - думала я, - черное, грубое, языческое, полное тайн и грехов…

Я приняла крещение в 2000-м, в шахтерском городе Шарыпове, где меценат-армянин - ради понтов ли, ради жены-кержачки, ради родного города, продуваемого ветром-хакасом, соорудил собор – самый большой за Уралом. Местный Церетели пригласил в храм залетных журналистов, обвел рукой голые яичные стены, попросил опубликовать счет – денег на отделку не хватило.
Навстречу вышел поп – высокий белокурый мальчик, под стать церкви, юной и стройной. Спасаясь от белой нищеты, от голосов, терявшихся в пустоте, глаза мои искали хоть какое-то свидетельство жизни, работы призрачного храма. Направо, в нише обнаружилась серебряная купель.
- Уже пятнадцать детей крестили. И четверых взрослых, - похвастался мальчик-поп.
- До которого часа вы здесь будете? – деловито спросил кто-то за меня. – У нас поезд в девять вечера.
- Хорошо бы вам успеть до семи, - ничуть не удивился юный священник.
- У меня католический крест. Это ничего?
- Ничего страшного, - улыбнулся поп.

В 19.00 он бережно принял старинный крестик с кровавой эмалевой вставкой, не скрывая любопытства, оценил клеймо итальянского ювелира, и унес на какую-то тайную процедуру.
Строгий крест вернулся ко мне только в конце таинства, видимо, с амнезией, полной потерей 150-летней памяти о римской церкви, о дубовых скамейках костелов, о гладких кружевных ксендзах, о сладких причастиях и горьких исповедях в палисандровую решетку…

Крещение - самый необъяснимый поступок в жизни. Все странно: время и место, легкость, отсутствие обязательств, ведь ничего не изменилось, ничего. Никаких походов на церковные службы, никаких постов, никаких платков на свободной от предрассудков голове.
«Когда умру, поставите крест – на всякий случай» - слышен голос деда, вся судьба которого – полное отрицание Бога, апофеоз страданий и несправедливости.
«Ну, с Богом!» - крестит ушедшего в наркоз больного моя подруга Нина, прежде чем сделать первый надрез. Крестит – на всякий случай.
Бог привел в Шарыповскую юную церковь. На всякий случай.

С православия началась история семьи. Православие прошило эту историю суровой нитью, где-то посредине скатавшейся в тайный, до сих пор неразгаданный узелок. После нежданного сбоя семья стала светской. До того – не выходила за ограду нищих русских церквей. В ней были многодетные, вечно пузатые матушки, библейские  младенческие имена, суровые посты, тоскливая провинциальная жизнь от молитвы до молитвы.
Первые имена история подарила в 1824-м - дату рождения прапрапрадеда, Петра Савлова – сына воронежского священника Антония. Похоже, это была очень давняя поповская линия. У Петра Антониева не было альтернативы – семинария, приход, бедная паства, матушка, дети.
1847-й. Февраль. Отец Петр, подгоняемый ветром, спешит домой к матушке, к новорожденному первенцу Илье. Сын, наследник, продолжатель духовной линии – какие могут быть сомнения.
Так оно и выходит – усердие в церковно-приходской школе, отличная учеба в семинарии, и – чудо! – редкий шанс, направление в Киевскую духовную академию за государственный счет. Невыразимая родительская гордость, счастливый случай для сына нищего попа. 

1872-й. Киевская каштановая весна. Город благоухает, похож на собор, уставленный зажженными свечами.
У прапрадеда Ильи Петровича первая служба в чине настоятеля Крестовоздвиженского храма на Подоле. В этом же году матушка, Пелагея Полонская-Савлова, дарит отцу Илие сына Александра. И этот мальчик, казалось бы, не имеет причин изменить семейному духовному ремеслу. Все идет по накатанной: школа, блестящие способности – особенно к греческому, латыни, французскому. Затем семинария и академия. Уже традиционный стремительный взлет.

1898-й.
Александр Ильич Савлов на приеме у ректора академии. Выпускник, один из успешнейших студентов, говорит о невозможности продолжения церковной службы.
Старый ректор молча слушает. Он не спрашивает о причинах решения, он задает всего один вопрос: известно ли Александру о последствиях такого шага?
Александру Ильичу известно: 600 рублей надо вернуть в государственную казну. О том, какие это деньги, можно судить по примеру: зарплата царского полковника составляла всего сотню.

Почему прадед это сделал? Что его заставило – извне ли, изнутри выплыл протест? С чем он не смог справиться?
Ума не приложу. Смею только предполагать: дело не в обрушении веры, дело в обрушении церкви.
Рассматриваю фото начала XX века: нервное лицо, высокий лоб с залысинами, острые светлые глаза, строгий сюртук, белый ворот впивается шею, галстух. Это уже не священник – директор киевской гимназии. И неожиданный детский почерк с обратной стороны луны: «Мой дорогой отецъ». Я вижу, как трогательно, высунув язык, подписывает мой маленький дед папину фотографию…

Ума не приложу, почему прадед отказался служить церкви.
Правда, чуть-чуть рассеивается туман через два месяца после катастрофы.
Александр Ильич уже определен преподавателем в одну из киевских гимназий. С таким образованием в старой России, конечно, нет проблем устроиться на службу, но долг висит неподъемный.
Думаю, по этой причине Александр Ильич поступает работать гувернером в дворянскую семью Городиских. Два месяца он проводит в родовом имении  высокого военного чина. Его превосходительство всегда вывозит семью на лето из Москвы в теплые малороссийские края. По соседству имение Мусин-Пушкиных, вечера проходят с чаепитиями, вареньем из крыжовника, столичными сплетнями.
Александр Ильич занимается с младшей Городиской французским, латынью, а вечерами беседует со старшей сестрой – черноглазой девушкой, недавно вернувшейся из берлинского пансиона.
Белое платье, бархатная украинская ночь с одуряющим запахом маттиолы, дерзкие звезды слепят глаза.

«Мезальянс!» - прогремел Городиский, узнав о грехе дочери с попом-расстригой.
«Мезальянс!..» - шипели высокие соседи, готовясь к венчанию девушки с гувернером.
«Мезальянс», - твердила прабабушка всю свою трагическую и счастливую семейную жизнь.
«Мезальянс», - говорила она человеку, спасшему ее от пролетарского гнева простецкой фамилией.
«Мезальянс», - рассказывала она нам, внукам и правнукам, безуспешно разыскивая в каждом родовые породистые черты…

Флаг им всем в руки. Если бы не гоголевская грешная украинская ночь, меня не было бы на свете. И если бы не страсть моего прадеда – сильнее греха, сильнее веры, сильнее седьмой заповеди.
Может быть, в этом причина ухода из церкви – у несостоявшегося попа был слишком острый вкус к жизни, к любви, к свободе.
Свободу от ритуальных догм он передал всем нам, своим буйным потомкам. Но вместе с тем, ни Александра Ильича, ни тех, кто был до него, ни тех, кто пришел после – невозможно избавить от добровольного рабства, от жесткой принадлежности к православной твердыне - неотъемлемой части любви к Отечеству. В это рабство погрузились все – даже юная католичка, от которой мне достался строгий крестик. Кусочек мягкого золота с рубиновой вставкой стал последней каплей, последним римским следом в семейной византийской истории… Я стерла этот след, не задумываясь, и ни о чем не жалею.

Прислониться к государству – бесполезная затея для русского человека. Государство многолико, как дьявол.
Искать защиту у церкви – удел то ли самых слабых, то ли самых мудрых. Ни к тем, ни к другим не принадлежу. Кроме того, церковь слишком похожа на государство – все в наличии: законы, назначения, интриги…

Твердыня православья – это даже не вера, это энергия народа, молитвы десятков поколений о хлебе насущном, о милости Божией к большой нелепой стране, родной для тебя и меня.

Православие – это и есть вечность, суровая нить русской истории. Больше уцепиться не за что.

Так я думала на верхней палубе Исаакиевского собора, темной громадины, плывущей черт знает куда, вместе с безумной полуязыческой страной.
Я не чувствовала ни трепета, ни восторга, ни пафоса. Простецкая была мысль: это все мое, крест мой. Никуда с этого корабля не денешься, ход его не изменишь.

У меня сложные отношения с православием, еще не выясненные до конца.
Впрочем, концовка как раз не вызывает сомнений. Как и мой дед, то ли атеист, то ли святой, я скажу своим внукам:
- Заморочки в виде отпеваний и креста на кладбище должны быть обязательно. На всякий случай.

23-02-2009 11:55:19

Мондола, ты?


23-02-2009 11:55:20

пизда


23-02-2009 11:55:56

Ф питерке?


23-02-2009 11:58:20

Графамания, какой мы ее видим - суровая нить русской истории!


 Ethyl
23-02-2009 11:58:37

Ух ты... и не про 23 февроля..


23-02-2009 11:58:55

мандала окончательно ебнулась.


23-02-2009 12:00:52

>мандала окончательно ебнулась.
Точняг!



23-02-2009 12:04:12

помню свое крещение
даже кружку из какой поливали
хотя говорят - невозможно
ибо было чуть больше года возраста
крестили в другой области, в тайне от родителей - партийных работников
но почему-то помню



 Стиклер
23-02-2009 12:04:48

Твердыня.Фрейд


23-02-2009 12:07:48

Если Мандала написала о твердыне, то я кажется знаю о чем она в этот момент думала.
мугога



23-02-2009 12:08:35

не один я так подумал


 маленькая эмо
23-02-2009 12:10:56

Мамо ты ёбнулася!!


23-02-2009 12:11:41

Зацепило. О православии на удаве... причем таким штилем... удивлен и паражон.
6 звиздей.



 марик стахурский
23-02-2009 12:12:04

ты ещё не здохла кабыла ебаная?


 я забыл подписацца, асёл
23-02-2009 12:12:20

Мандыня-Твердала


23-02-2009 12:13:36

а вы, блять, критики хуевы, дружным строем нещадно песдуете нахуй.


 ekzoman
23-02-2009 12:14:28

не читал и не буду.


23-02-2009 12:15:09

понравился текст..


23-02-2009 12:16:59

"У меня сложные отношения с православием, еще не выясненные до конца."

ээээ... афтырша? а тебе не кажицо, что отношения - оне двусторонние? а православие на тебя лично, думаецо мне, срать хатело. ибо оно абстактное понятие а ты единица человеческой массы. какие нахуй отношения, ебанись ты...



 марик стахурский
23-02-2009 12:17:12

кг/ам


23-02-2009 12:17:35

Мандала, хорошая краснаярская тетенька, очень темпераментная, по всей видимости.
С Гумилевым перебор, он, блядь, везде где Мандала.
В каждое свое крео впутывает каких нибудь армян и прочую пакость. Ну вот зачем? Зачем, ебать мои тапки?
Мандала ты пост держать будешь?



 Ослантроп
23-02-2009 12:17:52

Ого.
Мандала эволюционировала. Зачет.



 Стиклер
23-02-2009 12:17:53

23 февраля, абнавления: Нюрка Аркан, Мандала и хуева туча стихов... Удав издеваеццо, ебана


 марик стахурский
23-02-2009 12:18:23

23-02-2009 12:16:59  Сверхкабздец 

оно ёбнутое, ну просто абасцака



23-02-2009 12:19:24

"В каждое свое крео впутывает каких нибудь армян и прочую пакость. Ну вот зачем? Зачем, ебать мои тапки?"

каг зачем? а выебнуцца ниибически богатым внутренним миром? в коем гармонично перемешались арьмяне, выебанные тапки и прочая пакость, гыгыгы



 марик стахурский
23-02-2009 12:19:44

мондала насосалась чюрекских хуёв

видео 30 минут



23-02-2009 12:19:47

Религия, она внутри.


23-02-2009 12:20:39

А мы нирусскии, нам похуй!


23-02-2009 12:22:06

Внутри - она леригия. А отношения с абстрактным панятием - я ниибу вапще, как такое возможно. "Сложные"... гыгыгы. Канешна. Так извилины запутать в клубок)


 Курбаши
23-02-2009 12:24:09

"Очень часто видали глуповцы, как он, сидя на балконе градоначальнического дома, взирал оттуда, с полными слёз глазами, на синеющие вдалеке византийские твердыни".......

Нефармат???.....или ярасная папытка сублимацыи.....



23-02-2009 12:24:32

повторяю, сраные критеги с неибаццо богатым внутренним миром и валасатымим йайтсаме - чемодан-вакзал-нахуй.

Ваш внутренний мир пока недоступен шырокой обчественности.



23-02-2009 12:25:42

Цыц, хуйло! Ты внутренний мир с клиникой не путай.


23-02-2009 12:25:48

ты когда жрать хочешь, это обстрактно?
вот и люди также испытывают необходимость в вере



23-02-2009 12:27:28

>повторяю, сраные критеги с неибаццо богатым внутренним миром и валасатымим йайтсаме - чемодан-вакзал-нахуй.
>
>Ваш внутренний мир пока недоступен шырокой обчественности.

Уебок? Здравствуйте!



23-02-2009 12:27:35

Мондоле тоже нужно настойательно присоветовать начинать приаттачивать кортинки и мультеки фсякие к текстам. А хуле?..


23-02-2009 12:27:37

Жрать - это физиология. Потребность в леригии - психология. Ты тоже теорию относительности с табуреткой равняешь?


 берг забыл подписаца, асёл
23-02-2009 12:27:38

пачом опеум для народа? (цъ)
ебли мы и праваславее
бугого



 берг забыл подписаца, асёл
23-02-2009 12:28:41

главнае штоп фштонах была твердыня


23-02-2009 12:30:09

не будем спорить, сэр, не столь важно


23-02-2009 12:31:00

Кстате, довольно уныло, что впрочем почти традиционно.


23-02-2009 12:32:18

я хотел сказать что, в принципе, похуй
жизнь каждого выведет к предначертаному



23-02-2009 12:33:35

мугага... налетели-то каг.

По порядку.
1. Клиника у каждого своя, вряд ли кто-то будет оспаривать. Крео Мандалы будет близко далеко не всем, и это нормально(це).
Но обкладывать говнецом вот в таком стиле - имхо, каг-то моветон.
2. Религиозная тематика - весьма скользкая тема.
3. жду плодотворного и конструктивного срача.



23-02-2009 12:34:39

Отчего же. Идеи всякие - штука относительная. И придавать им незыблемость вещной твердыни - это бред полнейший... у одного одна идея, у другого другая... а жрать хотят все, что характерно.


23-02-2009 12:35:07

у Мандалы темы почти всех крео скользкие.
Нравицца ей наверное.



 Ахуевшее Рыло
23-02-2009 12:35:18

ис каментов понял, что мандала держит планку на своем уровне. читать или пожалеть себя?


23-02-2009 12:35:50

ну начинается. религия на удаффком, смешно.


23-02-2009 12:36:00

Вот вот. Ап чём и речь. Ставя идею выше себя, ты и превращаешь свою жизнь - в предначертание. Ещё ничево, когда оно хорошее получается, а когда хуёвое? Стенать - господь ьерепл и нам велел? Или лучше - подумать?


23-02-2009 12:37:15

возможно.
но вот этот крео весьма провокативен.

предвкушаю срачь.



 берг забыл подписаца, асёл
23-02-2009 12:38:14

нас на твердыне не проведеш


 Ахуевшее Рыло
23-02-2009 12:38:50

в каментах замечена прекрасная ХЛМ
"ямочки на щечках,
юбка на крючочках" (С)

мое почтение (хищно так)


(c) udaff.com    источник: http://udaff.com/read/creo/95936.html