Однажды Дженнифер Энистон не проснулась. Она не встала с кровати и не стала смотреться в зеркало в коридоре. Под нижней губой с левой стороны лица из кожи торчал кончик черной нитки. Дженнифер схватила его пальцами. Спелые губы отражения крепко сжались. Дженнифер широко распахнула глаза и потянула.

з з з

Звенел будильник. Василию казалось, что кто-то дёргает его за. Василий будто был тонкой иглой или нитью, и его тащили сквозь что-то плотное и скользкое. Оно агонизировало. Но с каждым мгновением Василий всё меньше был нитью или иголкой и всё больше был Василием. Он обрастал плотью у себя дома на диване. Во сне осталась какая-то женщина. Она была в панике, а Василий, возможно, хотел ей всадить. Точно он уже не помнил, подробности сна быстро испарялись, но хуй крепко стоял в семейных трусах. Василий потрогал его рукой, выключил будильник и отправился в туалет.
- Писи, писи, писи, - шептал Василий.
Он стоял, расставив ноги чуть шире плеч. Гармонь семейников была растянута на тонких волосатых икрах, что не давало ей оказаться на полу. В устройстве трусов Василий использовал затягивающуюся веревочку, которая заменяла давно износившуюся резинку. Подбородком он прижимал подол вытянутой майки к груди - чтобы не мешала.
- Писи, писи, писи, - повторил Василий.

Он несколько раз тряхнул хуем, точно это могло заставить непослушную елду извергнуть из себя ниагарские потоки урины.
- Ты будешь ссать сегодня или нет? - спросил Василий.

Странным было то, что он совершенно не ощущал своего детородного органа. Эрекции он тоже не чувствовал, но это было привычно. В одной газете Василий вычитал, что у здорового мужика хуй должен стоять каждую ночь, и что это не половое возбуждение, а один из диковинных механизмов природы.
- Ну ладно, - сказал Василий, - уболтал.

Он принялся ласково дотрагиваться до хуя. А когда потянул кожу, чтобы залупить головку, обнаружил, что его крайняя плоть за ночь успела срастись.
- Хы, - удивлённо выдохнул Василий.

Какое-то время он провёл, тупо уставившись себе под ноги и всё так же прижимая майку подбородком к груди. Василий пытался убедить себя, что всё ещё спит.

Василий снова подёргал хуй, и тут его, наконец, осенило. Этот лживый хуй без дырки совсем не его. Василий щёлкнул по стволу члена пальцем и понял, что вместо хуя внизу живота торчит самотык, сделанный, очевидно, из резины или латекса. Василий не разбирался.

Несколько цементных смешков свалилось с губ Василия, и он медленно осел на пол, наконец отпустив майку.
- Вот те на, - сказал он.
Руки Василия мелко дрожали.
у у у

Однажды Дженнифер Энистон не проснулась и не встала с кровати. Из своей дамской сумочки она не вытащила фаллоимитатор из живого человеческого хуя.
- Васечка, - сказала Дженнифер. И поцеловала его в головку.
Из уретры выкатилась мутная слезинка, и тогда Дженнифер Энистон всадила хуй себе между титек.
б б б

Двери автобуса закрылись. Василий был стиснут между ними и чьими-то потными телами. Автобус то и дело кидало из стороны в сторону, и Василию казалось, будто окружавшие люди нарочно трутся об него. Он ехал на работу. В одной руке Василий сжимал ручку пластмассового чемоданчика, другой придерживал хуй. Самотык рос из Василия под прямым углом, и чтобы скрыть фальшивое возбуждение, уходя, Василий задрал его вверх и прижал ремнём брюк к животу. Опустить его вниз не представлялось возможным. Но и отсюда хуй в любой момент мог спикировать в своё боевое положение.

Когда на одной из остановок большинство пассажиров слило наружу, и Василий оказался освобождённым, он всё так же прижимал руку к причинному месту. Старушки смотрели на него с укоризной, а некоторые даже с возмутительным интересом.

Так он оказался на работе. Офис шумел сотней голосов, но Василию даже не нужно было напрягаться, чтобы различить их и каждому дать имя. Вот секретарша Маша бухнула кружку утреннего кофе себе на стол, вот заработал принтер, вот гудит кондиционер и, дребезжа стеклом, хлопнула дверь. Людей было как обычно много. Менеджер Василий выдвинул своё вертящееся кресло и сел. Быстро проделал все ритуалы с компьютером и с головой окунулся в чемодан, где лежали необходимые бумаги. Затылком Василий ощутил, что на него кто-то смотрит.

Василий крутанулся в кресле, но явно значительно быстрее, чем того требовала киношная эффектность. Из кресла он чуть не выпал, неловко но вовремя схватившись за краешек стола. Перед ним стояла менеджер Рита.

Её тёмные, с синим отливом, волосы были собраны в безукоризненный кочан. Полосатый костюм сидел как влитой, давая ровно столько сведений о форме и размерах груди, сколько это требовалось для деловой женщины. Но всё же что-то в её внешности было не так. Может, макияж, - подумал Василий. Их глаза встретились, и какая-то испуганная искорка проскочила между ними.
- Василий, - сказала Рита, - у вас…

Она подняла руку и пальцем указала ему на промежность. Василий опустил взгляд и увидел, что хуй в штанах таки сбежал из плена и теперь метиться Рите в подбородок. Василий сильно сконфузился, развернулся в кресле и рукой поправил самотык. Затем он обернулся обратно.
- Василий, - сказала Рита, - у вас… не найдётся скрепок?
- Конечно, - ответил Василий.

Василий весь залился краской и долго искал среди полок и бумаг коробочку со скрепками, лежавшую у него перед носом.
- Держите, - протянул ей коробочку Василий, уперев свой взор в пол.
- Спасибо, - сказала Рита. И ушла.
Василий смотрел ей вслед и изучал походку. Ягодицы двигались под тканью юбки. А потом Рита оказалась вне видимости.

Два часа отработал Василий, перекладывая бумажки из одной папки в другую. Нервное оцепенение, которое охватило его после утреннего открытия, на работе разлилось с новой силой. Иногда он путал папки, подолгу задерживал один из документов в руках, при этом думая вообще неизвестно о чём.

Василий вышел на крыльцо покурить. Сотрудники, собравшиеся тут с теми же целями, чётко разделились на два лагеря, чего раньше никогда не наблюдалось. Одни, как и прежде, шутили и активно о чём-то говорили. Другие же обретались по одиночке, потупив головы, стояли в отдалении, курили, наскоро вытягивая из сигареты всю пользу, и уходили - точно сомнамбулы, в своих грёзах пришибленные неким чудовищным горем. Рита была одной их таких. Когда она уходила, Василий ещё раз пронаблюдал её филейные части и обнаружил в себе полное отсутствие каких бы то ни было сексуальных желаний и побуждений. Он глядел на удаляющуюся жопу, как глядит на банку свиной тушёнки в витрине продовольственного магазина. Это было ещё одной неприятной новостью, и Василий поспешил вернуться на рабочее место.

Василий продолжил заниматься бумажками. При этом то и дело его отвлекала мысль, что он должен с кем-нибудь поделиться своей бедой, пусть даже высказать это косвенно, в виде намёка. Но, как это сделать, он так и не придумал.

Увлечённый своими размышлениями, Василий не заметил, как сзади к нему подошли.
- Василий, - окликнул голос.

Он обернулся и снова встретился взглядом с менеджером Ритой. Только на этот раз визуальный контакт длился значительно дольше. И уже какое-то понимания начинало нарождаться в его голове, как Рита произнесла:
- Василий, вы должны пойти со мной.
Голос женщины звучал точно студень.

Василий ещё раз заглянул ей в глаза, и молча поднялся.

Они прошли по коридору и оказались перед дверью кладовки. Рита вытянула руку, в которой оказалось кольцо с ключом, и открыла замок. Грубо втолкнув Василия внутрь, она зажгла свет и заперла дверь изнутри.

В кладовке было тесно, громоздились восемнадцатилитровые «ампулы» для кулера, стояли вёдра и щётки. Пахло стиральным порошком и пылью. Василий оказался лицом к лицу с Ритой.
- Что э…, - начал он.
- Подожди, - оборвала его Рита. - Ты должен это увидеть. Только возьми себя в руки и ни в коем случае не кричи.
- Ладно э, - сказал Василий.

Рита расстегнула молнию юбки и спустила её вниз. Следом отправились колготки и тоненькие стринги весёлого оранжевого колора. Лысая искусственная пизда смотрела на Василия своим резиновым немигающим глазом.
- И у тебя тоже? - изумился Василий.
- Что значит тоже?! Ты уже где-то такое видел?!
Рита заплакала. Тушь потекла по её лицу.
- Смотри, - сказал Василий, доставая из штанов хуй.
- Он не настоящий?
Рита потрогала хуй, а потом крепко сжала.
- Точно, - сказала она. - И давно у тебя?
- С сегодняшнего утра, - не без гордости ответил Василий.
- И у меня. Я думала, что с ума сойду. А потом твой этот взгляд. Я поняла, что могу доверять тебе, Вася.

Они обнялись и некоторое время молчали.
- И что теперь делать? - спросила Рита.
- Не знаю, - ответил Василий. - Почему-то мне кажется, что эта беда настигла не нас одних. Ты заметила, как ведут себя все вокруг? Одни молчат, будто в рот набрали, а другие смеются, но так громко и натужно, точно это последний смех в их жизни. Здесь определённо что-то происходит.
- Я боюсь.

Они привели себя в порядок и вышли из кладовки. В коридоре на них натолкнулся толстенький юноша с огромным бугром в штанах. Он извинился и куда-то убежал. Василий и Рита оказались перед входом в столовую комнату. За столом сидели менеджеры Олег и Павел и играли в карты. Ноги с закатанными штанами они заворотили на стол. Так что взгляду подошедших открывалась картина воистину ужасающая. Ноги менеджеров были сделаны из оранжевого пластика. Можно было различить устройство коленных суставов.

- Что, Василий, - спросил Олег, - нравится?
Василий оторопело попятился назад.
- Когда дослужишься до среднего звена, - продолжал Олег, - у тебя такие же появятся.

Василий схватил Риту за руку, и они побежали прочь отсюда. Через несколько метров они остановились. Золотыми буквами на табличке на них глядела дверь директора М.А. Шотова.

- Михаил Арсеньевич, - не своим голосом произнёс Василий, стуча в директорскую дверь.
Никто не ответил ему. Тогда Василий медленно повернул ручку и вошёл в кабинет. Рита последовала за ним.
- Михаил Арсеньевич, - снова сказал Василий.

В кабинете всё было на своих местах. Огромный шкаф с документами, сейф, картины. Просторный письменный стол с множеством штампов и ручек в специальных гнёздах. Директора нигде не было.

Василий маленькими шажками пересекал цветной ковёр, распростёртый на полу. Рита двигалась рядом, прижавшись к его спине. Василий вплотную подошёл к столу. Сглотнул и заглянул за край.

На удобном директорском кресле сидела маленькая розовая надувная овца из секс-шопа.
- Михаил Арсеньевич, - выдавил из себя Василий.
В это время из столовой донёсся голос менеджера Павла:
- А помнишь тот анекдот?
- ы ы ы, - засмеялся менеджер Олег. - Актриса приходит на киностудию, чтобы её взяли на съёмки сериала. Она хочет отсосать продюсеру и забирается к нему под стол. Она расстёгивает ширинку и достаёт его член. И тут оказывается, что рот у неё зашит. Чёрными нитками.

28 апреля 2007 г., in love and consent