1 


Неверные! Неверные! Неверные! – как изловленный осьминог бесились мысли.
Неверные! – гулко отдавалось где-то в груди, и горячая кровь ритмично дёргала тонкую синюю жилку на виске.
Ненавижу! – еле удерживается в горле, булькая и сдавленно клокоча.
Не-на-ви-жу!!! – свистело сквозь зубы.
Обычная куртка пилот, джинсы, кроссовки, бегущий внизу асфальт. Небольшой живот, руки засунуты в карманы с гладкой прохладной подкладкой. Поток и тьма лиц, серых только от собственных мыслей, от злобы, которая плеснула бы едким болотно-салатовым цветом, если хоть немного приоткрыть сощуренные, будто от солнца, глаза.


Учитель, ты был прав, здесь проклятое место! Неверные! Неверные! - но уже почти про себя, тише – толпа сгрудилась, колышущейся, галдящей рекой затекая в кафельные стены вестибюля станции метро. Наплыл этот легко узнаваемый, но недолговечный запах только что построенной станции, дёгтя и чего-то ещё, слабо напоминающего тревогу. Рука потянула из кармана куртки небольшой пластиковый пакетик, аккуратно выпотрошила его и небольшая таблетка, похожая на Кетанов, полетела в рот.
Немного постояв в очереди и разглядывая развешенную информацию, он отошёл к газетному киоску, к телефону, закрыл глаза и представил себе образ учителя, его гордый профиль и свирепый, непримиримый взгляд, который завораживал и заставлял безоговорочно подчиняться. Учитель заменил ему отца, погибшего в священной войне с кафирами.
Вспомнил его голос, проникающий в самое сердце: "Русские - грязные рабы, десять тысяч их мужчин не стоят и ногтя чеченского воина, их женщины грязны и развратны. У них даже нет языка, его заменяют ругательства, повторять которые - позор для мужчины".
Попытался вспомнить стихотворение, когда-то прочитанное Учителем, но не смог, в памяти после нескольких безуспешных попыток всплыло только окончание:
"...Идут в последний рукопашный бой,
Здесь руки – чтоб расстаться с кандалами,
Здесь бьются: кафир – с верой золотой,
И русский миг – с чеченскими веками». (с)*
Ещё две минуты. Убивать время – самое трудное, – звучали эхом в ушах слова Учителя. "Будь спокоен, расслаблен, решителен…"


Сердцебиение постепенно успокоилось, спина, ранее напряжённая и жёсткая, как супинатор, стала чуть согбенной, плечи поопустились и пилот, как всегда бывает в таких случаях, образовал большую складку на животе. Студент, только плеера не хватает…
Обдавши лицо тугой воздушной волной, со свистом и скрежетом туннель выдохнул полосатую, бело-голубую махину из железа и пластика. Особо нетерпеливые пассажиры уже лезли в ещё не успевший остановиться вагон и снова началось, нарастая, и с каждым разом заставляя всё сильней сжимать руку в кармане: «Неверные! Неверные!…»

С лязгом двери хлопнули, потом ещё раз, самортизировав о резиновые прокладки, поезд качнулся, утробно загудел и начал медленно, раскачивая полусонных пассажиров, разгоняться.
Второй вагон, дышать и двигаться сложно. Да и не нужно. Вот скоро и всё… Большой палец левой руки нащупал пластиковую предохранительную крышечку, сковырнул её, ноготь приподнял стеклянный колпачок и подушка пальца легла на железную, чуть утопленную кнопку. Всего лишь легла…
Последняя молитва, во славу Аллаха... Внезапно, остановив движение пальца, он замер и открыл глаза. Для чего? Наверное, чтобы последний раз перед смертью взглянуть на этот мир, оглядеться вокруг...


А вокруг не было ничего особенного, если не считать усталую мать с ребёнком на руках, немного сонную, но счастливую. Наверное, спешит в поликлинику. Рядом парень раскрыл учебник, вдумчиво и сосредоточенно читает. Так редко увидишь сегодня человека с книгой. С Книгой. Чуть дальше, за лысым гражданином с миролюбивой улыбкой, копающимся в своём портфеле, стояли три девчонки, о чём-то возбуждённо споря и перебивая друг друга. Скорее всего о мальчиках, о чём же ещё... Старушка прислонилась спиной к гладкому пластику, чуть прикрыла глаза. Как она похожа на его бабушку Силжан перед смертью. Видно, недолго ей осталось. Но она живёт, зная это. Поразительное самообладание! И он мог всё это закончить, обрушить на них чёрную пелену скорби и страданий, тысячи плачущих и опущенных в землю лиц… Под курткой  в ребро неприятно упиралась твёрдая пластиковая упаковка.

    Нет, нет, не может быть – мысли снова несутся и скачут, как рысак, обезумевший от погони и жаркого, жадного дыхания за спиной.


О, Великий, что есть вокруг на самом деле?! Почему, зачем я должен их ненавидеть? Жизнь, жизнь моя, для чего она мне? Мать моя, скажи, ты родила меня для того, зачем я сейчас здесь?! – немые вопросы, как рябь от шального порыва ветра, пролегли многочисленными трещинами на лбу.
В ушах вновь зазвенел голос Учителя: "Это великая честь, твой род будет гордиться тобой. Тебя будут ждать в раю семьдесят девственниц..."


Учитель, зачем мне столько девственниц, если я не знаю, что делать с одной? Я никогда не знал женщины. Вон тот парень с девушкой, наверняка мой ровесник, шепчет ей что-то нежное на ухо. Она улыбается. А я даже не знаю, что можно прошептать любимой. А как это – любимая? Нет, не хочу, не сейчас, я должен сам убедиться, узнать этот мир... К чёрту всё! К чёрту Аллаха!!! Рука, немного трясущаяся, потная, выпросталась из тесного кармана.
Почему мне так душно? Нечем дышать. Пот так и льет градом, майка намокла… Намокла! И пояс... Стоп! Неужели?....... Полторы секунды суеты, тело вздрогнуло от незначительного разряда током, как если бы от пьезоэлемента зажигалки. Нееееееееееетттт……………!!!!!! – последнее, что было в разрывающейся и летящей куда-то к вентиляционным жабрам голове.

                                                                 
2


В баре царило предвечернее затишье. Приглушенно играла музыка, редкие посетители, словно охраняя как можно большую территорию, сидели в максимальном удалении друг от друга. Столик вблизи от сиротливо пустующей стойки занимал мужчина лет сорока пяти в дорогом шерстяном блейзере с потертыми локтями и бесстыжими россыпями перхоти на плечах. В курчавых, давно немытых волосах её было столько, что они казались седыми. Его миндалевидные, навыкате, глаза зорко следили за входом. На столике, запотевшие, стояли две нетронутые кружки с пивом.

К видимой радости курчавого, в бар вошел новый посетитель - небритый молодой парень в грязных джинсах и свитере. Быстрым шагом прошёл и нервно застучал зажатой в пальцах монетой по пустой стойке.
- Молодой человек - обратился курчавый к парню - не желаете ли присоединиться? Бармен куда-то вышел…
Парень, скосив глаза на кружки с пивом, сделал судорожный глоток.
- Мужик, а ты случаем не пидор? – глаза сузились, губы мгновенно поджались, и силуэт парня дышал в сторону вопроса пружинящей агрессией.
- Эххе-хе, фацилис эст ляпус ювентутис. Я прощаю Вам Ваше хамство... Садитесь, просто я не привык пить один.
Парень, потупив несколько секунд разглядывая собеседника, расслабился и подсел к столику.
- Ну, за знакомство. Василий - сказал он и жадным глотком осушил полкружки.
- Валериан, фармацевт - сказал курчавый и, улыбнувшись собеседнику, пригубил из своей. - У меня праздник сегодня, мое изобретение прошло успешные испытания.
- Поздравляю. А чо за изобретение?
- Я изобрел таблетки, вернее, даже не изобрел, а усовершенствовал. Понимаете, есть такой препарат, пирогенал, вызывает повышение температуры и обильную потливость, применяется для лечения различных заболеваний, выпускается в виде ампул и свечей.  Я разработал его аналог в таблетках.
- И чо?
- Представьте, Вы - шахид и у вас пояс шахида, начиненный взрывчаткой. Детонатор - обычная батарейка, надо только замкнуть контакты. Оболочка пояса сделана из токопроводящего материала. Достаточно смочить оболочку слабо-соляным раствором и - БУММ! - курчавый, весело улыбаясь, взмахнул руками - понимаете?
- Пока не очень, - грустно и безразлично ответил парень, поглядывая на дверь.
- Что тут непонятного? Шахиды - они тоже люди, никому неохота умирать в расцвете лет. Вот и сомневаются иногда, боятся на кнопку нажать. А тут  хочешь - не хочешь, таблеточку принял, якобы для успокоения и через четверть часа - взрыв. Живая бомба с часовым механизмом, только не тикает. Про взрыв в метро два дня назад слыхали?
- Хочешь сказать, твоя работа? – ухмыльнулся парень, лениво разглядывая пустую кружку. Однако за деланным тоном в голосе появились подозрительные нотки, парень напружинился и стал немного шире в плечах.
- Сдается мне, пиздеж это все, стал бы ты первому встречному про такое рассказывать. Ха-ха - произнёс парень звенящим голосом - Бывай, фармацевт! Спасибо за пиво.
Встал и направился к выходу.


- Василий! – раздался чёткий негромкий оклик.
Парень, оставив дверную ручку, обернулся, оглядел полупустой зал и подошел к курчавому.
- Это ты меня звал? Кто ты такой? Что это за место? Бля-я-а, прикалываешься?...
- Вы ко мне обращаетесь, молодой человек? Я Вас не знаю – немного испуганно и настороженно ответил курчавый, цедя из кружки.
- ………Извини, мужик, показалось. Пора с синькой завязывать, галюнит уже… - бросив алчный взгляд на пиво, развернулся и пошёл к выходу.

  Фармацевт испытующим, цепким взглядом проводил парня и тихо, с удовлетворением произнес: "Работа подходит к концу. Кратковременная потеря памяти. Пора подумать о выгодной продаже…"


* - взято с прочеченского русскоязычного сайта.